Ты чертовски идеальна для меня!

И почему мне так неловко?

Он сейчас похож на глупого влюблённого мальчишку!!!

"А почему похож? — спросил внутренний голос. — Разве он им не является?"

"Чушь! — ответила я ему. — В кого он мог влюбиться? В меня???"

— Ты что, спишь? — спросил Джиён, останавливаясь передо мной. Мы стояли на ступеньках, и вышло, что он оказался ниже меня ростом. И это вызвало на моём лице улыбку.

— Нет. Задумалась, — ответила я.

— Женщинам думать не положено, — серьёзно сказал Квон, снова хватая меня за руку и подводя к чёрной машине. — Мерседес CL, кабриолет, — сказал мужчина, похлопывая по капоту машины. — Садись.

Я недоумённо посмотрела на мужчину, потом на открытую им дверцу водительского сидения и снова подняла глаза на Джиёна.

— Садись, — повторил Джиён, кивком на дверцу, подтверждая мои догадки. Он хочет, чтобы ее вела я? Он сошёл с ума? — Я знаю, что ты умеешь водить.

— И много ты обо мне знаешь?

— Достаточно, чтобы доверить тебе мою малышку.

— А, где твоя старая машина?

Ён ответил не сразу. Будто обдумывал свой ответ. Ещё и в глаза мне не смотрел. И меня это насторожило.

— У меня много машин. Я выбираю их по настроению.

Ну, что же. Если Квон Джиён разрешает порулить его "малышкой", зачем отказываться? И это было восхитительно! Встречный ветер, дующий в лицо и развевающий волосы на ветру. Адреналин, бурлящий в крови. Никогда не знала, что люблю быструю езду.

Меня учила водить Джеки, а на её фургоне такую скорость не разовьёшь...

Улицы, дома, люди, деревья, машины — всё проносилось мимо нас со скоростью света, и мне это нравилось.

Я лавировала между потоками машин, чудом вписывалась в повороты, но, ни разу не услышала возмущенного крика Джиёна.

— Воу! — только и смог сказать мужчина, когда я остановила машину у обочины. — Впечатлило!

— Интересно, во сколько нам обойдётся штраф за превышение скорости? — поинтересовалась я. Я задавала вопрос себе, но мне на него все же ответили.

— Я сам с этим разберусь, — заверил меня муж. — Думаю сейчас, мы с чистой совестью можем отправляться на встречу с твоим братом.

— Ещё неизвестно, мой ли он брат. — Ён посмотрел на меня так, будто хотел сказать: "Ну, мы посмотрим". У него, кстати, красивая улыбка. А я этого раньше не замечала.

Поменявшись с ним местами, я просто наслаждалась дующим в лицо ветром.

К назначенному месту мы приехали за полтора часа до назначенного времени. Когда я озвучила свою мысль, Джиён только усмехнулся, взял меня за руку и потащил в глубь кафе. А подбежавшему к нам официанту, он что-то прошептал и тот тут же убежал.

— Я знаю, что ты любишь пирожные с заварным кремом, — ответил тот на мой удивленный взгляд.

— Откуда ты знаешь? — мой ошарашенный взгляд его развеселил.

— Ты же не предоставила мне папочку с досье на себя, как просил Сынхён, — не знаю, хотел ли он этими словами смутить меня, но он этого добился. Ведь Сынхён и, правда, просил. И я обещала сделать. — Поэтому, я подключил свои источники... И мне всё про тебя рассказали.

— Так ли всё? — я облокотилась на спинку стула и, закинув ногу на ногу, я сложила руки на колене.

— Частично, — официант, подошедший к нам, поставил перед нами чашки с чаем. А передо мной ещё и тарелочку с пирожным. На мой немой вопрос, Ён просто усмехнулся. — Я не люблю сладкое.

Мы замолчали. Кажется, у нас это входит в привычку. Джиён спокойно пил чай, разглядывая зал. Я ела пирожное и одновременно разглядывала супруга. Ну, надо же его хорошо узнать. Я раньше не акцентировала на этом внимание. Квон есть в моей жизни и всё! Остальное не важно... Как оказалось очень даже важно.

