Гарем от повелителя стужи

До крови разбить кулаки о стену, после чего упасть на пол, свернуться от бессилия калачиком и пустить скупую мужскую слезу? Просто погрузиться в себя? Манерно выругаться? Нет, не по мне сценарии.

"Все что нас не убивает — делает нас сильнее", — не помню когда и где прочел эту фразу, но именно она помогла мне выработать иммунитет к сложным перипетиям бытия. В трудные минуты я повторяю эти слова как девиз. Затем, стиснув от злости зубы, гордо подняв подбородок и гневно раздувая ноздри, иду давать сдачи. И в итоге побеждаю! Так было всегда. Так случится и на этот раз!

Раз, два, три, четыре.

Лейла, Бахира, Ясмин, Сафира.

Кто вас спрятал? Что за гад?

Кто в пропаже виноват?

Пять, и шесть, и семь, и восемь,

Он прощенья пусть попросит.

И вернет вас всех домой

А не то ведь головой

Предо мной за вас ответит.

После девять идет десять.

Трепещи маньяк и вор,

Выйдет боком тебе спор.

Ох, не знаешь, с кем связался

Эх, живым не попадайся!

Дальше не хочу считать.

Шутки прочь, иду искать!

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Часть 2

Любой приказ, который может быть неправильно понят, понимается неправильно.

(Армейская аксиома)

Глава 1 (10)

Все великие открытия делаются по ошибке.

(Закон Янга)

Ренат Аймаров всегда работал в одиночку. Потому что никогда никому не доверял. Именно поэтому он до сих пор выходил сухим из воды. Хотя, Аймаров периодически нет-нет, да и задумывался над тем, чтобы завести подельника. Для кое-каких особо выгодных миссий. Делишек, сулящих огромные барыши, но от которых, скрипя сердцем, приходилось отказываться. В то же время Ренат понимал, что береженого бог бережет.

Но не сей раз опытному квартирному вору пришлось отойти от принципов. Уж слишком соблазнительный маячил на горизонте куш. В душе Аймаров понимал, что такой шанс выпадает раз в жизни и ради него стоит рискнуть. В случае неудачи, ему грозит — несколько лет тюрьмы. Ну и пусть. С учетом отсутствия прежних ходок, можно отделаться и условным сроком. Коли уж совсем не повезет, и судья упрется или окажется чересчур честным не берущим взятки, то все равно — максимум на полтора-два годика сядет, причем далеко не в колонию строгого режима. А потом "раскаявшегося" татарина добрый гражданин начальник обязательно выпустит досрочно за хорошее поведение.

Но зато в случае успеха Ренат обеспечит себе, уж ежели не безбедную старость, то по крайней мере на ближайшие лет двадцать (если вести себя более-мене скромно), позабудет профессию вора. А может и навсегда завяжет. Денег, которые он выручит от предстоящей операции, вполне хватит на открытие собственного вполне легального бизнеса. Опять же, тут все упирается в честность мрачного напарника.

Эх, а если эта падла предаст, то... То даже думать об этом не хочется! Да нет, не должен предать. Аймаров каким-то местом учуял, что этот мрачный тип не из кидал. Бесспорно со своими странными тараканами в башке, но не из кидал. Иначе бы Ренат не согласился с ним сотрудничать. По большому счету этот угрюмый мужик — и не напарник вовсе, а скорее наводчик. Адресок дал, когда хозяина не будет дома, сказал, да еще на шухере чуток покараулит. И всё. Остальное ляжет на опытные плечи Рената.

Из-за того, что не сразу все гладко пошло, с виду плевое дело, оказалось не совсем таковым. На сигнализации хата не стояла. Хозяева отсутствовали. Но дубликаты, изготовленные по слепкам Угрюмого не подошли. Такое впечатление, что вовсе, как не родные с замком были. Ну, не беда! Гордость Рената — отмычки собственного изготовления при себе. Однако и они подвели. Пришлось орудовать старым дедовским способом — фомкой. Слава богу, неожиданных свидетелей-соседей тоже нелегкая неожиданно не выгнала на лестничную площадку.

