— А вот эту она не так давно смотрела, — Настя, держа кассету в двух пальцах, как дохлую мышь, сунула ее в руки Ларисы.
— "Морозко", — прочитала вслух та и рассмеялась.
— Я не понимаю, чему ты так веселишься! — передернула плечами Настасья. — Совершенно ясно, что эта Нарышкина — абсолютно неадекватная девица. Ей двадцать шесть — а она вместо того, чтобы ходить на свидания, смотрит детские фильмы и сказки читает! Да ей уже своих пора воспитывать!
— Настя, ты прелесть! — Лариса чмокнула воздух губами. — А веселюсь я оттого, что у меня в руках — средство воспитания Нарышкиной!
— Ты решила прибегнуть к помощи криотерапии и испытать Одышкину холодом? -фыркнула фея, покосившись на кассету.
— Дурында, у меня в руках ключик к неприступному сердцу Арины, — оживленно воскликнула волшебница. — Мы устроим ей сказку и тогда...
— Ты устроишь, — поправила Настя.
— Хорошо, я устрою, но ты-то ведь мне поможешь?
— Смотря что у тебя на уме. Вот эта твоя идея с проникновением в квартиру мне до сих пор не нравится, удивляюсь, как я вообще на эту авантюру согласилась!
— Потому что ты настоящий друг, — заискивающе сказала Лариса.
— Не подлизывайся, — делая вид, что сердится, буркнула Настасья. — И вообще, если наши поиски завершены, предлагаю сваливать отсюда поскорей...
— Пока бабуля с дачи не вернулась? — хмыкнула Лариса. — Расслабься, Насть, старушка далеко отсюда, а Арина вернется только к вечеру. Хочешь, чаю попьем? Шоколадки, правда, не осталось, но у меня яблоки есть, и хлеб, и молоко к чаю...
— Лариска! — цыкнула на нее подруга, отбирая кассету и возвращая ее на место в шкаф. — Хорош издеваться. Может, для тебя и в порядке вещей взламывать замки и расхаживать по чужой квартире в отсутствие хозяев — я гляжу, ты чувствуешь себя как дома — но мне здесь не по себе. У меня такое чувство, что нас вот-вот застукают! Так что пойдем-ка отсюда, не будем искушать судьбу.
Настя аккуратно закрыла двери шкафа и оглядела комнату — не оставили ли они каких следов? Лариса тем временем связала ленточкой открытки и положила их в ящик стола. Жаль, что не удалось обнаружить ни одной фотографии Арины, ей так хотелось посмотреть на свою подопечную на домашнем фото, а не только на карточке на паспорт, которая прилагалась к досье на Нарышкину и на которой все люди выглядят, как персонажи фильмов ужасов...Скрыв все следы своего пребывания, волшебницы выскользнули из комнаты. Первой — Настя, которой не терпелось скорей покинуть чужую квартиру, следом за ней — Лариса. Настя-то и приняла удар на себя, когда неожиданно для девушек запертая дверь в начале коридора открылась, и темная угловатая фигура отрезала их от выхода.
— Степанида Ильинична! — испуганно пискнула любовная фея, резко затормозив, и надвинула бейсболку себе на нос.
* * *
Дриады обитали во фруктовой роще на западной окраине королевства, и, по оптимистичному заверению маркиза, они должны были прибыть туда незадолго до захода солнца следующего дня. Пока же их путь лежал по наезженным оживленным трактам, и Глаша, горделиво держащаяся в седле, с любопытством разглядывала проезжающие торговые обозы и попадающиеся навстречу кареты. Жека, томящаяся в суме и не смевшая высунуть нос наружу, тихонько вздыхала, маскируя свои горестные стоны под скрип колес проезжающих повозок — ей страшно хотелось поглядеть на все, что творится вокруг, но перед поездкой путники договорились, что вынимать книгу будут только в безлюдных местах. Оливье предпочел бы и вовсе держать ее в сумке всю дорогу, но жека так умоляюще глянула на Глашу, что та обещала вольной книжице прогулки на свежем воздухе в местах, отдаленных от толпы.
