Доказательства вины

Я опустилась на кровать, поскольку ощутила, что ноги попросту отказывались меня держать. Мимоходом оторвавшись от зеркала, я обнаружила, что Бьянка таращится на меня широко распахнутыми глазами с выражением глубокой растерянности, а потом снова посмотрела на Оттилию, ожидавшую моего ответа.

— Я этого не делала, — слова прозвучали подобно оправданию маленького ребенка, клянущегося, что не он съел последнюю конфету или разбил любимую безделушку матери, но ни на какие изыски красноречия я сейчас не была способна. На меня навалились одновременно два чувства — тяжкое, почти болезненное недоумение и ощущение надвигающейся беды. Оттилии было несвойственно нагнетать обстановку и, если у нее сейчас такое лицо, дела мои плохи, как никогда.

— Я знаю, что это не ты, — она заговорила еще быстрее, а ее взгляд снова забегал по сторонам. — Я знаю тебя, и ни Кейн, ни я не верим, что это устроила ты. Но улики слишком неоспоримы, а Лэнгстон сразу же после случившегося сообщил о провалившейся попытке покушения во дворец. После всего, что эти "Восстановители Справедливости" натворили, проигнорировать его обращение было бы невозможно.

— Но какой в этом смысл? — припомнив, как действовали эти "Восстановители" летом, я нахмурилась. Даже растерянность отошла на второй план, а голова внезапно снова согласилась думать. — Если они действуют от моего имени, то на кой демон надо было устраивать беспорядки, используя как повод мое появление в Вереантере?

— Отвлекающий маневр? — неуверенно предположила Оттилия. Она слушала меня вполуха, и я заподозрила, что плохие новости на этом еще не закончились.

— И что? — эти слова я выдавила из себя сквозь крепко стиснутые зубы. Ох Лэнгстон, всё-таки нашел способ вырыть мне могилу...

— Адриан приказал арестовать тебя, — выпалила Оттилия, и я, позабыв о Лэнгстоне, с изумлением воззрилась на нее. — Это произошло буквально только что, я случайно подслушала, как отец говорил об этом Александру. Корделия, они собираются отправить за тобой отряд стражи, чтобы доставить тебя в Бэллимор, и...

— Когда?! — выкрикнула я, даже не заметив, как снова очутилась на ногах.

— Прямо сейчас.

Ничего не ответив и даже не попрощавшись, я резко захлопнула зеркало, а затем в близком к панике состоянии покрутила головой по сторонам, словно пыталась найти видимый выход из беды, в которую только что попала. Обвинение в государственной измене... Приказ поместить меня под стражу... Арест и отправка в столицу под конвоем... Перед глазами замельтешили воспоминания того, другого случая, когда от меня точно таким же способом попытались избавиться, когда решили, что я больше не нужна... Нет, нет, нет... Этого не может происходить взаправду, меня не могли во второй раз заставить пройти через то, через что я прошла два года назад! Что делать, что делать? Как мне доказать, что я не организовывала заговоров и не пыталась убить советника, которого оклеветала в глазах Адриана месяц назад? Оттилия права, если почерк еще можно подделать, то это кольцо... Я ведь помню, что оставляла его в Бэллиморе, и в мое отсутствие с ним могло произойти что угодно. И как я должна поступить теперь? Дождаться стражи в безумной надежде, что Адриан соизволит выслушать меня и, возможно, мне даже удастся его убедить?!

— Корделия, — раздался за моей спиной негромкий голос, и я остановилась, с удивлением обнаружив, что все это время металась по комнате, словно загнанный в угол дикий зверь. Обернувшись, я увидела перед собой Бьянку, а затем ощутила, как левую щеку словно обожгло — несильно, но чувствительно. Медленно дотронувшись пальцами до лица, я недоуменно посмотрела на прорицательницу, которая продолжала держать руку на весу и явно собиралась отвесить мне еще одну пощечину, если я не приду в себя.

