К несомненным достоинствам порученца можно было отнести фанатичное увлечение боевым САМБО и всё те же габариты. Наряженный в специально сшитую генеральскую шинель, папаху, он внушительно восседал на заднем, "сталинском" сидении моего "Тура" (никуда больше не помещался), пока я, с усмешкой припоминая анекдот про плюгавого телохранителя и одевшись поскромнее, крутил баранку. И сейчас Матвей, одной своей исключительной индивидуальностью, уравновешивал всю маршальскую свиту. С лихвой.

По мере того, как текло время и полигонные вездеходы ГАЗ-40 отвозили тележки с мишенными щитами, имитирующими лобовую проекцию "панцерфир" всё дальше, комментарии из "танкистского угла" становились всё язвительнее. На ста метрах Матвей, только ещё глядя в оптику, в процессе, давал осторожную оценку.

— "Клевер", вроде бы, получше.

Что и подтверждалось, когда мишени подвозили к вышке. На "нашей", что в обоих кругах в зоне НЛД, пристрелочном и контрольном, фактически, была одна большая пробоина в "десятке". У "немки", которая, по сути, была 290-граммовым ББ снарядом, но не сплошным стальным, а с твёрдосплавным сердечником в алюминиевом корпусе, дыра побольше, но лишь за счёт калибра. А вот у "втулки" одно-два попадания из каждых десяти уже пришлись в "девятку". Лучше, точнее прочих, справился "Клевер" и с уязвимыми зонами, прибором наблюдения мехвода, пулемётной установкой радиста и стволом пушки. В последнем случае, уложив все пять пуль в проекцию жерла. Лучший танкист-наводчик-инструктор ЛБТКУКС, вызванный мной ради такого случая и для исключения "человеческого фактора", не подвёл.

— Конечно, с оптикой то всякий может! — в чём-то завистливо прокомментировал этот факт Матвей. — А ты так с открытого прицела попробуй. У меня в батальоне, в противотанковом взводе, всего один оптический пушечный прицел был. У командира. Выдавал на орудие, чтоб амбразуру ДЗОТа заткнуть или пулемёт какой-нибудь одним выстрелом сбить. А прицел-то, не весть что, как на снайперской винтовке, только сетка другая.

— Ну, сейчас то, наверное, у товарища маршала, — хитро глянул я на стоящего тут же со своей свитой Кулика, — нищета оптическая преодолена? Хотя, зачем вообще на 25-мм пушках оптика. Дальность прямого выстрела по немецким танкам — больше километра. Обойдутся батальонные артиллеристы и открытыми. Уж в силуэт то, как-нибудь, попадут. Зато какая экономия!

Кулик не поддался и на контакт не пошёл, стоически терпя и дальнейшие подколки, издёвки и насмешки с нашей стороны. Конкретно с моей — сознательные. А из Матвея просто пёрла простота и непосредственность.

— Да как этой "втулкой" стрелять? Ей же слону в задницу в упор не попадёшь! — подкрепляя своё заключение, после осмотра 500-метровой мишени, весьма выразительными жестами, разглагольствовал майор Петренко, ничуть не смущённый тем, что из всех присутствующих был младшим по званию.

— Да, пожалуй, на семьсот и в силуэт, дай Бог, половина придёт, — поддержал я. — Чего уж тут о выцеливании уязвимых мест говорить!

Несмотря на такое мнение танкистов, программа испытаний была выполнена полностью. Надо сказать, что на семистах и на тысяче метров показатели "втулки" неожиданно выправились, дав лучший результат, нежели на пятистах.

— Как это понимать? — насел Кулик на полковника из КБ Артакадемии, соповождавшего "втулку".

— Разные партии снарядов, погрешности изготовления, — стал оправдываться тот.

— То есть вы намеренно снаряды похуже поставили до полукилометра стрелять, а отборные — на дальнюю дистанцию? Чтоб результат "натянуть"? Очки втираете?!

— Да! Хитрите тут! А нам в окопах потом что с вашими хитростями делать?! — беспардонно присоединился к возмущению маршала майор, наплевав на звания и должности или вовсе их не принимая в расчёт.

— Товарищ генерал-полковник, следите за своими подчинёнными! — вместо того, чтобы обрушиться на прямого виновника, маршал Кулик спустил собак на меня.

