Lucky

— Ты, Моэ-кун, не стесняйся и не бойся, проходи, — тощий, видимо, принял мою заминку за проявление нерешительности. — Потому как, есть у некоторых больших людей, которых мы представляем, разговор к тебе. И к твоему учителю.

Поняв, что мне уже удалось верно определить, кто здесь главный и представляет собой наибольшую опасность, тип в белом чуть мотнул подбородком, указывая в сторону окна. Чуть прищурив глаза и оставив дверь чуть-чуть приоткрытой, я неторопливо шагнул в проход, образованный фигурами амбалов, и спустя пару секунд уже стоял справа от кресла сенсея, с другой стороны был Гендо.

— Мы как раз подбирались к сути нашего предложения, когда ты появился, — продолжил "лить елей" тот из бандитов, что был назначен на роль "переговорщика". — Так что, думаю, тебе тоже будет его небезынтересно послушать.

После того, как я увидел "говоруна" вблизи, всякие сомнения в принадлежности гостей к "сословию" якудза отпали для меня окончательно. Тощий слишком сильно размахивал при разговоре руками, отчего время от времени "светил" фрагментом сложной яркой татуировки у себя на запястье. Не вижу точно, но что-то явно змеиное. Вряд ли полный рисунок изображает дракона или демона. Метки типа "наручей они" дают обычно только боевикам-исполнителям, вроде тех двух туш за спиной болтуна. А вот какой-нибудь "двухголовый аспид" или "изумрудная гадюка" там могут вполне оказаться. Это тату для всяких "секретарей" из разряда хисё, что в крупном клане ходят под рукой со-хомбутё, "начальника штаба", главы "бухгалтерии" и старшего "завхоза" в одном лице. Обычно таких и отряжают на разные встречи, где нужно вести переговоры. Вот только кто тогда этот урод у дальней стенки? На вакасю, которого приставили к двум мордоворотам, он не тянет по возрасту, "сержанты" все сплошь и всегда из таких же молодчиков, просто с чуть больше развитым мозгом или лидерскими качествами. Сятею с такой мелкой группой по статусу шляться не солидно, к тому же ни один даже самый башковитый "бригадир" не позволит кому-либо другому, ниже себя по "званию", вести беседу. Им надо зарабатывать всегда очки перед оябуном или вакагасира, смотря, кому они подчиняются напрямую. И выходит тогда, что либо я ошибся в своих рассуждениях, либо это кто-то из личных порученцев старших представителей Клана. А значит, наше дело не плохо. Оно в полной заднице! Потому как ради всякой мелкой фигни фуку и иже с ними просто так не гоняют.

— К тому же, твой наставник так и не дал мне никакого мало-мальски вразумительного ответа, и, быть может, это сделаешь ты сам?

— Ты сказал, что еще не дошел до сути предложения, — боднул я взглядом тощего, легко и непринужденно переходя к своей обычной манере поведение во время "пацанских тёрок". — Как он мог тебе что-то ответить тогда?

— Но я очень недвусмысленно намекнул на э...

— Короче, — мой рык, как ножом обрубивший очередную излишне речистую фразу хисё, немного сбил переговорщика с уже взятого им настроя.

Ублюдок в белом даже не шелохнулся, а вот громилы заметно поднапряглись. Видимо, до моего появление беседа шла совсем в другом ключе, и подобной борзости от мальчишки никто не ждал. Тем не менее, Харада-сенсей не спешил меня одернуть. Гендо, впрочем, тоже сохранял молчание.

— Любишь, чтобы все напрямик...

— Люблю, чтобы по делу, без лишних "ля-ля".

Тощий недовольно поморщился.

— Хорошо. Вот тебе по делу тогда, Моэ-кун. Завтра ты встретишься в финале с Рёманмару Дото, и очень многие большие, обеспеченные люди хотели бы, чтобы ты проиграл ему. Красиво, без лишней показухи, можно даже по самому минимум очков.

— И с чего бы мне это сделать, а не превратить этого вашего Рёманмару в отбивную? — я еще раз зыркнул на тощего исподлобья, но тот отнесся к этому уже спокойней, тем более, что был задан именно тот вопрос, которого он ждал.

