2 - Цена победы

Старый линкор и так сейчас шёл концевым в колонне, героически отстреливаясь из единственной кормовой башни от наседающих сзади кораблей Рассветной империи, и получал одно попадание за другим, но было ясно, что долго это продолжаться не может...

"Саргат" придётся бросить", — холодом полярной вьюги обожгла рарденского адмирала расчётливо-отстранённая мысль.

Один корабль, 872 человека — в жертву.

Или же погибнут все.

Вот она цена победы. Вот она — оборотная сторона власти. Командовать — это значит не только и не столько возможность подчинять себе, сколько брать на себя огромную ответственность за других людей...

А на войне ещё и за их жизни.

Где же та великая сравнительная таблица, где указаны все приемлемые соотношения жертв? Жизни почти девяти сотен человек за более чем три тысячи — это выгодный размен?

Нет, не так. Это — оправданный размен?

И что если всё же можно спасти ВСЕХ?

Ты не задумываешься о том, имеешь ли право отдавать такие приказы — если бы ты был недостоин, это право тебе бы никто не дал. Но... Ведь можно же попытаться спастись всем вместе?..

Нет.

Это глупая и пустая надежда, не подкреплённая ни малейшим фактом. Сейчас всё против нас — врагов больше, они сильнее, и если мы не сможем оторваться, то погибнем все. И чтобы этого не произошло, кем-то придётся пожертвовать...

...Так значит, ты готов принести их в жертву, да? Что ж... Рациональность, логика на твоей стороне...

Но вот сможешь ли ты потом спокойно спать, зная, что собственным приказом убил сотни своих соратников? Ты сможешь рассказать, о том, как это всё случилось, глядя в глаза их семьям? Ты действительно думаешь, что сделан из металла, "Железный Александр"?..

Если так будет нужно, то я это сделаю...

...Нужно для кого? Ради кого или чего ты это делаешь?

Это мой долг.

...Перед кем?

Перед Родиной.

...И что для тебя эта Родина? Когда и что ты ей задолжал?

Это мой дом. Это страна, где живут мои дети. Я не был рождён в Рардене, но Сотеру было угодно, чтобы наши судьбы сплелись. Живёт Империя — живу я, так предначертано, так решено. Мне был указан путь в этом мире, и я не отступлюсь от него.

...Но почему ты вообще должен с кем-то сражаться, разве нельзя всё решить миром? В конце концов, что тебе эта грызня огромных империй ради никому ненужных земель? Не всё ли равно, кто будет их хозяином?..

НЕТ.

Не всё равно.

Если кто-то приходит ко мне в дом с миром, я дам ему еду и кров, я помогу ему всем, чем смогу. Но если ко мне приходят с оружием в руках и с твёрдым намереньем убивать, я буду драться. До последней капли крови. Своей или врага. Всё просто: ты на моей земле, но ведёшь себя как дома, хотя тебе и никто не звал — что это значит? Значит, ты зарвался. Немедленно извинись или уходи... Что? А, так ты считаешь, что лишний тут как раз я? Ты думаешь, что раз у тебя есть оружие и сила, значит ты прав? Ну, тогда извини, враг мой, я буду защищаться...

Хороший вопрос — "зачем нужно воевать (читай, сопротивляться), если всё можно решить миром?", но почему же тогда обычно забывают о том, что — "а почему бы просто не попросить, если тебе нужна помощь?". Что, гордость?.. Ха, гордыня — смертный грех, не забывай об этом, враг мой. Твой народ не должен ни от кого зависеть?.. Ууу, братец, так значит, у вас ещё не всё так плохо... Когда демоны из Тени начали методично уничтожать эльфийский Таунаэр, то даже Перворождённые — эталон спеси и гордыни, наступили на собственное горло и буквально умоляли о принятии их под рарденский протекторат, только бы Империя прислала войска и боевых магов к ним на помощь... Что мешало тем же ниаронцам просто попросить Рарден о помощи, если им были так жизненно нужны земли или ресурсы? На авианосцы и линкоры им, значит, денег и ресурсов хватает, а на остальное — нет? Им хочется больше? Так пускай теперь получают!..

