1. Сафари. Разведка боем

Отужинал традиционной ухой из свежевыловленной рыбы и с чистой совестью завалился спать. На этот раз соорудил себе некое подобие гнезда в развилке могучего дуба, благо одна ветка, чуть не в полтора обхвата толщиной, тянулась параллельно земле на высоте трех с небольшим метров. Не очень удобное ложе, зато совершенно безопасное, как выяснилось ночью. По крайней мере, стая местных волков в десяток голов добраться до моего бренного тела не смогла. Зато твари разбудили меня возбужденными взвизгиваниями и возней. Впрочем, они быстро поняли, что я недосягаем, а потому лишь порычали разочарованно и убрались восвояси, избавив от необходимости устроить локальный геноцид волчьего племени. И я вновь заснул, на прощание ругнув серых пакостников матерно.

Поднявшись с утра пораньше и озаботившись водными процедурами, а также легким завтраком в виде заваренного в котелке чая и пары галет, я снова отправился в путь. Теперь шел осторожно, периодически останавливался и прислушивался к окружающему миру, однако никаких признаков близкой опасности не ощущал. Лес стал глуше и захламленней, чем в лесостепной полосе. Иногда я пускал в ход мачете, чтобы расчистить проход в густых зарослях. Один раз пришлось обойти глубокий овраг, неведомо как возникший в сердце пущи. Впрочем, этот провал в земле был весьма похож на борозду от падения достаточно крупного объекта, например, атмосферного бота. Если он падал по довольно пологой траектории, да еще и одним куском, то его пятидесятиметровый корпус вполне мог посносить деревья и пропахать глубокую рытвину длиной в несколько сот метров. А если он еще и взорвался в конце пути, то неподалеку должна найтись нехилая воронка размером с кратер небольшого вулкана. Предположения оказались верны — сделав крюк почти в пять километров, я обошел и рытвину, и ямину, в которой легко мог поместиться легкий крейсер типа "Шилка" — приплюснутый диск диаметром сто метров. Рвануло тут знатно, но по всему видно, что давно — края оврага заметно оплыли и заросли мелким кустарником. И если бы не его глубина — почти на всем протяжении не менее десяти метров, и не крутизна склонов, я бы просто пересек ров в любом месте. А так пришлось обходить, потратив время. Хорошо хоть, что взрыв был не ядерный — "термояд" на атмосферной технике не использовался, обходились более традиционными реактивными двигателями вкупе с антигравом.

В общем, из-за постоянных задержек на преодоление препятствий к полигону я вышел лишь в четвертом часу пополудни, по пути не забыв пополнить запас питьевой воды в чистом лесном ручье и подстрелив очередного любопытного зайца. А что, хорошо здесь, почти как на курорте — природа, питание диетическое. Еще бы любимую женщину в комплект, и был бы рай. Жить бы тут остался — вырыл бы землянку на берегу озерца, частоколом окружил, и изображал Робинзона Крузо. Однако это лирика, а сейчас передо мной стояла весьма важная практическая задачка — как на огромной территории Полигона-1 (между прочим, общая площадь почти двести квадратных километров) отыскать следы пребывания людей. Решив по примеру Скарлетт О'Хара подумать об этом завтра, я принялся устраиваться на ночлег.

