Нат уселся на кучу тряпок. Положил гитару на колени и принялся её рассматривать. Точно, он не ошибся, это она. А вот и скол на деке, оставленный кусочком бетона: когда они с Вождём крушили потолок на базе "Пентакля", то поранили инструмент. Как же Нат тогда матерился! Его девочку... Его Gibs`у... Да и пришедший в самый разгар процесса Леший тоже получил на память тонкий шрам — довольно крупный осколок рассёк ему висок. Так значит, голос, который вел его, не обманул. Значит, она звала.
Нат тронул струны, взял несколько аккордов из "After the war" его некогда любимой "Iron Maiden". Пашка сразу же дело просёк, деловито уселся за установку и с превеликим удовольствием (очень уважал железо) сделал "барабанную пробежку", как он её называл. Леш включил микрофон, он был более чем доволен: "Не знаю, как голова, но руки у Ната ещё работают".
Пьянка явно откладывалась.
— Эй! Без меня и играть?! Через коромысло вас! За ногу! В задний карман!!! — Алик материлась редко, но уж если начинала...
Бросив рюкзак на пол у входа, она определила происходящее как полное взаимопонимание и готовность к работе. Но с собой поделать ничего не могла. Не нравился ей этот...Натан. Неужели её Леш когда-то был таким? Ну, или почти таким? Она не верила, но приходилось. Какого лешего...тьфу ты...чёрта он припёрся? Алик видела в нём угрозу. Она покосилась на стену...может, это из-за того, что уже пришлось потерять одного любимого по вине внезапно появившегося друга? Однажды Сталкер уехал в гости к приехавшему в отпуск другу детства, а на обратном пути у него остановилось сердце. Просто остановилось. Без аварий, без столкновений, без... Просто "стоп". Она даже не знала того друга. Она даже ни разу его не видела, ни до, ни после. Даже на похоронах его не было.
Аля тряхнула головой. Ладно... Разберёмся.
— Давай-ка лучше "Be Quick"! — крикнул воодушевлённый Пашка, почуяв, что в лице Ната он нашел союзника.
Натан весело усмехнулся. Алик внимательно следила за ним, чуть прикусив нижнюю губу. Женька тоже приглядывался. Новый гитарист был несколько напряжён, он обнимал гитару крепко и вместе с тем так, словно его смущала её красота. Он чувствовал себя вспыльчивым и наивным мальчишкой на первом свидании. Ха!.. Знаешь, Gibs...
Он не отрывал глаз от бегающих по струнам пальцев. Только отвлекись на секунду, и палец слетит с жёстко натянутой струны. Только моргни, и Gibs`у, не признав хозяина, вырвется на свободу. Так, может, медиатор в руку и...
Леш махнул рукой, и они в бешеном ритме сыграли "Be Quick". Поорать вот так, когда за твоей спиной Пашка, уже весь в поту, что есть силы лупит по барабанам, а гитаристы стремительно набирают темп, иногда очень нужно и даже полезно. Алик спокойно и методично проводила басовую партию. Она отметила про себя несколько явно лажовых нот, выданных Натом, но решила пока промолчать. Пока что. Лешу-то с его удивительным слухом никак их не пропустить.
— Нет, ну вас к чёрту! — крикнул Женёк из своего излюбленного угла. — У меня так всё вааще полетит! — он озабоченно принялся ковыряться в бридже.
— Что ты понимаешь! — пригрозил ему Пашка палочкой.
Женька отмахнулся.
— Кстати, — вспомнил Леш, — а где наши клавиши?
Молчание и пожимание плечами. Только Нат что-то тихо поигрывал, перебирая струны и прислушиваясь к каждому их звуку. Наконец Пашка невинно предположил:
— Говорят, наше золото вчера перетанцевало с шестом в "Чёрном пепле"...
Леш ругнулся было, но, поймав неодобрительный взгляд Алик, замолчал. Он отлично знал её позицию в таких делах. И разделял её. Степень участия сам определяешь. Если тебя на репе нет, если ты предпочитаешь танцевать стриптиз в "Чёрном пепле" дни и ночи напролет, значит, тебе не очень-то и надо играть. Значит, иди ты к чёрту.
