| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Бежать было тяжело — ноги вязли в густой болотной жиже, приходилось высоко поднимать ноги, выдергивая ботинки из трясины. Хорошо, что пробежать надо было всего метров сто — сто пятьдесят.
Когда до КамАЗа осталось метров тридцать, перешел с бега на быстрый шаг. К грузовику подошел со стороны кузова. Мне хорошо были видны настежь открытые створки. И не только створки, было еще кое-что, что мне совсем не понравилось — сразу возникло желание открыть стрельбу из автомата. На дверцах кузова КамАЗа, крестом были распяты два зомби. Две мертвых девушки, были прибиты гвоздями к деревянной обшивке створок. Гвозди проходили сквозь запястья и лодыжки мертвецов, шею фиксировала металлическая скоба. Рядом с задними колесами КамАЗа на земле сидели девушки и девочки, разного возраста. Вид у них был забитый и несчастный — тела в синяках и кровоподтеках, из одежды, какое-то тряпье. Сейчас барышни сидели на земле, сбившись плотной группкой и, опасливо посматривали на молодого парня, который стоял рядом с ними. В руках у парня было охотничье ружье. Сместившись немного влево, увидел наш бульдозер, который сейчас стоял рядом с застрявшим в грязи микроавтобусом. На подножке рядом с кабиной трактора, стоял Николай и что-то гневно выговаривал двум мужикам, которые держали в руках автоматы.
Осторожно переступая ногами, вышел из камышей и направился к КамАЗу. Парень с ружьем стоял спиной ко мне, и казалось, был целиком поглощен словесной перепалкой, которая разразилась между моими парнями и автоматчиками из грузовика.
Когда я подошел совсем близко, то одна из девушек заметила меня, но увидев прижатый указательный палец к губам, понятливо кивнула головой и...испуганно, зажмурила глаза
Широко размахнувши, что есть сил, ударил парня в промежность. Так, чтобы от боли не было сил даже кричать. Бедняга упал как подкошенный. И тут, же чтобы закрепить успех, со всей силы пнул его в голову, как будто, пробивал одиннадцатиметровый пенальти.
А-ааа! У-ууу! Ы-ыыы! — громко заорали полуобнаженные барышни.
Тщательно прицелившись, нажал на спуск — две короткие очереди перечеркнули автоматчиков возле КамАЗа.
Неожиданно, раздались выстрелы с другой стороны кабины КамАЗа. Николай, как заяц, спрыгнул с подножки кабины, уходя от выстрелов.
Невидимый мне стрелок, продолжал стрелять, всаживая пулю за пулей в кабину бульдозера.
Я упал на землю и заглянул под днище КамАЗа — рядом с передними колесами виднелись чьи-то ноги, обутые в стоптанные кроссовки.
Извернувшись на спине, навел автомат на кроссовки и нажал на спуск, короткая очередь, выбила кровавые кляксы из ног стрелка. Через мгновение тело противника упало рядом с колесом. Даже не изменив положение автомата, еще раз нажал на спуск — автоматные пули, с мягким шлепком влепились в тело упавшего мужчины.
— Чисто! — крикнул, высунувшийся из-за кабины трактора Глеб. — Суки! Этот придурок весь мотор бульдозеру разворотил!
— Барышни, прекратите кричать! — громко крикнул я, пытаясь перекричать, женский ор.
— И, что это было? — спросил подошедший Николай. — С чего 'шмалять' начал без предупреждения?
— Загляни в кузов КамАЗа и сам все поймешь, — огрызнулся я, связывая парня, которого самым первым сбил с ног.
— Ничего себе! — ошарашено произнес Колян, вскидывая автомат и двумя одиночными выстрелами, добивая распятых на дверях зомби. — А на кой они их к дверцам прибили?
— Чтобы мы не сбежали, — тихо ответила одна из девушек, которые так и продолжали сидеть на земле, опасливо прижимаясь, друг к другу. — А, что теперь с нами будет? Убьете?
— Дура, что ли? — спросил я. — Варианта два: мы вас, прямо сейчас, отпускаем на все четыре стороны и вариант второй — можем вас отвезти в безопасное место, где есть защита и кров. Гарантируем.