...Всё, хватит думать об абстрактных вещах — нечего тратить драгоценное время. Хорошо ещё, что все эти долгие внутренние споры в реальности пролетают за пару минут, не больше...

— Мичман, связь с "Саргатом", быстро.

— Готово, господин адмирал!

Александр левой рукой взял протянутый связистом микрофон, а сам незаметно для всех до боли сжал правую в кулак.

...С мыслями... Нужно собраться с мыслями...

Адмирал нажал большим пальцем руну активации.

— Говорит адмирал Видерхоленн, прошу выйти на связь командира "Саргата".

— Командир "Саргата" командор Афанасьев на связи, — из динамиков в рубке "Апостола" разнёсся тихий, шелестящий голос уже немолодого командира старого линкора.

— Господин командор, прошу выслушать меня. Я считаю, что при сохранении текущего положения, мы не сможем оторваться от преследователей и соответственно будем вынуждены принять неравный бой. Причина этого кроется в... низкой эскадренной скорости нашего соединения. Вы понимаете, что я имею в виду.

— Д-да, господин адмирал, понимаю, — голос командора немного дрогнул. — "Саргат" тормозит всю эскадру... И из-за этого мы не можем оторваться от преследования.

— Хорошо, что вы это понимаете, господин командор, — ровным голосом произнёс Видерхоленн. — Так что прошу выслушать мой последний для вас приказ.

...Господи, как же трудно это сказать-то... Но не на кого переложить этот тяжкий груз — это мой и только мой крест...

— Командор Афанасьев! Приказываю вам немедленно остановиться и дать бой преследователям. Ради спасения остальных кораблей эскадры, я приказываю вам пожертвовать собой.

— Есть, господин адмирал. Ваш приказ будет выполнен и... — всё так же тихо ответил командир "Саргата". — Александр Генрихович... Я всё понимаю... Знаю, так надо. Мы уж с моим "старичком" постараемся, вы только себя и ребят сберегите. Семьям нашим, это... За нас попрощайтесь, вот. И уж довоюйте там за нас, добейте вражин. И это... Нормально всё, так всем будет лучше. Прощайте, господин адмирал! Прощайте, братья! Живите вечно!

Мраморная маска, ставшая вторым лицом Александра, дала трещину.

— Прощайте, Семён Петрович. Прощайте... и простите. Живите вечно.

Адмирал крепко зажмурил глаза, и на сетчатке его глаз огнём вспыхнула так и не увиденная обычным взором картинка.

Старый, седой как лунь, командир "Саргата" на своём боевом посту. Морщинистое лицо, аккуратно подстриженная окладистая борода, идеально сидящий чёрно-синий мундир военного моряка, огромный "иконостас" наградных планок.

Старый командор за прошлые заслуги получивший под своё командование любимый корабль, спокойно кивает головой и беззвучно говорит.

"Так надо", — откуда-то из глубины приходит знание того, что сказал Афанасьев.

"Прости меня, Семён Петрович. Простите меня все. Я возьму этот грех на себя, а вы... Живите вечно".

— Живите вечно, — тихо произносит адмирал и открывает глаза.

Тишина в боевой рубке линкора. Рарденские моряки стоят навытяжку, приложив сжатый кулак к сердцу. Кто-то шепчет молитву, у кого-то в глазах стоят слёзы — там, на "Саргате" остаются их друзья и товарищи...

Навсегда остаются.

— Сделаем так, чтобы эта жертва не была напрасной, — ледяная маска спокойствия вновь надета Видерхоленном. — Вперёд, господа.