Чёрные брюки со стрелками, плотно облегали крепкие ноги; на белой рубашке, которая подчёркивала красоту мужского торса, как обычно были расстегнуты верхние пуговицы. Мужской белый блейзер в мелкую чёрную клетку с чёрной подкладкой, в котором он сюда пришёл, висел на спинке стула и особо моё внимание не привлекал. В отличие от его хозяина...

Острый подбородок, красиво очерченные губы, широкий лоб, миндалевидный разрез глаз, чёрные волосы...

Я отвела взгляд в сторону, заметив, как насмешливо на меня посмотрел Квон. Заметил, зараза!

— Ана, — позвал он. Я с неохотой обернулась к супругу. — В прошлый раз, когда мы упомянули о твоей матери, ты сказала что её нет... Что случилось?

— Это так важно?! — грубо ответила я. — Извини... Её нет и всё.

— Она умерла? — не успокаивался тот. — Поэтому тебе воспитывал Генри?

— Для меня, да, она умерла, — ответила я, делая глубокий вздох, чтобы восстановить сердцебиение. Взяв со стола чашку с чаем, я сделала глоток.

— Для тебя?

— Да, — не смотря на мужчину, ответила я и поставила чашку обратно на стол. Почему мне неловко на него смотреть? Неужели мне стыдно из-за матери? — Моя мать меня бросила. Я не знаю, где она. Ни я, ни дядя, ни Эри. Я не видела её с того момента, как она ушла, оставив меня у дяди, — я с вызовом посмотрела на Квона. — Доволен?

— Извини... Я не хо...

— Не важно! — перебила его я.

Мы снова замолчали.

Я чувствовала себя виноватой... Я нагрубила ему, хотя он не виноват в том, что моя мать безответственная особа. Я уже хотела ещё раз извиниться за своё поведение, но меня прервали.

— Я не вовремя? — мужской хриплый голос заставил меня обернуться. Рядом с нашим столиком остановился высокий широкоплечий брюнет. Волосы мужчины лежали в лёгком беспорядке, а на переносице красовались очки в тонкой серебристой оправе. — Добрый день, мистер Квон.

— Добрый, — хмуро ответил Джиён, не сводя взгляда с мужчины.

— Юлиана, — он кивнул мне и присел за наш столик. — Ты великолепно выглядишь.

— Спасибо, — немного смущённо поблагодарила я. — А вы...

— Александр Адриан.

— Неужели, тот самый брат? — ехидно спросил Ён. — Почему мы должны вам верить? У вас есть какие-то доказательства вашего родства?

— Наш мир продвинулся так далеко, что сейчас можно сделать генетическую экспертизу, — так же ехидно ответил Александр. Ён скривился. Я же улыбнулась. Если этот мужчина мой брат, скучно с ним мне не будет. Мужчина обернулся ко мне лицом и уже серьёзно, сказал мне: — Если ты захочешь, мы можем провести экспертизу. Мне нечего скрывать и не зачем врать.

— Нет, не надо. Я вам верю, — брови мужчины удивлённо поднялись. — Это на уровне чувств. Я просто вам верю... Вам не понять.

— Но я понял, — он обворожительно улыбнулся, и я просто не смогла сдержать улыбку. Зато Квон сидел мрачнее тучи.

— У вас есть фотографии отца? — с надеждой в голосе, спросил я.

— К сожалению, нет. — Александр помрачнел и покачал головой. — После развода, моя мать уничтожила все фото отца. Она даже со свадебных фото вырезала его лицо, — он сложил руки в замок и положил их на стол. — После того, как моя мать узнала об измене, она поставила ему условие: либо она, либо... твоя мать. Насколько я знаю, он долго не мог ничего решить. Но в один прекрасный день, он сказал, что лучше останется один. В обеих семьях находятся его дети, и выбирать одного из них, бросив при этом второго... Он так не мог... Мы какое-то время ещё встречались с ним на нейтральной территории, пока мама этого не знала. Он рассказывал о тебе. Но не говорил, где ты. Может, не знал, а может просто не хотел говорить. А через три года после развода он просто исчез. До сих пор никто не знает, где он. Возможно, его даже нет в живых...

Повисла тишина. Вокруг слышался гул голосов посетителей и официантов. Из-за двери доносился шум проезжавших мимо машин и дующего ветра. А за нашим столом царила тишина.

