| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Да!
-И вы не проболтаетесь вашим друзьям-придворным? Вы же из этих.... Вы же имеете отношение ко Двору?
-Нет. Уже нет! Я разорвал все связи с Двором!
-В таком случае вы мне обещаете молчание?
-Слово дворянина!
-Так вот — я в то время был совсем юнцом. Роль моя была второстепенной, если не третьестепенной. Я держал сменную лошадь для графа де Ла Фера. Мой друг Жанно — для шевалье Д'Эрбле. Бофорову лошадь держал один парень. В нашем отряде он был вроде лейтенанта. Когда Фронда потерпела поражение, его казнили...
Шевалье де Сен-Дени опустил голову.
-Бофор этого не знал, — сказал он и добавил еще тише, — И граф тоже....
-Бофор узнает, хотя бы десять лет спустя! Мы были юнцами, почти детьми.... Мы стали мужчинами, но любовь к свободе и ненависть к тирании мы пронесли через все эти годы! Я приду к герцогу, я скажу ему.... Это уж мое дело, что я предложу ему. Вы могли бы мне помочь, представив меня монсеньору.
-Я люблю свободу и ненавижу диктатуру не меньше вашего, барон, но не буду вашим посредником в этом деле.
-Почему?
-Потому что ненавижу войну! Франция не должна пылать в огне междоусобиц.
-А сами уезжаете воевать куда-то к черту в зубы?
-Это не Франция. Это мое личное дело.
-Значит, ваше желание сохранить мир во Франции сильнее, чем ваша ненависть к королю?
-Выходит, так.... Из-за моих разногласий с королем не должны гибнуть ни в чем не повинные люди. А Бофор.... Бофор помнит добро, в этом я клянусь своей жизнью!
-Клянетесь тем, что вам совсем не дорого, если мечтаете о смерти в бою!
-Хорошо, вовсе не клянусь. Бог запрещает клясться понапрасну. О том, что Бофор помнит добро, говорят его дела. Герцог человек благородный, честный и умный. Герцог вас примет. Герцог постарается помочь вам. Но участие Бофора в восстании абсолютно исключено.
-Пожалуй, господин в бархатной маске, наш разговор слишком затянулся. Мы хотим свободы для наших отцов, пропавших без вести в застенках Мазарини. В этой борьбе мы ни перед чем не остановимся. Мы отберем у вас дочь Бофора силой, если вы не уступите нам ее по-доброму. Мы склоним герцога к союзу с нами. После первых же военных действий, после первого же занятого нами города мы отдадим герцогу девицу. Но сначала Франсуа де Бофор, господин де Вандом, перейдет Рубикон и объявит войну Людовику Четырнадцатому!
-Я не отдам вам герцогиню де Бофор, — печально сказал шевалье де Сен-Дени.
-Ну что ж, господин Самоубийца. Вам не нужно ехать искать смерть так далеко. Возможно, она уже стоит рядом с вами. Эй, Жанно! Продолжим бой!
Шевалье де Сен-Дени оказался в невыгодной позиции — он один против всех в центре круга, и стена церкви Сен-Жермен-де-Пре уже не защищает его спину. Он дрался так же уверенно и ловко, но долгий бой вымотал его. И Анжелика решила вмешаться. Схватив Бретоночку, перед боем доверенную ей шевалье, она бросилась на Шаверни, но клинок отразила сталь надетой под кафтан кольчуги. Жанно, в два прыжка оказавшись возле герцогини, пока пораженный
Роже соображал, что происходит, схватил герцогиню за руки, и, приставив свой кинжал к груди девушки, закричал:
-Бросай шпагу, или я убью ее!
-Не сдавайтесь, шевалье, пусть лучше убьют меня! — закричала Анжелика.
Бархатная Маска мог ждать от Жанно чего угодно, судя по его выходкам во время боя. У молодого мятежника не дрогнет рука вонзить кинжал в сердце Анжелики, это вам не влюбленный "капитан Роже". Но шевалье де Сен-Дени был уверен также и в том, что мятежные дворяне, дети заговорщиков, угрожают только жизни герцогини. На честь ее не будет покушения даже со стороны влюбленного Шаверни.
