Тонкая, тонкая нить

— Джоанна, слышала — три дня. Если придется вернуться одной — передашь командование Смирнову.

Симпсон кивнула и, закинув "слепень" на плечо, внимательно оглядела экипаж "Лилии". Мюррей коротко хохотнул.

— Можешь быть спокойным, сержант. Похоже, мои обормоты под надежным присмотром.

"Это он еще Судабе плохо знает — подумал Ян, — Может ее оставить? Нет, экипаж нам живым нужен..."

Ведущий наружу рукав пещеры оказался проходимым для пехотинца — но только-только. Сплошь и рядом приходилось пробираться боком под мерзкий скрежет брони о гранит. Наконец, узкий лаз кончился. Десантники рассыпались по обе стороны прохода, ощупывая пространство пассивными сенсорами. Активное сканирование Ян запретил категорически, и теперь его люди и он сам чувствовали себя глухими и полуслепыми.

Хотя... Почему же глухими? А что это у нас так забавно шелестит в северо-восточном квадранте?

Мюррей головой вперед влетел в проход. Возможно, чуть быстрее, чем ему хотелось. Десантники замерли, слившись с окружающими камнями.

"Следовало ожидать — "треуголки", во всей красе. Хорошо, полюбуемся вблизи. Кабины и в самом деле нет... По углам — сопла, что ли? А жалюзи зачем? Странные движки... Три орудийных турели... А пукалки маловаты, несерьезные, прямо скажем, пукалки... Или они и вправду вроде полицейских? Антенны... Ишь, обвешались... Но нас не видят, иначе бы уже задергались. Ползут лениво, но три движка на такие габариты? Должны быть верткими и быстрыми, как блохи, в бою не подарок... Интересно, у Билла хватило мозгов заныкаться подальше? Да нет, не должны засечь, скалы хрен пробьешь сканером... Ф-фу-х... Убрались..."

"Поторопились мы, — подумал Ян. — Ну, кто ж мог знать, что они не только город патрулируют. Теперь — выяснить интервал".

Касим поставил у выхода сенсор и выяснил — "Треуголки" проходят над пещерой каждые восемь часов.

— Билл, сколько до фермы? — поинтересовался Ян.

— Ходу часа два.

— Два туда, два обратно... Время есть, но... Старик точно кроме тебя ни с кем говорить не будет? Может, есть пароль или знак?

— Я уже говорил, Ян. Райбек хитер и подозрителен, как черт. И скрытный к тому же. Я за все время так и не узнал, как он оказался среди местных лапотников... Дела наши крутил лихо, но с одним условием — или к нему прихожу я, или никто.

— Скверно. Мы-то от треуголок спрячемся, а тебя они точно засекут. Разве что... Девочки, попробуете в случае чего Билла броней прикрыть?

— О, женщина сверху, — мечтательно протянул Мюррей, — моя любимая поза...

— Мой вес в броне — полтонны, — Судабе ласково улыбнулась. — А экзоскелет я могу и не успеть зафиксировать ...

— Судабе, Билл нам нужен.

— И как долго он будет нужен?

— Мюррей, не слушай ее. Дорогая Мишвани на всех зубки скалит.

— Да ради бога, сержант. Думаю, я ей просто понравился...

Судабе выразительно лязгнула креплением винтовки, но промолчала.

Как только очередная пара "треуголок" скрылась в темнеющем предвечернем небе, отряд пустился в путь. Зеленые прибрежные холмы покрыты козьими и людскими тропами как паутиной, то и дело попадаются ухоженные виноградники — ровные ряды раскидистых деревьев, увешанные гроздьями темно-зеленых ягод. Вот людей не встретилось ни одного. То ли их уже истребили неведомые захватчики, то ли трудолюбивые поселяне выполнили дневной урок и попрятались в халупах — не самое глупое поведение по нынешним временам. Ну и славно — чем меньше лишних глаз, тем лучше.

Они добрались до фермы Райбека уже в сумерках. После пробежки по холмам Билл запыхался и вид имел бледный.