— И, что мы за это должны будем делать? Трахаться со всеми подряд?
— Точно дура, да еще и озабоченная! Кому вы нужны? У нас там дети, старики и семейные пары. Есть даже священник с приходом, — подвел итог я. — Не хотите, можете остаться здесь.
— Я лучше с вами поеду, — громко сказала одна из девушек, вставая с земли.
— И, я.
— И, я.
Девушки, одна за другой, громко принялись изъявлять желание поехать с нами.
— Вот, возьмите. Оденьтесь, — сказал Николай, ставя на землю брезентовую сумку, — здесь кое-какая одежда. Может она конечно не по размеру, зато её много — на всех хватит.
Барышни наперегонки бросились распаковывать сумку, доставая из неё дешевые спортивные костюмы в целлофановой упаковке. Четыре представительницы слабого пола в возрасте от двадцати и до тридцати, и две девчонки лет двенадцати — пятнадцати. Судя по внешнему виду, им пришлось пережить нечто ужасное.
— Колян, а зачем тебе столько одинаковых костюмов? — спросил я.
— Деньги на карте оставались, вот и решил купить для обмена. Во время всеобщего писца — одежда и обувь, самый лучший и ходовой товар, — ответил Николай. Потом немного подумал и добавил: — Ну, после оружия и патронов, конечно.
— Все, пацаны — бобик сдох! — грустно сказал Глеб. — 'Кировцу' — кранты. На КамАЗе придется ехать.
— Закидываем вещи в кузов, пакуем барышень и возвращаемся на погранпост, — подвел итог я. — Глеб проведи 'контроль'. Вон — те двое уже шевелятся, сейчас встанут.
Глеб кивнул головой и, вскинув автомат, сделал два одиночных выстрела, потом обошел кабину КамАЗа и выстрелил еще один раз.
— Оружие дадите или связанными в кузов упакуете? — нагло глядя в глаза, спросила одна из девушек, видя, как Глеб подходит с трофейным оружием. Высокая, с хорошей фигурой барышня, на которой спортивный костюм висел мешком. Интересно, было бы с такой пообщаться в мирной обстановке, за бокалом с вином.
— А ты умеешь с ним обращаться? — вопросом на вопрос, ответил я.
— Умею. Так, что дашь оружие?
— Дам, а как тебя зовут?
— Марина.
— Андрей, — представившись, протянул девушке оружие, которым совсем недавно владел забитый ногами, мной парень. — Бери вот это ружье. Справишься? Патронов всего четыре штуки, так что экономь.
После того, как девушки переоделись, а все содержимое микроавтобуса перекочевало в кузов КамАЗа, мы с парнями уселись в кабину машины и, выехав на дорогу, направились в сторону погранпоста. Связанного пленника, бросили в кузов к девушкам.
— А чего это ты с кейсом обнимаешься? — спросил у Николая, кивая головой на стальной кейс, который он держал на коленях.
— Здесь жесткие диски. На них информация. Очень важная и очень полезная информация, она может быть ценнее, чем двадцатитонная фура полная патронов, — гордо ответил Николай.
— Порнухи накачал и стрелялок разных? — смеясь, спросил я. — Что на дисках?
— На дисках то, что поможет людям выжить. Различные технологии, чертежи, схемы. Устройство наиболее распространенных механизмов, аппаратов и приборов. Рецепты медицинских препаратов, состав лекарств. Да, много чего. Когда выжившие сожрут последние запасы консерв и сожгут последние капли бензина, вот тогда и пригодиться информация на этих дисках. Как построить нефтеперегонную установку? Как консервировать пищу в промышленных масштабах? Вопросов много, а ответы мало кто знает. Сейчас же все привыкли, что все нужное мы узнаем из интернета. Даже в ВУЗах мало кто книги читает.
— Ну, ты головастик! — завистливо сказал я. — Давай, когда до людей доберемся, ты, Колян, начальником заделаешься! А? Голова у тебя соображает, мысли вон, всякие разные прут, как тесто из кадушки.
— Издеваешься? — догадливо спросил Николай.
— Отнюдь. Умные люди всегда нужны...
Развить свою мысль я не успел — в кузове раздался выстрел ружья.
