Летописи Дорна - 2. Доля победителей

— Если Ас мертва, почему ее жрецы еще в силе? — Задал вопрос Олав. — Не вижу смысла...

— Я тоже, — согласился Ксандр. — Талай сказал, что Безликий убил Ас и почти всех ее прислужников, но троих он оставил в живых. Жертвоприношения возобновились с новой силой. В первую очередь в жертву приносят женщин и девочек...

Сказав это, принц замолчал. Он видел, как менялись выражения лиц друзей. Осмысление, сменилось пониманием, но затем все чувства вытеснили гнев и ярость.

— Получается, — голос Анаи дрожал. — Тарки нас вели на убой! Ты спас нас.... А как же тогда другие наши женщины и дети?

Нежно взяв девушку за руку, Ксандр успокаивающе заговорил:

— Кто знает? Может вы единственные, кого таркам удалось взять в плен?

Аная простонала:

— Нет, я в это не верю...

Никто не верил. Оставалось лишь скорбеть о погибших.

— Почему женщины? — После некоторого молчания спросил Олав.

— После разговора с нурдами я заглянул к Ваянару, — начал Ксандр. — Так вот он предположил, что это связано с женским началом. Дающие жизнь будущему поколению, наделены от природы большей Силой.

— А как на счет преследователей? — Спросил Альди.

— Тут интересней, — стал объяснять Ксандр. — Оказывается это не первая попытка илергетов послать разведку. Отряд Айхила уже четвертый по счету и единственный добравшийся до цели.

— О! — Воскликнул Дьярви.

— Ничего удивительного, — сказал Альди. — Будь я на месте жрецов, поступил бы так же. Имея в расположении столько воинов, патрулировал бы границы степи.

— Четыре отряда, — задумчиво произнес Олав. — Думаю не все так чисто. Степь как не крути все-таки большая. Кто-то бы да проскочил.

— Верно, — согласился Ксандр. — После пропажи двух первых отрядов вождь илергетов заподозрил неладное. Предателя вычислили быстро, вернее даже нескольких, но трогать не стали. Выслали еще один отряд, как приманку. Дали сообщить, а уж потом прирезали. На следующий день Айхил с четвертым отрядом отправился в путь... А на пятый день он понял, что за ними погоня.

— Да-а, — протянул Дьярви. — Видать не всех крыс вывел папаша Айхила...

— Но зачем это жрецам? — Спросила Аная.

Альди вздохнул.

— Подумай сама, что сделает вождь илергетов, узнай о гибели орды тарков и тех, кому они подчинялись?

Начиная понимать, девушка ответила:

— Пока стоянки тарков пусты я бы попыталась уйти из степи. Подальше от жертвоприношений и племенных войн. Если я все верно поняла, женщины илергетов первые на очереди.

— Ты права, — сказал Ксандр. — Айхил пришел искать новую землю. Они были готовы сражаться за нее с нами. Выбирая из двух зол — они выбрали нас.

Дьярви заговорщицки ухмыляясь, кивнул в сторону Ксандра и сказал:

— Думается мне, что Белый уже придумал, как обернуть ситуацию в нашу пользу.

— Есть некоторые мысли, — довольно улыбаясь, ответил Ксандр. — Но расскажу только когда соберу больше информации. Кстати, у меня живот к спине прилип, со вчерашнего дня крошки во рту не было.

Аная вдруг спохватилась и вскочила с кровати.

— Побегу распоряжусь, чтобы тебя накормили. То-то мне от Наримы достанется, что тебя голодом морю.

Когда девушка удалилась, Ксандр виновато посмотрел на друзей и тоже вскочил с кровати.

— Час назад поел. Просто по нужде охота...

И под дружный мужской смех, вылетел из комнаты.

На обратном пути, второпях окунул голову в бочку с холодной водой, стоявшей во дворе. Вернувшись к себе, застал только Нариму, убиравшуюся в спальне. Женщина встретила его с улыбкой и сообщила:

— Сотники велели передать, что на обед сюда придут. Наюшка тоже заглянет. Тут и продолжите разговор. А ты, чадо, пока иди молочка с медком попей. Тебя с утра Бруни Весельчак спрашивал. Скоро заглянуть обещался.