— Мои-то подчинённые дело говорят. И делают. А вот мы с вами, товарищ маршал, дурью маемся, не думая, как оно будет в окопах, — повысил я ставки ещё больше.

— Это ещё почему? — возмутился начальник ГАУ.

— Потому, что для 25-миллиметровки все эти извращения с отделяемым поддоном смысла не имеют. Чем вас, товарищ маршал, спрашивается, "немка" не устраивает? По сути, обычный калиберный снаряд. Но не сплошной стальной, а обтянутый алюминиевым чехлом 20-мм 260-граммовый вольфрамовый сердечник. "Втулку" в расчёт не беру. С её то кучностью и, подозреваю, ценой. Но вот "немка" с начальной скоростью 1000 м/с бьёт по нормали 100-, 90-, 80— и 60-миллиметровую броню. То есть "панцерфир" гарантированно пробивает в лоб с пятисот метров при любом курсовом угле, а в борт — свыше километра, на всей дальности прямого выстрела. "Клевер" же, с 64-граммовой пулькой, на тех же дистанциях показывает 80, 75, 65 и 45 миллиметров. То есть лоб немецкого танка на полукилометре, при большом курсовом угле, может и не пробить. А всё потому, что выстрел ослабленный. При наличном стволе большего не достичь, более крутая нарезка нужна. И ещё вопрос, выдержат ли пояски, если её ввести. Заброневое действие у калиберной "немки", опять же, выше.

— Выше, ниже, какая разница? На танк хватит, — сварливо заворчал Кулик. — И пробития тоже. Чай, командиры и наводчики у противотанкистов не дураки, разберутся, когда можно бить и куда. Главное — поражение немецких танков в лоб обеспечено! До полукилометра! А из карбида вольфрама, что на "немку" уходит, пять "Клеверов" сделать можно. Пять! Тем более, что с этими твёрдыми сплавами морока. Чем больше калибр и вес, тем больше брака. Это уже, минимум, десять "Клеверов" за одну "немку"! Знаешь, сколько та "немка" стоит?

— Знаю даже, сколько "немка" стоит целиком. Приценился недавно, когда для опытной партии "Клевер-45" закупал, — поразил я маршала своей пронырливостью и очевидным беспардонным вмешательством в артиллерийские дела в обход ГАУ. — Понимаете же, товарищ маршал, что батальонные пушки меня интересуют постольку-поскольку. Для меня 45-мм калибр важен, что на танках Т-34 стоит. К ним выстрелов повышенного пробития, кумулятивных и бронебойно-фугасных, как для 76-миллиметровок, не сделать. Только подкалиберные. Каюсь, отстрелял в своём хозяйстве БПС из танка Т-34. И для полковых ПТП, разумеется, он подходит. Активный снаряд — 300 грамм. ВУ — 450 грамм. "Клевер-45" в сборе — 750 грамм. Начальная скорость — 1150 метров в секунду. На стандартных контрольных дистанциях, по нормали, пробивает 120, 105, 95 и 75 миллиметров. То есть, "панцерфир" в лоб на дистанции в километр — гарантированно. А вблизи и ШтуГ куда угодно. Вот отчёты, фотографии, — протянул я Кулику картонную папку, на которую он воззрился, как на ядовитую змею. — Если есть желание проверить, так грузовик, что со мной пришёл, как раз ящиками с "Клевером" загружен. Подводя черту под всем мною сказанным, предлагаю унификацию по вольфрамовым сердечникам и одну большую серию, вместо двух. Потому, как для "сорокапяток" БПС вам всё равно принять придётся. И обеспечить ими все Т-34.

— А если я не соглашусь? — твёрдо и со скрытой угрозой спросил начальник ГАУ.

— Я так и знал, товарищ маршал! Поэтому сделал вам гадость заранее! — заржал я в голос. — Четырнадцатидюймовок для ТП-1 вам не видать, как своих ушей! Только вчера заглядывал к Кожанову на огонёк и присоветовал, куда башни с толком пристроить.

— Ну, ты... Аферист! — сорвался начальник ГАУ.

