Он вырывал им сердца и проклинал собственную кровь. Никто не мог помешать ему, странная сила пришла к нему вместе с безумием. И только его старший брат, который не был законным ребенком и поэтому не унаследовал титул хана, не потерял острого разума. Он быстро разгадал, что это дело в магии чужаков, которых хан привечал в своем шатре слишком часто. А не проклятие богов, как начали думать многие. Он нанял чужака-наемника и дал ему задание: спасти и защитить наследника, единственное дитя оставшееся в живых после бойни, устроенной его отцом. И еще — убить безумца. По нашим законам, никто не осмелился бы поднять на потерявшего разум руку. Но чужак.. это другое дело. Он взялся за задание. И выполнил его, — хан помолчал. — Однако он ушел, не забрав свою плату, которую обговорил еще в самом начале. И эта плата ждет его. Все эти тридцать лет.

— А если он никогда не появится? — поинтересовался в тишине Наргал. — И почему он вообще ушел, не взяв платы? Судя по рассказу он из Гильдии ночных убийц, а для них Заказ и плата — это почти свято. Нам лине знать, — орк покосился на задумчивого Росомаху.

Хан прикрыл глаза:

— Когда чужак уходил, он сказал брату моего отца....

-... вы еще не готовы нести часть того греха, который я взял на себя. А истинный убийца, всегда по завершению договора, получая плату, отдает заказчику его часть греха убийства. — Мария-Александр отставил свою пиалу и поднялся на ноги мягким хищным движением.

Хан широко распахнутыми глазами разглядывал юношу.

— А теперь?... — шепот звучал громко, очень громко в мертвой тишине шатра.

Росомаха улыбнулся ему своей кошачьей улыбкой.

— Этот грех не твой, Тагири.. Договор строг. Я могу отдать кинжал греха только заказчику.

— Это действительно ты, — пустынник вскочил на ноги, не обращая внимания на то, что из его рога вино льется прямо на дорогие одежды, в которые он облачен. — Ноя тогда был совсем мальчишкой!.. а ты...

— А разве я говорил, что я человек?

— Отец? — почти испуганный голос Алэра отрезвил хана.

Он глубоко вдохнул:

— Мой дядя... он погиб пять лет назад во время битвы на границе пустыни.

— Ничего страшного, — Росомаха сделал несколько шагов, приближаясь к своей плате. — Это ведь его задумка, не правда ли? Твой дядя, Тагири, был очень необычным человеком...

— Да, — тихо и твердо ответил на оба вопроса сразу хан, которого уже очень давно не называли его детским именем.

Мария-Але5сандр извлек из-за пазухи кинжал с кроваво-красным лезвием, и коснулся им радужного сияния, окружающего предметы.. рука свободно прошла сквозь магическую преграду.

Он подхватил меч и сосуд, роняя на их место кинжал греха. Росомаха что-то тихо прошептал, завершая формулу выполненного Заказа, и лезвие кинжала ответило ему багровой вспышкой.

Убийца повернулся к присутствующим и светло улыбнулся:

— Ну вот и все.

Странную тишину Великих свершений нарушил ворчливый голос Арака:

— В бутылке-то что?

— Лучшее вино, — радостно отозвался тот. — Его секрет известен только шаманам пустыни, да и тоне всем. Знаешь, каких денег стоит?

— Ты собираешься его продать?! — это уже ужасается Урик.

Убийца обиделся:

— Вот уж нет. Оно тридцать лет настаивалось специально для меня.

— И не поделишься? — поднял на него темные, горящие внутренним огнем, глаза Ран.

— Рой с вами, — вздохнул Росомаха. — Угощая всех!

Среди пустынников послышался одобрительный гул.

-Бутылочка-то немало вата ли будет? — страдальчески сморщился Тарк.

— Это особая бутылка, — наконец, вмешался пришедший в себя хан., снова усаживаясь на свое законное место, величественно игнорируя темное пятно, пахнущее вином, на своей одежде.

Убийца подмигнул ему:

— Но это другая легенда, да, Тагири?

