Книга Первая

Наконец ворота поддались. Одна створка не удержалась на петлях и рухнула, а вторая гостеприимно распахнулась.

— Один!! Один!!! — радостно взревела дружина викингов и яростным потоком хлынула вовнутрь. Ярл ворвался одним из первых, но не обнаружил перед собой не единого врага. Справа и слева возвышался частокол почти в два человеческих роста. Коридор был длинным и узким — в ширину поместилось всего пять человек. Продолжая призывать Одина, викинги с разгону добежали до середины коридора. Гутрум увидел впереди такую же глухую стену из вертикально вкопанных бревен. В коридор втянулась вся дружина, стало тесно. Как только все викинги оказались внутри, через частокол перевалились сначала две, а затем еще две телеги, забаррикадировав собой ворота. Но ярл этого не видел, слепая ярость охватила хозяина Альдегьюборга. Он не хотел верить, что угодил в западню. Гутрум разбежался и всем телом навалился на дальнюю от ворот стену. Воины последовали его примеру и принялись терзать стену секирами и мечами. Но частокол выдержал.

— О-д-и-н!!! — взревел взбесившийся Тур и воздел глаза к темнеющему небу. Но вместо Одноглазого, он увидел лицо того хольмградца, что командовал на берегу уничтожением его воинов. Затем словенин поднял над частоколом большой камень.

— Бей! — крикнул хольмградец и выпустил камень из рук.

Ярл понимал по-словенски — ярл знал, что означает слово "Бей". Тяжелый камень обрушился на голову Гутрума, проломив и шлем, и череп.

Ярл Гутрум сын Сёльви, основатель и хозяин Альдегьюборга умер мгновенно — погиб как настоящий викинг с мечом в руке и в битве с врагом.

Почти радостное "Бей!" разнеслось над Каргийоки.

По команде Вадима вепсы и его два десятка новгородцев поднялись и обрушили на головы врагов камни, бревна, стрелы и сулицы. Стоящий рядом с десятником Валуй уронил на супостатов одолженную специально для этого случая у местного кузнеца наковальню. Но у кузнеца было две наковальни — вторую он с боевым азартом скинул сам. Ууух! Шмяк! Хрусть!

Иногда через частокол перелетали деревянные ведра, доверху наполненные камнями — спасибо ребятишкам, постарались, натаскали. Тяжелые ведра с камнями били врагов, поражая и нанося тем увечья.

Викинги пытались огрызаться, двое или трое вепсов упали пораженные сулицами. Но северному терпению пришел конец. Уцелевшие дружинники ярла кинулись бежать и так ловко перепрыгивали через груды камней, бревен и трупы товарищей, что Вадим даже позавидовал их прыти. Около двух десятков оставшихся в живых воинов бросились перелезать через телеги, отделявшие их от свободы. Потеряв еще пятерых, они одолели завал и по полю устремились к реке. Вадим на миг отвлекся от этих спринтеров и посмотрел вниз — туда, где на дне коридора еще стонали и пытались выбраться из-под придавивших их камней и бревен варяги. Он заметил, как одно бревно приподнялось и из под него тяжело поднялся викинг, тот, что так легко подпрыгивал и кидал топоры, а потом, взобравшись на щиты, крушил мечом все без разбору, и головы вепсов, и частокол.

— Ты посмотри, какой крепкий! — указал на него Вадим.

— Щас его успокоят, — ответил Валуй.

И словно в подтверждении его слов защитники Каргийоки угостили крепкого викинга стрелами. Северянин долго сопротивлялся смерти, упорно стоял на ногах. И только восьмая стрела, застрявшая в его теле, успокоила воина навсегда — хёвдинг Улаф Берсеркер упал.

Но участь этого бойца не очень трогала Вадима, его больше интересовало то, что происходило сейчас на поле перед рекой. Он спустился с частокола и побежал к стене, которая смотрела на реку; так что собственно расстрела берсеркера он не видел. Поднявшись на стену, слева от ворот, Вадим приметил, что вепсы успели вовремя. Он заранее подготовил три десятка воинов, приказав им спуститься с частокола и в случае надобности перехватить тех, кто будет спасаться бегством. Викинги, прижатые к реке, зло огрызались. Вадим, решив, что помощь вепсам не помешает, перемахнул через стену, благо в этом месте она не превышала человеческого роста. За ним последовали новгородцы из его десятка.