— Куда ж мне до вас, товарищ маршал! Это ж надо так извернуться, чтоб сорокадвухлинейное и шестидюймовое барахло 1877 года, под видом дивизионной артиллерии, продать туркам, забрать у них по цене металлолома и снова продать французам! И те, и другие, конечно, получили от вас в итоге современную артиллерию, но гешефт — на зависть всем буржуям! — не унимался я со своим язвительным остроумием, глядя, как у Кулика лицо пошло пятнами. — Ну куда вам ещё и четырнадцатидюймовки, товарищ маршал, вы и так у Кожанова, в обмен на УРовское вооружение и полевую артиллерию для береговых войск, которые он без всяких условий должен был получить, вытянули все царские тяжёлые артсистемы 1877 года. Вдобавок к тому, что у вас и так из этого старья было! И я, на этом фоне, оказывается, аферист! Уму непостижимо!

Действительно, Кулик, под впечатлением от вынужденного применения "антиквариата" в Финской войне, прошерстил все собственные склады, базы металлолома, изнасиловал мозг наркома РККФ (береговые и морские пушки оказались на хранении либо у него, либо на приписанных к РККФ заводах), но завладел всеми остатками образца 1877 года калибром от девяти дюймов и выше. Для этих стволов на различных непрофильных заводах, вагоностроительных, металлоконструкций и проч. изготовили новые разборные лафеты с откатом по верхнему станку. Применительно к самой современной из них, к десятидюймовке, чей ствол весил 28 тонн, вся система на марше состояла из трёх, буксируемых тракторами ЧТЗ, 40-тонных повозок. Сам ствол, верхний и нижний станки, основание. Последнее представляло собой открытый сверху стальной короб, высотой в полтора метра, остальными габаритами равный стандартной фуре "эталонного мира". В задней части основания был установлен штырь и погон, вокруг которых вращался в горизонтальной плоскости нижний станок, опирающийся салазками лобовой части на дугу-направляющую с зубчаткой механизма ГН. Хоть сектор обстрела и не превышал семи градусов, спереди устраивались раздвигающиеся в стороны опоры с механическими винтовыми домкратами. Во избежание опрокидывания системы в крайнем правом или левом положениях. Изюминкой этого основания было его днище с "вафельным" протектором. Вернее то, что в него был встроен мощный домкрат, механизмы которого прятались между двойными бортами. С его помощью систему в сборе можно было приподнять, поставить на транспортные двухосные тележки, после чего развернуть на новое направление огня. Однако, на дальние дистанции возка всё равно была раздельной. 30-тонные основания 11-дюймовых пушек в 30 и 35 калибров были точно такими же, а для 9-дюймовок короче и, соответственно, легче. И всё это богатство ушло на базы хранения РГК, как и прочие системы большой и особой мощности.

— Я! Я для себя что ли?! Вы только тянете, а тут сиди, латай тришкин кафтан! — задыхаясь от возмущения, выпалил маршал. — Если б не я с турецкими да французскими пушками, на какие б ты шиши тут с победитовыми снарядами развлекался, а?

— Если б не вы, товарищ маршал?! Остальные только тянут?!! — повысил и я свой голос. — Ой ли? А, скажем, алмазный инструмент, которым оные карбид-вольфрамовые сердечники правят, с неба к нам свалился? Давайте уж не будем здесь себя пяткой в грудь стучать, кто чего и когда сделал! И, главное, каким способом! Чтоб вопрос о моральном облике некоторых товарищей не поднимать! Всё-то у вас, артиллеристов, как то некузяво выходит. То со "втулками" на сравнительных стрельбах мухлюете, то будущих союзников и даже родной РККФ обжуливаете. Нехорошо!

— Нехорошо как собака на сене сидеть! Четырнадцатидюймовые пушки у моряков всё равно на складах без дела валяются! Товарищ Сталин, чтоб ты, товарищ генерал-полковник, знал, распорядился все стволы ввести в строй. А сделать это можно только на ТП-1! — очень удачно для меня соскочил с неудобной для него темы Кулик.

— Вот завтра, на военно-хозяйственном совещании, генерал-адмирал и поблагодарит вас за то, что выявили недоработки на чужом дворе. И внесёт своё предложение по башням с 356-мм пушками. Посмотрим тогда, что скажет товарищ Сталин, — усмехнулся я. — А то он, не без помощи товарища Кулика, наверное, поторопился с распоряжениями. Уж будьте покойны, у меня для этого аргументы найдутся. Может, даже придётся сказать о том, что вы запутались в калибрах гаубиц для ТГ-1 и так ни одного ствола и не сделали! А чтоб прикрыть свой провал, решили моряков раскулачить! Как говорится, вашим же салом, да по сусалам!