-Вы должны жить, герцогиня, — сказал он и со словами: "Я сдаюсь, господа", — бросил клинок к ногам Жанно. Повстанцы направили острия своих шпаг на безоружного шевалье де Сен-Дени.
-Давайте скорее, ребятки, не тяните, — сказал шевалье.
-Дурак, — сказал Жанно, — Неужели ты всерьез поверил, что я убью дочку Бофора! Это такой банальный фокус, на нем-то вас, благородных рыцарей, и ломают. Вот мой Капитан умнее.
Анжелика с упреком посмотрела на смутившегося Шаверни. Бофорочку разделяли с шевалье стальные клинки, направленные на ее друга. Девушка смотрела на него полными слез глазами. Барон де Шаверни крепко держал герцогиню за руку. Тут один из повстанцев, вспомнив об оружии, которым воспользовалась юная герцогиня, пытаясь поразить их Капитана, поднял обломок шпаги и подал Шаврени. Роже де Шаверни с первого взгляда узнал шпагу виконта де Бражелона.
-Чья это вещь? — закричал он, — Если ты убил ее хозяина, тебе тоже не жить, горе тебе, скотина в маске!
Прежде чем шевалье успел сделать сигнал Анжелике, та закричала:
-Это его собственная шпага, сударь!
-Да чья бы ни была, — усмехнулся один из ночных рыцарей, — Такие эфесы в моде. Придворные франты отвалят уйму денег за такой эфес. Тут и камушки поблескивают! Что же до герба, оружейники сварганят новый. Это для них плевое дело. Итак, это наш трофей, и кончено! А то, Капитан, мы уже не первый день сидим, поджав кишки. Хоть наедимся всласть.
-Я выкупаю его шпагу, — сказала герцогиня де Бофор, вырывая руку в сторону большого пальца захватившей руки круговым движением, — Я отдам все украшения, что на мне.
Она сорвала ожерелье, диадему, вынула из ушей сережки.
-Надеюсь, этого хватит?
Жанно, паясничая, зааплодировал:
-Мальчик и девочка соревнуются в благородстве! А если не хватит?
-Я не с вами разговариваю, — отрезала герцогиня и подошла к Шаверни, протягивая ему свои сокровища, сложив ладони лодочкой:
-Берите же. Берите все, но отдайте ему шпагу.
-Не надо, — глухо сказал Роже, отворачиваясь от герцогини. Он подошел к шевалье де Сен-Дени, отвел клинки от своего пленника и, взяв шевалье под руку, шепнул ему на ухо:
-Нам необходимо договорить, ГОСПОДИН ДЕ БРАЖЕЛОН.
Глава 12. Друг-невидимка.
-По-моему, все ясно, — мрачно сказал Бражелон, — Я сдался. Возможно, я глупец. Это не первая моя глупость, но, судя по ситуации, последняя. Убейте меня и делайте, что вам угодно. Я чертовски устал. К чертям собачьим!
-Мы своих не убиваем, — сказал Шаверни.
-Вы считаете меня своим? — иронически спросил Бражелон, — Вы оказываете мне "честь", барон де Шаверни.
-Ах, виконт! Десять лет назад вы не произносили слово "честь" с такой язвительной иронией!
-Десять лет назад я был восторженным молокососом, доверчивым наивным мальчишкой. Да к чему эти воспоминания? О чем нам говорить, барон?
-О нашем ВЧЕРА не стоит. Вы правы. Поговорим о нашем ЗАВТРА.
-У меня нет ЗАВТРА, — хмуро ответил Рауль.
-И все же я прошу уделить мне несколько минут, виконт. Вы не дорожите своей жизнью, следовательно, не дорожите и временем. В конце концов, у вас в запасе вечность. Уделите же из этой вечности несколько минут для разговора со старым знакомым. Как знать, не изменят ли эти минуты, что я хочу похитить у вашей вечности, судьбу страны. Я прошу вас, виконт!
