| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
'Похоже, с подачи Старейшего в наших рядах набирает силу стойкий государственный маразм. Пардон, патриотизм, — лениво резюмировала я, размышляя о сказанном с высокой трибуны. — Надо же, столько патетики в словах старичка! Всё бы ничего, но что-то они попахивают фашизмом. Хотя чего ещё ожидать от ходячей древности?'
Конечно, дисциплина — это наше всё, но изображать из себя болванчика, да ещё по стойке 'смирно' было выше моих сил, и я переступила с ноги на ногу. Вроде бы никто ничего не заметил, и я уже с гораздо большим энтузиазмом воззрилась на Старейшего. Интересно, что там под долгополым плащом с капюшоном?
Несмотря на скептицизм, огромная фигура, очерченная колеблющимся светом северного сияния, внушала невольное почтение. 'Высокий месье и держится молодцом, если только меня не обманывают чувства, а их в свою очередь электроника', — пришла я к выводу.
Правда, подозрение, что нам демонстрируют не самого Старейшего, а его раздутое эго по-прежнему не покидало меня. Ведь человеческая история доказала, что успеха на политическом поприще достигают всякие ущербные типы. Очень может быть, что и наш Старейший на самом деле честолюбивый карлик, которого не любили женщины, и оттого он взрастил в себе комплекс Наполеона. Иначе за каким чёртом ему эти многовековые прятки?
Интересно, какие женщины нравятся нашему Старейшему? Судя по человеческой истории и мифологии, чудовищ привлекают исключительно красавицы. Наполеон завоевал себе Жозефину, Гефест взял в жёны Афродиту, Гитлер — Еву Браун и таким примерам несть числа. Жаль, что почти ничего не говорится о том, что чувствовали женщины, которые помимо своей воли оказались в постели с уродом. Ведь природу не обманешь, а она не терпит ущербности в брачном партнёре, будь то физический недостаток или преклонный возраст.
О, кстати о возрасте! Старейший сам сказал, что веками ждал нашего появления, а отсюда вывод, что ему и в самом деле чёртова прорва лет. Не иначе он уже на ладан дышит. Какие уж тут женщины.
Моё воображение тут же нарисовало старца с длинной седой бородой и крючковатым носом, как у пушкинского Черномора. Вот они, издержки общения с Ладожским и русской литературой.
Фу, чуть главное не забыла, — ведь Старейший тоже вампир! И моё воображение дорисовало гнусному карлику большущие жёлтые клыки, побитые кариесом. Я полюбовалась на воображаемую картину. А что, очень даже неплохо! Правда, физиономия у вампирского Черномора чего-то вышла слишком злобная, и, вообще, он смотрит как живой. Ишь как сверлит глазками, будто только что восстал из гроба и мечтает напиться моей кровушки. А вот фиг тебе! Поищи себе другую жертву.
Да и насчёт живого, думаю, я слегка погорячилась. Не исключено, что Старейший, как сказочные вампиры, тоже дохлый и для поднятия жизненного тонуса питается юными красотками, которых пачками отлавливает по ночам. Он с наслаждением пьёт их кровь, такую алую и свежую, пока те с томным видом пищат ему о своей любви. Наверняка этим дурочкам он представляется сказочным красавцем. Сотворить иллюзию и нам не сложно, а этому древнему хлыщу и вовсе раз плюнуть. Да, свежая кровь — это вкусно!.. Так! Не думаем о еде!.. И всё равно есть хочется, просто смерть! Кстати, киношники все чаще выдают на-гора кровососов с нетрадиционной ориентацией. Может, и наш шалун тоже гоняется за яойными мальчиками?.. Интересно, а нафига мертвякам нужны все эти любовные страсти с ахами и вздохами? Да ещё при свете бледной луны в качестве приправы?.. Ума не приложу! Вот мне абсолютно все равно, любит меня бифштекс или нет, главное, чтобы он был натуральный и свеженький. А-а! Поняла! У молодых кровь качественней. Хотя во время охоты я чего-то не замечала особой разницы. Конечно, наркота сильно портит вкус крови и у пожилых Фредди Крюгеров она несколько гуще, всё-таки возраст сказывается и повышенное давление...'