Алик поняла, что сегодня уже вряд ли получится разыграть их новую песню, если всех так жёстко качнуло в сторону англоязычного металла. Она только попросила Женьку проиграть его соло, а потом, под настырным взглядом Пашки, сказала:
— Ладно, други, давайте "Afraid to shoot strangers".
Пашка прямо весь расплылся в довольной улыбке, приготовился мерно и спокойно постукивать по барабанчикам в нужных местах, Леш немного покашлял после своего отчаянного рыка и покосился на Алик. Аля ничего не делала просто так.
— Ну, слава богу, пришёл разумный человек! — одобрительно кивнул Женёк на Алик.
— Бери соло, Нат, — бросила Алик Натану, который успел уже немного разыграться.
Соло. Брать соло. Он в свою очередь бросил на неё взгляд, полный то ли презрения, то ли просто пренебрежения. Или ей опять показалось? Алик с досадой начала играть. Ну, разве время сейчас вспоминать незабвенных "Maiden"?
Она вопросительно посмотрела на Ната. Нат брал соло. Её равномерный и сильный бас проводил основную линию, создавая глубину, переборы Натана накладывались сверху. После двух заходов мелодичного аккомпанемента Леш с придыханием затянул сам текст, и Пашка ударил в барабаны.
Нат вышел в ритм, он играл осторожно, в некоторых местах, пожалуй, слишком надрывно. Скорость постепенно нарастала. Нат знал, что его ждет долгий и довольно быстрый проигрыш. Он почти физически ощущал взгляд Алик. Но это совершенно не волновало. Его немного волновал взгляд, который кидал на него Леш, когда пальцы подводили Ната. Это не было явно заметно. Но это же всё равно было. В какой-то момент пальцы свело, и пришлось доигрывать, не чувствуя ни себя, ни Gibs`у.
Факт остаётся фактом: ты можешь быть другом, но если ты плохо играешь, ты не будешь с нами работать.
Ещё посмотрим.
Когда последние отголоски музыки унеслись к потолку, Нат что есть силы выдохнул и тряхнул рукой. Нет, не устал. Просто... Блин, и смотреть ни на кого не хотелось.
Он знал, что играл сносно. Да, нет проблем, сносно, для села вполне сойдёт... Fuck!!! Fuck... fuck... Есть вещи, которые в человеке не убьёшь ничем... Умрут они только вместе с ним. Например, амбиции. А ещё — гордость.
"Ветра" вроде как собрались прорепетировать что-то своё, поэтому Нат взял куртку и кивнул Лешу:
— Пойду покурю пару минут, — сказал он.
Воздух был холодным, почти морозным. Натан подышал на сжатые в кулак пальцы и закурил. Он облокотился о невысокий забор из ржавых прутьев, посмотрел вдаль и улыбнулся. Ничего. Всё получится. Попытка — не пытка. Степень участия сам определяешь, решил он.
Gibs просто...обиделась на меня. Ведь есть, на что.
Сигаретный дым улетал прочь. Хм... Нат усмехнулся. А эта, Алик...так её зовут, кажется, она упорная девчонка... Как же Леша угораздило-то? Обалдеть...
Леш задумался. Мысли бродили в голове разные. В конце-концов он лукаво поглядел на Альку, протянул ей микрофон и сказал негромко:
— Спой "Пусть даже ехать долго..."
Аля пожала плечами. Спеть? Ладно. Старая песня, не понятно чья, они иногда исполняли её, еще до Леша. В ней чувствовалась чистая тоска... Почему он вдруг вспомнил?
— И пой погромче, — попросил Леш.
— Ну, — протянул Женька, — сёдни прям день воспоминаний какой-то.
Алик запела. Она любила петь и любила эту песню. Её голос пролетел по всем коридорам базы и вырвался на улицу. На холод. На мороз.
Натан бросил окурок и оглянулся в недоумении. Оттуда, из глубины базы чей-то голос призывал его взять свой старый лук...натянуть тетиву потуже...направить прямую острую стрелу, поблёскивающую с лучах утреннего солнца, прямо в небо и... Он закрыл глаза и глубоко вдохнул ветра.