Ксандр улыбаясь, наклонился и поцеловал в лоб своего бессменного секретаря.

— Чтобы я без тебя делал, Наримушка.

— Что, что, — проворчала женщина, ловко разглаживая одеяло на кровати. — Умер бы с голоду, вот что!

Во внутреннем дворике и по совместительству столовой под открытым небом, его уже встречали ра-ханы, высунув розовые языки и дружно виляя хвостами. На выскобленном до блеска столе обнаружилась глиняная крынка с парным молоком, несколько ломтей свежего хлеба и янтарно-желтые куски сотового меда в глубокой деревянной плошке.

Несмотря на то, что недавно только перекусил, на угощение, оставленное Наримой набросился с удовольствием. О ра-ханах тоже не забывал. Мягкие розовые языки вмиг слизывали куски хлеба, вымоченные в меде.

— М-м-м, — приговаривал он, качая головой. — Сладенькое всем нравится...

— Ты им что ни дай, они все подметут, обжоры, — прогудел знакомый голос у дверей.

Бруни стоял, прислонившись плечом к дверному косяку. На рябом лице улыбка в тридцать два зуба, голубые глаза горят азартом. Крепкие руки, покрытые сажей и мелкими ожогами, бережно охватили кожаную торбу. После памятного боя у ворот, Ксандр впервые видел кузнеца улыбающимся. В тот день пали два старших брата Бруни. С тех пор от рыжего весельчака и балагура осталось лишь только прозвище.

"Вот она доля победителей, — думал Саша. — Люди теряют близких, смысл жизни, прежние имена..."

А вслух произнес:

— Ну, показывай уже! Не томи!

Плошки и тарелки с едой перекочевали на дальний край стола. На смену им из торбы кузнеца появлялись миниатюрные модели камнеметов и стрелометов. Бережно доставая свои поделки, Бруни мечтательно улыбался, предвкушая обсуждение сделанного.

Ксандр мельком наблюдая за кузнецом, думал, как разительно изменилось настроение этого человека. Вспомнился тот день, когда занес Весельчаку свои наброски. Как тот даже не посмотрел на льняные лоскутки с черными картинками, продолжая беспощадно молотить по какой-то заготовке. Казалось, что слова о моделях и мелких деталях Бруни пропустил мимо ушей... А вот и нет...

"Вышел, кажись, из режима "зомби", — думал Саша. — Правильно говорят — любимое дело и работа делают с человеком чудеса".

— Ну, что скажешь? Оно? — Бруни уставился на принца.

— А я знаю? Оно или не оно... — Буркнул Ксандр, заслужив недоуменный взгляд.

— Успокойся ты, сейчас все объясню... Понимаешь Бруни, я вырос в эпоху совершенно другого оружия, более страшного и смертоносного.

Весельчак кивнул:

— Помню, ты говорил, что есть такая штука, которой можно уничтожить целые страны. Хотя не могу себе представить, как это...

— Это очень страшное зрелище, — сказал Саша и непроизвольно поежился, вспомнив черно-белые кадры кинохроники испытаний ядерных бомб. — Но сейчас не об этом. То, что я нарисовал, мне никогда не приходилось видеть воочию. Только на картинках, да по телику и еще... хм... да... ну, в общем, неважно... Так что будем думать вместе.

Бруни, крякнул, почесал рыжую шевелюру и сказал:

— Тогда давай думать...

— Процесс в принципе прост, — сказал Ксандр улыбаясь. — Натянул, вложил снаряд, прицелился, отпустил и попал.

Бруни улыбнулся в ответ и поднял указательный палец вверх:

— И что важно — не в себя!