Поживиться в квартире очень даже было чем. Тут тебе и профессиональная аудио-, и впечатляющая дюймо-габаритами видео-, и современная широкоформатная орг— и на все случаи жизни бытовая техника, и шмотки брендовые, и картины модные оригинальные с автографами, и бижутерия из драгметаллов, инкрустированная углеродосодержащими самоцветами, и растения диковинные экзотические и ухоженные имеются. Все качественное и забугровое (причем не из-за того бугра, который находится за Великой Китайской Стеной). Плюс китайские вазы и прочий антиквариат.

— Я внутри! — прошептал Ренат в микрофон.

— Отлично! Барахло не трогай. Иди сразу к сейфу. Он в спальне, — прошипел в рацию сообщник, сидящий у подъезда в кабине ГАЗельки и стерегущий подступы к объекту снаружи.

— Да помню я, помню! — ответил Аймаров. — Епта, косяк! В которой из спален? Их тут аж три штуки, а не две. И комнаты немножко не так расположены, как ты на схеме рисовал.

— Мозги у тебя в башке не так расположены, — зло отозвалось в наушнике. — Дверь со стеклянной вставкой видишь?

— Да.

— Вот туда и иди. Если заперта, отмычки свои хваленые применяй. Только шустрее давай!

— Открыто тут.

— Еще лучше! Сейф за зеркалом между кроватью и комодом. Рама зеркала просто висит на саморезах. Снимай, вводи код, который я тебе сказал и выгребай все, что там есть! И акции! Акции, главное не забудь. Ценные бумаги мне, бабки тебе. Там должно быть двести штук зеленых. Все твои, как и договаривались. Мне — только документы. Остальное не трогай. Цацки с брюликами тоже хай останются. Они меченые — штучного производства. Запалишься, пока будешь толкать их барыгам, — продолжал наставлять внезапно разговорившийся подельник. — И быстрее давай!

— Да не балаболь ты зря! — осадил Ренат. — Что-то ты спутал, дружок. Нет тут никакого зеркала. Че за херня?

— Как это нет?! А сейф, вмурованный в стену, между койкой и комодом есть?

— Нету! Тут кожаный диван-траходром и стоит у окна, шкаф-купе и огромный черный сундук с золотыми орнаментами на полу.

— Твою мать! Какое еще окно? Ты, придурок, в какую квартиру залез? Номер, мля, какой?

— Да хер его знает, не приглядывался. Как ты и велел — направо от лифта!

— Налево, идиот тупой! Налево от лифта надо было! Тебе же ясно сказали: НАЛЕВО! Ты че нерусский?

Ренат сквозь зубы выругался.

— Немедленно выметайся оттуда и дуй в квартиру брата! — скомандовал напарник и резко осекся в конце фразы.

— Что сболтнул лишнего, дружище? — повеселел Аймаров. — Хе-хе, а я так и подозревал, что это хозяин хаты — твой знакомец.

— Не твое собачье дело! — огрызнулся собеседник. — Делай быстрее что велено и концы в воду.

— Слышь че, Иуда, не хами мне, а не то родственничек твой быстренько узнает, кто именно его подсидеть хотел! — пригрозил Ренат.

— Вместе и сядем!

— С чего бы это? Преступления еще не было. Вот дождусь братца, вежливо постучу в дверь и чистосердечно признаюсь. Покажу дубликаты, схему нарисую, расположение мебели в спальни обрисую, код от сейфа скажу да и поведаю про кровное предательство. Глядишь, еще и награду получу.

— Ладно-ладно, успокойся, — уже более мягким тоном промолвил человек в фургоне. — И это... прости, за грубость.

— Ну вот, другой базар. Извинение принимается, — удовлетворенно хмыкнул взломщик. — А чего не поделили то? Наследство папаши?

— Нет, дедово. Этот подлый козел — двоюродный мне.

— Понимаю, в семье не без урода?

— Точно! Всех кинул, мразь!

— Ну всё, харе кипятиться. Накажем его, — пообещал Ренат. — Сколько у нас еще времени в запасе?

— Мало, меньше часа. Но лучше через минут тридцать-сорок уже закруглиться.