Я был любим,
И я любил.
Но слишком часто уходил...
Меня звала моя судьба,
Дорога пыльная,
Мечта...
Конь подо мной рвался вперёд...
Я без тебя встречал восход...
И раз, вернувшись, понял я -
Что больше ты не ждёшь меня...
Дверь предательски скрипнула, запуская продрогшего гитариста. Его ждёт Gibs`у. Как он мог уйти даже на пару минут?
Нат посмотрел на Алик. Она пела. Леш, улыбаясь, подыгрывал ей на гитаре. Пашка прилег на барабаны и о чём-то задумался. Женька улыбался.
Нат взял Gibs`у и тоже подыграл Алик.
Нельзя заставлять женщину ждать больше, чем...чем она может прожить. Если раз ты сделал шаг, шаг вперёд, к ней, значит, нет обратной дороги. Но если ты ушёл...надолго... Уходи навсегда. Нельзя заставлять женщин ждать.
ПРО ВОЖДЯ
Прошлое не мертво. Оно даже не прошлое
Музыка стихла, только чуть гудели тарелочки Пашкиной установки. Но и их медленно заволакивала успокаивающая тишина. База опустела. Закончилась первая репетиция новой жизни. Она была плоха.
Нат похрустел пальцами.
Она была плоха. Но она же была. И будет. Лучше.
— Сердце твоё не здесь... — тихо пропел он под перебор Gibs`у.
Вереском укутано — ищи.
Можешь ты пройти всю жизнь...
Руки в кровь сорвать —
Прости...
Можешь тихо ждать пути...
Верить, что есть сон и явь,
Листья собирать,
Плести...
Смерть когда придет — прости.
Можешь лезть в огонь,
Терпеть,
Можешь верить в чудеса.
Но сердце твоё не здесь...
Здесь останусь только я.
Нат поглядел на Вождя. Вождь стоял довольный, поблескивал плакатным глянцем.
— Ты везде преследуешь меня, — сказал Нат. — Как тень.
Если бы Вождь мог нахмуриться или хотя бы плюнуть, он непременно сделал бы это. Нат почти слышал его грязные ругательства по поводу "сопливого пацана", который "голову себе морочит". Хм... Натан улыбнулся. Вовка всегда говорил так. Особенно во время периодических философских размышлений Ната.
— Видишь эту штуковину с шестью струнами?! — грозно указывал он пальцем.
— Ага, — смеялся Нат.
— Так бери и играй! — кричал Вождь прямо в ухо. — И хватит твоих умствований! А то заставляю играть на такой же штуковине, но с двенадцатью струнами!! Understand?? Ну, а раз понял, то давай — и under и stand!
Стоят два ядрёных байкера. На Вихре — косуха, волосы длинные седые, глаза чёрные, орлиные... Викинг. Нет, ну натуральный викинг.
— Нат, ты идёшь? — позвал Леш из коридора.
Всё грустно и светло.
— А то придётся пешком драпать, — предупредил Леший, появившись на пороге.
— Ты был на похоронах Вождя? — вдруг спросил Натан, даже не посмотрев на друга.
Леш так долго молчал, что Нату пришлось оглянуться. Потом Леш мрачно кивнул и поглядел вопросительно: раз ты знал о похоронах, чего ж тебя там не было? Молчание. Натан сказал чуть осипшим голосом, словно и действительно хотел оправдаться:
— Я...звонил ему...пару лет назад. Я...только тогда узнал. Мне какая-то женщина ответила.
Леш кивнул. Ясно... Он присел за Пашкины барабаны и театрально постучал по ним, не издав ни одного звука.
— Тебя там не хватало, брат, — сказал Леший. — Думаю, он хотел бы видеть тебя там.
Нат обернулся, усмехнувшись. Ему показалось, что Вождь всё-таки ухитрится и вот-вот плюнет. И ведь попадет же, гад!
— Смешно, — Нат покачал головой. — Вождь же хотел, чтоб его кремировали...и развеяли прах по ветру... — взмахнул он руками.
— Над океаном... — уточнил Леш.