— Знаешь, Моэ-кун, эта маленькая услуга может обернуться для тебя большим успехом и немалой выгодой. Ты ведь наверняка не откажешься от существенного увеличения своих... кхм, карманных денег. А, кроме того, людям, меня пославшим, известно о том, где и в каких условиях ты живешь. Что скажешь, например, о собственной квартире в центре Мияшиты, снятой и оплаченной до конца твоей учебы, и при этом предоставленной в твое полное распоряжение. Я уж не говорю о том, что твоя дальнейшая жизнь после школы может оказаться намного проще и удачнее, если ты поможешь нам завтра. Не будем кривить против истины, тебе отлично известно, какое жизненное поприще чаще всего выпадает воспитанникам приюта в Мияшита. И поверь со своими способностями и новыми связями ты сразу сможешь занять одну из значимых ступеней в солидной организации, а не пробираться наверх с самых низов как все остальные. А даже если это тебя не прельщает, мои наниматели без труда смогут устроить твое поступление практически в любое высшее учебное заведение Японии. Разве это все не заманчиво?

Да, это было заманчиво. Это было просто охренеть, как заманчиво. Вот прямо тут сразу лечь и сдохнуть от радости можно было бы. Деньги есть деньги, и лишними они точно не бывают. От квартиры бы я тоже не отказался, даже аренда жилплощади обходится в такие суммы, что средний японец их без пачки валидола в кармане выговаривать побоится. Недаром, самые крупные правительственные махинации всегда были связаны с землей и строительством. Как-никак, а главный наш, островной, невосполняемый ресурс — это все-таки территория. Некоторые семьи кредиты за дома и квартиры по нескольку поколений выплачивают, особенно те, кто их еще в семидесятых брали под бешеные проценты, но в те времена и это казалось благом не мерянным.

Что касается своего будущего, то тут тощий тоже все разложил по полочкам грамотно. По уму, лезть под крыло какого-нибудь Клана мне не хотелось. Я, может быть, и не слишком одарен в других областях, кроме мордобоя, но что-то лезть слишком глубоко в нынешнее сгнившее нутро "теневых дзайбацу" мне не очень хотелось. И тут вставал остро вопрос с обучением, который "благодарные дяди" тоже обещали решить. Система обучения у нас, вообще-то, в государстве занятная. Все так хитро устроено, чтобы не перенасытить страну излишними специалистами в любых отраслях. Тому, кто не входит в полсотни лучших выпускников и не сдал на "девяносто-сто" все полтора десятка тестов, которые проводят, начиная с первого года старшей школы — путь за университетским дипломом заказан. И идите вы, дорогие выпускники, на места, где такого образования не требуется. Кто-то ж должен и мусоровозы водить, и на заводах масло на конвейерных линиях менять, и в конторах бумажки перебирать. При этом далеко не каждого еще возьмут, если у него совсем показатели паршивые. Единственный реальный способ "кинуть систему" — это семейные предприятия. Но те, кто собирается продолжать труд отцов и дедов, обычно на учебу изначально не слишком-то и налегают. Правда, для таких как я, этот вариант по вполне понятным причинам не котируется. А в плане общего выпускного ценза, "крысы" из мияшитского приюта всегда в конце списков, даже с "сотнями" во всех графах. От того народ у нас и не заморачивается особо, да потихоньку разбегается к последнему году.

Предложение действительно было шикарным. Да, даже если будет выполнена хотя бы часть из него, это уже отлично. По-хорошему, стоило соглашаться, вот только... Я покосился на замершего сенсея, но тот не смотрел на меня и вообще не пытался подать какой-то знак. Харада просто глядел в пустоту перед собой, а думал, наверняка, о том же, о чем и я. Он понимал, что это предложение очень выгодно для меня. Но и то, чем ради этого придется пожертвовать, видел прекрасно. Мое будущее в обмен на его мечту.

