Седьмой Перехватчик

— А дальше, — девушка быстро оглянулась, как будто нас кто-то мог подслушать, и зашептала мне прямо в ухо.

Я сразу почувствовал, что прикасаюсь к какой-то потрясающей тайне.

— Облака появились снова и совсем рядом с кораблем. И стали к нему приближаться со всех сторон. Я видела, как идут рябью ветки у кустов. Сами по себе! Похоже на мелкие круги на воде, только в воздухе. Как будто что-то проходит, но не видно кто бы мог это делать. Ох, как же это было страшно! Я одна, на корабле никого больше нет, а тут что-то непонятное происходит... Я решила с вами связаться, предупредить и попросить помощи. Но тут прошла какая-то волна и все выключилось...

— Какая волна? — заинтересовано переспросил я.

Как будто большая линза спереди назад проехала. Все искривилось, увеличилось, а потом снова стало нормальным. Немного голова кружилась. Похоже на то, что было когда к нам на Базу тот странный дядька прилетал.

Невыразимый Ужас! — понял я. — Я тоже в него попал.

— Нет, это не он, — снова не согласилась Лана, — говорят, он похож на большое серое облако. И на приборы не действует, а только на людей

— Это кто это тебе рассказал? — с подозрением осведомился я.

— Старшекурсники, — прямодушно призналась Лана.

И пояснила:

— Медики. Им рассказывали на циклах.

Вот это был номер! Невыразимый Ужас и правда существует! То, что я могу с ним здесь столкнуться, отозвалось в душе нарастающей тревогой:

— Надеюсь, твои профессора поделились секретом как с ним бороться?

— Не успели, — Лана выглядела виноватой, — но, может быть, мы его и не встретим?

— Тогда у кого мы теперь? — снова поднял вопрос я.

— У невидимок! — зловещим шепотом ответила девушка.

Затем выяснилось, что, когда перестал работать генератор, напуганная Лана, не дожидаясь перехода корабля на резервное питание, пошла задраивать нижний люк. Но как только она открыла панель ручного управления шлюзом, сзади ее схватили.

Сначала она подумала, что это мы решили идиотски пошутить, и принялась громко ругаться, пока не поняла, что руки, которые ее держат — невидимые. Невидимка, удерживая ее, активно толкал вниз по трапу.

— Я так растерялась, — стыдливо призналась девушка, — непонятно, куда его пихнуть. Я только чувствовала, что меня держат, но не видно чем. И я не помню, как спускалась на очередную ступеньку, как будто проваливалась каждый раз. Так удивительно! А потом он спустил меня на землю, и тут мне навстречу переместилась полупрозрачная фигура...

— Может, это камуфляж? — предположил я, изо всех сил стараясь удержаться в реальности. — Со страху могло показаться, что невидимка...

— С камуфляжем я знакома, — обиделась Лана, — и, между прочим, в разных видах. Но ни один из них не делает людей совершенно прозрачными и не позволяет мгновенно перемещаться на три метра. Более того, эти невидимки ходят сквозь стены!

— Ты что-то уже совсем невероятное рассказываешь, — в то, что говорила девушка, разум уже совсем отказывался верить.

— Но это правда! — с отчаянием в голосе произнесла Лана. — Я знаю, что это невероятно! Но я своими глазами видела, как они ходят сквозь деревья и корабль. А один из них как-то попал мне за спину. Сам знаешь, у нас на корабле места не так много, я бы на него обязательно наткнулась или услышала бы. В общем, когда передо мною внезапно выросло это прозрачное существо, на меня накатил уже такой ужас, что я закричала.

— Ты кричала! — я был рад, что мне не почудилось.

— Еще как! — отозвалась девушка. — А потом снова провалилась.

— Значит, ты не знаешь, как мы тут оказались? — разочарованно вздохнул я.

— Увы! — в свою очередь вздохнула Лана. — Я помню смутно и по частям: лежу в какой-то открытой машине и ветки надо мной; потом что-то тяжелое упало рядом, наверно ты; потом какой-то коридор с серыми блестящими стенами и потолок светящийся; а потом уже эта дыра. А в промежутке такие странные сны снились! Видимо, меня не так сильно 'провалили' как тебя. Я уже давно в себя пришла. И так за тебя волновалась!