По дороге выяснилось, что маркиз уже бывал у дриад раньше. Клариссе понадобился какой-то редкий ингредиент для зелья ("Небось, приворотного", — ехидно подумала Гликерия, глядя, как зажглись глаза спутника при воспоминании о любимой ведьме), который можно было достать только в роще дриад, и верный рыцарь вызвался сопровождать невесту на нелегком пути. Место обитания лесных нимф он описывал как залитый солнцем цветущий сад необыкновенной красоты, безмятежность и покой которого нарушали лишь звенящий смех его обитательниц и пение белянок, священных птиц дриад. Деревья в нем были высокими и древними, с широкими стволами и толстыми ветвями, усыпанными белоснежными, розовыми и голубыми цветами. Земля была покрыта высоким ковром из диковинных цветов всех оттенков радуги, над которыми кружились яркие бабочки, и узор этого живого ковра менялся с каждым дуновением ветерка, складываясь то в изображение райской птицы, то в портрет прекрасного дракона, то в горный пейзаж, то во фруктовый натюрморт, то в корзину роз.
— Наверное, жалко ступать на такую красоту? — зачарованно слушая Оливье, спросила Глаша.
— Мы и не ступали, — кивнул маркиз, — нам не разрешили.
— А сами дриады? — заинтересовалась девушка.
— Они сидели на ветвях, перекидываясь фруктами, или раскачивались на качелях, свитых из стеблей вьюнов.
— И какие они?
— Красивые, юные, изящные, веселые, как сама весна, — мечтательно произнес ее спутник.
— Ясно, — ревниво протянула Глаша. Она бы предпочла, чтобы дриады были старыми развалинами, наполовину покрытыми корой и листьями, а не сборищем прелестных кокеток, которые наверняка вздумают строить глазки молодому маркизу. Несмотря на то, что Оливье категорически не соответствовал параметрам мужчины ее мечты, делить его внимание с какими-то древесными чаровницами, ей почему-то не хотелось.
— А мужчины-дриады среди них есть? — невинно поинтересовалась она.
— Не знаю, я не видел, — равнодушно пожал плечами Оливье.
— И как прошла встреча? Как они отнеслись к вашему появлению? — допытывалась Глаша.
— Нас остановили на краю сада, и верховная дриада соскользнула к нам с кроны дерева, — поэтично отозвался маркиз. — Она ступала по цветам, растущим на земле, не помяв ни одного стебелька. Потом поинтересовалась целью нашего визита и дала Клариссе то, что та просила.
— Прямо вот так отдала? — недоверчиво уточнила Глаша.
— Да у них этого добра... — махнул рукой Оливье. — Нет, разумеется, Клэр ее отблагодарила, вручила какие-то семена, удобрения и снадобья от вредителей.
Девушка только фыркнула себе под нос и с укоризной поинтересовалась:
— Что же ты не предупредил? Начали бы собирать их по дороге.
— Кого? — озадаченно спросил Оливье.
— Удобрения! Вон их сколько, — Глаша указала на лежащую в стороне от дороги коровью лепешку.
— Смеешься? — догадался маркиз.
— А чем эти удобрения не хороши? Или дриады предпочитают только куриный помет? — невинно заметила Гликерия.
— Да от таких удобрений они мигом все вымрут! — фыркнул Оливье.
— Да? — с интересом спросила Глаша.
— Сад дриад — волшебный, и деревья в нем — непростые, — растолковал неразумной девице простые истины маркиз. — Поэтому на удобрения для них годятся только специальные зелья и отвары.
— Что ж мы ничего с собой не захватили? — сокрушенно покачала головой Глаша.
— А ты умеешь их готовить? — иронически поинтересовался ее спутник. — К тому же сомневаюсь, что верховная дриада готова расстаться с амулетом ради того, чтобы яблони в ее саду расцвели алыми или сиреневым цветами, комары превратились в бабочек, а жуки-древоеды — в пчел.
— Интересные у вас удобрения, — оценила Глаша. — И что, дриады все из себя добрые, милые и безобидные?
— Но только с теми, кто с уважением относится к их саду и не причиняет ему вреда, — серьезно ответил маркиз.
— В этом случае они превращаются в мстительных фурий? — заинтригованно спросила Гликерия.
— Они всего лишь защитницы леса и своих растений, — уклончиво ответил Оливье.
— Ну они могут растерзать человека, покусившегося на их травки, на тысячи мелких кусочков?
