"Вы обманывали их, — обвинила его Елена — Вот чем вы занимались, когда я услышала ваш разговор с ними у вас дома насчёт того, чтобы найти предполагаемого убийцу и всё такое. Вы просто навешали им лапшу на уши."

"Ну, не совсем, — сказал Аларик — Теоретически, я эксперт". Затем он снова посмотрел на неё: "Что ты имела в виду, когда сказала, что слышала мой разговор с ними?"

"Пока вы искали убийцу, она спала у вас на чердаке", — сухо проинформировал его Дамон. Аларих открыл рот и снова закрыл.

"Что бы я хотел знать — так это как Мередит ввязалась в это", — сказал Стефан. Он не улыбался.

Мередит, которая всё это время задумчиво смотрела на груду бумаг на столе Алариха, подняла голову.

"Понимаете, я узнала его. Сначала я не могла вспомнить где я его видела, потому что это было почти три года назад. Затем я поняла, что это было в больнице дедушки. То, что я сказала тем мужчинам, Стефан, было правдой. Мой дедушка подвергся нападению вампира."

Повисла небольшая пауза, и затем Мередит продолжила: "Это случилось очень давно, еще до моего рождения. Он не сильно пострадал, но так и не оправился от этого. Он стал... ну, почти как Викки, только еще хуже. Дошло до того, что все боялись, что он может навредить сам себе, или кому-то ещё. Поэтому его поместили в больницу, место, где он был бы в безопасности."

"В психиатрическую клинику, — сказала Елена. Она ощутила прилив сочувствия к темноволосой девушке. — О, Мередит. Почему ты ничего не сказала? Ты могла рассказать нам."

"Я знаю. Я могла... но не должна была. Моя семья так долго хранила это в секрете — или, по крайней мере, пыталась хранить. Судя по тому, что Кэролайн написала в своём дневнике, она об этом слышала. Дело в том, что никто никогда не верил в дедушкины рассказы об этом вампире. Все просто думали, это была одна из его галлюцинаций, а у него их было много. Даже я не верила в них... до того, как появился Стефан. И тогда... я не знаю, в моей голове начали складываться вместе все маленькие кусочки. Но я не верила по-настоящему в то, что думала, пока ты не вернулась, Елена."

"Я удивлена, что ты не возненавидела меня", — мягко сказала Елена.

"Как я могла? Я знаю тебя, и я знаю Стефана. Я знаю, что в вас нет зла."

Мередит не взглянула на Дамона; он мог бы даже и не присутствовать при её признании. "Но когда я вспомнила, что видела как Аларих разговаривал с дедушкой в больнице, я поняла, что и в нём тоже. Я просто не знала как собрать вас всех вместе, чтобы доказать это."

"Я тоже не узнал тебя, — сказал Аларих. — У того пожилого мужчины была другая фамилия — он отец твоей матери, так? И я мог видеть тебя всего несколько раз, когда ты ждала в приёмной, но тогда ты была просто ребёнком с худенькими ножками. Ты изменилась", — добавил он, оценивая.

Бонни кашлянула, издав резкий звук.

Елена пыталась привести в порядок мысли в своей голове. "Так что же там делали те мужчины с колом, если вы не посылали их туда?"

"Мне пришлось просить у родителей Кэролайн разрешение загипнотизировать её. И я рассказал им то, что я узнал. Но если вы думаете, я имею отношение к тому, что произошло сегодня ночью, то вы ошибаетесь. Я даже не знал об этом."

"Я рассказала ему о том, чем мы занимались, как мы искали Другую Силу, — сказала Мередит. — И он хочет помочь."

"Я сказал, я мог бы помочь", — осторожно произнёс Аларих.

"Нет, — сказал Стефан. — Либо вы с нами, либо против нас. Я благодарен за то, что вы там сделали, поговорили с теми мужчинами, но факт остаётся фактом — вы сами в первую очередь создали эти проблемы. И теперь вам предстоит решить: на нашей вы стороне — или на их?"

