Солнечный ветер (полностью)

— Михаэль, ну хоть ты-то меня ещё помнишь? — Нарочито печальным голосом поинтересовался Омар, облокачиваясь о стойку охранника.

— Господин Пер-Шаври! — Широко улыбнулся усатый страж порядка, и весело уточнил. — Издеваетесь?

— Ну почему же. — Пожал плечами следователь. — Вот твои коллеги снаружи меня вообще гнать хотели. За какого-то мелкого жулика приняли...

— А, молодые... — Кивнул жандарм. — Пока вы были на севере, состав изрядно обновился. Опытных из жандармерии и СБП в основном поближе к фронту шлют, вот как вас... А в столице главным образом молодёжь и всякие "лучшие из худших", из провинциальных отделений переведённые... — "Васильковый мундир" вздохнул. — Мой вам совет — одевайтесь как положено старшему следователю, вас и не будут ни с кем путать.

— Мне не идёт чёрный цвет. — Усмехнулся Омар, выпрямляясь и одёргивая за лацканы свою мятую коричневую куртку. — Пусть лучше за жулика принимают, чем за гробовщика. Слушай, а скажи-ка мне, где найти такого Фредерика цур Горберга, старшего следователя?

— Дело об отравлении, да? — Понимающе хмыкнул охранник. — Третий этаж, триста шестнадцатый кабинет. Худо ему нынче...

— Да уж догадываюсь... Он тоже из новеньких?

— Ага. Полгода как перевели в столицу откуда-то с юга. Вроде как хороший специалист, начальником отдела у себя в провинции был. Здесь ему сразу группу дали. Теперь вот влип он с этой историей...

— Ясно. Ладно, свидимся. Пойду, добью страдальца...

Распрощавшись с жандармом, следователь не спеша, чтобы не запыхаться на лестницах, поднялся на третий этаж и отыскал нужный кабинет. Постучал для проформы и, не дожидаясь разрешения, вошёл.

— Что там... Я занят. — Пробурчал хозяин кабинета, отвлекаясь от разбора загромоздивших его стол бумаг и поднимая взгляд на гостя. — Вы, простите, кто?

— А я вот, как раз, по вашему делу. — Улыбнулся как можно дружелюбнее Омар. — Фредерик цур Горберг, верно?

— Верно. — Кивнул тот, захлопывая лежащую перед ним папку. — С кем имею честь?

— Старший следователь Омар Пер-Шаври. — Старый сыскарь поднял правую руку на уровень лица, держа её ладонью к себе — такой жест был принят на его родине при знакомстве. — И у меня для вас две новости... Догадываетесь какие?

— Плохая и ещё хуже? — Предположил Фредерик уныло. — Да вы сядьте.

— Спасибо. — Омар опустился на стул для визитёров и поёрзал. Определённо предполагалось, что место напротив следователя будет занимать подозреваемый или свидетель, которому для пущего смущения следует ощущать себя не в своей тарелке. Так что стул удобством, мягко говоря, не отличался. — Ну почему сразу так пессимистично? Одна новость хорошая — я теперь работаю с вами. По крайней мере, пока не закроем дело об отравлении. Очень удачно сложилось — я как раз завершил последнее расследование, когда возникла потребность в усилении группы. Ну а две головы ведь всегда лучше одной, если только они не на одних плечах...

— Угу. — Судя по кислому виду Горберга, "хорошая новость" его не особо порадовала. — А плохое что?

— Я утром был в канцелярии, и меня просили вам передать... В общем, квалификация расследуемого нами дела как коронного преступления признана ошибочной. Вот, тут письменное подтверждение от Коллегии. — Омар достал из внутреннего кармана куртки запечатанный конверт и положил его на стол. — Так что никаких больше особых процедур допроса, дополнительных средств и тому подобного.

— Вот дьявол... — Протянул Фредерик, слегка удивив Омара. Он определённо был расстроен, но... ни капли не удивлён. Словно давно ждал такого известия. — И это после побега Аркенау...