— Успеем.

Однако удача все же отвернулась от них. Не успел один сообщник сделать и шага, как второй разразился новой порцией проклятий (на сей раз преимущественно в адрес своей несправедливой судьбы, которая дернула связался его с козлом татарским, не умеющим отличить право от лева и так далее).

Ренат молча проглотил обиду, все же, действительно, это его промах (ну перепутал, с кем не бывает?) и раздраженно уточнил:

— Что там опять гундосишь?

— Долбаный кузен, мать его так, возвращается! Вижу его машину.

— Может, обознался? Просто похожая тачка, — с надеждой в голосе предположил Аймаров.

— Ага. Просто еще один роскошный голубой "Ягуар ИксЖейАр" с аэрографией ядовито-зеленой акулы по бортам, — с сарказмом ответил Угрюмый.

— Голубой ягуар? Аэрография на автомобиле представительского класса? Да еще и в виде ядовито-зеленой рыбы?" Что за безвкусица? — изумился Ренат. — Он че псих?

— Ага, еще какой! А еще у него есть разрешение на ношение пушки сорок пятого калибра, — подтвердил нечестный родственничек. — Поэтому живо выметайся оттуда, и делаем ноги.

— Да погоди, ты! Чего он так рано приперся? Ты же утверждал, что у него очень срочные переговоры с иностранными деловыми партнерами. Может, забыл что-то? — сидевший в чужой квартире вор чувствовал себя виноватым и естественно, ему хотелось как-то изменить сложившуюся ситуацию в лучшую сторону. Вот если бы объект сейчас забрал что-то и опять отчалил, тогда бы Аймаров непременно исправил свою досадную ошибку.

— Вижу я, с какими именно партнерами у этого козла и какие именно переговоры будут! Жену на Кипр отдыхать отправил, а сам двух чернож...кожих блядей привез. Очень срочно между ног у него зачесалось, а не переговоры. У интернационалиста херова! Все! Рвём когти!

— Ну что, ты, в самом деле, на человека наговариваешь? Вдруг и впрямь эти леди — партнеры по бизнесу из далекой Африки, а братец твой всего лишь проявляет радушие и пригласил их не в офис, а сюда? Чтобы теплая дружеская обстановка и уютный быт помогли в обсуждении важных вопросов и принятии нужных решений. Ведь дома и стены помогают, — неожиданно для самого себя развеселился Ренат.

— Сомневаюсь, что то, во что одеты эти девицы — униформа деловых леди, — мрачный подельник воспринял его слова всерьез и снова принялся сокрушаться: — Все пропало! Все пропало! Из-за тебя!

— Ну, могло быть и хуже, — продолжал ёрничать Аймаров.

— Куда уж хуже?!

— Ну, допустим, если бы твой кузен привел не девочек, а мальчиков. Что было бы не удивительно, судя по голубому автомобилю. А потом еще неизвестно, как милая этого труженика тыла, сама ведет себя. Там, на передовой. Более чем уверен, тоже в бассейне с неграми плещется.

— Ты издеваешься что ли?! — вскипел Угрюмый. — Я переживаю не за то, что этот кобель изменяет жене, а за то, что он теперь там с этими "прости господи", как минимум до утра прокувыркается.

— Ты прав, извини, перебирать грязные трусы членов твоей шибанутой семейки — и правда не моя забота. А вот свой косяк исправить, я, кажется, знаю как.

— Как? — в тоне человека из микроавтобуса моментально появилась нотка заинтересованности.

— Ты вообще как часто бывал у брата?

— Достаточно, а что?

— А с соседом, в чью хату я залез, знаком?

— Лично нет, но в лицо угадаю. А что?

— Отлично! Тогда мы пока рыпаться не станем. Ты по-прежнему оставайся на шухере и карауль появление этого типа. А я, раз уж тут оказался, пока не спеша пошманаю в его квартирке. Согласись, жалко такой вкусный кусок оставлять. И семьдесят процентов выручки, в качестве компенсации, твои.

— Мля, достал! Я же ясно выразился, бабло мне не нужно!