Аларих посмотрел на каждого из них, на спокойную Мередит и на поднятые брови Бонни, на стоящую на полу на коленях Елену и на уже заживающую голову Стефана. Затем он повернулся, чтобы взглянуть на Дамона, который облокотился о стену, мрачный и угрюмый.

"Я помогу, — сказал он, наконец — Черт, это невероятная возможность для исследования."

"Тогда хорошо, — произнесла Елена — Вы с нами. Теперь, что насчет мистера Смоллвуда завтра? Что если он захочет, чтобы вы снова загипнотизировали Тайлера?"

"Я проведу его, — сказал Аларих — Пусть ненадолго, но я выиграю какое-то время. Я скажу ему, что мне нужно помогать с танцами..."

"Подождите, — сказал Стефан — Танцев быть не должно, если есть хоть какой-то способ предотвратить их. Вы в хороших отношениях с директором; вы можете поговорить со школьным советом. Заставьте их отменить танцы."

Аларих выглядел испуганным: "Вы думаете, что-то может произойти?"

"Да, — ответил Стефан — Не просто из-за того, что происходило на других публичных мероприятиях, но потому что что-то наращивает силу. Он накапливает силу всю неделю, я чувствую это."

"Я тоже, — сказала Елена. Она не осознавала этого до того момента, но она чувствовала напряжение, ощущение чего-то неизбежного исходило не просто у неё изнутри. Оно было снаружи, повсюду. Оно сгущалось в воздухе. "Что-то произойдет, Аларих."

Аларих испустил выдох с мягким свистом. "Ну, я могу попытаться убедить их, но... я не знаю. Ваш директор ужасно зациклен на том, чтобы всё продолжало выглядеть нормальным. И я не могу дать ему какое-то рациональное объяснение, почему я хочу чтобы он всё отменил."

"Очень попытайтесь", — сказала Елена.

"Я попробую. А пока, возможно, вам следует подумать как защитить себя. Если то, что говорит Мередит, правда, то большинство нападений было совершено на вас и на близких вам людей. Ваш парень оказался запертым в колодце; вашу машину преследовали и утопили в реке; ваша поминальная служба была сорвана. Мередит сказала, что даже ваша маленькая сестра находилась под угрозой. Если что-то и собирается случиться завтра, вам лучше покинуть город."

Это была очередь Елены, чтобы испугаться. Она никогда не думала о нападениях в этом смысле, но это было правдой. Она услышала сдержанное дыхание Стефана и почувствовала, как его пальцы крепче сжимают её руку.

"Он прав, — сказал Стефан — Ты должна уехать, Елена. Я могу остаться здесь, пока..."

"Нет. Я не поеду без тебя. И, — Елена медленно продолжила, размышляя — Я никуда не поеду, пока мы не найдем Другую Силу и не остановим её." Она убедительно посмотрела на него, теперь говоря быстрее: "О, Стефан, разве ты не видишь, ни у кого нет шансов перед ней. Мистер Смоллвуд и его друзья даже не догадываются. Аларих думает, мы можем побороть её, просто размахивая на неё руками. Никто из них не знает, с чем они связались. Мы — единственные, кто может помочь."

Она могла видеть сопротивление в глазах Стефана и почувствовать это в напряжении его мышц. Но так как она продолжила прямо смотреть на него, она видела как его возражения исчезают одно за другим. Из-за одной простой причины, — что это было правдой, а Стефан ненавидел лгать.

"Хорошо, — произнёс он, наконец, мучительно. — Но как только всё это закончится, мы уедем. Я не могу позволить тебе оставаться в городе, в котором водятся такие добровольцы с кольями."

"Да, — Елена в ответ сжала его пальцы. — Когда всё это закончится, мы уедем."

Стефан повернулся к Алариху: "И если нет способа отговорить их от проведения танцев завтра, я думаю, нам следует присмотреть за ними. Если что-то случится, мы можем успеть предотвратить это прежде, чем это выйдет из-под контроля."

"Это хорошая идея, — сказал Аларих, оживляясь — Мы могли бы встретиться здесь в кабинете истории завтра, после наступления темноты. Сюда никто не зайдет. Мы могли бы дежурить всё ночь."