Несомая на волне фантазии, я представила себе эпоху Людовика XIV и то как наш вампирский Черномор проникает в спальню графини, которая ещё не обзавелась графином, тьфу, графом! Вот о вишнёвом ликёре для согрева тоже не надо!.. Так! На чём это я остановилась? Ах да! Выставив перед собой скрюченные пальцы с кривыми жёлтыми когтями, горбун крадётся к изголовью кровати высокородной девицы, которая почивает в обязательной кружевной рубашке, и тончайший батист выгодно оттеняет её совершенные формы. Придерживая длинную бороду, горбун со сладострастным видом смотрит на нежную шейку жертвы, а та стонет и мечется, стонет и мечется! Но никак не может проснуться. Да, чуть не забыла! Тщательно завитые локоны девицы, до этого симметрично разложенные по подушке, летают по воздуху. Затем графиня в изнеможении распластывается на кровати, и локоны планируют на её бурно вздымающуюся, едва прикрытую грудь. Обнажив клыки, горбун со зловещей ухмылкой склоняется над несчастной, та жалобно вскрикивает (я сдавленно хрюкнула) и тут нашего Карлушу прихватывает жесточайший радикулит.
Вот такой неожиданный пассаж!
Над сёлами и весями, почивающих в тенётах тьмы, проносится леденящий душу рык и всё живое в ужасе трепещет, причём зверьё и люди трясутся в унисон. Помню, такое было в каком-то фильме. Или мультике? Не суть! Это было так забавно... Ой, что-то я отвлеклась! Итак, Карлушу скрючило и именно в этот момент графиня открывает глаза. 'Милый!' — лепечет она со счастливой улыбкой на губах, и, вспорхнув с кровати, виснет у него на шее. Вопль Карлуши, заполучившего дополнительный груз на поясницу, рвёт барабанные перепонки и переходит в ультразвук. Он превращается в летучую мышь и тяжело машет крыльями, но ему не удаётся ускользнуть из рук высокородной девицы, — ведь её веками дрессированные гены не привыкли расставаться с добычей.
Изловленный сачком для бабочек, горбун водворён в птичью клетку и, нахохлившись, сидит на жёрдочке. Он не сводит глаз с заоконной тьмы, которую постепенно разбавляют краски утренней зари. Солнечный луч врывается в комнату, и злосчастная летучая мышь осыпается медленно падающими хлопьями пепла. Всё?.. Нет! Пепел струйкой стекает на пол и направляется к окну.
Резкая смена кадра. Ночь, луна, зловещий грай ворон, тревожная музыка. Тадам-тадам-тадам! Вместо легкомысленной девичьей спальни заброшенное кладбище с покосившимися чёрными крестами. Камера наезжает на величественный мраморный склеп и даёт крупным планом вход в него, похожий на разинутый в крике рот. Бабах!!! С землёй и костями оттуда вылетает наш Карлуша. Горя местью, он взмывает высоко в небо и берёт курс на замок, где бедная высокородная графиня, облачённая в неизменную кружевную рубашку, вновь стонет и мечется, стонет и мечется, но никак не может проснуться.
'Фу-у-у!' — облегчённо выдохнула я. Вот теперь действительно всё! End. Под леденящую душу музыку по экрану ползут финальные титры.
Неожиданно перед внутренним взором всплыла надпись: 'Отказать в сьёмках. Банальщина!'
Стараясь особо не вертеть головой, я попыталась определить, что за гад пасётся в моей голове, но, судя по лицам соседей, они внимательно слушали Старейшего и не обращали на меня ни малейшего внимания.
'Может, и банальщина, месье Инкогнито. А вы уверены, что тип на трибуне действительно тот, за кого он себя выдаёт?' — спросила я, не теряя надежды вычислить того, кто отслеживает мои мысли. 'Уверен, — откликнулся соглядатай. — Кстати, в одном ты права. Будь я мертвецом, нежные создания интересовали бы меня только с гастрономической точки зрения', — с легкой насмешкой произнёс ясный телепатический голос.
'Ума не приложу, что ещё мертвяку с ними делать? При его-то состоянии полнейшего не стояния', — хихикнула я и ойкнула, получив довольно болезненную ментальную оплеуху.