Похоже, что как и наставник Тацуки, Харада решил отдать решение такого непростого и сугубо личного вопроса в руки мне самому. Гендо тоже притих и не лез, видя настрой сенсея. А я... я постепенно осознавал, что иногда на твоем пути появляются вещи, делать которых просто нельзя. И даже "ощущения грядущего" были здесь не причем. Скорее, мне оказалось достаточно того, как повел себя мастер. Не стал ничего говорить, ничего просить, на что-то указывать. Он повел себя так, как это должен был на его месте сделать любой учитель, кому небезразлична судьба своего ученика. Который готов обменять свое "хрупкое и нематериальное" на нечто чужое "нужное и прагматичное". Проклятье, если бы эти тупые уроды подошли бы ко мне один на один, и не устраивали бы спектакль из этой сделки... Хотя, кому я вру? Себе что ли? Нет, я просто бы представил именно такую ситуацию, спросил мысленно, как именно повел бы себя Харада, и, получив точно такой же ответ, что и сейчас, сказал бы и сделал бы то же самое...

Ладно! Поздняк метаться! Ответ мне ясен, и изменить его не получится. Чувствуя, как лицо каменеет, я снова безразлично посмотрел на тощего. Он и те двое, что трутся у него за спиной, конечно не дети, но у меня есть Сила, и немного "разгуляться" после двух дней ее умышленного сдерживания будет в самый раз! Серьезная проблема может образоваться только из-за того типа в белом костюме, что, не отводя от меня своего холодного взгляда, торчит в отдалении.

— А если я решу отказаться от этого заманчивого предложения? — мой голос прозвучал чуть более хрипло, чем раньше, но, похоже, никто не обратил на это внимания.

— Странно, ты вроде бы не дурак, Моэ-кун, чтобы сделать подобную глупость, — усмехаясь, развел руками тощий.

— И все же?

— Ну, — притворно задумался хисё. — Тогда нам придется прибегнуть к некоторым другим методам убеждения. И решить нашу задачу более простыми и механическими методами. А если не веришь, что такое возможно, то спроси хотя бы своего мастера, какую он в свое время сделал ошибку, и откуда взялась его хромота.

Откровение было несколько неожиданным, но я с легкостью проглотил его в тот момент. Все вопросы потом, попозже, когда будет удобнее говорить и думать об этом. А сейчас время слов и мыслей подходит к концу.

— Ты так уверен, что сумеете? — я сделал полшага вперед, поворачиваясь к тройке якудза в полкорпуса. — Силенок-то хватит?

— Моэ, не надо, — рука Харады попыталась удержать меня за локоть. — Ты должен принять их предложение. Так будет правильнее и выгоднее для всех. Ради глупой мальчишеской гордости не стоит гробить свое здоровье и будущее...

— Послушай учителя, пацан, — вклинился тощий. — Будь хорошим учеником.

Я на мгновение обернулся к мастера, чтобы увидеть его лицо.

— Спасибо, Харада-сенсей. Но уже поздно, я принял решение.

В обреченном взгляде наставника разом пронеслись удивление, отчаяние и грустная, но искренняя благодарность. А я уже снова смотрел на тощего якудзу.

— Ну, так что, губашлеп? Не заиграло еще очко с малолетним пацаном связываться?!

— Ты хоть понимаешь, с кем связываешься, недомерок? — прошипел хисё со смесью злобы и презрения. — Мы тебя...

— Я, дядя, пожарников не боюсь, так что слюной не брызгай, не погасну.[3]

От такого вздрогнули и нехорошо насупились даже верзилы в костюмах. Только главный продолжал следить за происходящим с безразличным спокойствием. Но нужного эффекта я все-таки от них добился. Если раньше бандиты, может быть, и собирались сыграть "по-умному", вежливо ретировавшись, чтобы разделаться со мной, в случае необходимости, тихо, аккуратно и без лишних свидетелей, отходив по-быстрому трубами в каком-нибудь закоулке спорткомплекса, то теперь я отрезал для них этот путь. Уйти после подобного оскорбления они уже не могли, равно, как и не попытаться со мной рассчитаться сразу на месте. Что тут скажешь, провоцировать на драку "толстолобиков" мне всегда удавалось отлично вне зависимости от их возраста.