Следующие несколько часов они вертели в руках игрушечные копии машин, надеясь в дальнейшем создать по их подобию грозные орудия смерти. Спорили, доказывали, соглашались, что-то чертили, потом зачеркивали. Лишь одна из моделей дожила до конца обсуждения, да и то только благодаря Нариме. Та не обращая внимания на импровизированное "конструкторское бюро" начала накрывать на стол, мол, война войной, а обед по распорядку. Сперва появилось блюдо с запеченным свиным окороком, за ним дымящиеся белые рыбные ломти политые темно-красным ягодным соусом, затем покрытые золотистой корочкой тушки куропаток, маленькие рыжие грибочки с зеленью, большие белые грибы, плавающие в густом сметанном соусе, несколько продолговатых блюд с жареной рыбой... Постепенно стол заполнился разнообразными яствами, а маленький дворик умопомрачительными запахами.

— Всё! Сдаюсь! — Ксандр улыбаясь, поднял руки вверх. — В такой обстановке работать невозможно! Пора перекусить!

Бруни, громко сглатывая слюну и хищно раздувая ноздри, от приглашения героически отказался. Мотивируя тем, что его жена, небось, уже заждалась к обеду. Собрав все детали и наброски в мешок, он поспешно удалился, пообещав начать работу с завтрашнего утра.

— Странно, — пожал плечами Ксандр. — Чего это с ним?

— Как чего? — Расставляя тарелки, удивилась Нарима. — Не дорос он еще до конунгова стола. Мастер он, конечно, один из первых, это все знают, но не дорос и все тут.

— А кто же тогда дорос? — С иронией в голосе спросил Ксандр.

Нарима на секунду остановилась и посмотрела на парня. В ее глазах читался вопрос, мол, "не ударилось ли ненароком чадо головой об стену". Насмотревшись, а затем, решив что-то для себя, женщина решила продолжить, несомненно, глупый на ее взгляд разговор.

— Доросли те, кто рода знатного, — исчерпывающе ответила она.

— А-а-а! Теперь я понял, — не меняя тона, сказал Ксандр. — Значит, доросли те, у кого мошна звонким золотом полна!

— Ох, чадо несмышленое! — Качая головой, сказала Нарима. — Где мошна, а где знатность! Вроде бы и в языках силен, а слов простых не понимаешь.

— Ну, так растолкуй балбесу.

— А куда ты денешься, конечно, растолкую. Чтобы знал на будущее, а то еще ляпнешь, где не надо глупость и сам не поймешь. Знатен — это тот, кто доблесть свою выказал в служении конунгу своему и народу. Не жалея жизни своей.

— Красиво! Только у меня вопрос есть. Чем же тебе тогда Бруни не угодил? Вон он, сколько всего сделал для народа и конунга. Братьев потерял, сам кровь проливал.

— И не он один, — добавила Нарима. — Только вот доблесть он свою, когда выказывать начал? Правильно. Когда, как ты сам говоришь, жареным запахло. Все же остальное время он о мошне своей заботился под защитой конунга и дружины. Живи себе, работай, законы предков не нарушай и будет тебе покой и счастье. Так все в его роду поступали. А, вот, взять, к примеру, Альди Урома. Все мужчины в его роду воями были. Многие в сечах пали. Сам он смолоду, как и предки его, надежной опорой конунговой власти был. Пока Бруни твой, спит под теплым боком женки своей, Уром по лесам скачет, с врагами ратится. Бруни твой в мастерстве своем совершенствуется да в тайне секреты свои держит, чтобы никто не узнал, сыновья подрастают ведь — им все перейдет. А Уром вон мальчишек способных, не о мошне думая, меч держать учит. Он воев конунгу и народу растит. И еще много могу сказать, только вот ты сам до того додуматься должен.

Ксандр глубоко вздохнул и помассировал виски.

— Ох уж эти классовые отношения.

— Не знаю, что ты там только что молвил, но мнится мне — что-то очень нехорошее.

— Вот-вот, доиграетесь так до революции, а потом начнется... Ну, допустим ты права, но вот что делать если конунг и его ближники, дворяне значит, перестанут думать о своем народе? Что тогда?

— Это как?

— А вот так, перестанут и все. Начнут драть в три шкуры с простых людей, а сами будут в золоте купаться. Народ от голода пухнет, а они пиры да охоты устраивают. Тогда что делать?

— Это какой же конунг так поступать-то будет?

— Ну, вот, а меня еще и обвиняет, что, мол, вопросы глупые задаю. Будет, еще как будет.