Глава 3

Система Риггос-2, планета Ахерон, Полигон-1,

28 февраля 2535 года

Двести квадратных километров сильно пересеченной местности, частично заросшей лесом, с разбросанными тут и там руинами... Попробуйте в одиночку обнаружить здесь следы присутствия людей, и я сниму перед вами шляпу. Хотя бы за упорство, потому как меньше чем за пару-тройку месяцев такие просторы осмотреть нереально. Однако у меня нет этого времени, но нужно — кровь из носу — найти вменяемых местных. Можно, конечно, просто пересечь территорию Полигона и направиться прямиком в Чернореченск, но тут уже начинали бунтовать рефлексы, вбитые в подкорку за годы службы — нельзя соваться в потенциально опасное место без разведки. А как ее провести, когда ты один-одинешенек, даже элементарной связи с базой нет, равно как и самой базы. Не привык я в таких условиях действовать, да и мало кто в нашей современной армии чувствовал бы себя в своей тарелке, в одночасье лишенный всякой технической поддержки. Разучились мы без навороченных девайсов воевать. Без спутниковой навигации как без рук, накрылась электроника в боевом костюме — и уже не боец, половина эффективности потеряна. Нельзя так, неправильно. Однако, как ни крути, это темная сторона технического прогресса, от которой никуда не денешься — куда, на фиг, с подводной лодки, в которую человеческая цивилизация превратилась. Лиши современного человека элементарных удобств, которые в повседневной жизни незаметны, и протянет он несколько дней максимум. Военные хотя бы специальную подготовку проходят, но и они слишком привязаны к снаряжению.

Впрочем, хватит скулить, надо делом заниматься. Пусть нет связи со спутником на орбите, да и самого спутника тоже, и радар не работает, потому как баллистический комп сдох, но мозги-то в наличии имеются, и неплохо бы ими пораскинуть. Как сказал, любо-дорого послушать! Рано еще мозгами раскидывать, шевелить ими надо. В "наладоннике" есть достаточно подробная карта Полигона, столетняя, но сильно сомневаюсь, что за прошедшие десятилетия кто-то озаботился реконструкцией объекта. Если только легорийцы со свойственной им тщательностью проутюжили тут все фугасными атмосферными зарядами. Но это мы скоро проверим — согласно карте, пятью километрами восточнее располагался малый наблюдательный комплекс, обслуживавший артиллерийское стрельбище. Комплекс небольшой — два приземистых двухэтажных здания, в которых размещались во времена оны наблюдатели с оборудованием. Вот к нему и направимся, вдруг там что-нибудь интересное удастся обнаружить. А если ничего полезного не найду, пройду еще семь километров и выйду к стрельбищу, на котором индивидуальное ручное оружие испытывали — там чуть ли не городок целый, со складами, тирами, оружейными мастерскими и казармами. Следующий на очереди узел связи, но до него довольно далеко — километров около двадцати на северо-восток. И совсем уж напоследок отложу автопарк с его гаражными массивами и ремонтными мощностями. Этот объект, по логике, вообще самым первым должны были разбомбить.

Определившись с первоочередной задачей, я бодро зашагал вдоль периметра, местами сильно поврежденного эрозией. Лес подступал к стене почти вплотную, за сотню лет отвоевав двухсотметровую полосу безопасности. Кусты и цепкие лианы оплетали плиты пролетов, вгрызались корнями в малейшие щели и постепенно разрушали обветшавший пенобетон. Того и гляди, завалится заборчик. Поэтому идти я предпочел с внутренней стороны, практически свободной от деревьев, а к колючим кустам, то и дело попадавшимся на пути, отнесся как к неизбежному злу. Тем более что ткань бронекомбеза они повредить не могли, равно как и крепчайшие десантные ботинки.

Территория полигона оказалась сильно запущенной, что не удивительно, однако чувствовалось, что когда-то здесь были людские владения. Теперь же все поросло вездесущим кустарником, а местами попадались и полноценные лиственные деревья, как одиночные, так и целые купы. Однако даже на рощицы такие скопления не тянули. Вдоль внутренней стороны периметра когда-то были проложены полноценные дороги для наземной техники, теперь же покрытие почти повсеместно разрушено корнями и вспучено причудливыми пенобетонными торосами. Удобства ходьбе это тоже не прибавляло. Все же мне удавалось достаточно быстро перемещаться на восток, хоть я и терял немало времени на осмотр окрестностей. Несколько раз в стенах попадались проломы, но видно, что плиты рухнули, подточенные эрозией и вездесущими вьюнами, а не разрушены, например, выстрелом из гранатомета. Часто встречались звериные тропы, да и просто следы. А вот примет недавнего человеческого присутствия не попадалось.