Дожили. Теперь уже скромная тихоня-светлая приводит меня в чувство посредством оплеух...

Вместе с этой мыслью ко мне наконец-то вернулась способность соображать.

— Очнулась? — тяжело дыша, осведомилась Бьянка; казалось, что в один-единственный удар она вложила все имевшиеся у нее силы. — Теперь ты можешь рассуждать адекватно? И потуши свои глаза, а то, не приведи Вар, сюда кто-нибудь зайдет и увидит!..

В голове слегка прояснилось. Ладно. Сейчас главное — отказаться от чувств, запереть все эмоции и позволить разуму руководить всеми моими действиями. Не поддаваться панике. Не думать о том, почему так все произошло и кто в этом виноват, на это время еще будет. Сейчас главное — понять, как из этой ловушки выпутаться.

Я глубоко вздохнула, отгоняя эмоции на задний план.

— Могу. Я уезжаю из Академии.

— Прямо сейчас? — Бьянка опустила руку.

— Ты же слышала Оттилию, — я усмехнулась, холодно и горько. — В ближайшее время меня попытаются арестовать. И, что ни говори, а, находясь под стражей, я не смогу найти доказательства своей невиновности и добраться до того, кто это устроил.

И, не дожидаясь реакции подруги, я в два широких шага очутилась возле двери и дернула ручку.

— Люций, зайди, пожалуйста! — голос звучал спокойно и деловито, и самой себе я теперь напоминала ледяную статую, у которой нет ни сердца, ни способности переживать.

Едва высший вампир вошел в комнату, как я установила Полог Тишины и в двух словах, сухо и строго по делу, передала ему наш разговор с Оттилией, а затем добавила, что именно собираюсь теперь делать. На лице Люция на какую-то долю секунды промелькнуло удивление, смешанное с сочувствием, а после этого он невозмутимо осведомился, сколько у нас осталось времени.

— Раз Оттилия сказала, что стражу отправили только что, а переговоры с Академией на создание портала много времени не займут, то не более получаса, — прикинув, сказала я. Еще хорошо, что обман Леннокса раскрылся именно сегодня, и, следовательно, Кириану сейчас не до вампиров с их политическими заговорами.

— Я вернусь к себе собрать вещи, это займет не более десяти минут, — с той же потрясающей выдержкой, которая всегда меня поражала, сообщил Люций. — А после этого распоряжусь на конюшне подготовить наших лошадей. Вы намерены поставить в известность о ваших планах руководство Академии?

— На это нет времени, — отрицательно качнула я головой. Люций, не тратя времени, исчез за дверью, а я достала из шкафа сумки и начала торопливо собирать в них вещи.

Первую минуту Бьянка стояла, не шевелясь, и я, не видя ее лица, была уверена, что она сейчас пристально наблюдает за мной, не зная, какой вопрос задать первым. Но, подняв на секунду голову, я с удивлением отметила, что Бьянка смотрит куда-то в сторону с таким выражением, словно она мучительно принимала какое-то решение. Затем, не сказав ни слова, она подбежала к шкафу, достала оттуда дорожный мешок, с которым она, должно быть, приехала в Академию, и начала решительно вытаскивать с полок свою одежду. Увиденная картина так поразила меня, что я на секунду даже отвлеклась от сбора собственных вещей.

— Что ты делаешь?

— Я еду с вами, — коротко ответила она, доставая со дна сумки несколько книг и небрежно отбрасывая их на кровать. Судя по ярким обложкам, это были любовные романы.

— Ты спятила? Мы же не на увеселительную прогулку едем! Меня теперь за случившееся вообще казнить могут!