— Дослушай до конца. Потом, когда блудливый родственничек твой вдоволь наобщается с "международными партерами", и они уснут, то я загляну и к нему.

— С ума сошел! А если кто-нибудь проснется?

— О, уж поверь моему опыту, не проснутся. Знаешь же поговорку про то, что вор и собаку переждет? "Коллеги" там, стопудово бухать будут. Может еще в дури какой накурятся. Или нанюхаются.

— Пф, может еще профессионализму твоему довериться? — съехидничал Угрюмый.

— Да век воли не видать, не проснутся. Мы же ничего не теряем. Давай просто подождем. Вполне вероятно, что они и умчать могут. Опять же, если окажется, что прошмандовки — клофелинщицы, то для нас вообще это будет праздник!

— Ну, не знаю.

— На крайняк, пушка у меня тоже при себе есть.

— Сдурел! — взвизгнул микрофон в ухе Рената. — Никакой мокрухи! Все, я умываю руки. Знать тебя не знаю!

— Так я не понял, ты хочешь акции и документы или нет?

— Хочу, но без трупов.

— Та не ссы, не боевой у меня пистолет. С паралитическим газом, — успокоил Аймаров. — Жмурики мне самому ни к чему.

— Ну, не знаю, — повторил сообщник из "ГАЗели".

— Я знаю! В общем, сторожи соседа, а я пока здесь пошуршу. А часика через три-четыре и сейф твой заветный отворю.

— Нет. Не так. Согласен, если просто будешь сидеть в квартире напротив, но ничего не трогать там.

— Почему это?

— Потому что не факт, что три или четыре часа тихо будет. А если сосед раньше прибудет, что тогда? Обнаружит выпотрошенные шкафы, перевернутое барахло, вызовет ментов, тогда точно все пропало.

— Да я аккуратно.

— Нет!

— Дык по любому заметит неладное. Следы взлома то уже есть. Я там у входной двери немножко косяк оцарапал, — признался Ренат.

— Вот бестолочь! — прорычал Угрюмый. — Все равно нет! Если вдруг вернется, то царапины может и не заметит.

Аймаров уже перестал остро реагировать на обзывания, хотя в ином положении заставил бы Угрюмого прикусить язык Сейчас же он просто промямлил:

— Но что в вещах рылись, сосед тоже не заметит. Я могу так сделать. Ну, раз уж все равно тут оказался, давай а?

— Нет, я сказал! Как ты не понимаешь? Человека может насторожить любая мелочь: на сантиметр сдвинутый ботинок под вешалкой, на градус измененный угол перекоса небрежно брошенной в угол мягкой игрушки или поменянные местами книги в шкафу. На хрена лишний раз рисковать? Тебе что двести штук мало?

— Дык они же еще не у нас.

— А вот и постарайся, чтобы стали у нас. Причем вместе с ценными бумагами.

— Просто сидеть и ждать? Тогда это и в машине можно.

— Нечего шастать туда-сюда. Примелькаешься. И не просто сиди, а подойди к глазку и наблюдай за дверью квартиры брата. Раз уж все равно там оказался. Если родственник удосужится проституток провожать, то степень его опьянения из машины не определишь.

— Ладно, иду к глазку, — буркнул Аймаров.

Выходя из чужой спальни, он больно стукнулся коленкой об угол черного сундука с золотыми орнаментами. Чертыхнулся. Размахнулся, чтобы пнуть в ответ обидчика, но потерял равновесие. Ренат инстинктивно замахал руками и попытался за что-нибудь ухватиться. Но в пределах досягаемости кроме воздуха цепляться было не за что, та так что он все равно шлепнулся. А уже в процессе падения, вор вскользь провел ладонью по неразборчивой надписи подле замочной скважины.

Внезапно раздался резкий хлопок и по комнате начал распространятся густой фиолетовый дым. Ренат на миг подумал, что это самопроизвольно выстрелил его газовый пистолет, а сиреневый цвет облака и появившиеся из-под внезапно распахнувшейся крышки громоздкого узорчатого ящика четыре странных существа — есть не что иное, как результат соприкосновения затылка с полом...