-У вас мания величия, Шаверни. Судьбу страны?
-Вот именно.
-И вы меня просите? — опять сыронизировал Бражелон, — Вы, видно,
забыли, Шаверни, что я ваш пленник.
-Вы свободны, Бражелон. И вы, и герцогиня де Бофор. Возьмите шпагу и держите ее покрепче. У вас всегда должны быть ушки на макушке, и шпага всегда должна быть у вас под рукой. Даже у себя дома, когда вы спите, пусть тогда слуги не спят и держат оружие наготове. Не забывайте об этом, Рауль, друг мой!
Роже выпалил последнюю фразу искренне и просто, и Рауль волей-неволей начал поддаваться на уговоры Шаверни. Он поднял брошенную к ногам Роже шпагу.
-Эй, Капитан, вы, похоже, отпускаете нашего врага? — вскричал Жанно.
-Это друг, — возразил Шаверни, — Подойдите ближе, господа. Все, кроме герцогини.
-Вы хотите представить меня своим людям? — спросил Рауль.
-Да, виконт, они надежные товарищи. Но герцогине де Бофор, бедняжке, действительно лучше не знать, кто вы такой.
Анжелика послушно осталась на месте. Она увидела, как Роже де Шаверни, обняв Бархатную Маску за плечо, шепотом что-то сказал своим людям, и те зааплодировали. Бархатная Маска, похоже, и сам был удивлен такой реакцией людей Шаверни. Даже неистовый Жанно снял шляпу и поклонился ее другу, как если бы перед ним был сам король. Его примеру последовали остальные недавние враги шевалье де Сен-Дени. Анжелика догадалась, что Шаверни назвал своим товарищам настоящее имя шевалье де Сен-Дени и подумала: "О, Боже, что бы я отдала, чтобы узнать то, что сейчас знают все они!"
Но, верная своему обещанию, Бофорочка честно стояла в стороне. Хотя Роже и его товарищи прошептали "Виват" очень тихо, до нее донеслось это "Виват". Глаза Бофорочки и шевалье де
Сен-Дени встретились. Улыбка герцогини де Бофор была полна гордости за шевалье. А он произнес дрогнувшим голосом:
-Благодарю вас, господа.
Роже де Шаверни улыбнулся и сказал же другим тоном, просто и по-дружески:
-Дорогой виконт, мне необходимо обсудить с вами один вопрос.
-Роже, сегодня здесь нет никакого виконта.
-Простите. Мы сохраним в тайне ваше имя. У вас, безусловно, есть важные основания хранить инкогнито. Но, как бы вы себя ни называли, виконтом или шевалье, у нас мало времени. А время не ждет! Может быть, зайдем в церковь Сен-Жермен-де-Пре и поднимемся на галерею?
-А герцогиня?
-Герцогиню де Бофор теперь защитим мы все. Вы напрасно беспокоитесь.
-Мне нельзя терять время. Проводим герцогиню, а беседовать можно по дороге. Или лучше, если хотите, приходите завтра ко мне. Назовите только свое имя моему слуге, если у вас, как и у меня есть основания скрывать его, давайте сразу условимся, как вы назоветесь. Оливена я предупрежу, и он проводит вас ко мне.
-Я понимаю — вы никого не принимаете.
-Мне надоели люди!
-Мне тоже. Но я не хочу надоедать вам.
-Для вас, мой старый знакомый по проселочной дороге, я готов сделать исключение. К тому же вы оригинал, а я люблю оригиналов. Но от бездельников, которые донимают пустыми разговорами, я прячусь уже второй день. К чертям собачьим!
-Неужели возможно, чтобы вы стали мизантропом? Вы!
-Вовсе нет, просто меня ужасно бесит глупость людская. И я не желаю иметь ничего общего с этой толпой идиотов. Я не желаю этим существам ничего дурного. Но хочу, чтобы меня оставили в покое. Разве это так много?
