Печальный Демон. Часть 1

— Да, он пожелал написать несколько писем...

Понимая, что добиться от вдовы боле ничего не удастся, я попросил позволения побеседовать с лакеем убитого.

Услужливый лакей чётко отрапортовал:

— Господин ушёл из дому ровно в одиннадцать!

— Господин выглядел взволнованным?

Вопрос поставил слугу в тупик.

— Нет, ваше благородие, не взволнованным, — голос лакея звучал задумчиво, — осмелюсь заметить, радостным...

Весьма забавно. Неужто шантажист намеревался получить неплохую награду за своё молчание. Каков глупец!

Глупец? Глядя на безразличное лицо дамы, промелькнула мысль о некой нереальности происходящего... "Вот и всё... вот и занавес" — вспомнились мне её слова. Почему именно занавес? Слова, брошенные в такие моменты, не могут отказаться случайны...

— Простите, вы давно не получали писем из Неаполя? — спросил я Драгомирову.

— Неаполь? — изумилась дама, вырываясь из пут своих мыслей. — Ах да... Неаполь... нет-нет... мне давно не писали из Неаполя...

Мне оставалось только откланяться.

Из журнала Александры Каховской

Снова непонятный зов. Не голос, не видение, а лишь странные чувства и беспокойство, заставляющие следовать по неизвестному ранее пути. Очередная ночная прогулка, способная вызвать ужас у любой барышни, но у меня нет возможности противиться воле незримого провожатого... Не знаю, куда я забрела... Вокруг скользят тени, множество безмолвных теней...

Я опустилась на колени перед камнями. Повинуясь неведомой просьбе, собрав все силы, отодвинула огромный камень... и ощутила могильное зловоние, от которого закружилась голова. Отпрянув от испуга и отвращения, я упала на холодную ночную землю.

Убегая прочь от "могилы", не помню, как оказалась около парка.

Желая сократить дорогу — прошла через аллеи. Сквозь ветви паркового кустарника промелькнули два силуэта, весьма недвусмысленно прильнувших друг к другу. Луч лунного света скользнул по их лицам. Возможно, мне почудилось, но... я увидела... Чезаре и... Виолу...

Наконец, оказавшись в комнате, я зажгла свечу, и, выбрав книжку повеселее, забралась на кровать, не раздеваясь. Хотелось одного — поскорее дождаться рассвета, дабы уехать домой и рассказать Константину о своей пугающей новости...

Неожиданный роман Чезаре и Виолы занимал меня менее всего...

Из журнала Константина Вербина

Сегодня нашли тело несчастной компаньонки баронессы. Печальная новость породила множество загадок. Слова доктора Майера об убитой в Ставрополе также не давали покоя.

— Кем была убитая девушка, о которой вы говорили? — спросил я друга.

— Бедной компаньонкой, — ответил доктор, — поначалу предположили, она выкрала драгоценности госпожи и сбежала с любовником, который не пожелал делится с нею награбленным...

— Злодея отыскали?

— Увы, — доктор, тяжко вздохнув, развёл руками.

К нашей беседе весьма бесцеремонно присоединился Джованни, который — будто из-под земли появился.

— Глава клана просил передать вам весьма любопытную новость, — он перевёл взор доктора.

— Прошу вас, — выразил я согласие с присутствием свидетеля беседы.

— Господин Драгомиров мёртв... — лицо собеседника оставалось непроницаемо.

Майер усмехнулся.

— Это нам давно известно!

— Вы не поняли, — сурово перебил Джованни.

— Какой вздор! — возмутился доктор. — Неужто вы полагаете, что я не способен отличить живого человека от мертвеца?

— Мой друг, не горячитесь, — произнёс я, положив руку на плечо доктора, — синьор Джованни желает сказать, о настоящем господине Драгомирове, не так ли?

— Вы правы, — уважительно кивнул Джованни, — Драгомиров умер в Италии...

— Значит, убитый самозванец! — воскликнул я, хотя хвалиться столь простой догадкой было бы глупо. — Впрочем, его супруга...