Кулик явно почувствовал, что влип. С должности, возможно, не попрут, но спросят строго. Особенно за то, что посягнул на столь нежно любимые верхушкой Союза тяжёлые артиллерийские корабли, попытавшись обмануть (катастрофа!) самого Иосифа Виссарионовича.

— Но у меня есть обоюдовыгодное для нас двоих предложение. Вы, товарищ маршал, поддержите мою инициативу о призыве инженеров оборонных КБ на военную службу. И предложение об организации выпуска на Кировском заводе тяжёлых армейских колёсных тягачей вместо карьерных самосвалов. А взамен двадцати 356-мм пушек получите десятка три 305-мм, если поучаствуете в создании для них полевого лафета с широким сектором обстрела, а не железнодорожного с узким. Согласитесь, максимум, пара орудий особой мощности на железнодорожной магистрали и три десятка на участке прорыва — большая разница.

— Ты соображаешь о чём говоришь? Какой полевой лафет с широким сектором обстрела? Знаешь, сколько та двенадцатидюймовка весит? — спросил Кулик без злости, но с немалым недоумением, глядя на меня, как на душевнобольного.

— Знаю, соображаю! Ствол — пятьдесят тонн! Как раз столько, сколько сможет утащить новый кировский тягач! — начав с этого, я поделился не только с маршалом, но и со всеми присутствующими артиллеристами, своей теорией о лафете из 50-тонных "кубиков", рисуя схему прямо на снегу. — Итого, на одно орудие требуется иметь пятнадцать тягачей, кои утащат ещё и 300 выстрелов. Это если у нас круговой обстрел. Если нам достаточно сектора ГН градусов 50, то девять и 180 выстрелов. Если иметь по крану на батарею, а не на каждое орудие.

— С ума сойти! Под триста тонн! — прикинул полный вес системы с круговым обстрелом кто-то из выглядывающих из-за моего плеча артиллеристов.

— А вы думали? Железнодорожный транспортёр сколько весит? А круговой обстрел, между прочим, только с бетонного основания имеет, — сказал я, почему-то устало. — Ну как, товарищ маршал, годится вам такое взаимодействие родов войск?

Маршал Кулик помолчал,сдержанно кивнул, будто соглашаясь, но потом спросил:

— Круговой обстрел, значит, береговая оборона. ГАУ эти орудия так и так не достанутся...

— Конечно, в отношении орудий особой мощности, следует сразу учитывать все возможные варианты их применения. Но на западе у нас береговая оборона стационарными силами обеспечена более чем. К тому же, на первый план сейчас выходят торпедные батареи, зенитные, противотанковые батареи противокатерной обороны, гаубицы и миномёты противодесантной обороны. А линкорные пушки хороши лишь проливы перекрывать. Из всех обозримых 38 стволов моряки реально могут претендовать на 4-6. Одну-две батареи на Камчатку. В иные места мобильные-то батареи можно перебросить тогда, когда в них возникнет нужда. Что вообще, в текущих политических реалиях, маловероятно. Поэтому на 32 ствола до конца года можете рассчитывать смело. Ещё четыре 40-калиберных ствола, которые тоже можно установить на лафет с широким сектором обстрела, снимите с железнодорожных транспортёров. И ещё у вас есть три ствола в 30 калибров. Два, с броненосца "Александр II" уже воевали в Финскую и ещё один ЭПРОН поднял с броненосца "Гангут". На батарею хватит. Они тоже по полсотни, с небольшим, тонн. Годятся на лафет по типу береговых десятидюймовок. Разумеется, если для них будут тягачи. О которых я говорил. Сперва тягачи для армии, части лафетов 12-дюймовок Кировскому же заводу можно заказать, чуток зенитных 88— и 100-миллиметровых пушек для ГАУ в целях компенсации от частичного восстановления в Сормово, на Уралмаше и в Краматорске выпуска полевых систем... Глядишь, можно будет вопрос ставить, чтоб завод целиком в пользу РККА отписать...