— Теперь я — Тарик, — поправил его пустынник.

— Не-а, — помотал головой Росомаха. — Как был Тагири, так им и остался. Я же вижу.

Глава 13. Доверие.

— Твой спутник действительно Маг Песни, — хан сидел, опираясь на подушке, а пустыня за стенами его шатра приходила в себя после песни барда у костров пустынников.

Росомаха задумчиво кивнул:

— Да, возможно единственный на весь Эмир.

Он сидел напротив хана, задумчиво крутя руках какую-то безделушку.

— Я все еще с трудом верю, что это ты, — тихо признался повелитель пустыни, пристально вглядываясь в лицо убийцы. — Я был достаточно взрослым, что бы запомнить втое лицо, но в итоге ты чуть было не прошел мимо неузнанный.

Тот пожал плечами:

— Я и тогда говорил тебе, что это будет не просто. — Хотя, кажется, что у меня запоминающееся лицо, однако для Идеального убийцы — это было бы проблематичным, не находишь? Это было бы проблемой, если бы каждый знал меня в лицо. Так что на самом деле, меня не так легко вспомнить. Даже имя постепенно стирается из памяти. Что бы помнить нужно слишком часто со мной пересекаться. Даже орки, с которыми я сейчас путешествую, после нашего расставания начнут постепенно забывать мое лицо и мое имя.

— И.. Певец? — поинтересовался хан.

Мария-Александр медленно покачал головой:

— Нет... бард не забудет. Он слишком... другой. Да и мне бы не хотелось, чтобы он забывал на самом деле, — вздохнул убийца.

— Значит это какая-то магия? Может все это был не ты?

— Я, Тагири, я. Я ведь и тогда не лгал тебе.

— Да, кивает хан. — Этим ты тогда и поразил меня. Я у тебя многому научился. Это позволило мне стать неплохим правителем. Способным выжить достаточно долго. И даже, кажется, неплохим отцом.

— Я рад это слышать, мягкая задумчивая улыбка. — Однако я всегда буду помнить тебя как мальчишку с упрямым взглядом. Это было первый Заказ. Когда меня наняли не только убить, но и сохранить жизнь. Я бы удивлен.

Пустынник подался вперед:

— Мари-Санди... я бы хотел...

Убийца резко покачал головой, его стремительно желтели:

— Нет. Я знаю, что ты хочешь попросить, но нет. Я — убийца. У меня есть Заказ. Важный Заказ. И я никогда не смогу жить так как вы. Я не смогу учить твоих детей, как учил тебя весь тот месяц. Нет, Тагири. Я уже говорил тебе, что не смогу остаться, тогда тридцать лет назад. Ничего не изменилось с тех пор.

— Изменилось, — хан сжал губы. — Я вырос и стал правителем. Я могу многое...

— Но все это многое мне не нужно, — Росомаха вздыхает. — И тогда и сейчас дело не втом, кто ты, Тагири. А в том, кто я. И я прошу тебя вспомнить об этом и не совершать той же ошибки, что совершил твой отец. Я не игрушка, и не простой наемник.

— Маг Песни назвал тебя своей Песней, — тихо выдохнул воин.

— Мне трудно понять иногда, что и как видит Ран, — убийца потянулся. — Но то, что он видит, он понимает лучше меня. Я могу ему в этом довериться. Даже мой создатель и учитель не видел, что прячется на самом дне моей души, а бард видит. Удивительно до встречи с ним, я думал, что я — идеальный убийца не больше, но и не меньше. А он раскрыл мне еще, что оказывается я могу быть... другом и возможно даже.. братом. Ты смог бы дать все это мне, Тариги?

Он поднялся на ноги, в полной тишине и хан молчал, понимая, что предложить более высокую цену, чем Певец не сможет. Убийца откинул полог шатра и выскользнул прочь, с прохладный воздух пустынной ночи.

У ближайшего костра, на самой границе неверного света сидел бард.

Росомаха подошел к нему:

— Ждешь меня?

— да.

Убийца вздохнул и сел рядом:

— Люди такие сложные существа.