Джованни вновь кивнул.

— Но как вы догадались? — Майер недоумевал.

— Под властью мрачных дум, дама едва не проговорилась, что не бывала в Неаполе, — пояснил я. — Простите, что хвалюсь столь вульгарным трюком...

Спрашивать, почему Чезаре скрыл сей факт от меня, было бессмысленным. Верным оказалось предположить, что именно старейшина нанял парочку жуликов, дабы напустить туману... И существует ли красавица Дарья, описанная в дневнике, на самом деле? А вдруг... Снова казалось бы невероятные предположения охватили меня.

— Позвольте узнать, можно ли мне побеседовать со старейшиной? — спросил я.

— Да, сеньор Чезаре ждёт вас! — Джованни молча развернулся и зашагал прочь, мне оставалось только последовать за ним, ругая правила клана, столь непочтительные к собеседникам.

* * *

К сеньору старейшине у меня собралось много вопросов. Среди которых оказались темы весьма личного характера, которые готов затронуть не всякий сыщик при следствии. Впрочем, я осмелился предположить, что господин Чезаре сам выскажется о своих похождениях. Удивительно, но именно со столь личной темы старейшина изволил начать нашу вынужденную беседу.

— Да, мне известно, что барышня Александра заметила меня и Виолу в парке, — безразлично произнёс Чезаре.

— Неужто, вы полагаете, будто Лоренцо не догадывается? — задал я волновавший меня вопрос.

Не думаю, что Чезаре из тех, кто часто недооценивает противника.

— Лоренцо знает, — уверенно ответил он, — мне остаётся лишь предположить, что он замышляет...

— Парочка мошенников весьма любопытна, — напомнил я.

— Нет, они не мошенники, а всего лишь бедные актёры, которые согласились неплохо заработать...

Актёры... теперь понятно, почему "Дарья", не имею чести знать её настоящее имя, произнесла слово "занавес".

В это мгновение дверь в комнату распахнулась, и на пороге оказалась сама "Дарья"... Она опустилась на колени перед Чезаре и зарыдала, обливая слезами его руку.

— Мне страшно, — шептала она, — прошу вашей защиты... прошу вас...

— Не бойтесь, дитя моё, — голос старейшины прозвучал удивительно ласково, его пальцы гладили атласные напомаженные локоны, — Джованни, позаботьтесь о сеньорите. У нас есть свободная комната в апартаментах...

Девушка пылко поцеловала руку Чезаре, одарив взором, который вызвал бы ревность страстной Виолы.

На лестнице мне встретился педантичный советник Робеспьер. Его синий костюм, сидящий как влитой вновь являл собой образец изящной французской моды.

— Могу только посочувствовать, — произнёс он, — столько всего закрутилось, мой друг... в придачу убийства бедных девушек...

В его голосе не было иронии, лишь настороженность.

— Если вы послушаете меня, то часть загадки окажется разрешена, — шепнул он, оглядевшись по сторонам, — нет-нет, я не прошу вас об услуге... речь просто идёт, о том, чтобы вы последовали моим советам...

В эти мгновения я был готов внимать даже советам самого чёрта...

Глава 11

Твои слова — огонь и яд...

Из журнала Константина Вербина

Вернувшись домой, я застал в гостиной уважаемую даму Виолу за оживлённой беседой с Ольгой. Весьма удивительным казался визит этой таинственной особы, но особенно поразили меня её заплаканные глаза.

— Приветствую вас, мадам Драгомирова, — произнёс я устало.

Моя догадка отнюдь не смутила гостью.

Рис. Ormona

< — Теперь нет смысла притворяться, — произнесла она.

— Дарья уже всё рассказала мне! — с гордостью воскликнула Ольга.

Всегда поражало, что женщина при болтовне за чашкой кофе может разузнать от другой женщины гораздо больше, чем сыщик своею проницательностью.