— Если честно, то даже странно, что запрос на присвоение преступлению статуса коронного прошёл так легко. — Продолжал Пер-Шаври, внимательно глядя на коллегу. — Теперь дело классифицируется как убийство одного лица и покушение на убийство группы лиц, находящихся на государственной службе. Радуйтесь, что с такой формулировкой его вообще не передали городской сыскной полиции. Я не буду вас спрашивать, Фредерик, зачем вы подавали запрос... Но может вы сами скажете?

— Да чего тут такого... — Пожал плечами хокландец. — Как обычно — ускорить хотелось. Дело-то ясное, а военные палки в колёса ставить начали.

— Вот насчёт ясности дела... — Старый следователь наклонился вперёд, уперев трость в пол и обхватив её набалдашник обеими ладонями. — В канцелярии мне также неофициально намекнули, чтобы мы с вами не упирались так в одну версию. К слову, вы в курсе, что глава семейства фок Аркенау покинул свою фамильную резиденцию и со дня на день будет в столице?

— В курсе. — Скривился Фредерик. — Но у меня достаточная доказательная база. Если вы ознакомитесь...

— Давайте. — Кивнул Пер-Шаври. — Я бы хотел изучить личные дела фигурантов, а также протоколы допросов и обысков. Пока только их. Они ведь у вас на руках?

— Да, в архив не сдаю. — Цур Горберг выдвинул один из ящиков стола. — Полностью в вашем распоряжении.

— Один момент. — Омар предупредительно воздел палец. — Меня не было больше года. Не думаю, что мой кабинет меня дождался. Можно мне устроить тихое местечко, чтобы почитать спокойно? Выносить документы из здания неохота, пока все бумаги оформишь...

— А здесь и почитайте. — Хозяин кабинета переставил на пол несколько бумажных стопок со столешницы, и положил на их место нужные папки. — Я как раз собирался пообедать где-нибудь... С утра тут сижу. Кабинет на пару часов весь ваш.

— Очень любезно с вашей стороны. — Омар поднялся, чтобы пересесть в хозяйское кресло. — А где вы обедаете?

— "У печёного уткоклюва". — Ответил Горберг, застёгивая сюртук и снимая с вешалки шляпу.

— Хорошее место, знаю. Приятного аппетита.

— Спасибо.

Дверь за хокландцем захлопнулась. Омар посидел немного, буравя створку задумчивым взглядом, и взялся за документы.

Для начала — личные дела. Папки тоненькие, лишь с самой общей информацией, зато их целая стопка. Штук двадцать, наверное. Всех сегодня не просмотреть, потому начнём с действующих лиц последнего акта сей трагедии... Итак, четверо. Лейтенант Императорского Флота Реймонд фок Аркенау, лейтенант ЕИВ Корпуса морской пехоты Отто Громбрау, адмирал Сорок Девятого вспомогательного флота Эльда Каррисо и её кухарка, Нарция Винс... Вирс... Тьфу, чёрт. Почему заголовки личных дел написаны от руки? Ладно, кухарку мы в любом случае будем рассматривать в особом порядке. Удивительно мало внимания ей уделили люди Горберга... Так, дальше... Лейтенант Громбрау в данный момент недоступен — в столице был проездом, после побега фок Аркенау дал показания и отправился дальше. Сейчас, скорее всего, на полпути к фронту. Его тоже во вторую очередь.

Остаются у нас двое... Реймонд фок Аркенау тоже наверняка где-то далеко, но он у нас фигура центральная, с него и начнём.

Пер-Шаври открыл выбранную папку на первом листе. Первый лист — это самое основное, выжимка. Имя... Год рождения... Ага, текущий возраст — двадцать один год. Место рождения — фамильная вилла... Единственный ребёнок в семье. Семейное положение — женат, детей нет. Биометрические данные, медицинские данные... Фотографии.

Фотографий лейтенанта оказалось две — чёрно-белая, очень хорошего качества (видимо, из семейного архива), и её цветная копия, раскрашенная умелым художником. Судя по снимкам, фок Аркенау был типичным молодым гроссландцем — довольно высокий, хорошо сложенный, с немного вытянутым овалом лица, острыми скулами. Короткие, курчавые волосы тёмно-русого цвета и серые глаза — если художник не наврал с красками. Обычный юноша... Да и биография... Следователь перевернул страницу и принялся читать, подперев ладонью подбородок.