— мы не менее сложны, — по губам полукровки скользнула полуулыбка. — Ты знаешь, что орки только сейчас, наконец. Осознали твой истинный возраст? И что ты не человек? Так удобно было притворяться. Что ты все-таки смертный. Видеть ту маску, которую ты им предложил.

Росомаха пожал плечами и улыбнулся:

— Я не удивлен. Это было удобно и им и мне. — он лукаво усмехнулся. — Что бы они сказали, если бы узнали. Что некроманту, который меня создал вообще было далеко за четыреста.. даже я не уверен сколько ему все-таки лет.

Ран удивленно уставился на него:

— Это как так?! Я знаю, что маги продлевают себе жизнь, и понятно. Что это делают некроманты, но такой срок...

Убийца потер переносицу:

— Он как-то гвоорил мне, что унего имеется какой-это элексил из крови дракона.

Бард встрепенулся и схватил убийцу за плечи:

— Дракона-зверя или духа?!

— Дракона — духа, — у Марии-Александра улыбаются одни лишь губы, а глаза почти пронзительно желтого цвета сейчас.

Бард с всхлипом втягивает в себя воздух и что-то хочет ск5азать, кА по лагерю проноситься какая-то волна возбуждения и тревоги

Полог шатра хана откидывается, и Правитель Пустыни выскальзывает наружу.

Группа пустынников стремительно приближается откуда-то с границ лагеря, в центре этой группы видны три усталые фигуры чужаков.

— Повелитель, — старший страж рухнул на колени перед своим господином и вождем. — Мы их взяли у самой границы лагеря. Они не скрывались.

— Принесите факелов, — приказал Тарик.

Пленные спокойно ждали. Спустя несколько минут принесли факелы и вокруг стало светло как днем.

— В Пустыне сегодня многолюдно. — покачал головой хан, рассматривая усталые лица одного человека и двух Людей Зверя.

— Марон! Кирц! — бард пробился сквозь ряды пустынников. — Что вы?!..

Его взгляд натыкается на отчаянные синие-синие глаза:

— Принцесса?!

— Тагири, — росомаха встает рядом с ханом. — Это не враги. Видимо что-то случилось.

Повелитель пустыни взмахом руки приказал отпустить пленников.

Убийца подошел ближе и помог подняться Александре с колен. Женщина с благодарностью приняла его руку, а потом неожиданно уткнулась в его плечо лбом:

— Ох, Мария, мы все-таки нагнали вас.

— Что случилось, Санди? — мягко спросил Мария-Александр.

— Дракона забрали моего Грина! — это был почти вой, полный отчаяния и ярости. Полный невыносимой боли. Трудно. Очень трудно терять, только обретя.

— Что?!...

— Во время подписания договора, — подал голос Марон. — На дворец напал дракон и схватил герцога. Никто не успел ничего сделать. Мы выехали из Александира в тот же день.

— Кровь и Мрак роя, — выругался бард. — Драконье Сердце! А драконы повинуются Повелителю Драконов! Кажется, теперь мы знаем, кто руководил отцом Грина!

Александра отстранилась от убийцы и пристально взглянула на полукровку:

— Скажи мне, бард, может ли мой Грин все еще быть живым?

Ран смотрел на неё некоторое время. А потом почти неохотно кивнул:

— В том случае, если Драконье Сердце проснулось.

— Что здесь происходит? — послышался голос Урика, он с остальными орками пробивался сквозь толпу. — Марон?! Кирц?!

Усталые орки и Александра спали. Четверо орков расположились вокруг отведенного для них шатра, а Росомаха с Сураном снова сидели у костра.

— Откуда ты так много знаешь о драконах, Ран?

Бард покосился на убийцу и немного поколебавшись, рассказал:

— Когда орк изнасиловал мою мать, она потеряла в тот день разум. Сумела сбежать, ноне нашла обратной дороги. Да ей было на тот момент все равно. Но она смогла добраться до границы эльфийского леса, где стоял храм , жрецы которого и обнаружили мою безумную мать.