— Если тебе станет от этого легче, я еду с тобой не из благородства, — по-прежнему не обращая на меня никакого внимания, Бьянка принялась укладывать в сумку чистые рубашки. — Помнишь, у меня месяц назад было видение? Теперь я понимаю, к чему оно относилось. Я должна поехать с тобой. Это важно и для всей моей будущей жизни, и тебе понадобится моя помощь, — отвлекшись на секунду, девушка недовольно посмотрела на меня. — Ну, чего ты ждешь? Сама же говорила, что у нас не больше получаса!

Я наконец-то очнулась и торопливо вернулась к сборам. Бьянку можно было бы попробовать отговорить... Но на это сейчас у меня попросту не было времени. Если удастся благополучно выбраться из Академии и добраться до какого-нибудь города, там уже можно будет предложить Бьянке вернуться либо домой, либо в Академию, поскольку у меня, насколько я могла судить, грозила начаться развеселая непредсказуемая жизнь, полная опасностей, и втягивать в нее посторонних мне не хотелось. Люций — понятно, его помиловали только благодаря моему вмешательству, и возвращаться в Вереантер ему сейчас попросту нельзя, но вот Бьянка... И кто бы вообще мог подумать, что в критическую минуту в ней просыпаются такая твердость и уверенность в собственной правоте?

Собрав вещи (а я еще и вооружилась сардами), мы вместе вышли из комнаты. Из отпущенных нам по моим прикидкам получаса прошло уже минут двадцать. Адепты, попадавшиеся нам по пути, смотрели на нас удивленно, но мы не обращали на них никакого внимания и целенаправленно спустились на первый этаж, и выбежали на улицу. Так же беспрепятственно мы пересекли академический двор — пустынный из-за того, что большинство адептов всё еще были на обеде, да и сегодняшняя сырая погода не располагала к прогулкам. Люций уже ждал у конюшни с двумя оседланными лошадьми. Появление Бьянки застало его врасплох, но, поняв все правильно, он исчез за дверями конюшни, и Бьянка побежала следом — выбрать лошадь. Надеюсь, Академия простит нас за эту вынужденную кражу... А даже если не простит, то наплевать, не до того сейчас. Я же принялась закреплять сумки на Скарлетт, у седла, и лишь в самый последний момент заметила, как во дворе появились новые лица. Уж не знаю, откуда они вышли — из центрального корпуса или же из флигеля, где располагался боевой факультет, но только я внезапно увидела, что к нам приближался отряд солдат, впереди которого шел Вортон, который был мрачнее тучи, а рядом с ним я вдруг узнала Генри, старшего брата Оттилии. Мда, чуть-чуть не успела...

— Я польщена, лорд фон Некер, — процедила я, когда они подошли близко и остановились в паре метров от меня. Лица низших вампиров были непроницаемыми, Вортон смотрел угрюмо, а Генри мне показался несколько смущенным. — Помнится, в прошлый раз арестовать меня отправили всего лишь капитана стражи. А в этот раз — вампира, возглавляющего всю Тайную Службу Вереантера? Моя самооценка растет буквально на глазах.

Демон, ну что ты тут будешь делать? Попытаться ввязаться в бой? Вортон-то, предположим, вмешиваться не будет, но вот справимся ли мы с Люцием со всеми остальными?

Однако прежде, чем мои мысли успели оформиться в какие-то определенные намерения, снова что-то изменилось. По всему двору пролетел какой-то магический всплеск, разрывающий осеннюю влажную серость, и в ту же секунду все вампиры, стоявшие передо мной, с дружными стонами схватились за головы, сгибаясь пополам или же вовсе падая на колени, словно их виски сжимали в невидимых тисках. Ментальное давление продолжало безжалостно усиливаться, и один за другим вампиры начали то ли без чувств, то ли вовсе замертво оседать на землю. Когда почти вся группа оказалась на земле, за ними я смогла увидеть высокую худощавую фигуру в развевающемся черном балахоне, направлявшуюся к нам, и не сразу узнала в ней... Леннокса.

Нет, это был он, никаких сомнений... Но в нем что-то неуловимо изменилось, и эта перемена меня поразила.