— Билл, что-то у тебя дыхалка ни к черту, — хмыкнул Ян.

— Сердце, — махнул рукой Мюррей. — Может, успею помереть до того, как все покатится к чертям...

— Внутри двое, — доложила Марта. — Один в доме, один в сарае.

Хрбличка кивнул и приказал броне разомкнуть швы.

— Трясця б взяла все шпионские миссии, — бормотал Ян, избавляясь от упряжи и облачаясь в рабочий комбинезон. — Яки голый посреди улицы. Без брони, да в операцию...

— Привыкай, сержант, к нелегкой жизни кампера, — усмехнулся Мюррей.

Десантники рассредоточились вокруг фермы. Мимикрид работал идеально — обнаружить массивные глыбы "Огров", затаившихся под стенами кособоких строений, можно только споткнувшись.

Билл и Ян чинно прошли через навеки увязшую в земле калитку, мимо кособокого плетня и направились к дому.

Мюррей постучал в рассохшуюся дверь.

— Кого там черти принесли, на ночь глядя, — донеслось изнутри, и дверь распахнулась. На пороге стоял седой, как лунь старик с крепкой кряжистой фигурой вставшего на дыбы медведя. Мутные глаза блекло-голубого цвета прятались под кустистыми бровями, неряшливая серая щетина на лице давно уже собиралась, но все никак не могла стать бородой

— А, Билли... Нашел время в гости заглянуть, ничего не скажешь... А с тобой кто? Легавый? Хотя какие, к черту, сейчас легавые...

Ворча под нос, старик скрылся в глубине единственной комнаты.

— Ну, чего стали, — донесся надтреснутый голос, — заходите, раз пришли.

Стул в доме оказался один, на него уселся Билл, Яну пришлось довольствоваться поставленным на попа ящиком. Сам дед расположился на лежанке. Поворочался, набил трубку-носогрейку, прикурил от "вечной" зажигалки, кольца дымя потянулись к потолку, а старик откинулся к стене и уставился на гостей.

— Ну, как дела, Райбек? — начал разговор Мюррей. — Кстати, работники твои где?

— Работники... Как заварушка началась, сбежали оба. Забрали ровер и дунули на космодром. Совсем сдурели... Ждали их там, можно подумать... Ладно, что сами обратно не вернулись — много такого дерьма, а вот ровер где я теперь возьму? Правда, тут ко мне один прибился... Недели две уж... Здоровый бугай, тех двоих стоит... Сейчас в сарае, пресс чинит.

— Парень надежный?

Глаза старика зло сверкнули из-под бровей:

— Дело делает, и ладно... А надежность... Билли, ты вправду думаешь, что у нас с тобой еще дела закрутятся?

— Ну, так я затем и пришел, чтоб почву прощупать. Думал, ты мне все и растолкуешь...

— А что тут толковать? Я институтов не кончал, для меня что ни дерево, то бревно. Шум, грохот, земля трясется, все бегают, как угорелые... Потом являются страхолюдины в железе с головы до ног, вроде жуков-падальщиков, только стоймя... И спрашивают, сколько человек моя ферма прокормить может. Ну, я сразу понял — жуки они там или кто еще, а надо им то же, что и любой власти — обобрать до нитки, и весь сказ.

— Да? А зачем "жукам" продукты?

— Я так думаю — народишку на планете изрядно пооставалось, вот эти и решили людишек каким-то боком к своим делам приспособить... А кормить-поить надо? Надо! Значит, к кому придут? Ко мне, к Райбеку... Видать, есть толк в железных бошках! А то я вон давеча, еще до этих в город выбирался, тьфу, срамота одна. Инстеляции, пефомансы, девки голые... Стыдобища! Только хлеб даром жрут... Мозги нации... Ничего, эти их живенько выбракуют, как скот, тогда и узнают, мозги они или чего другое...