— Ты чего дерёшься, паразит? — возмутилась я и лишь потом поняла, что ору вслух.
Кошмар! Точняк сейчас огребу по ушам!.. Ну, вот!
— Палевская, молчать! — прошипел наставник и я получила ментальную оплеуху уже от него.
'Женщин не красит уличный жаргон, так что не забывайся и помни о приличиях', — наставительным тоном сказал ментальный собеседник и сопроводил свои слова ещё одним подзатыльником. Вот гад! На этот раз было не столько больно, сколько обидно. Узнаю кто это, убью на месте!
'А мужчин не красит рукоприкладство, и лишь последние трусы бьют женщину исподтишка', — мысленно сказала я и тут же поплатилась за свои слова.
На этот раз удар был такой силы, что не знаю, чтобы со мной было бы, не успей я поднять ментальный щит. Правда, толку от него было примерно столько же, сколько рыбе от бумажного зонтика. Защиту мгновенно смяло и я, задохнувшись от боли, едва устояла на ногах. Ощущение было такое, будто меня ударили обухом топора по голове.
'За что?!' — простонала я, даже не знаю мысленно или вслух. Это были уже не шутки, так бьют лишь того, кого ненавидят. 'Ты слишком высокого мнения о себе. Мою ненависть ещё нужно заслужить'. — 'Тогда что такого я вам сделала?' — 'Иногда случается так, что ненависть переживает того, на кого она направлена'. Несмотря на обморочное состояние, я заметила оттенок печали, который прозвучал в голосе моего распроклятого собеседника. Вообще-то, чёткий эмоциональный ряд, сопровождающий его ментальную речь, говорил о таком высочайшем уровне, что я запаниковала ещё до того, как в моей больной голове сформировалось подозрение, с кем именно я разговариваю.
'Вижу, ты догадалась кто я', — подтвердил Старейший мою догадку.
Ой-ё! Мне окончательно поплохело. 'Извините, сэр! У меня и в мыслях не было вас обидеть! Всего лишь глупая игра воображения!' — пролепетала я, готовая провалиться сквозь землю. Хотя чего уж утруждаться? Отец узнает, что я натворила, сам живьём прикопает!
'Игра воображения? Свои наглые измышления ты называешь игрой воображения?' — ледяным тоном вопросил Старейший. 'Простите, сэр!' — 'К твоему сведению у меня всё в порядке с женщинами'. — 'Уверена, что так, сэр! Беру свои слова обратно!' — 'Что?' — 'Я хотела сказать, что нисколько не сомневаюсь в ваших выдающихся способностях и по части женщин тоже!'
Старейший замолчал, а я от страха зажмурила глаза. О мой бог! Что теперь будет?! 'Мариэль, ты отдаешь себе отчёт, с кем ты разговариваешь?' — последовал вопрос. Дело выглядело так, будто он сомневался в моих умственных способностях. 'Да, сэр! Если не ошибаюсь, то вы Старейший, — смиренно проговорила я. — Прошу простить, если чем-то вас обидела'. — 'Обидела? — сказал Старейший и с явной угрозой добавил: — Это не в твоих силах, а я вот могу тебя огорчить, причём смертельно'.
Всколыхнувшееся было возмущение, тут же улеглось, хотя меня основательно потряхивало от нервного возбуждения. Разговор принимал неприятный оборот и даже больше, интуиция кричала о нешуточной опасности.
'Простите, сэр, но я не понимаю, к чему ваши угрозы?' — осмелилась я спросить.
'Угрозы? Нет, Мариэль, я никогда не угрожаю, я просто убиваю тех, кто мне неугоден'. Я посмотрела на гигантскую фигуру, окружённую северным сиянием.
'Меня вы тоже убьёте?' — брякнула я. Хотя, чего уж там! Лучше знать, что тебя ждёт, чем теряться в догадках.
С перепугу мне показалось, что Старейший молчал целую вечность.
'Я подумаю над твоим предложением, — наконец соизволил он ответить и, будто беседуя сам с собой, добавил: — Для разнообразия, может, сделать так, чтобы она сама не захотела жить?'