— Я...я боялась, что ты.... умер. — стесняясь, призналась она.

О, она за меня волновалась! Приятно-то как! И неожиданно. Значит, шансы у меня все-таки есть.

— Жив! — гордо оповестил я окружающее. — Только голова немного кружится и болит. Сильный у них наркоз, я вообще ничего не помню. — и, подумав, добавил:

— У меня предложение: пока они снова не пришли, надо попробовать освободиться.

— Я уже думала об этом, — деловито сказала Лана, — но не нашла обо что веревки перетереть.

— Что такое веревки? — не понял я.

— Это то, чем наши руки связаны, — пояснила девушка и задумчиво хмыкнула:

— Они такие чудные, эти невидимки, обладают такими технологиями, а пленных веревками вяжут.

— А может, они от природы такие способные, — предположил я, — И это не технологии. И мы не пленные, а их ужин.

Лана судорожно проглотила:

— Не будем думать о плохом! Давай выберемся отсюда раньше, чем нами поедят.

— Что делают с веревками? — поинтересовался я, поскольку материал был мне совсем не знаком.

— Они мягкие, их можно чем-нибудь перетереть или перерезать. Или перегрызть! — вдруг нашла решение девушка. — Ну-ка, повернись! И приподними правую руку! Так, придерживай меня локтем!

Сидя лицом к моему боку, Лана наклонилась и изогнулась мне за спину. Я почувствовал на руках ее теплое дыхание.

— Что ты собралась делать?! — с удивлением спросил я.

— Попробую развязать узел зубами, — глухо донеслось из-за спины. — Он должен где-то быть...Угу!

Уловив суть происходящего, я осторожно отодвинулся к стене и уперся в нее левым плечом, что бы другим легче было удерживать Лану. Однако то, чем она решила воспользоваться, показалось мне сомнительным, к тому же я явственно представил себе ее беззубую и попытался остановить. На что в ответ получил:

— У меня мама — стоматолог. Она с детства так пеклась о моих зубах, что теперь я могу жевать ими проволоку!

Вот те раз! От фантазии, что Лана на Перехватчике перегрызает кабель, меня передернуло. Упрямые они, все-таки, эти Земляне, за что бы ни брались.

Спустя пятнадцать минут девушка заметно устала и, тяжело дыша, уткнулась носом в мое плечо.

— Может, хватит? — предложил я. — Ты сама веришь в то, что делаешь?

Эти слова произвели на Лану эффект совершенно противоположный. Со сдавленным рычанием, она с удвоенным рвением принялась за дело.

Ух ты, — вдруг сказала она, — а их и перегрызать не надо, эта веревка слюной растворяется!

Скоро я понял, что мои руки начали медленно расходиться в стороны.

— Погоди, — сказал я и дернул руками.

Пространство между ними увеличилось. Теперь мне хватило места перелезть через связанные руки. И когда они оказались спереди, помогая себе уже собственными зубами, я смог наконец— то избавиться от ненавистных плетей. Во рту собралась куча пыли и соринок.

Какие странные..., — отплевываясь от мусора, я разглядывал собственные путы, — как будто из толстой паутины. И такие же липкие.

Я бросил обрывки веревок на пол и принялся растирать затекшие руки, снова терпя жуткие иголки. Когда кисти обрели чувствительность, командовать принялся уже я:

— Повернись и дай мне посмотреть на твои штуки!

Лана послушно повернулась. На ее руках словно свернулась семья змей.

— Наручники всех видов снимать умею, — вздохнул я, — а с этими что делать?

— Где-то там они несколько раз перекрещены, — терпеливо объясняла девушка, — Это выглядит как утолщение и называется узел. На него надо поплевать и подождать.