Райбек закашлялся, смачно сплюнул под ноги и продолжил:

— Не, ребята дело туго знают — точно говорю. Тут вон в первые дни кое-кто партизанить вздумал, особливо из военных... К соседу за жратвой приходили. Да аккурат под "треуголки" и попали. Ну, постреляли, конечно, порядком, только куда ж против такой силищи-то... Вот... Повязали их и принялись вызнавать, что да как. Ох, и хорошо же спрашивали... Нашим бы следакам такие ухватки... Твоя лавочка, Билли, на третий день бы дырявым тазом накрылась... Меня посмотреть привели. Для наглядности. Так кишки по всему забору развешаны были. А те живы еще были, кололи им что-то, чтоб не загнулись раньше времени. Когда половину кишок вытянули, привели женку соседскую. Ну, ее просто на глазах у всех ломтиками нарезали, что твой штрудель... Дети, правда, как-то сбежать умудрились, но, думаю, тоже недолго погуляли. К тому времени они все, что надо узнали, так что, малышня, наверное, совсем не мучились...

— Так что иди-ка , милок, отсюда подобру-поздорову, — криво усмехнулся старик, — потому как обломится тебе здесь с бизнесом. Все, закрылась лавочка...

Ян заметил движение Мюррея, но сделать ничего не успел. Или не захотел... Игольник провыл короткую песню, и Райбек осел на лежанку.

— Он бы нас выдал, — пояснил Билл, пряча оружие. — Не только меня, он сдал бы весь Авалон. Просто чтобы подольше прожить. Такой вот... Прагматик. Поверь мне, я его много лет знаю... Знал.

Ян только хмыкнул. Вот и польза от пугача — не пришлось руки марать.

— Да, тут еще какой-то работник...

— Ну, если он еще минут десять провозится с прессом, — Мюррей поднялся, — то может считать себя счастливчиком.

Работник не возился с прессом.

Он ждал их снаружи. С турельным плазменником "овод" на пару. Машинка для стрельбы с рук вообще-то мало пригодная... Хотя, если ты сложен, как трехстворчатый шкаф с антресолью... Работник держал тяжелую дуру легко и непринужденно, явно не в первый раз.

— Снять его? — пискнуло в ухе у Яна. Тот отрицательно качнул головой. Если бы парень хотел нажать на курок — давно бы это сделал. Что-то ему нужно...

— Дай угадаю, — скривился Мюррей, — Ты любил старого Райбека, как родного отца...

— Промах, — уголки рта работника едва заметно приподнялись, обозначая улыбку. — Думаю, у меня лучше получится. Вы ведь с пустыми руками возвращаетесь? Ну, так от меня вам точно будет больше пользы, чем от Райбека.

"Какой он, к черту, работник, — подумал Хрбличка, — Говорит гладко, как по писаному".

— Подслушивал? — прищурил глаза Ян.

— Интересовался.

— Подарок, значит, хочешь сделать... — протянул капитан. — И что это ты такой добрый?

По лицу работника словно кто-то провел мокрой тряпкой — жесткие складки обмякли, отчетливо проступили боль и растерянность.

— Я... Не знаю, что делать дальше. Хотите — пристрелите меня. Может, так будет лучше... — он аккуратно опустил на землю грозное оружие и выпрямился. Глаза спокойные и чуть грустные. Никакой рисовки — действительно готов ко всему.

— Ну, со свиданьицем... — почесал в затылке Ян. — Тебя как зовут-то, работничек?

— Николай. Фамилия... Нет у меня фамилии.

— Ладно, в тонкости потом вникнем. Сейчас рысью назад, а то и вправду под "треуголки" угодим.

"Овода" навьючили на Счастливчика Каттерса, ему же Хрбличка велел приглядывать за новичком.

— Нянчись теперь... — проворчал Каттерс, на что Николай только улыбнулся. "Нянька" со штурмовой винтовкой его нимало не беспокоила. Можно подумать, именно к этому он и стремился. Странный тип... Идет хорошо, ровно, дыхалка великолепная...