— Мой муж давно умер в Италии... Поскольку Драгомиров вёл уединённый образ жизни и не сумел сыскать себе даже приятелей, в свете вскорости позабыли о его существовании, — произнесла дама, опередив мой вопрос, потом, запнувшись, добавила, — Актёров нанял Чезаре, чтобы обезопасить меня...

Любопытно, очень любопытно!

— Насколько я могу предположить, это весьма длинная и занимательная история, — добавил я, усаживаясь в кресла напротив Виолы-Дарьи.

Признаюсь, моё поведение выглядело нахальством, но подобные интриги при проведении следствия всегда вызывали у меня раздражение.

— Я устала! — Виола закрыла лицо руками, — хватит, хватит...

Ольга по-сестрински обняла новую подругу за плечо.

— Да, вы устали, — улыбнулась моя супруга, — поэтому не стоит принимать слишком поспешных решений... Послать Чезаре к Дьяволу вы всегда успеете...

Своим взором супруга давала мне понять, что не позволит тиранить бедняжку.

— Насколько я могу предположить, вам будет слишком трудно повторить для меня ваш рассказ, — умело скрыв досаду, произнёс я.

Дарья, устало улыбнувшись, поспешно произнесла.

— Нет-нет, напротив, мне бы хотелось, чтобы вы узнали мою печальную историю... Возможно, вам быстро наскучит подобный романтический вздор, но ваш совет пришёлся бы весьма кстати...

Похоже, моя супруга опять преувеличила мои таланты.

Дарья виновато опустила взор.

— С величайшим интересом выслушаю ваш рассказ, — заверил я даму.

Помедлив, Драгомирова протянула мне смятые листки, лежавшие на столике.

— Из моего журнала, — запинаясь, пояснила она, — Ольга уже прочла... Простите, но мне, правда, трудного говорить...

Я принял протянутые страницы. Дарья, густо покраснев, спросила позволения у Ольги устроиться за пианино, и принялась неровно наигрывать незамысловатые мелодии.

Из записей Дарьи Драгомировой

Чезаре уехал, не думаю, что он будет долго печалиться обо мне. Моё невинное очарование и нежность не столь уже великая редкость. Даже если я отыщу его и, презрев все приличия, стану его спутницей, Чезаре вскорости охладеет ко мне. Верно, я быстро наскучу ему...

Неужто моя доля волочить серую жизнь с Драгомировым... Чезаре сказал мне, что мой кузен не проживёт и трёх месяцев, как его свалит смертельный недуг... О, Боже, как могут столь злобные мысли посещать меня... Чем плоха жизнь с богатым Драгомировым? Роскошь и уважение, о которых мечтает всякая барышня...

* * *

Драгомиров умер... Чезаре не ошибся... Внутри меня пустота... Никаких чувств. Наверно, потому что я испытывала безразличие к супругу при его жизни, также мне стала безразлична его смерть...

Чезаре... не могу забыть его... Он объявился в Венеции, я слышала. Непреодолимое желание немедленно отправиться к нему... напрасные мечты о романтической встрече... Чезаре даже не вспомнит обо мне... Нельзя дважды войти в одну реку... Даже если и вспомнит... и будет рад... Я не ошибаюсь в своих суждениях, что наскучу ему за неделю... Верно, я была ему интересна благодаря амулету... Чем нынче мне удастся заинтересовать его... Ах, так манит Венеция... Ах, карнавал, ах, карнавал... Да! Карнавал! Какая безумная мысль посетила меня...

* * *

Венеция встретила меня вполне приятной погодой. Перед встречей со старейшиной мне стоило огромного труда побороть волнение. Ноги подкашивались, хотелось повернуть назад от его дома, но я решилась...

Какова я актриса? Удастся ли мне остаться неузнанной под карнавальной маской? Мои светлые волосы скрывали тёмные кудри парика, лёгкие воздушные наряды сменили вызывающие яркие платья, сделавшие мои жесты чуждыми моему прежнему облику. Даже моё лицо стало другим, возможно, сам Чезаре не узнает меня...