Вадим, приближаясь к реке, заметил, что уже почти стемнело. "Им нельзя дать уйти", — подумал он и еще ускорился. Опытные викинги не подпускали к себе врагов, с отчаяньем обреченных они отбивали все попытки вепсов приблизиться и окружить их. Они успели повалить уже почти десяток наседавших на них вепсов, сами же потеряли только троих.

Вадим с новгородцами подоспели вовремя. Викинги, прикрывшись щитами, начали отходить к плотам.

— Вперед! — скомандовал Вадим, пробегая мимо остановивших атаку вепсских воинов.

Юноша почувствовал, как в нем закипает кровь, его прямо распирало изнутри. Сила, огромная сила толкала его вперед...

— Руби! — в азарте атаки прорычал Вадим.

Десяток новгородцев сходу навалился на варягов. Вепсы опамятовали и поддержали их натиск. Вадим с разбегу пнул ближайшего варяга ногой в щит. Удар вышел на славу — щит краем пришелся северянину по зубам. Вадим с оттягом ударил мечом в шлем. Колени варяга подкосились, он выронил щит и завалился лицом вниз. Внезапно острая боль обожгла правое бедро. Копье другого викинга, скользнув, выдрало кусок мяса. Вадим вскипел и, почти не глядя, рубанул с полуоборота наотмашь. Противник подался корпусом назад и отклонил незащищенную шлемом голову, избегая удара. Ему не хватило всего пары сантиметров. Меч врубился ему в скулу, снося пол лица. Описав полукруг, Вадим "добавил" ему наискось в шею.

— Сука! — выругался десятник новгородцев.

Он дико огляделся по сторонам. Страшно захотелось рубануть еще кого-нибудь. Но почти все враги уже лежали на земле, не подавая признаков жизни. И тут Вадим заметил двоих у самого плота. Один в кольчуге, но без шлема и щита, уже запрыгнул на плот и пытался оттолкнуться шестом. Второй, в кожаной рубахе, в шлеме, мечом и щитом яростно отбивал атаку сразу двоих новгородцев. Он принял меч одного противника на щит, оттолкнул и, сделав резкий выпад и шаг вперед, нанес удар ребром щита второму. Новгородец упал прямо под ноги набегавшему Вадиму. Он резко остановился, поднял выпавший из рук словенина топор. А ловкий, в кожаной рубахе, уже успел свалить другого новгородца хлестким ударом меча в шею. Не раздумывая, Вадим метнул топор. Сделав несколько оборотов, топор обухом саданул варяга по шлему. Шлем слетел, а воин качнулся. В два прыжка десятник оказался рядом и мощно пнул противника под зад, отправив его в воду. Оставался еще окольчуженный на плоту, который, видя гибель товарища, уже успел оттолкнуться от берега. До него было не больше пяти метров, и Вадим рискнул. За этот прыжок его нелюбимый школьный физрук просто обязан был поставить оценку "Шесть". Он приземлился на самый край плота, покачнулся — чуть не упал, но все же устоял. Викинг тут же отбросил шест.

— Сука! — сплюнул Вадим, почувствовав боль в раненной ноге, но совладав с собой, мгновенно перешел в нападение.

У варяга не было щита, у Вадима тоже и они принялись отбивать и отводить удары друг друга мечами. Их дикая пляска на раскачивающемся плоту продолжалась несколько секунд. Затем викинг ухватил меч двумя руками, замахнулся и ударил со всей силы, намереваясь пробить подставленный блок. Но Вадим, сделав шаг вперед, первым нанес быстрый удар снизу вверх. Его меч ударил по локтям опускающихся рук варяга. Издав крик, тот выронил оружие — его руки бессильно опустились.

— Хват хейтир ту? — спросил Вадим, кажется, это все, или почти все, что он знал по-скандинавски.

— Бьерн....хевдинг, — превозмогая боль, ответил викинг.