В общем-то, ничего интересного в биографии Реймонда не обнаружилось. Прожил он пока немного, и событий в его жизни было не густо. Если не считать последние месяцы, разумеется. Родился в имении своей семьи, там же и рос, там же и получил домашнее образование — родители наняли учителей, обычная для дворян практика. Нельзя сказать, что парень вырос в изоляции — всё детство провёл среди весьма многочисленной компании сверстников. В том числе детей слуг, рабочих и батраков — нравы в семействе Аркенау довольно простые. За ребёнком, понятное дело, приглядывали в оба глаза, но без того чопорного фанатизма, который характерен для придворной знати. По свидетельствам наёмных учителей (которые, конечно же, состояли на жаловании в СБП), мальчик был смышленый, но ленивый. Нет, не бездельник — если ему давали какое-то поручение, то он его выполнял в меру сил. А вот чтобы сделать чуть больше, чем поручено... Какой-то интерес испытывал лишь к чтению и фехтованию, воспринимая эти предметы скорее как развлечение.

В восемнадцать лет, по достижении совершеннолетия, женился на Натали фок Бибергоф — дочери друга семьи, Якова фок Бибергофа, с которой был обручён с рождения. Отношения с женой поддерживал несколько отстранённые, но дружественные. Видимо потому, что практически с ней не виделся — в тот же месяц Реймонд был отправлен на обучение в академию флота, и следующие два года домой наезжал раз в два месяца, не более чем на неделю. В офицерском училище опять же проявил уже известные качества. Согласно выпускной характеристике, юноша обладает неплохими командными способностями, проницателен, рассудителен, в то же время избытком инициативы не страдает. Рекомендован к вспомогательным командным должностям — заместителя, помощника, начальника штаба при опытном командующем...

По окончании обучения назначен старшим помощником на реакторный бриг орбитальной охраны "Гремящий". Уже через месяц переведён по протекции отца в адъютанты капитана флагманского линкора "Лунная дорожка". Опять же, стандартная практика — в качестве адъютанта молодой офицер может почти ничего не делать, только смотреть на действия более опытных космонавтов, тем самым набираясь опыта. Вот так и набирался, до самого Траунгольского сражения. Дальше — история известная, хотя есть интересный момент. О действиях лейтенанта во время сражения известно исключительно со слов адмирала Каррисо — других живых свидетелей не нашлось. Не то, чтобы слова адмирала имело смысл ставить под сомнение, но следует учесть...

Собственно, вот и вся биография — на двух листочках. Остальное — справки, прилагающиеся документы, данные по жене и родителям... Это всё попозже.

Омар, не закрывая, отложил папку в сторону, и взял другую. Хмуро уставился на первый лист. Фотография адмирала в деле была одна, сделанная, очевидно, специально для документов — а значит, чёрно-белая и ужасного качества. Со снимка, запечатлевшего Каррисо от макушки до плеч, на следователя смотрело нечто глазастое и ушастое. Вроде, вполне человекоподобное... Сказать больше было сложно. На тёмном фоне с трудом угадывался овал лица — широкие скулы, острый подбородок, такую форму ещё называют "сердечком". Вроде бы стройная шея, узкие плечи и короткие волосы... Да ну к дьяволу! Проще найти старую газету со статьёй про Траунголь, там наверняка будет снимок получше... Вздохнув, следователь погрузился в чтение.

Итак, Эльда Каррисо. Аборигенское имя — Филиция Вицпитринс. Место рождения, год рождения... Текущий возраст, выходит, тридцать девять лет. Родители... Гражданство — по праву отцовской выслуги.