— Магия дриад — созидательная. Максимум, на что они способны — так это внушить нарушителю спокойствия такой ужас, чтобы он тот час же бежал прочь, пока еще бед не натворил.
— Неплохо, — оценила Глаша. — Вот бы мне узнать их секрет, а то в моем мире, знаешь ли, гулять одной вечерами опасно. А тут — все бандиты и хулиганы будут разбегаться в ужасе, позабыв о своих подлых намерениях... Да и тут бы пригодилось — разбойников отгонять!
— Так они тебе и сказали, — ухмыльнулась томившаяся в сумке жека. А Оливье благоразумно промолчал.
За разговором оживленная часть дороги осталась позади, и путники свернули в сторону, на узкую тропу, ведущую к лесу.
— Уже подъезжаем? — завертелась от нетерпения Гликерия. — А говорил, что прибудем только к закату завтрашнего дня, — она прищурилась, глядя на жаркое полуденное солнце.
— Я от своих слов и не отказываюсь, — с достоинством произнес маркиз. — Просто теперь наша дорога будет лежать через лес.
— А там не опасно? — Глаша покосилась на стволы деревьев, которые стояли так часто, что не пропускали солнечный свет.
— Не могу ничего обещать. Надень плащ, — коротко велел Оливье.
— Чтобы разбойники не польстились на мою красоту? — приосанившись, уточнила Глаша.
— Чтобы тебя не сожрали комары, — насмешливо заметил маркиз, накидывая на плечи куртку.
— А плащ что, заговорен от комаров? — с уважением спросила Гликерия, безропотно заворачиваясь в безразмерный кусок плотной ткани, тем более, что первый кровосос уже совершил покушение на ее шею.
— С утра не был. Если только ты не заговорила, — лукаво прищурился Оливье, и путники въехали в темный коридор леса.
* * *
— Кто утверждал, что бабуля в деревне? — процедила сквозь зубы Лариса, едва не врезавшись в спину Насти и стремительно соображая, как теперь выпутываться. Подумать только, все это время они шарились в комнате Арины, будучи уверенными в том, что в квартире больше никого нет!
— Как, вы меня знаете? — удивленно моргнула старушка, подслеповато прищурившись и шаря рукой по стене в поисках выключателя.
Лара с трудом поборола в себе желание обернуться Нарышкиной, на минутку заскочившей домой в рабочее время, и представить Настю своей подругой, но потом ее взгляд упал на пакет, стоящий на трельяже...
— Конечно, знаем! — громко воскликнула она. — Мы выбрали вас из сотни претендентов, ваша кандидатура идеально подходит для нашего проекта, ваше лицо узнают миллионы телезрителей...
— Лар, ты чего несешь? — тихонько поинтересовалась близкая к обмороку Настасья. Еще бы — мало того, что она, такая правильная и законопослушная, проникла в чужую квартиру, так ее еще и застали на месте преступления!
— ...акция "Тайд или кипячение" приветствует вас! — продолжила Лариса неожиданно низким голосом. — Именно вы станете новым лицом нашего рекламного ролика и получите годовой запас порошка и гонорар за съемки в размере двухсот долларов в придачу.
Старушка тем временем наконец-то нащупала клавишу выключателя, и в коридоре зажегся свет.
— Лара! — сдавленно пискнула Настя, обернулась к подруге и обнаружила вместо нее широко улыбающегося телевизионного ведущего, засветившегося в рекламе отбеливающего порошка.
— Ну что стоишь, как неживая? — процедил он, по-прежнему растягивая губы в улыбке. — Подыграй мне!
— Совсем слепая стала! — подходя поближе, всплеснула руками Степанида Ильинична. — А я вас сперва за девушку приняла!
— Бывает, — широко улыбнулся ведущий. — А это ассистентка моя, Ася, знакомьтесь! Она вот вам сейчас вручит пробную упаковку порошка, которую мы с собой захватили.
Ведущий толкнул девушку в бейсболке и спортивном костюме, и та послушно засеменила к трельяжу и выудила из пакета порошок.
— Да как же вы вошли-то? — недоверчиво прищурилась бабулька.