Он хотел еще что-то добавить, но Вадим не дал ему это сделать. Его меч расколол череп хевдинга, того самого, который не так давно по приказу ярла сжег деревню и убил отца "пойки". Но Вадим этого знать не мог.

— Сука, — сквозь зубы произнес десятник, хватаясь за раненное бедро, — а ведь говорила, что я не буду чувствовать боли. Ну Елена Константинована — сказочница!

Он взял шест и подтолкнул плот к берегу. Там его уже ждали подоспевшие Конди с Павлом, Валуй с новгородцами и вепсы с зажженными факелами. Бедро чертовски разболелось, из раны текла кровь, обильно смачивая штанину и обувь. Паша первым подскочил и помог сойти с плота. Подошли Конди и Валуй.

— Ну что, ловко мы их? — превозмогая боль, улыбнулся новгородский десятник.

— Хорошо! — ответил Конди, — очень хорошо.

— Мне бы сесть, братцы, — попросил Вадим, уже начав оседать на руки друга.

Валуй подобрал щит и подложил под Вадима — Вадим сел. Остальные опустились на корточки.

— Ты молодец, Вадя, — похвалил расчувствовавшийся Паша, — здорово придумал и с мостом, и с коридором смерти.

— Они теперь надолго нас запомнят, — уверенно произнес Конди.

Вадим устало оттер лицо, левая щека была в крови. Он ощупал щеку — цела, видать это чужая кровь.

— Они пришли на драккарах, значит, они стоят на озере, — тихо сказал Вадим, — и их должны охранять.

— Никуда они не денутся, — заверил Конди.

— Нет, Конди, — резко оборвал Вадим, — воинов можно набрать, а чтобы ладьи строить нужно время. Брать их надо сейчас, ночью.

— Десятник дело говорит, — поддержал его Валуй.

— Вадя, как сейчас? Люди же устали, — вмешался Паша.

— Надо, дружище, надо! Иначе уйдут, почуяв неладное, а врага отпускать нельзя!

Последние фразы они произнесли по-москальски, на это Конди им заметил:

— Я же просил тебя, Паша, говорить только на человеческом языке.

— Прости, — по-вепсски ответил Паша.

— Конди, нельзя упускать победу, — настаивал Вадим, — надо идти сейчас.

Глава медвежьего рода тяжело вздохнул.

— Хорошо, надо так надо, — он встал и, подозвав к себе воинов, стал им что-то втолковывать.

— Валуй, собери всех наших, — попросил десятник.

Валуй быстро собрал уцелевших новгородцев, а затем занялся бедром Вадима — очистил рану, намазал ядрено пахнущей мазью и наложил тугую повязку.

— Спасибо, — поблагодарил юноша, когда перевязка закончилась. — Валуй, ты пока тут побудь, а мне надо срочно взглянуть на убитого ярла. Как его там... Хм... Гутрум, что ли...

— Зачем тебе на него смотреть? — удивился Павел.

— На волосы его хочу посмотреть.

Павел от удивления округлил глаза и непонимающе передернул плечами.

— Видать крепко тебя долбанули, — почти на ухо другу произнес он.

— Все нормально, дружище, — с улыбкой отреагировал Вадим, — пойдем, посмотрим на его волосы. Я тебе потом все объясню.

* * *

Прихрамывая, Вадим вприпрыжку достиг стен Каргийоки и стал протискиваться сквозь завалы. В коридоре смерти вперемешку с бревнами и камнями распластались многочисленные трупы врагов, утыканные стрелами и сулицами. Лица многих из них превратились в кровавую кашу, не спасали даже шлемы — это был явный признак попадания камней. Вадим бесцеремонно перешагивал через трупы викингов, шел дальше. Он примерно знал, где лежит ярл Гутрум, ведь именно Вадим скинул на него увесистую наковальню. Павел шел следом за другом, то и дело прикрывая нос ладонью.

— Ну и вонь! — выразил свои чувства юноша, плотнее прижимая руку к лицу.

— Кровь вперемешку с говном, — через плечо ответил Вадим.

— Что?

— Во время смерти кишечник расслабляется и все содержимое...