Пять километров — смешное расстояние, даже для такой пересеченной местности, а потому уже меньше чем через час я разглядывал здания наблюдательного комплекса через монокуляр с максимальным приближением, приспособив под убежище небольшую ложбинку, заросшую кустами. На первый взгляд они повреждений не имели, но после более тщательного изучения строений я пришел к выводу, что те необитаемы и заброшены очень давно. В окнах отсутствуют стекла, или что тут вместо них использовалось, двери распахнуты. Дорожки и заасфальтированные площадки перед входом растрескались и заросли сорняками, стены местами довольно сильно подточены ветром — пенобетон не вечен, без постоянного присмотра быстро ветшает и начинает выкрашиваться. Вроде безопасно. Нужно заглянуть в здания, удостовериться, что тут пусто, и идти дальше, к стрельбищу. Хотя уже тот факт, что строения не разрушены бомбардировкой, внушал определенную уверенность. Не то, что на Базе-7, где каждый квадратный метр территории был проутюжен фугасами.

Здания действительно оказались пустыми. Абсолютно. Все, что можно было вынести, кто-то заботливо переместил в другое место, даже рам в окнах не осталось. Все поверхности покрыты толстенными слоями пыли, на которых не отпечаталось ни одного следа, хотя бы отдаленно напоминавшего человеческий. Птичьи имелись, но и только. Я прошел вглубь холла, разворошив ботинками рыхлый налет. Пыль мгновенно взвилась в воздух, заполнив все помещение, так что даже пришлось включить фильтр в шлеме, да и на видимости это сказалось отрицательно. Совершенно очевидно, что на дальнейший осмотр тратить время незачем — никого в этих постройках как минимум пару-тройку лет не было. Хотя, как ни крути, отсутствие результата — тоже результат. С тем и вернулся на улицу.

Под номером два в моем личном списке местных достопримечательностей числилось стрельбище, располагавшееся семью километрами восточнее. Время до темноты есть, еще до сумерек доберусь, а там, как говорили в одном веселом городе, "будем посмотреть". По крайней мере, место для ночлега успею найти засветло. Благо об ужине и пополнении запасов воды беспокоиться не надо — с утра позаботился.

Приняв решение, я с максимально возможной скоростью направился на восток, все также придерживаясь внутренней стены периметра. Маскировкой особо не заморачивался, шел беспечно, справедливо полагая, что лучшей защитой от неприятностей сейчас будет скорость, а не скрытность. Тем более что не по чистому полю иду, стена прикрывает. И разглядеть меня можно только с территории полигона, а он зарос изрядно за сотню-то лет. Дело шло к вечеру, местное светило за спиной уже подкатывало к горизонту, да еще и усталость начинала о себе напоминать — все же с раннего утра на ногах, отмахал уже чуть не сорок километров. Пришлось темп немного снизить, поэтому путь до стрельбища занял около полутора часов.

Когда до цели осталось меньше километра, я услышал стрельбу. Сначала даже не понял, что это за странные звуки — сухие, резкие, перемежающиеся треском ломающегося хвороста, причем такое ощущение, что его ломали сразу пучками. И лишь примерно через минуту до меня дошло, что это перестрелка. Я выстрел винтовки Мосина хорошо знаю, и в видеохрониках слышал не раз, и на стрельбище музея, где мой отец работает, самому из нее стрелять приходилось. Очень похоже, только почему-то глуше, примерно как выстрел из СКС. Может, из-за расстояния? А хруст ломающегося сушняка — это всего лишь очереди из легендарного АК — автомата Калашникова. Хорошо, что предок мой историк, причем конкретно оружейного дела. У него знаний нахватался, а то нипочем бы не понял, что за звуки такие. Современное оружие совсем ведь по-другому звучит — хлопки негромкие, когда воздух заполняет ствол через сверления вслед за вылетевшей с бешеной скоростью пулей, да глухое гудение магнитных катушек непосредственно в момент выстрела. И никаких больше спецэффектов. Правда, сам унитар в полете свистит почти на ультразвуке, бывает, что и ухо режет.