— Тогда друиды за людей вступятся.

— О! А вот ты представь, что эти друиды еще хуже правителя своего будут. Пока конунг делиться золотишком и землями, какой смысл духовенству лезть в управление страны?

— Тогда совет старейшин...

— А смысл, — перебил женщину Ксандр. — Все дети старейшин при конунге. Значит при власти. Что тогда?

Женщина поежилась.

— Что-то ты, чадо, страсти всякие тут мне рассказываешь.

Ксандр ухмыльнулся. Ловко подхватив ломтик белой рыбы, отправил его в рот.

— Суровая правда жизни, Наримушка.

— Знать никто не в силах противостоять конунгу?

— Ну, почему же, — возразил Ксандр. — Всегда найдутся недовольные, как среди духовенства, так и среди дворян. Ведь король, конунг или царь какой-нибудь чтобы одарить кого-то из своих ближних, должен сперва у кого-то что-то отнять. Бывает ведь и так, что кому-то из ближников недодали. Тоже обида. Тогда обиженные вспоминают о народе, у которого уже давно все отняли, остались только жизни и, что страшно, ярость. Всепоглощающая и всеразрушающая ярость!

Нарима тяжело вздохнула.

— Вот-вот, — сказал Ксандр. — Вижу, понимаешь ход моих мыслей. Так и начинаются гражданские войны. Отец идет на сына, брат на брата. Раскол в обществе. Страна проваливается в своем развитии на лет тридцать назад. Все чего достигли деды и прадеды обесценивается, втаптывается в грязь. К власти приходят новые люди, начинается новый виток истории государства. Строительство нового мира, и что печально на костях миллионов людей...

Нарима сидела рядом с Ксандром. Плечи опущены, руки на коленях.

— Что приуныла? Страшно? То-то. Вот я и спрашивал тебя, почему это Бруни не остался на обед. Ведь стол-то мой. Хм... Хотя если разобраться, какой он мой? Здесь вообще ничего моего нет, кроме разве что шмоток да оружия.

Нарима, наконец, очнулась и, поднимаясь с лавки, сказала в присущей ей манере:

— Вот когда у тебя появится твой собственный стол, вот тогда и будешь приглашать, кого попало.

Обед закончился час назад. Обещанный разговор так и не состоялся. Друзья давно разошлись. Стол опустел. Ксандр остался наедине со своими мыслями. После дружеской перепалки с Наримой появились некоторые вопросы, которые он, почему-то себе раньше не задавал. А хотя следовало бы... Наконец, что-то для себя решив, Саша поднялся из-за стола и направился к себе. Уходя, он краем глаза заметил Нариму. Та увлеченно о чем-то судачила с двумя женщинами у дверей кухни.

— Ничего, — бурчал он себе под нос. — Раз не "доросли" сидеть за моим столом, которого, как оказалось у меня и нет... Тогда я напрошусь за их стол сам. Я не гордый... А корона с меня не упадет... Ее, кстати, у меня тоже нет... Пока...

Глава 14. Пропажа

Следующую неделю Ксандр полностью пропал из поля зрения Анаи. Сперва девушка не на шутку переволновалась, но потом стали возвращаться слуги, посланные на поиски "пропавшего без вести". Оказалось, парень за несколько дней облазил весь город вдоль и поперек.

— Рыбаки видели его в порту, долго беседовали с ним, угощали солененькой рыбкой и сухарями, — докладывал королеве рыжий служка, теребя застежки на кафтане.

— А еще он обошел все харчевни города, — не отставал от рябого лысый лопоухий мужичек, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. — Там много народу было. С ним за столом купцы из Ульма сидели...

— Наши тоже были, — уточнил рыжий.

— И мирольмских хватало, — закончил лысый.

— И все? — Спросила Аная, сидя на троне и слушая доклад.

— Нет! — Почти хором ответили "разведчики".

— Он потом у Бруни обедал, — сказал рыжий.

— И у Хатера Красного и Фрэйта Беспалого тоже, — поспешил добавить лысый.

— Потом он нурдам, что-то втолковывал.

— И вельду-толмачу наособицу тоже.