— Тормози! — приказал я Глебу. — Вот ведь дурак — дал жертве насильника ружье и положил перед ней, того, кто над ней издевался!
Выпрыгнув из кабины, мы оббежали машину и открыли двери кузова.
— Эй, ты, ворошиловский стрелок, смотри в нас не шмальни! — крикнул я, перед тем как открыть дверь кузова. — Свои!
Заглянув в кузов, увидел идиллическую картину — связанный парень, мыча, катается по полу кузова, оставляя после себя следы крови и мочи, а над ним стоит давешняя барышня, которая держит в руках ружье.
— Хреново же ты стреляешь, если не смогла, стреляя в упор, убить этого бедолагу, — усмехнувшись, произнес я.
— Куда хотела, туда и попала, — выдала в ответ девушка.
Присмотревшись, понял, что барышня стреляла в паховую область, пленника. Понятно — месть. Ну, что ж. Надо с этим придурком, что-то решать. Причем, прямо сейчас!
Схватил мычащего парня, за веревки, которыми он был связан, и выкинул его из кузова. Бросил на землю, как мешок с картошкой. А как по-другому? Не буду же брать эту обосанную мерзость в руки. Еще, не дай бог, запачкаюсь.
— Глеб — залезай на крышу КамАЗа и смотри по сторонам, Колян — ты займи чем-нибудь наших прелестных спутниц. Ну, а я пойду с подстрелышем по-гутарю. Вдруг, что полезное узнаю?
— А чем мне их занять? — удивленно спросил Николай, опасливо глядя на амазонок, в одинаковых спортивных костюмах. Девушки выглядели решительно и воинственно.
— Мля! Ну, ты как дите малое! — прошипел я, пиная ногой связанного парня. Пленник откатился с дороги и улетел в глубокий кювет. — И как ты только сумел жениться и ребятишек настругать, если не знаешь, чем барышень развлечь? Накорми их! Сам же хвастал туристическими пайками, в саморазогревающихся контейнерах. Только недолго, я минут за десять управлюсь, — сказал я, доставая из кармана раскладной нож.
— Только не убивай его, — крикнула мне вдогонку Марина. — Он мой. Я сама его убью!
Ничего себе, какие герлы кровожадные пошли! Хотя, о чем это я? Глупо ожидать от жертвы насильника толерантного отношения. Подойдя к связанному парню, разрезал ножом веревки и отошел немного назад — так, на всякий случай. Бедолага завозился, перекатываясь с одного бока на другой и издавая громкие стоны, с нотками подвывания устроился в полусидящем положении, опершись спиной об склон кювета. Первым делом, он дрожащими руками расстегнул пояс своих брюк и спустил штаны, чтобы оценить причиненный ущерб.
— Она же мне фуй отстрелила! — плача прошептал парень.
— А как ты хотел? Чтобы она тебе его расцеловала, после того, что ты с ней делал? — глубокомысленно произнес я. — Парень, давай так — ты перед смертью все мне расскажешь: Кто ты такой? Как захватили девчонок? Куда везли? Что собирались с ними дальше делать? И где ваши подельники?
— Если я вам все расскажу, то вы меня отпустите? — с нескрываемой надеждой в голосе, спросил парень.
— Ты, что дурак? Кто же тебя отпустит, после того, что ты натворил? — усмехнулся я. — Ты мне в любом случае все расскажешь. Либо добровольно, либо под пытками, но расскажешь — даже не сомневайся. Давай, не тяни, рассказывай — может, хоть часть грехов искупишь. А там, глядишь, даже время помолиться останется.
— Ну, помогите мне! Ну, пожалуйста...— дальнейшие слова парня было не разобрать, так как он забился в истерике.
Крупные слезы брызнули из глаз, и он завыл, как раненное животное, громко и надрывно. Я, честно говоря, человек с крепкими нервами, всякое в жизни приходилось видеть: и полуразложившиеся трупы, объеденные рыбами, и как рыдает мать, когда при ней вытаскивают из петли её ребенка, видел, даже, как-то раз — как человек облил себя бензином и поджег. Но, вот, к мужским истерикам почему-то отношусь, крайне негативно — брезгливо, аж до зуда на коже!