Он не хотел бросать одного из нас, но в итоге бросил обоих?

— Я его никогда не знала, — даже для себя, неожиданно сказала я, привлекая этим внимание обоих мужчин. — Когда я спрашивала у матери, где отец, она всегда отвечала, что для нас он умер. Только уже живя у дяди, на шестнадцатилетние он передал мне стопку не отправленных писем... Он знал, где я живу и как, но, ни разу не появился на пороге нашего дома. Только на протяжении десяти лет писал письма, которые так и не отправил...

В моём голосе и, правда, проскользнули нотки обиды?

К горлу подступил ком, но я не могла сейчас позорно разреветься. Я сильная!

— Когда отец встретил твою мать, ему было тридцать три года... А твоя мать училась со мной в одной школе. Но была уже выпускницей, — этой новостью Александр меня огорошил. Я, конечно, знала, что моей матери на момент моего рождения было восемнадцать лет. Но, то, что она и Алекс учились в одной школе... Уму непостижимо! — Я думаю, отец должен появиться. Ты вышла замуж, и об этом событии сейчас знает каждая собака... Не думаю, что он упустит возможность посмотреть на то, как живёт его единственная дочь.

— А как его зовут? — подал-таки голос мой дорогой супруг. — Может, я смогу что-то найти.

— Александр Адриан, — поймав наши недоумённые взгляды, Алекс усмехнулся. — Это традиция. Так объяснил отец. Первенцев в нашей семье называют Александром. Если же первенец девочка, то Александрой... Ты, кстати, знаешь своё полное имя?

Я немножко опешила. Полное имя? В смысле?

Я отрицательно покачала головой.

— Юлиана Мария Адриан, — ответил мужчина, не скрывая улыбки. — Марией звали бабушку, мать отца. Ты на неё очень похожа. Но, к сожалению, она уже умерла. А Юлиана...

— Так звали бабушку, мать дяди и мамы. Я знаю это, — я задумалась. Почему мне не говорили о втором имени? Бабушку Юлиану я знала, но не долго. Она умерла, когда мне было семь. Но и она ничего не говорила о втором имени.

— Какие у тебя планы на ближайшее время? — решил перевести разговор на другую тему Алекс.

— Я...

— Она уезжает, — вставил свою лепту Ён. — В Париж. На месяц.

— Мне повезло. Через неделю я тоже лечу в Париж к своей невесте. Значит, там и встретимся.

— Нам пора, — Джиён поднялся со своего места, оставил на столе деньги и, взяв меня за руку, вылетел из кафе под ошарашенные взгляды посетителей и насмешливый взгляд Алекса.

— Что ты творишь, Квон Джиён? — возмутилась я, вырывая руку из его хватки. Мы остановились на обочине возле машины, и Джиён выглядел до ужаса злым. — Ты с ума сошёл?

— Мне он не нравится, — процедил сквозь зубы мужчина, указывая пальцем на окно кафе, где остался Алекс.

— А он и не должен тебе нравится, — решила съязвить я. — Он же мужчина.

— Ана! — крикнул Джиён. Я вздрогнула. — Мне не нравиться, как он на тебя смотрел, — сказал он, вплотную подходя ко мне. — И как ты на него смотрела, мне тоже не нравится.

— Джиён, он мой брат! — напомнила я, разведя руки в стороны.

Мужчина схватил меня за запястья и притянул к себе. В его глазах плескался гнев... И что-то ещё, что сразу я не заметила.

— Вот только по вашим переглядкам этого не скажешь, — сказал тот, отпуская мои руки и садясь на водительское сидение, добавил: — Садись!

Я, молча села рядом, и только через пять минут на моём лице появилась улыбка клинического идиота, и я повернулась к Джиёну, спокойно управляющему машиной.

— Ты ревнуешь?! — Ён не отреагировал, зато я заметила, с какой силой он сжал руль автомобиля. — Квон Джиён, ты ревнуешь меня к моему брату?!

Машина резко затормозила, и мужчина резко обернулся лицом ко мне. А я поблагодарила Бога, за то, что пристегнулась.

— Да! Я ревную! Довольна? — рявкнул тот.