Елена с сомнением поглядела на Бонни: "Ну... это значит пропустить сами танцы — для тех из нас, кто мог бы пойти, я имею в виду."

Бонни выпрямилась. "О, кого волнует пропущенный праздник? — сказала она возмущенно. — Какое вообще значение имеют эти танцы?"

"Правильно, — серьезно сказал Стефан — Тогда договорились." Казалось, им овладел приступ боли, и он вздрогнул, опуская взгляд. Елена немедленно забеспокоилась.

"Тебе нужно пойти домой и отдохнуть, — сказала она — Аларих, не могли бы вы нас подвезти? Это не очень далеко."

Стефан запротестовал, что он еще способен ходить, но в конце концов, он сдался. Возле пансионата, когда Стефан и Дамон вышли из машины, Елена наклонилась к окну Алариха для последнего вопроса. Он мучил её с тех пор, как Аларих рассказал им свою историю.

"А те люди, которые сталкивались с вампирами, — сказала она — Какие у них были психологические последствия? Я имею в виду, они все сходили с ума или у них у всех были ночные кошмары? Были ли из них те, кто чувствовал себя нормально?"

"Это зависит от человека, — ответил Аларих — и от того, сколько раз он контактировал с вампиром, и какими были эти контакты. Но в большинстве случаев это зависит от самой жертвы, как она может с этим справиться."

Елена кивнула, и не сказала ничего до тех пор, пока фары машины Алариха не поглотил снегопад. Затем она повернулась к Стефану.

Глава 12.

Стефан смотрел на Елену, кристаллики снега сияли в его темных волосах.

— Что с Мэттом?

— Я кое-что помню... не совсем ясно... Но тогда..Когда я была не в себе..Я видела Мэтта тогда..Я..??

Чувство тревоги и опасения сжало ее горло и приостановило её слова. Но она не закончила, и Стефан не должен был отвечать. Она видела это в его глазах.

— Это был единственный путь, Елена, — сказал он все-таки. -Ты умерла бы без человеческой крови. Тогда ты напала бы на кого-нибудь неожиданно, ранила бы его, а возможно убила! Твоя потребность могла бы привести тебя к этому. Ты этого хотела?

— Нет, — яростно отвентила Елена. — Но почему именно Мэтт? О, не отвечай, я не могу представить на этом месте кого-либо еще, — её дыхание сбилось. — Но сейчас я волнуюсь о нем, Стефан. Я не видела его с той ночи. Как он?... Что он сказал тебе?

— Не очень. — ответил Стефан, смотря вдаль. — "Оставьте меня в покое" было сутью его ответа. Он отрицает всё, что случилось той ночью и утверждает, что ты — мертва.

— Истинные слова того, кто не может справиться с самим собой, — прокомментировал Дамон.

— О, замолчи! — отрезала Елена. — Ты держишься в стороне, в то время, как сам замешан в этом! Ты мог бы подумать о бедной Викки Беннет. Как ты думаешь, справляется ли она с этим?

— Возможно я мог бы помочь, если бы знал, кто такая Викки Беннетт. Вы продолжаете разговаривать о ней, но я никогда не встречал эту девушку.

— Нет, встречал! Не играй со мной в эти игры, Дамон! На кладбище... помнишь? Разрушенная церковь? Девушка, блуждающая там без сознания?

— Жаль, но нет. И я обычно помню девушек, оставленных мною без сознания.

— Ну тогда я могу предположить, что это сделал Стефан, — сказала Елена саркастически.

Гнев, уже поднимающийся из глубины глаз Дамона, быстро сменился тревожной, опасной улыбкой.

— Возможно, он сделал. Возможно, ты сделала... Мне абсолютно все равно, за исключением того, что ваши обвинения начинают немного утомлять. А сейчас...

— Подожди, — сказал Стефан, на удивление мягко. Не уходи сейчас. Мы должны поговорить...

— Боюсь, что у меня есть некоторые дела.

Взмах крыльев, и Стефан с Еленой остались одни.

Елена сжала губы. — Проклятье. Я не хотела сердить его. Особенно после того, как он был действительно нормальным весь вечер.