Удача сопутствовала мне. Приятное впечатление на главу клана не составило труда.

— Я готова доказать, что женщина не уступает мужчине в ловкости и живости ума, — слова, чуждые для Дарьи, сорвались с уст Виолы.

Я решила воспользоваться новомодными идеями европейских женщин о равенстве с мужчинами, которые всегда вызывали у меня недоумение. Ни за какие права я бы не променяло своё право на простые слабости. Как приятно чувствовать себя слабой и защищённой рядом с ним...

Мои речи оказались убедительны.

— С радостью желаю вам удачи, — улыбнулся старейшина. — Неужто вы сумеете обставить нашего Чезаре? Он лучший...

Поддавшись власти своей роли, я презрительно усмехнулась, услышав имя, которое заставило моё сердце биться быстрее.

— Однако вы не из обращённых, — заметил старейшина, — вам ещё долго ходить в учениках...

— А если я раздобуду реликвию, превосходящую по силе побрякушку, которую отнял Чезаре у деревенской дурочки? — спросила я прямо.

Столь дерзко говорила не Дарья, так говорила Виола.

— Древний артефакт значит одновременное посвящение в клан и в старейшины, — заметил мой собеседник.

Я понимала, что раздобыть артефакт, превосходящий по силе египетский амулет, невозможно, и невозможно тягаться с Чезаре. Однако моих сил вполне достаточно, чтобы этакое нахальство вызвало его интерес, чтобы искатель приключений задумался — кто такая Виола? Он самолюбив и пожелает узнать её поближе...

* * *

Чезаре станет главою клана. Я сделала многое, дабы обратить на себя его внимание, и он заметил... Но теперь мои любые попытки "мешать" ему тщетны... Никто не позволит насмехаться над старейшиной...

Мои размышления прервала горничная, спешно вручившая записку.

— От сеньора Чезаре, — с важностью добавила она, радуясь, что доставила мне какую-то важную весть, немало не заботясь доставит ли мне это радость или огорчение.

Забавная черта, присущая всем слугам.

Оставшись одна, я дрожащими пальцами развернула послание, в котором оказались лишь время и место встречи на одном из городских мостов. Надеюсь, старейшина-Чезаре не решился утопить меня в канале... Нет, он не из тех, кто мстит столь грубо...

До свидания оставалось всего лишь полчаса. По счастью я была уже одета для прогулки и причёсана. Дождавшись нужного времени, я пустилась по ночной узкой улочке, спотыкаясь каблучками о булыжники мостовой.

Подойдя к мосту, увидела знакомый силуэт. Чезаре был один. Я остановилась, дабы перевести дух. Не хотелось показать вида, что бежала к нему... Однако, Чезаре обернулся и направился ко мне. Его бледное худое лицо выражало неприкрытое добродушие.

— Право, милая Дарья, к чему вы затеяли столь бессмысленный маскарад? Вы желали позабавить меня? Что ж, вам это удалось. Но у всякой шутки должен быть финал.

Мои ноги подкосились, и я почувствовала, что упаду, но Чезаре поддержал меня, крепко обняв за талию. Мне было тяжело поднять на него свой взор. Выходит, моя игра лишь опозорила меня...

— Нет-нет, вы были прекрасны! — будто в ответ на мои мысли поспешно ответил он. — И вам удалось вызвать мой непреодолимый интерес к вашей персоне...

Я робко улыбнулась.

— Восхищён вашей смелостью! Не каждая сеньорита осмелилась бы сунутся в наше логово!

Он не шутил.

Мы опустились на уличную скамью неподалёку.

Холодная рука Чезаре сжимала мою ладонь.

— Соблазнительное живое тепло... — прошептал он, прикрыв глаза.

Уловив мою дрожь, он рассмеялся.

— Моих знаний хватит поддерживать ваши жизненные силы, — заверил он меня, — так что вам не придётся становится вампиром и лишать себя удовольствия любоваться своим изумительным отражением в зеркалах...