Ага. Значит, отучилась четыре класса в бесплатной школе при храме Спасителя-Искупителя, как и большинство детей из небогатых семей. В гимназию поступить не пыталась. Впоследствии, однако, уже после получения офицерского чина, активно занималась самообразованием, много читала. С десяти лет начала работать — сперва помогала матери на швейной мануфактуре, далее точных данных нет, но последнее место работы — государственная мушкетная мануфактура, сборка тесла-замков.

Практически никакой подробной информации о детстве адмирала не найдено. Есть табель успеваемости в школе — оценки хорошие, замечаний по поведению нет. Есть письменная похвала цехового мастера с мушкетной мануфактуры — благодаря тонким длинным пальцам, ловкости и сообразительности девочка отлично справлялась со сборкой сложных устройств. И всё. Обидно, но удивляться нечему — если б имперская бюрократия уделяла всем гражданам поровну внимания, архивы полопались бы, затопив планеты бумажным селем...

В шестнадцать лет, по небольшой протекции, Каррисо поступила в офицерское училище флота. Протекцию обеспечил коммандер Гёнц фок Аншонс, видимо, по просьбе отца Эльды — последний много лет ходил боцманом с фок Аншонсом когда тот был ещё капитаном, и имел некоторые дружеские связи с командиром. Неизвестно точно, была ли это инициатива самой Эльды или её отца, но всё прошло гладко. Каррисо заняла место, которое обычно оставляется для сирот из офицерских семей — в том году как раз на него никто не претендовал. Отучилась положенные два года без эксцессов, оценки от преподавателей имела средние — несколько выше по тактике и стратегии, довольно низкие по фехтованию и стрельбе. Впрочем, в офицерском училище до самого последнего времени фехтованию не столько учили, сколько проверяли навыки — дети из военных дворянских семей этому, как правило, обучаются до шестнадцати лет, дома... В восемнадцать лет получила патент и назначение вторым помощником на тридцатишестипушечный парусный фрегат "Нетопырь", под командование капитан-коммандера цур Гросханд. Фрегат являлся флагманом отдельной патрульно-истребительной эскадры, в которую помимо него входило ещё два фрегата поменьше, о двадцатичетырёх пушках. Дел у эскадры было много — она действовала в северном приграничье, где караванные пути подвергались набегам со стороны не только пиратской вольницы, но и профессиональных каперов северян, зачастую при поддержке военного флота. В связи с этим и карьерный рост там шёл весьма быстрыми темпами. Через год старпом "Нетопыря" получил собственный корабль, и Каррисо в порядке общего повышения заняла его место.

С девятнадцати до двадцати одного года служила первым помощником, имела положительные рекомендации от капитана. В двадцать лет получила первое серьёзное боевое ранение, вернее — сразу два серьёзных колотых ранения в живот, кинжалом. "Нетопыря" попытались взять на абордаж, сказались низкие фехтовальные навыки... Вернулась к исполнению обязанностей всего через два месяца, по данным госпиталя — не до конца оправившись.

Когда Эльде исполнился двадцать один год, произошло переломное событие. Про такое ещё любят писать романисты. Эскадра попала в засаду, устроенную регулярным флотом Северной Коалиции. Вместо единственного капера патрульные столкнулись с полудюжиной тяжёлых кораблей, причём в весьма невыгодных географических и погодных условиях. Один малый фрегат был уничтожен почти сразу. Второй фрегат и флагман пытались отступить к зоне патрулирования имперского флота, но не могли выйти из огневого контакта с противником. Вскоре капитан-коммандер цур Гросханд погиб, и Каррисо, как старший помощник, приняла командование сперва над флагманом, а когда выяснилось, что капитан второго фрегата ранен, и над остатками эскадры. Предприняв ряд решительных и неожиданных манёвров, Каррисо сумела спасти "Нетопыря" и часть экипажа второго фрегата, который потерял ход. В последствии "Нетопырь" был восстановлен. Когда поднялся вопрос о назначении нового капитана, Каррисо подала прошение о принятии своей кандидатуры. Ей вновь оказал поддержку коммандер фок Аншонс, к тому моменту уже вышедший в отставку, но лишь расширивший связи. Каррисо получила капитанство, однако отдельная эскадра восстановлена не была.