Когда они подходили к скальному проходу, Ян заколебался — не завязать ли Николаю глаза. И тут же решил — нет. Или вместе, или... Никак. Оказавшись внутри, Николай не задал ни единого вопроса — как, впрочем, и когда увидел конкордатовские "Огры". "Умный, дьявол, — мелькнуло в голове у Хрблички. — Не подстава ли? Да нет, узнай они про Авалон, на остров уже полетели бы гравитационные бомбы, или что у них там... "

Перекусили все теми же армейскими пайками. Николай съел совсем чуть-чуть. Конечно, стандартный рацион пехотинца — не бог весть что, однако после тяжелого марша по горам и подошвы должны бы пойти в охотку. "Наверное, все же волнуется, — подумал Хрбличка. — А по виду не скажешь. Ну ладно, настала пора поговорить за жизнь. Нервничает — тем лучше".

— Давай, рассказывай. Где служил?

— Нигде, сержант. Зигзаги жизни...

— Да какие в твоем возрасте могут быть зигзаги?

— Хотите, расскажу... Но на это потребуется время.

— Время есть. Выкладывай. — Ян устроился поудобнее.

— Ну, что вам сказать, сержант... То, что я вырос именно таким, — он смущенно пожал широченными плечами, — заслуга отца. Матери я не помню — ее хоппер разбился в горах Уту, когда мне было всего два года от роду. Тела так и не нашли. Я не помню ее, но знаю очень хорошо — по рассказам отца. Он всегда называл ее Наташа — и никак иначе. Не "моя жена", не "твоя мама" — только Наташа. В доме висело множество ее фотографий. Я помню мать веселой и грустной, задумчивой и озорной — все благодаря этим портретам. Кстати, отец так и не женился во второй раз — хотя при его положении и доходах был весьма завидной партией... Но это вам, наверное, неинтересно, — Николай вздохнул.

— В общем, отец воспитывал меня один. Как бы он ни был занят — у него всегда находилось для меня время. Когда я был маленьким, он читал мне на ночь... Не сказки, нет! Властелин Колец, Хроники Амбера, Воины Заката... Я обмирал от страха и восторга, воображая звон клинков и грохот сражений, я не мог дождаться вечера, чтобы услышать спокойный, глуховатый голос, без особого выражения читающий волшебные строки. Потом я подрос и открыл для себя библиотеку. Толстые древние тома, пахнущие предохранительной пропиткой, диски, кристаллы, виртуалка... Потом я узнал, что многие симуляторы отец заказывал прямо у разработчиков, специально для меня... Я сражался под знаменами Жанны д'Арк, дрался в руинах Сталинграда, ползал в болотах Вьетнама, громил корабли Денгов и выходил врукопашную против воинов Малах... Можете себе представить, сержант, что должно вырасти после такого воспитания?

— Могу — сам был таким. Возможностей поменьше, а дурь в голове та же...

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастроф...

Тихонько пропел Хрбличка.

— Откуда вы знаете эту песню? — спросил Николай. Он беспокойно пошевелился, в глазах сверкнул отблеск фотофоров. На мгновение Хрбличке показалось, что это слезы. Но только показалось...

— Она старая, очень старая. Один чудак дал мне записи из архивов. А что?

— Однажды мне дал послушать ее отец. Она обо мне...

Детям вечно досаден их возраст и быт,

И дрались мы до ссадин, до смертных обид,

Но одежды латали нам матери в срок,

Мы же книги глотали, пьянея от строк...

— Они до сих пор со мной — Роланд, Арагорн, Рокоссовский! Неважно, живые или выдуманные — они здесь, — Николай стукнул себя в грудь.

— Ладно, верю, — Ян положил ему руку на колено. — Теперь вижу — ты действительно не служил. Армия здорово вышибает романтику из башки — по себе знаю. Взять хоть наш "Коршун" и то, как мы здесь оказались...

— ...Так оно бывает на самом деле, — закончил рассказ Хрбличка. — Герои — как камушек в ботинке, от них стараются побыстрее избавиться.