* * *

Остатки лёгких сил Великоокеанского флота, соединившись с авианосцами, прорывались отдельно от линейных кораблей. Весь расчёт был на то, что большая часть сил Островной империи будет отвлечена на уничтожение именно линкоров и тяжёлых крейсеров, а драгоценные дракононосцы удастся увести в безопасное место.

Построившись в боевой охранный ордер, ядром которого являлись лёгкие авианосцы, рарденские корвета и лёгкие крейсера на всех парах уходили на юго-запад, на прорыв к Скальному.

Сборная эскадра являла сейчас собой достаточно печальное зрелище — больше половины кораблей были повреждены, многие достаточно сильно. К небесам поднимался густой плотный дым от так до сих пор и непотушенных пожаров. Вид имперского флота был страшен — опалённые, почерневшие от огня надстройки, пробоины в палубе и бортах, выбитая артиллерия...

Рарденцам дорого обошлось столкновение с ниаронским Императорским флотом, но при таком соотношении сил данный исход был ещё не самым худшим вариантом.

Главное было сделано — Рассветной империи был нанесён немалый урон в кораблях и личном составе (не говоря уже о том, что в числе погибших оказались элитнейшие подразделения — морские драконы и их всадники), и теперь господам ниаронцам придётся учитывать изменившийся состав собственных сил при планировании будущих операций. Ну а теперь самым главным для рарденцев было прорваться к своим и сохранить так необходимые в будущем корабли...

Ниаронцы, конечно же, не могли так просто оставить в покое наглецов, посмевших бросить им ТАКОЙ вызов. На кону стояла честь воинов Рассветной империи, так что враг должен был получить сполна по своим деяниям...

Другое дело, что многого ниаронцы для погони выделить не смогли и ограничились парой тяжёлых крейсеров, которые, впрочем, памятуя о значительном количественном превосходстве врага и наличии у северян авиации, особенно не нарывались, предпочитая открытой атаке беспокоящий огонь издали. Капитаны Островной империи трезво оценивали свои шансы против возможного удара с воздуха, поддержанного "пенной" атакой лёгких крейсеров и корветов. Если уж даже полнокровное соединение линейных кораблей не смогло эффективно противостоять драконам варваров, то что уж говорить о паре кораблей, предназначенных больше для крупномасштабного рейдерства, чем для эскадренного боя?

Откуда же им было знать, что сейчас даже пара тяжёлых крейсеров могла нанести значительный урон имперцам? Множественные повреждения кораблей сопровождения не позволяли рарденцам провести полноценную атаку с применением установок ВВП, а сходиться в артиллерийской дуэли с максимальным калибром орудий в 152 мм против девятидюймовых эмиттеров ниаронцев, было бы, ну о-о-очень большой глупостью. Основная же ударная сила небольшой рарденской авианосной ударной группировки — палубная авиация сейчас и вовсе не могла быть задействована.

Драконы — это всё же не механические големы или некросолдаты, им нужен и отдых, и лечение. Особенно после столь напряжённого воздушного боя и весьма энергозатратной атаки кораблей противника. Вот и сейчас корабельные лазареты лёгких авианосцев были загружены работой под завязку — требовалось быстро, но главное качественно привести драконов в норму. Из-за того, что рарденская эскадра ещё не вышла из зоны действия негатора на "Апостоле Андрее", корабельным целителям и врачам пришлось забыть о мощной лечебной магии, и действовать исключительно с помощью инструментов и эликсиров. А работы было много — рваные раны, оставленные клыками и когтями вражеских драконов, множественные ожоги, ткани, омертвевшие после контакта со смерть-лучами, переломы и вывихи... И ведь это всё касалось не только и не столько людей, как их верховых зверей, кои имели весьма внушительные размеры, что дополнительно усложняло работу целителей...

Но несколько более-менее боеспособных истребительных двоек рарденцы в воздух всё же смогли поднять, чтобы и себя обезопасить, и неприятеля предостеречь...

Лёгким силам Великоокеанского флота предстоял неблизкий путь.