Я присел за ближайшим колючим кустом и, замерев, внимательно прислушался. Похоже, стреляли из нескольких винтовок, а вот огрызался лишь один "калаш", экономно, короткими очередями. Кто-то в беду угодил, однако. Надо бы помочь. Откуда здесь огнестрельное оружие пятисотлетней давности взялось, потом разбираться буду.

С максимальной осторожностью преодолев последние метров семьсот по подлеску и колючим зарослям, я скрытно выдвинулся в район стрельбища. Занял позицию на подвернувшемся крошечном холмике, в самую гущу акации влез, не поленился. Замаскировался качественно, а тут еще и сумерки опустились, пока еще не очень густые. Обзор с холмика открывался достаточно хороший, видно и приземистые строения складов с мастерскими, и непосредственно стрельбище с оборудованными ячейками, заросшее и запущенное. Стрельба не утихала, а в подступающих сумерках дульные вспышки моментально выдали позиции всех действующих лиц разворачивавшейся на моих глазах драмы. Не пришлось даже в режим ночного видения монокуляр переводить.

Автоматчик засел в дальнем пакгаузе и изредка огрызался короткими очередями через подслеповатое окошко. До его укрытия от меня было метров сто, не больше. Осаждали его пятеро бойцов с винтовками, причем устроились они за срезом вала, ограничивавшего стрельбище, метрах в двухстах или чуть меньше от убежища автоматчика. Укрывались грамотно, огонь вели экономно, похоже, стремились просто не дать осажденному возможности выбраться из амбара и скрыться в зарослях. Стреляли трое, а еще двое скрытно перемещались в сторону пакгауза, намереваясь зайти со стороны боковой стены. В ИК-режиме, который я все же активировал в монокуляре, их было прекрасно видно. Правда, возник нюанс — без баллистического компа антибликовое покрытие забрала в сумерках стало абсолютно непрозрачным, хуже даже, чем в темных очках в подвале без света. Пока по лесу шел, особо защитой не заморачивался, а тут загерметизировал шлем, чисто на всякий случай — и сюрприз! Пришлось забрало откинуть, наплевав на возможность словить пулю в лицо. Впрочем, зарубку на память сделал — будет время, озабочусь.

Позицию я занял довольно выгодную — сбоку от обеих конфликтующих сторон. При желании мог вести подавляющий огонь как по автоматчику в пакгаузе, так и по стрелкам на валу, вопрос только, нужно ли мне это. По зрелому размышлению решил, что нужно. Как раз в этот момент первый из двух диверсантов выскочил из кустов, обрывавшихся в паре десятков метров от строения, давшего прибежище автоматчику, и рывком попытался преодолеть открытое место, при этом подставившись под фланговый огонь. Я поспешил воспользоваться шансом. Пропустив бегуна почти до угла пакгауза, дождался, когда из кустов выскочит второй, и снял первого короткой очередью. Второй не успел сообразить, что произошло, и тоже свалился, получив пулю в голову. Унитар стандартный с такого расстояния прошивал незащищенного человека насквозь, оставляя небольшие входные отверстия и менее аккуратные рваные дыры на выходе. Незадачливые штурмовики отбыли в страну вечной охоты, не успев даже вскрикнуть.

Засевшие за валом стрелки, похоже, не поняли, что произошло, равно как и автоматчик на складе. Вялая перестрелка продолжалась. А я в совсем уже сгустившихся сумерках бесшумно скользнул к позиции оставшейся тройки, беззастенчиво воспользовавшись преимуществом в экипировке.