— Да, точно...над океаном, — вспомнил Нат с досадой. — А у нас таким не занимаются. У нас могут только упрятать в ящик да закопать в чёртову холодную землю. Поставят сверху тёсаную каменную глыбу, прижмут ей на х..й к земле и всё! Усё, Леш! Ходят вокруг и радуются. Венки раскладывают, цветочки приносят... А тебе гнить вечность в этом поганом гробу... На кой мне, Леш, их лютики — ромашки?! Нет, брат, я не хочу видеть его таким. Даже думать, что это происходит с ним. Я б всё равно не пришел.
Леш помолчал.
— Некоторые люди хотят сохранить память, — сказал он.
— В башке своей они её не могут сохранить, а?! — почти взорвался Нат. — Или у них там места нет — всё хламом завалено?
Леший смотрел исподлобья.
— А ты знаешь, как он умер? — спросил осторожно.
Нат покачал головой, пожал плечами.
— Это важно?
Леш не ответил. Вот что так настораживало Лешего — нервозность. Под внешним пофигизмом и спокойствием скрывается какая-то буря несусветная. Самое интересное, и, пожалуй, самое ужасное, что всё это ещё кипит и кипит. До сих пор. Он-то, Леш, думал, что кризис миновал. А кризис перед ним!
Друг с колес слетел непоправимо. Никакие доктора не вылечат. Важно ли, он спрашивает.
— А ткни мне пальцем на то, что неважно, твою мать! — рассердился Леш.
— Да и мать, и отца! — огрызнулся Нат. — Себе их забирай.
Леш старался дышать ровно, спокойно... Выходило чертовски плохо.
— Так значит, ты собираешься нас покинуть? — прищурился Леш.
Он чувствовал себя настоящим провокатором. Но это произвело ожидаемый эффект: Натан сразу остыл.
— Да пошел ты... — слабо отмахнулся Нат.
— Да, уже ухожу, — поднялся Леший. — На фиг ты мне нужен.
— А чё тогда вернулся? — бросил Натан ему вслед.
Бросил вслед. Зачем?
— Убил бы тебя, честное пионерское, — остановился Леш и вздохнул.
— Да не был ты пионером, — добродушно усмехнулся Нат. — И я не был. Может, когда-нибудь станем. Если повезёт. Ладно, прости за эмоции. Прошу...расскажи мне, как он умер.
Леш подозрительно покосился на друга через плечо: ты действительно хочешь знать или так, прикидываешься?
— Снизошёл? — спросил он.
Нат пропустил колкость мимо ушей.
— Расскажи, — тихо повторил он.
— Да, собственно, рассказывать нечего: после очередного байкерского фестиваля пьяный Вождь ночью заехал на бензоколонку и закурил.
Молчание.
— Закурил? — переспросил Натан.
— Закурил, — кивнул Леший. — Зажёг, затянулся, стряхнул искры на асфальт... Закурил.
Нат молчал, переваривая полученную информацию.
— Закурил... — медленно проговорил он. — Ну, ничего себе... Закурил... — Нат повторял слова, словно произносил заклинание. — Искра...
В конце концов губы его непроизвольно растянулись в улыбке, он хлопнул по плакату и базу огласил взрыв смеха.
— Вовка! — смеялся Нат. — Ты сделал, как хотел!! С ума сойти!
Леш сосредоточенно наблюдал за сценой, подсознательно пытаясь отыскать в старом друге очередные проявления болезни. Но не смог, да и не хотел, по правде говоря, подавлять в себе внезапно нахлынувший озорной смех.
— Вихрь всегда был крут! — согласился Леший. — И всегда всё было так, как он хотел.
— Точно! — Нат похлопал Леша по плечу. — Пошли отсюда, Леший! А то, чего доброго, разразит он нас громом небесным!
Нат мельком оглянулся на Вождя. Ему показалось, Вождь подмигнул. Только показалось. И всего лишь послышалось, что в коридоре кто-то напевает им старое, раздолбайское, байкерское...
А на улице радостно играл ветер. Где-то на Земле, над сухой потрескавшейся пустыней или же над горячим жёлтым песком, омываемым солёными и горькими водами...а может, над бирюзовыми волнами океана...летал Вождь.
ПИОНЕРЫ, или призраки осени