Первое — он был без посоха и шел через двор стремительно и уверенно, а от его хромоты не осталось и следа. И второе — я больше не видела перед собой просто магистра некромантии, который временами бывал циничен, но всё же я воспринимала его просто как преподавателя со своими причудами. Сейчас он производил действительно очень мощное впечатление холодным взглядом острых, как бритва, глаз; черты его лица заострились и стали как будто хищными, и магистр словно помолодел на пару десятков лет, хотя морщины и седина никуда не исчезли.

А от последующей сцены я и вовсе лишилась дара речи. При виде лже-Леннокса, которого не далее, как сегодня утром арестовали, и уж точно архимаги не отпустили бы его сейчас на улицу проветриться и подышать свежим воздухом, Вортон весь побагровел и одно за другим сплел несколько сложных заклинаний, которые как пить дать проходили только адепты последних курсов. Я была уверена, что после этой атаки Леннокса, или кто это был на самом деле, можно будет смело транспортировать в лазарет, но вместо этого некромант использовал серию защитных плетений, виртуозно отбив все боевые чары Вортона, а затем, насмешливо улыбнувшись, молниеносно сформировал несколько незнакомых мне структур. От трех Вортон еще успел отбиться, но четвертая оказалась ему не по силам... и я даже не поняла, как это произошло, но раздался громкий хлопок, боевика окутало какой-то дымовой завесой, а потом он без движения рухнул на землю и больше не шевелился. Привлеченные шумом, на улицу выскочили Бьянка и Люций и изумленно застыли, обозревая двор, на котором еще пять минут назад было пусто, а сейчас лежала куча тел.

— И что застыли? — раздраженно осведомился некромант, словно не он только что за считанные секунды одолел в настоящем бою декана боевого факультета, не получив и царапины, и направился к конюшне. — Раз не собираетесь их добивать, тогда поехали. Я, например, могу придумать миллион способов времяпрепровождения, которые покажутся мне интереснее, чем сидеть под замком и отвечать на идиотские вопросы.

Его слова привели нас в чувство. Некромант скрылся за дверями, Люций начал быстро закреплять сумки Бьянки, а я заметила среди тел какое-то движение и шагнула вперед. Единственным вампиром, остававшимся в сознании, оказался Генри фон Некер — будучи высшим вампиром, он обладал повышенной устойчивостью к магическим атакам, и потому не отключился. Взглянув на него, я поняла, что вампир вполне отдавал себе отчет в происходящем, и подошла ближе. При виде меня Генри открыл рот в попытке что-то сказать, но я его остановила:

— Не стоит, у нас мало времени. Передайте Адриану... — в этот момент горло внезапно перехватило, и мне невольно пришлось сделать паузу, чтобы продолжить. — Передайте королю, что я не имею никакого отношения к заговорщикам и найду способ это доказать. А еще скажите, что его величество может считать себя свободным от любых обязательств по отношению ко мне... и пусть передает привет леди Мальдано, — последние слова я вовсе не планировала произносить вслух, но меня уже понесло. Растерянность, которую я пережила в первые минуты после предупреждения Оттилии, начала переоформляться в настоящую злость. Раз он не хочет мне верить — не надо. Я заставлю его это сделать... а потом просто исчезну из его жизни. Всё просто.

Почему-то мои слова оказали на Генри очень сильное воздействие: — он даже сделал попытку сесть и с усилием заговорил, хотя я видела, что боль от заклинания до сих пор не ушла:

— Ваше Величество, подождите. Вы всё не так поняли...

— Как раз я всё поняла правильно, — я холодно улыбнулась, развернулась и шагнула к своим спутникам, закончившим приготовления. Вчетвером мы сели на лошадей, а затем Леннокс каким-то эффектным заклинанием попросту выломал ворота, которые на моей памяти всегда были заперты, и все вместе мы покинули пределы Академии.