— Храм в эльфийском лесу? — вскинул бровь Росомаха.

— Правильно, — кивает Ран, слабо улыбнувшись. — Там храмы ставят только последователи культа Лейлы, богини Ночи и Охоты.

Жрецы храма решили, что поведение эльфийки очень необычно, и решили подождать и посмотреть, что произойдет. Через некоторое время их подозрения подтвердились. Она была беременна. Тогда приняли решение оставить её в храме до тех пор, пока она не разрешиться от бремени. А потом родился я... — Ран грустно усмехнулся, — И едва моя мать увидела меня, она попыталась задушить меня. Я закричал, и тогда-то проявился мой талант барда. Точнее моего голоса. После этого жрецы решили разделить нас. И сообщили родичам моей матери о ней.

— Так эльфы не знали о твоем рождении? — тихо спросил убийца.

— Знают. — кривая улыбка. — когда мне исполнилось десть, к моей матери вернулось сознание, эльфийские целители очень умны и способны. Семья моей матери была шокирована. Но они очень быстро приняли решение. Там было без вариантов. Делегация отправилась сразу в храм Лейлы. Но моих родичей по эльфийской линии ожидал небольшой сюрприз. Наставник вывел меня за ворота, как только получил требование от эльфов и предложил попробовать воплотить свои пожелания в действие, однако остался стоять за моей спиной.

Барда сложно убить, малыш. В каком возрасте это не происходило. Можно конечно, даже богов убивают, но очень сложно. И эльфы узнали это на практике. — он помолчал. — Мой дед — странный эльф. Единственный пожалуй, кого я так и не смог понять во всей этой оголтелой ораве. В тот день он увел всех родственничков назад, оставив в храме одно старого, даже для эльфов старого, лучника. Я все время удивлялся, как он может держать оружие в руках. Однако наставник из него получился настоящее заглядение. Так вот, он был помешан на драконах. Мог рассказывать днями и ночами, не смотря на питаемое ко мне отвращение. Это единственное о чем мы с ним нормально могли поговорить. А я слушал. Так что я знаю о драконах столько же сколько и он сам...

— Все детство в таком храме, — укоризненно качает головой Росомаха. — И столько воплей об извращенцах.

Ран загадочно улыбается, благодарный убийце за такой странный такт на его рассказ:

— Ты знал, что жрецы Лейлы способны открывать проходы в другие миры?

— Нет, — глаза Марии-Александра распахнулись. Он действительно был очень удивлен.

— Я видел пару раз окно в другой мир, Рас. Он — прекрасен.

Убийца странно наклонил голову, вглядываясь в лицо барда, и внезапно шепнул:

— Потому что он — чужой?

Полукровка грустно усмехнулся:

— И кто из нас слишком много знает о людях и нелюдях, а?

Они оба неожиданно друг для друга рассмеялись. Словно это какая-то особая шутка, только между ними. Ран как то расслаблено уселся поудобнее, вроде ничего не изменилось в его позе, однако все же чувствовалось. Что ему явно легче стало разговаривать:

— Знаешь. Почему я от всех шарахаюсь?

— После воспитания в храме Лейлы? — насмешливо вскидывает брови Росомаха. — Мало того, что ты полукровка, который выжил не смотря на то, что не должен был; с даром барда, которого в эмире больше ни у кого на данный момент нет... так еще и воспитание.. Ран, скажи, а наставник в том храме случайно не принадлежал к касте Ночи, то есть те, кто служит Лейле своей страстью, даруя ласку и любовь?

Все убийцы такие умные? — хитро щуриться бард. — Нет, он был элитой

— Не, — хмыкнул Росомаха. — Только идеальные убийцы такие умные...

— Малыш, — темные глаза становятся очень серьезными. — Ты доверишь мне свою спину?

— После рассказа о твоем детстве? — ужаснулся Мария-Александр. — Нет, конечно! А в бою пожалуйста.

Они снова тихо рассмеялись. Ран заметил, что убийца в последнее время научился смеяться. Раньше он только улыбался своей лукавой кошачьей полуулыбкой.