— Так не заперто было. Мы и звонили, и стучали, а как стучать стали, так дверь сама открылась, вот мы и зашли проверить, все ли у вас в порядке, а то знаете ведь, времена-то какие, — вздохнул ведущий. — Грабят, воруют...
— Грабят, воруют, — поджав губы, печально подтвердила старушка и, спохватившись, добавила. — Да что ж вы стоите то, проходите, располагайтесь, адвоката приглашайте.
— Зачем адвоката? — прошелестела девушка в бейсболке.
— Как зачем? — удивленно подняла брови Степанида Ильинична. — Договор подписывать будем. Как же без договору-то? Мне Ариша рассказывала, что сейчас без договору никуда. Вот вы мне заплатите за съемки двести долларов... Кстати, в рублях или в долларах? — деловито поинтересовалась бабулька.
— В рублях по курсу ЦБ, — ошарашенно ответил ведущий.
— Хорошо, — кивнула старушка. — Так вот, вы мне заплатите, а я вас кину. Непорядок?
— Непорядок, — согласился вконец растерянный ведущий.
— Вот чтобы этого не случилось, надо сделать все по-людски и договор подписать, — убежденно заявила пенсионерка. — Так, где он у вас?
— Он у нас в офисе, — поспешно вставила ассистентка Ася. — Мы же сегодня только поговорить с вами пришли, ваш ответ услышать да натуру посмотреть, где снимать, если вы согласны.
— Конечно, я согласна! Лучше меня вам никого не найти, так и знайте. А если вас Глафира с Анфисой у подъезда подкараулят и станут себя предлагать, вы смотрите не соглашайтесь, — доверительно посоветовала Степанида. — Глафира — вдова генерала, она такой гонорар запросит, что вовек не расплатитесь, и не в долларах, а в еврах! А Анфиса только на днях из психушки выписалась, зачем вам такое рекламное лицо?
— Незачем, — согласно кивнул ведущий. — Спасибо, что предупредили!
— Вот я и говорю, — успокоенно заметила старушка, — правильно, что вы ко мне пришли, да Груню послушали.
— Кого? — удивленно спросил ведущий, за что тут же получил втык от ассистентки.
— Груня плохого не посоветует, — поспешно выпалила помощница. — К ней весь наш телеканал прислушивается! Ну, Степанида Ильинична, спасибо, что согласились сотрудничать. Мы завтра же подготовим договор и приедем к вам его подписать. До свидания!
— Стойте, — вскрикнула старушка, когда Лариса с Настей, едва успевшей запрыгнуть в кроссовки, уже открывали дверь. — Куда же вы?
— Мы пропали, — в панике прошептала любовная фея, уже представив в воображении выговор с занесением в личное дело и, возможно, даже исключение из коллегии.
— Не дрейфь, Настена! — и ведущий, широко улыбаясь, повернулся к Степаниде.
— Я же вам квартиру не показала! Где снимать будете, — напомнила та.
— И в самом деле! — хлопнул себя по лбу ведущий, а ассистентка натянуто хихикнула и скинула кроссовки.
Через пятнадцать минут, когда бойкая старушка провела своих именитых гостей по всей квартире, гости авторитетно заявили, что коридор, кухня и ванная со стиральной машинкой "Малютка" идеально подходят для съемок, и хозяйка и посетители расстались, весьма довольные друг другом, обрадованная Степанида Ильинична бросилась звонить своей давней знакомой Груне. Груня работала уборщицей на "Мосфильме" и еще пять лет назад уговорила ее разместить фотографию в базе данных актеров для съемок рекламных роликов. Степанида первый год с нетерпением ждала предложений, мечтая сыграть добрую благообразную бабушку, угощающую внуков домашним творожком, или активную пенсионерку, рассуждающую о пользе витаминов. На второй год ожидания она страшно обиделась на режиссеров, игнорирующих ее своим вниманием, а сейчас уже и вовсе забыла про фотографию, которая пылилась где-то в архивах киностудии. Но как только из полумрака коридора выступил известный ведущий и объявил, что ее выбрали, чтобы сниматься в рекламе порошка, Степанида поняла, что ее звездный час настал, душа ее возликовала, и теперь ей не терпелось отблагодарить душевную Груню и растрезвонить о своем триумфе вредным Глафире и Анфисе.