— Перестань, — оборвал его друг, — я понял.

Пройдя почти до конца коридора смерти, Вадим остановился.

— А вот, кажется, и он.

Узнать тело ярла Гутрума в действительности было не сложно, он один из немногих нападавших носил добротную кольчугу. Вадим присел на корточки.

— Видишь, как размазало, — сказал он подошедшему другу, — голову почти по самые плечи вдолбило.

Лицо ярла опознать было совершенно невозможно. Шлем, от удара наковальни, которая валялась тут же, промялся и раздавил череп, зрелище было не из приятных.

— Ну и как ты распознаешь цвет его волос, тут же все в крови? — произнес Павел, все еще зажимая нос. — И вообще, что за блажь?

— Сейчас, — Вадим извлек нож и наклонился к трупу.

— Ты решил его скальпировать? — ужаснулся Павел.

Но друг не ответил. Вадим узрел небольшой пучок волос, торчащий из под промятого шлема, и резким движением ножа отсек волосы.

— Смотри, они серые, — разогнувшись, он протянув Павлу на ладони срезанный клочок.

— Ну серые, и что?

— А то, что Елена Константиновна была права. Я во сне видел свинью... именно серую свинью, которая металась по загону.

— Вадя, ты совсем одурел от крови. Какая свинья? Какой загон?

Вадим порывисто отбросил от себя срезанный клок с головы ярла и блаженно улыбнулся.

— Вот эта свинья, — он указал на убитого Гутрума, — а вот это загон. — Вадим обвел рукой коридор смерти.

Павел с сомнением посмотрел на труп, потом на построенную ими ловушку и улыбнулся.

— Дошло? — спросил друг.

— Ага. Дошло, — радостно ответил Павел.

Но внезапно их совместная радость оборвалась. Вадима неожиданно качнуло, его глаза неестественно закатились. Веки дрогнули и медленно, как театральный занавес, поплыли вниз...

— Вааадддяяя, ччттооо ссс ттоббоооой? — сквозь вязкую пелену услышал он замедленный голос Павла.

* * *

Картинки быстро сменяли друг друга. Сначала промелькнули черные драккары, полные воинов, затем показался сам ярл Гутрум, живой и невредимый. Потом он увидел деревянную крепость на берегу большой реки, а затем проплыл образ незнакомой девушки...

Виски сжала острая боль, и он увидел, как в нескольких десятках морских милях отсюда, в деревянной крепости страдает человек! Ветер прошуршал и забился в уши и все стучал, стучал в перепонках, произнося имя — Бьярни Сёльвссон!

Брат ярла Гутрума держался рукой за ноющую мошонку и заливал приключившуюся с ним беду бражкой. Боль била волнами — то отступая, то вновь накатываясь. Бьярни коротко постанывал и вливал в себя очередную порцию спиртного. Только так он мог хоть немного притупить боль, заставить ее замолчать. Но грустно было не только поэтому. Пуще обиды на все бабье племя, Бьярни злила недавняя ссора с братом. Много, ох много он выслушал тогда от Гутрума. Младший Сёльвссон наполнил глиняную кружку до краев, широко разинул рот и отхлебнул разом половину.

С ним за длинным столом сидели еще десять викингов и тоже нянчили распухшие причиндалы, охали, выпивали, ругались, понося бабье племя, и опять охали. В общем, день прошел крайне неудачно...

* * *

— Эй, Вадя, Вадя, что с тобой, — Павел не переставал трясти друга за плечи, — эй, Вадя, живой?

Налетевший вихрь сорвал пелену и вернул его к действительности.

— Все нормально, — сквозь зубы процедил Вадим, — все нормально...

Павел с надеждой заглянул в глаза друга и, увидав в них просветление, немного успокоился.

— Ты давай прекращай это... Хорош уже меня пугать! Что за шутки? Совсем осодомел?

Вадим при помощи друга поднялся с земли, огляделся.

— Надо срочно к реке, добивать варягов.

— Ну слава Богу, — счастливо выдохнул Павел.

— Что?

— Слава Богу, говорю, — повторил друг, — снова командуешь, значит, пришел в себя.

— Ага. Надо добить варягов!