Он снова завёл мотор, и машина тронулась с места. Вот только сейчас, мне уже не хотелось смеяться. Поэтому что пришло осознание сказанных нами слов.

Квон Джиён приревновал меня к мужчине, который назвался моим братом. И он в этом признался!

Либо я схожу с ума, либо Квон Джиён только что признался мне в любви! И почему-то мне кажется, что лучше бы правильным было первое предположение. Потому что второе, я просто не переживу.

В любовной игре двух львов победителей не будет... Хотя, смотря как и кто будет лидировать... В любой игре всё решает хитрость. И чаще это именно женская прерогатива.

=== Часть 2. Игра по моим правилам ===

Глава 1

(Джиён)

Я не спеша вошёл в пустую квартиру и со всей дури зашвырнул ключи от машины в дальний угол.

— Кретин... Идиот, — прошептал я, оседая на пол в прихожей и ударяясь затылком о входную дверь.

С той сцены в машине мы с Аной не разговаривали. Сначала я злился. Не на неё... На себя! Я хотел развернуться и набить этому Александру морду... А потом мне было неудобно перед Аной. Хотя, не так... Мне было стыдно.

Она улыбалась Сынхёну. Она улыбалась Ёнбэ. Но, когда встречалась взглядом со мной, её улыбка меркла, блеск в глазах исчезал, и она была похожа на загнанного зверька.

Я поднял глаза к потолку и рассмеялся. Будь сейчас кто-то рядом, подумал бы, что я свихнулся! Я смеялся и смеялся, пока по щекам не потекли слёзы. Горькие слезы, переполненные боли и грусти...

— Я дурак, — снова промолвил я, — всё только начало налаживаться, а я всё испортил... Кретин!

Завибрировавший в кармане мобильный, слегка отвлёк меня от самобичевания. Я искоса глянул на карман и лишь ухмыльнулся. Телефон замолчал, но уже через полминуты зазвонил снова. Я игнорировал его сколько мог, пока этот звук не начал действовать мне на нервы. Вытащив мобильный, я уже хотел отправить его в гости к ключам от автомобиля, как на экране заметил знакомый набор цифр.

— Слушаю, — сказал я охрипшим голосом, поднеся трубку к уху.

— Мистер Квон? — на другой стороне послышался уставший мужской голос.

— Да. Я вас слушаю.

— Я Майлз Рейн, следователь. Мы договаривались с вами встретиться, но вы не приехали, — ответил мужчина. Я запустил пальцы в волосы и взъерошил их, придавая им небрежный вид. А ведь я забыл! Ещё с утра помнил о встрече с этим Рейном, а когда увидел Ану, все посторонние мысли вылетели из головы. Будто их там и не было...

— Простите. Я забыл... Было много дел, — промолвил я, всё так же сидя на холодном полу в прихожей.

— Завтра вы сможете приехать?

— Да.

— Тогда жду вас, — отвесил тот и повесил трубку.

Я обессилено опустил руку, державшую мобильный, на паркет и обречённо вздохнул. И что я ему скажу? Мне угрожают?! Мою жену хотят убить, поэтому я отправил её в Париж?! У Гарсии есть хорошие связи в верхушке. Он с лёгкостью сможет отмазаться. Я должен сам с эти разобраться... Сам!

С трудом поднявшись на ноги, я не спеша побрёл в сторону спальни, по пути скидывая с себя одежду. Войдя в ванную, я включил душ и встал под холодные струи воды.

Я стоял с закрытыми глазами, упершись руками в стену и опустив голову. Вода стекала по моим волосам и коже, обволакивая меня, как кокон. Обнимая, как родная мать, которая пытается успокоить тебя и изгнать все дурные мысли из твоей головы.

Вышел я только тогда, когда почувствовал, что начинаю замерзать. Холод пробирал до костей, оставляя после себя только пустоту.

Обернувшись только одним полотенцем и ступая босыми ногами по холодному полу, я дошёл до кровати и упал поверх одеяла.

Я лишь прикрыл на минуту глаза, а когда открыл их, оказалось что уже утро. Голова жутко болела. Такое чувство, будто я пил весь вечер! Сходив в душ и одевшись, я нашёл валявшиеся на полу ключи и выскочил из квартиры.