* * *

— Господин капитан! Дистанция сто. Прямо по курсу множественные шумы водомётов!

Эта новость стала полной неожиданностью для командира субкрейсера СТ-157, капитана первого ранга Датэ Иритада. По полученным в последний сеанс связи данным, в данном районе не должно было быть никаких крупных корабельных соединений, за исключением ниаронского флота вторжения. Да и тот, в принципе, сейчас должен был бы быть гораздо севернее, атакуя главную военно-морскую базу северян на Великом океане...

Хотя... Неспроста же подводные корабли были посланы сюда командованием в качестве блокирующей завесы.

— Всей команде немедленно перейти в режим тишины! Каков характер шумов — тяжёлые корабли?

Главный корабельный акустик плотнее прижал мягкие наушники к голове и прислушался повнимательнее.

— Никак нет! Уровень и характер шумов соответствует кораблям средней мощности, ориентировочно от корвета до крейсера. Предположительное количество целей... Порядка десяти-пятнадцати единиц.

Датэ до щелчка опустил вниз тугой рычаг с правой стороны командного алтаря, и тотчас же из пола начала подниматься вверх длинная труба перископа. Как только она остановилась и зафиксировалась, капитан откинул сложенные доселе мягкие рукоятки, поудобнее ухватил их и приник лицом к холодной резине окуляров. Немного отрегулировав фокус, Иритада добился чёткой картинки, внимательно вгляделся в горизонт и...

— Восточные демоны!.. Боевая тревога! Противник прямо по курсу, приготовиться к "пенной атаке"!

Капитан рывком схватил командирский планшет и карандаш, и, постоянно прикладываясь к перископу, начал быстро прикидывать курс противника.

...Так-так-так... Силуэты, силуэты... Без сомнения корабли северян. Лёгкие крейсера на флангах, заслон корветов спереди и, кажется, сзади. А в центре — лёгкие авианосцы. Силуэт неизвестен, но архитектура похожа на корабли северян. Новое пополнение? Да, видимо. Так, построение — боевое. Но для защиты от атак с поверхности, а не из-под воды. Просто берегутся или?..

Бумага на планшете каперранга начала быстро покрываться строчками тригонометрических вычислений.

...Курс очень простой, но скорость северян достаточно высока — по всей видимости, от кого-то бегут. Не иначе как от наших — значит, всё нормально... Так-так-так, значит, сделаем вот что...

Датэ щёлкнул тумблером включения громкой связи и обратился к экипажу:

— Доблестные моряки Императорского флота! Прямо по курсу обнаружена эскадра противника, и в её сердце идут авианосцы северных варваров. По воле Вечного Неба я принимаю решение атаковать их. И пусть Император живёт десять тысяч лет!

— ...Десять тысяч лет! — тихим эхом прокатилось по отсекам субкорабля.

Громко кричать никто стал — режим тишины ещё никто не отменял.

* * *

— ...Установки с первой по шестую — товсь! Интервал один, упреждение десять...

По всему субкораблю погасло освещение — эмиттеры ВВП забрали для выстрела практически всю доступную энергию реакторов.

— Залп!

Из носовой части подводного корабля с интервалом в одну секунду начали вылетать высокоскоростные магические снаряды, оставляющие за собой длинные пенные следы. Сухо щёлкнув, включился большой механический секундомер, отсчитывая время до попадания.

Шесть пенных дорожек, шесть сотворённых боевой магией снарядов, калибром в 21 дюйм, расходились узким веером.

— Боцман, рули на предельную глубину!

Работающие на полную мощность энергомоторы подводного крейсера стремительно уносили СТ-157 вглубь моря, где субкорабль был в большей безопасности.

Щелчок за щелчком отсчитывал время секундомер, щелчок за щелчком...

Миновало тридцать секунд, минута, пошла уже вторая, и капитан Иритада начал понемногу беспокоиться — потоки уже по идее должны были достичь цели, так почему же...