Ох, нелегко, видя что-то впервые, искать какие-то перекрестья.Тем более, впотьмах. Мне показалось, что одно я нашел, некоторое время дергал его в разные стороны, но без особого успеха. Я попросил Землянку повернуться к свету и продолжил поиск перекрестий. Минут через пятнадцать до моей оглушенной головы, наконец, дошел принцип связывания веревок. Я щедро поплевал на узел и в скором времени узы капитулировали.

— Спасибо! — обрадовалась девушка. Развернулась и смачно чмокнула меня в щеку, аж в ухе зазвенело. Меня бросило в жар, и стоило больших усилий не показать ей, как я обрадовался этому поцелую.

— Давай руки! — я принял нарочито серьезный вид и взялся энергично их растирать. Лана морщилась, кривилась и постанывала, когда в нее впивались свои 'иголки'. Через некоторое время она выдернула ладони из моих, пояснив:

— Уже хорошо.

И я слегка расстроился: если ей не все равно, могла бы не делать этого так быстро.

— Надо найти дверь, — торопилась девушка.

Дверь нашлась на противоположной стене от светящейся дырки.

— Мегит, — констатировал я, — для аборигенов слишком технологично. — и добавил. — Литой. Замок с той стороны.

— Открыть сможем? — с надеждой спросила Лана.

— Посмотрим, — без особого энтузиазма отозвался я и принялся осматривать дверь.

— Тише! — вдруг прошептала девушка, приложив ухо к поверхности, — Сюда кто-то идет!

Глава 22. Новые вопросы.

Мы замерли и прислушались. В отдалении, за дверью, действительно, слышались глухие шаги.

— Они идут! — чуть слышно выдохнула Лана.

И оттого, что сейчас за нами явятся неведомые твари, у меня по спине побежали мурашки. Некоторое время я находился в замешательстве, не зная, как поступить. Решение пришло внезапно:

— Быстро, — скомандовал я, — Наматывай обратно веревки. И надо найти что-нибудь для драки...

Я осмотрелся по сторонам, но ничего подходящего не обнаружил.

— Будем усыплять их бдительность своей видимой слабостью? — внезапно родила философский перл Землянка.

— Это ты в своем 'Искусстве войны' вычитала? — не без ехидства отозвался я. — Короче: прикинемся полусонными и связанными, а дальше действуем по обстоятельствам. Знать бы с кем мы имеем дело?

Кое-как набросив оставшиеся веревки на руки, мы быстро сели обратно на грязный пол и прислонились к стене.

Ох, кто же там снаружи? Чего нам вообще от них ждать?

Как всегда, в таких случаях, время тянулось невозможно медленно. Я старался сосредоточить внимание на происходящем за дверью, но все звуки заглушал стук сердца. Униматься оно никак не желало. И чем ближе представлялись невидимки, тем чаще и сильней становилось сердцебиение.

Шаги остановились перед дверью. И ожидание стало непереносимым. Стук сердца превратился в непрерывную барабанную дробь. Казалось, достаточного слабого писка, и мой мозг просто разнесет в клочья.

Вот сейчас... через дверь просочится что-то беплотное и невидимое...и неожиданно обретая форму... схватит меня за ногу. Мне уже мерещилось что-то полупрозрачно-серое торчащее из двери.

— Я боюсь, — в ужасе шепнула девушка и уткнулась носом мне в плечо.

Ужас Ланы оказался заразителен, и руки начало мелко трясти.

— Без паники, — повторял я, пытаясь сохранить остатки рассудка.

Непредсказуемо и внезапно дверь отъехала в сторону. Из коридора брызнул ослепительный свет. Пришлось зажмуриться.

— Касяфки, есче не ачюхались, — сказал кто-то с бреторианским акцентом, акая и смягчая согласные, — Эфехт малсапулисма.

— Не умничай, профессор, — грубо ответили ему, — Давай сюда свой 'Промыватель', а то сам наверх их попрешь.

Глаза привыкли к свету. В проеме двери стояли двое вполне видимых мужчин. Один стройный и гибкий бреторианец в светлом комбинезоне. Другой короткостриженный коренастый мужчина среднего возраста в форме охранника. Где-то я его уже видел.