Примерившись, ударил плаксу ногой по голове, слегка, только, чтобы перестал рыдать. От удара, голова, сильно мотнулась в сторону, и парень завалился на бок.
— Еще, хоть слово не по делу вякнешь, и я тебе вырежу глаз. Понял? — зло произнес я, упирая лезвие ножа, в сантиметре от правого глаза парня.
— Хорошо. Хорошо, я все скажу, — затравленно прохрипел парень: — Зовут меня — Леша. Леша Карсин. Я — студент, учусь в Керченском морском технологическом институте. Квартиру в Керчи снимаю. У меня сосед по лестничной площадке служит в Керченской исправительной колонии. Как весь этот ужас начался, так он домой прибежал с автоматом и говорит, что надо бежать из города. А у меня, как раз деньги были — родители передали за второй семестр заплатить. Мы на эти деньги продуктов накупили, погрузились в машину, где были какие-то странные типы и уехали из города. Потом, к нам еще несколько мужиков присоединилось. Бухали два дня. Потом они откуда-то автоматы с патронами привезли. А, Кузьмич, ну это мой сосед, он сказал, что в такое смутное время — красивые девки самый верный товар. Ну, вот и решили они захватить как можно больше баб. Ну, чтобы для себя и для продажи. Я не виноват, меня заставили... — вновь зарыдал паренек.
Писец! Приплыли! Работорговля вернулась! И это в начале двадцать первого века! Мля! Это, что же твориться с миром, если такая погань выживает! Ну, с этим сопляком все понятно: инертное существо, которое не имеет своей цели в жизни. Идет туда, куда его ведут. Сказали родители: идти учиться — пошел учиться. Сказал сосед: пошли баб насиловать — пошел насиловать. Собственных мозгов в голове нет.
Сделав шаг назад, я слегка размахнулся ногой и снова ударил парня в голову. Так, для профилактики — чтобы перестал реветь и продолжил говорить.
— Не бейте меня, я и так пострадал, — парень размазывал по лицу сопли и слезы. — Они сейчас разместились в одном фермерском хозяйстве, что в пяти километрах от села Семисотка. Фермера и всю его семью убили. Но я не убивал. Я никого не убивал.
— Насиловал? — строго спросил я, слегка нажимая на рукоять ножа, тоненькая струйка крови потекла по лицу парня.
— Да-аа, — вновь зарыдал во все горло бедняга. — Ну, я не хотел, меня-яяя заствавили-иии!
Вскинув, автомат, прицелился и нажал на спуск — две пули пробили плечи, обездвиживая жертву. Ноги ему, еще из ружья посекли, а я теперь и руки подвижности лишил — теперь он точно никуда не денется.
— А-ааа! — громко завыл раненный.
— Прелестная гурия, он — ваш, — сказал я девушке, выбравшись из кювета. — Только когда его убьете, подождите минут десять, пока он воскреснет, и сделайте контрольный выстрел в голову. Хорошо?
— Дай нож, — требовательно сказала девушка, протягивая руку.
— Держи, — я протянул ей штык-нож от своего автомата. Штык, кстати, был тупой, как мозги депутата. — Только давай побыстрее, а то нам еще ехать и ехать. И ружье отдай мне, не хватало еще, чтобы он тебя в заложники захватил.
Девушка взяла штык-нож в руки, попробовала пальцем остроту лезвия, потом внимательно посмотрела на меня и почему-то победно улыбнулась. Ну, и с какого перепугу, она улыбается? Нож же тупой, как валенок, таким резать не получиться, только, пилить, или колоть и, то, прикладывая очень и очень большие усилия. Не то, чтобы мне было слишком интересно, что там барышня собирается делать с недобитком, но все-таки решил проконтролировать этот процесс, а, то еще так увлечется, что не заметит, как он умрет, а потом воскреснет и её покусает.
Девушка, перекидывая нож из одной руки в другую, спустилась в кювет и присела на корточки, рядом с раненным парнем. Сверху, я видел, что раненый лежит с закрытыми глазами, а его губы беззвучно шевелятся — наверное, решил последовать моему совету и сейчас молиться. Вот только поздно это, такой твари дорога одна — в ад. Хотя, кто бы говорил. У самого за плечами уже столько трупов, что и мне в рай дорога закрыта.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