— Не бери в голову, — сказал Стефан. — Он любит быть недовольным. Что ты говорила о Мэтте?

Елена видела усталость на лице Стефана и приобняла его. — Мы не будем говорить об этом сейчас, но, думаю, завтра нам следует найти его. Чтобы сказать... — Елена беспомощно махнула второй рукой. Она не знала то, что она хотела сказать Матту; она только знала, что она должна была что-то сделать.

— Я думаю, — сказал Стефан медленно, — что ты должна идти к нему одна. Я пытался поговорить с ним, но он не хотел меня слушать. Я могу его понять, но возможно ты добьешься большего успеха. — И я думаю, — он сделал паузу и затем решительно продолжил, — Я думаю, что ты добьешься большего успеха, если пойдешь одна. Можешь идти прямо сейчас.

Елена тяжело посмотрела на него. — Ты уверен?

— Да.

— Но... Ты будешь в порядке?.... Я должна остаться с тобой...

— Со мной всё будет отлично, Елена. Иди.

Елена колебалась в нерешительности, затем кивнула. — Я не задержусь. — пообещала она.

Невидимая, Елена кралась вокруг облупившихся стен дома Мэтта, и, обойдя почтовый ящик, оказалась прямо под его окнами. Окно было не заперто. "Небрежный парень" — тревожно подумала она. "Разве он не догадывался, кто мог придти к нему?"

Она подобралась к открытому окну ровно настолько, на сколько ей было позволено. Невидимый барьер, подобно мягкой стене плотного воздуха, блокировал ее путь.

— Мэтт, — прошептала она. В комнате было темно, но она видела очертания тела парня на кровати. Цифровые часы с неяркими зелеными цифрами показывали, что время 12:15. — Мэтт, — прошептала она снова.

Парень шевельнулся, — Ммм...

— Мэтт, я не хотела напугать тебя. — Она говорила успокаивающе, желая разбудить его мягко, а не сыграть с ним злую шутку. — Но это — я, Елена, и я хотела бы поговорить с тобой. Только сначала ты должен пригласить меня. Ты можешь пригласить меня....?

— Ммм... Входи.

Елена была поражена его спокойным и ничуть не удивленным голосом. Только после того, как она перелезла через подоконник, она поняла, что он всё еще спит.

— Мэтт... Мэтт, — шептала она, боясь подойти слишком близко. В комнате было очень душно и пахло перегоревшим, работающим в полную силу радиатором. Она увидела голую ногу, выглядывающую из-под горы одеял на кровати, и копну белокурых волос на подушке.

— Мэтт...? — Очень осторожно она наклонилась и прикоснулась к нему.

Это,наконец, разбудило его. Резко подскочив на кровати, Мэтт сел, вытянувшись в струнку, ошарашенно озираясь вокруг. Когда его глаза встретились с ее глазами, они широко раскрылись.

Елена пыталась выглядеть маленькой и безопасной, ничем не угражающей ему. Она двинулась в обратном направлении, к противоположной стене. — Я не хотела напугать тебя. Я знаю, что это — удар для тебя. Ты поговоришь со мной?

Он просто продолжал смотреть на нее. Его светлые волосы были влажными от пота и находились в беспорядке. Она видела, как его пульс бешено бьется в вене на шее. Она боялась, что он собирается просто встать и выбежать из комнаты.

Вдруг его плечи расслабились, резко опустились вниз, и он медленно закрыл глаза. Он дышал глубоко и прерывисто. — Елена.

— Да, — прошептала она.

— Ты мертва.

— Нет. Я здесь.

— Умершие люди не возвращаются. Мой отец не вернулся.

— Но я действительно не умерла. Я лишь изменилась.

Глаза Мэтта были прикрыты, он не верил ей, и Елена почувствовала, как холодная волна безнадежности проходит по ее телу. — Но тебе жаль, что я не умерла, не так ли? Я ухожу. — прошептала она.

Лицо Матта скривилось, и он заплакал.

— Нет! О, нет! Прошу тебя, Мэтт, не нужно! " Она обняла его и стала укачивать, сдерживая свои собственные рыдания. — Мэтт, я сожалею; я не должна была приходить сюда.