— А вот за это, мразь, ты сейчас будешь в кровавых слезах и соплях на коленях просить прощения, — зашипел "трепач". — Переломайте этого мелкого говнюка!

Несмотря на небольшие размеры помещения, тощий очень ловко отступил назад, а два неандертальца, его подпиравшие, двинулись в этот момент вперед. Сразу чувствовалось, что данный маневр у этой конкретной группы якудза давно и качественно отработан. Ну, ладно! Погнали! Вот только один момент, ребята. Нет здесь судейского веера, чтобы меня останавливать. И правил здесь тоже нет!

Громилы сделали еще шаг. Тот, что был слева, оказался чуть впереди и сам обозначил себя как первую цель. Расположение в комнате мебели я запомнил уже давно, и тело рванулось в бой, не тратя времени понапрасну. Бросок влево, и лапища, протянувшаяся ко мне с явным намерением схватить, сжала лишь пустой воздух. Оттолкнувшись ногой от прикроватной тумбочки, я взмыл на метр вверх, и от души приложил верзилу по морде, успев поставить себе одну простую задачу "вмазать пожестче, но не убить". А то проблем потом уж точно не оберешься ни с полицией, ни с "братвой".

Якудза мотнуло в сторону, взгляд его стал каким-то осоловевшим, и туша начала своего заваливаться на напарника, перекрывая ему дорогу ко мне, чего собственно и требовалось добиться. Оказавшись уже вновь на полу, я без остановки метнулся к "подбитому", успев выскочить поперек дороги Гендо, тоже дернувшемуся было в атаку. Удар в живот, без всяких попыток сдержаться, выбил из легких громилы весь воздух. Он согнулся пополам и отлетел назад, окончательно сбивая с ног своего товарища, и тот, запнувшись о столик у стены, с треском и грохотом рухнул на хлипкую конструкцию из пластика и стекла, что послужила причиной его падения. А я опять со всей своей дурной силы приложил сложившегося здоровяка по морде лица, снеся себе разом уже поджившие костяшки. Боец криминальной структуры отлетел от меня и с гулким стуком впечатался в стену своей черепушкой. Все-таки пространства в номере было маловато для красивых разлетов и падений. Постояв немного, верзила начал медленно сползать на пол. При этом на толстом термокартоне, которым была обшита стена, осталась отчетливая изломанная вмятина и свежий след буро-красного оттенка. А хорошо материал влагу впитывает.

Один противник выбыл из боя, а другой еще только поднимался из груды обломков, и потому я, не задумываясь, обернулся к третьему. Судя по немало удивленному взгляду, зрелище произошедшего произвело на хисё должный эффект. Вот только перепугался он гораздо сильнее, чем я рассчитывал. Рука "болтуна" уже заканчивала вытаскивать из-под полы пиджака небольшой пистолет блестящий хромированной ствольной коробкой, на самом конце которой присутствовал короткий толстый "цилиндрик". Я никогда не видел прежде глушители такого типа, в кино они все обычно намного длиннее, но в этот момент ко мне как-то сразу пришло понимание, что это именно он. А еще я понял, что тупо не успеваю пройти разделявшие нас полтора метра, прежде чем эта гнида спустит курок. За спиной у меня послышался шорох от непонятного движение, что-то предостерегающее громко выкрикнул Гендо, смазанной тенью метнулся к подчиненному ублюдок в белом. Но прежде чем его рука успела опуститься на блестящий ствол пистолета, отведя его в пол, черный круглый провал успел один раз отчетливо фыркнуть.

Где-то секунду никто не понимал, что именно произошло, а потом повисла тишина, и пропало всякое живое движение. Говорливый стрелок и его начальник просто смотрели на меня, при этом глаза хисё все больше расширялись от ужаса. Здоровенный якудза, склонившийся над своим неудачливым напарником, забыл закрыть рот. Харада-сенсей, каким-то образом оказавшийся слева от меня, и Гендо, подскочивший с другой стороны, выглядели тоже порядком изумленными.