Бреторианец достал какой-то обтекаемый предмет и неуловимым движением руки разложил его. Образовалась рукоять с навершием из трубки, согнутой полукружием. Коренастый отобрал прибор и нагнулся ко мне.

Так, сейчас будут что-то промывать. Я невольно отодвинулся в сторону.

— Больна не пудет, глюпый,— неприятно захихикал бреторианец.

— Сиди смирно, — рявкнул на меня охранник и недружелюбно пообещал, — а то по полу поедешь, всю бошку об ступеньки расшибешь.

У меня был выбор: сидеть и ждать или, освободив руки, попытаться отнять промывалку и воткнуть ее в охранника. С бреторианцем справиться будет легче — он не выглядит атлетичным. Наверно, какой-нибудь медик. А вдруг там, в коридоре, еще десяток с излучателями? Как обойти их?

Не дав опомниться, охранник крепко схватил мой подбородок и приставил трубку концами к вискам. Я снова зажмурился, ожидая боли. Но, вместо этого, в голове, неожиданно, наступила такая дивная ясность, которой там вовек не наблюдалось. Я мог вспомнить каждое слово всех прочитанных учебников и, в деталях, знал каждый день своей жизни. Вот это да! Надо узнать, как называется эта штука. Буду перед экзаменами 'промывать себе мозги'. Но тут же светлые перспективы разрушил ворвавшийся здравый смысл: а вдруг это наркотик? Меня ж из Академии выпрут!

— Я против психоактивных веществ! — раздалось над ухом. Это охранник взялся за Лану.

— Хлупышка! — снова рассмеялся бреторианец. — Это медисина!

Землянка затихла. Видимо, приходила в себя от сияния разума.

— Ух ты! — потрясенно произнесла она. — Где преподают эту медицину?

— У нас! — продолжал медик. — Ти хочьешь быть врач?

— Хватит болтать, — прервал его охранник, — Иди к себе. Ты тут больше не нужен. Третий! — властно позвал он.

Из-за двери вышел боец в бронезащите и маске. Значит, я был прав — за дверью оставались еще люди.

— Успьехоф! Надеюсь ти хороще ихь свьязал — с ехидцей бросил уходящий бреторианец.

Паутиной Лорга. — прорычал ему вслед охранник. — Надежней всего!

* * *

Нам приказали подняться и следовать за ними.

— Где же твои невидимки? — тихо спросил я Лану, когда конвой повел нас по коридору.

Лана смущенно пожала плечами.

— Значит, привиделось, — с облегчением отметил я.

— Но я клянусь..., — начала девушка.

— Молчать! — обернулся к нам коренастый охранник, шедший впереди всех. Его суровые подчиненные, для убедительности, ткнули дулами излучателей в наши спины.

Сначала мы шли коридором с обшитыми металлом стенами, затем стали подниматься по лестнице.

Вероятно, это и было здание старой, якобы 'заброшенной' Базы Арктака. Во что же ее теперь превратили? Ею теперь пользуются войска? Но почему Академию не предупредили? Или Академия не предупредила нас? Да ладно, нас. Наш командующий, Стеф, не видел в Арктаке ничего подозрительного и опасного. Иначе бы он нас в это место не послал. И 'Пятнадцатый' бы сюда не прилетел. А если 'синим' известно, что здесь есть люди и 'Пятнадцатый' летел просить помощи у них?!

Количество переменных в этом уравнении увеличивалось с каждой минутой.

'Интересно, какой сейчас день?— подумалось мне, — И где Эк с Юомом? Они тоже тут?'.

Я надеялся, что вся эта дикая ситуация — какое-то недоразумение, возможно, связанное с государственной тайной. Сейчас поговорим с представителями спецслужб, подпишем очередное соглашение о неразглашении, и нас отпустят восвояси.

Тайны-тайны...Волной, из глубин памяти, принесло озарение, откуда мне знакомо лицо коренастого охранника. Это же он прилетал к нам на Базу. И пытался нас убить! Ох, как, оказывается, все плохо! Оптимизм вновь сменился страхом. Я невольно притормозил, но ствол бойца уперся в спину. Тот молча пихнул меня.