Заявление Старейшего вернуло мне присутствие духа. 'Не знаю, чем вызвано ваше внимание к моей скромной персоне, но умолять о пощаде я не буду!' — твёрдо сказала я, хотя в душе по-прежнему теплилась надежда, что происходящее это чей-то жестокий розыгрыш. Ведь Старейший продолжал толкать речь для всех. Уму непостижимо! Неужели он способен одновременно беседовать со мной? Впрочем, если верить легендам, он может и не такое.
'Не искушай! И так велик соблазн покончить с тобой одним ударом', — откликнулся мой кровожадный собеседник. Причём в его телепатическом голосе прозвучала столь явная угроза, что я сочла за благо заткнуться. Зато Старейший, или кто он там, решил доконать меня окончательно. 'Действительно, чего зря время тянуть? — продолжал он размышлять. — С другой стороны, и торопиться некуда. В охоте тоже есть своя прелесть. Ну, а ты что скажешь? — обратился он ко мне. — Какую предпочитаешь смерть: быструю или мученическую?'
Быструю или мученическую? Я нервно сглотнула.
'Чего молчишь?' — поинтересовался Старейший. В общем-то, я уже не сомневалась, что это он и никто другой. Шутку столь дурного тона мог позволить себе только ярый противник Мики. Вот только вряд ли найдётся идиот, который вступит в открытый конфликт с моим отцом и убьёт меня прямо на его глазах. Такое может себе позволить лишь Старейший.
После этого открытия мне резко поплохело. Боже, я не хочу умирать! И, как назло, в голове полнейший вакуум, ни одной дельной мысли!
'Правильно понимаешь, давить на жалость бесполезно, — заметил Старейший, когда я стала лихорадочно искать выход из создавшейся ситуации. — Насколько затянется игра в кошки-мышки? Это зависит от тебя. Чем быстрей ты сдашься, тем быстрей с тобой будет покончено', — ответил он на мои мысли. Несмотря на растерянность, презрение в его голосе задело меня.
Конечно, инстинкт самосохранения силён, но разум ему не победить. Я собралась с духом и... меня затопила ярость. 'Какого чёрта вам ещё нужно?! Я же сказала, что не буду молить о пощаде!' — 'И тем не менее ты хочешь жить'. — 'Да, хочу! Что из этого? Ведь я не самоубийца!' — 'Почему ты выбрала быструю смерть?' — спросил Старейший и я уловила оттенок заинтересованности в его голосе.
Почему? Я задумалась. Действительно, почему? Почему при одной мысли о каждодневных издевательствах меня пробирает дрожь и так погано на душе, что я готова умереть, чем пережить всё это?.. Не знаю, но выбор очевиден: лучше сразу умереть.
'Вам-то какое дело? — возмутилась я. — Если хотите, можете считать меня трусихой!' Странно, почему-то мне показалось, что Старейшего смутил мой ответ. Ведь ментальное общение не ограничивается одной мысленной речью. Даже если собеседник молчит и находится вне поля зрения, всё равно можно уловить испытываемые им чувства. Во всяком случае, у меня это хорошо получается.
Несмотря на своё заявление, я не собиралась так просто сдаваться: 'Сэр, дозвольте небольшое пожелание от мышки! Не знаю, чем именно я заслужила вашу немилость, но если уж вы твёрдо вознамерились меня изничтожить, то не надо калечить мне душу. Убейте сразу, так будет морально чище'.
И вновь та же странная реакция. От Старейшего исходили сложные эманации, в которых присутствовало сильнейшее раздражение, чувство вины и досада на самого себя. И тогда я, окрылённая успехом, перешла в наступление: 'Собрались убивайте, так убивайте!.. Кстати, почему вы хотите меня убить? Неужели из-за моих неосторожных мыслей?'
Возможно, я выбрала неверную тактику. Как бы то ни было, настрой Старейшего переменился, и не в лучшую сторону. 'Зря стараешься, Мариэль! — заявил он прежним безразличным тоном. — На такую простенькую наживку ловятся лишь дураки. Твоя мать в подобной ситуации действовала бы куда умней и изобретательней. И вообще, если подумать, то в тебе нет ничего от эрейки'.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