-"Оставьте меня в покое" — да о таком блаженстве и сам король не помышляет. Оставят вас в покое, как же! Глупее мечты представить невозможно.
-Пока мне удавалась эта дурацкая мечта. Так вот, Шаверни, я вас приглашаю сам. Вы знаете мой дом?
-Знаю — Дом Генриха Четвертого, не так ли? Но я не могу нанести вам визит средь бела дня, сударь!
-Почему, барон?
-Я полагал, вы более сообразительны. Я вне закона. Я не хочу компрометировать вас. Связь с разбойником вам повредит, и поэтому я....
-А я не боюсь. Пусть обо мне думают что угодно.
-Вы отчаянный малый, шевалье.
-Скажите лучше — отчаявшийся. Право, барон, мне уже терять нечего, так что приходите смело!
-Нет. Я не хочу вас губить своим визитом.
-Собирались же вы идти к Бофору!
-Я блефовал. Я шантажировал вас. Если бы я и встретился с герцогом, то наедине и тайно. А мой шантаж, моя попытка оказать на вас давление — согласен, это совсем не по-дворянски. Но нам нужен был человек с именем, человек ранга Бофора.
-Был?
-Да, нам был нужен Бофор. А теперь мне кажется....
-Очень рад, что вы раздумали, — сказал шевалье, по-своему истолковав прошедшее время, — Это дикая идея — заставить Бофора развязать гражданскую войну. Но уже занимается заря. Барон, идемте. Скоро совсем рассветет, а девушка, замерзшая и усталая, до сих пор не во дворце. Да и мне давно пора быть дома.
-Хорошо, сударь. Обсудим все по дороге. Сделаем так: Франсуа и Жак пойдут впереди. Герцогиню провожает Жанно. А мы с вами — да не беспокойтесь, Жанно ни на шаг не отойдет от нее — мы с вами чуть в стороне. Все остальные сзади. Видите, какая у нас охрана! Мы можем противостоять стражникам и всей полиции Людовика. Господин Арамис нас кое-чему научил. Хотя, должен отдать вам справедливость — если бы мы не напали на вас всей гурьбой, всем скопом, нам нипочем было бы не одолеть вас, вик,... то есть — шевалье! К тому же прошу прощения за моего друга Жанно. Он вынудил вас бросить шпагу подлостью. Мы вели себя в этой драке как звери. Но озвереть нас заставила жизнь. К тому же мы, не зная, кто вы, приняли вас за придворного. А эти господа позволяют себе такие зверства, перед которыми меркнут самые кровавые эпизоды нашей борьбы за свободу. Мы убиваем, но не издеваемся. И убиваем только тех, кто стоит у нас на пути. Можно сказать, мы звери поневоле. А они — по призванию....
"Помоги, Господи, всегда оставаться человеком, — подумал шевалье де Сен-Дени, -И не звереть ни при каких обстоятельствах".
-Так что вы хотели сказать, барон?
Герцогиня де Бофор часто оглядывалась, проверяя, идет ли за ней шевалье. А он, делая вид, что слушает барона, который начал рассказывать историю нападения на карету кардинала и трагическом исчезновении заговорщиков, преданных принцем Гастоном, все время смотрел на м-ль де Бофор и после слов Шаверни:
-Вы не слышите, о чем я говорю, шевалье де Сен-Дени?
Виновато улыбнулся барону и ответил с легким поклоном:
-Я узнал эту историю вскоре после нашей встречи на монастырской дороге, барон. Мне это знакомо. Но вы правы, я волей-неволей отвлекаюсь то и дело. Все-таки я повторяю свое приглашение. Я хотел завтра же, вернее, уже сегодня, убраться из Парижа. Но ради вас задержусь на день.
-Не стоит. Шевалье, чем скорее вы покинете Париж, тем лучше.
-Вот как? — спросил шевалье, опять скосив глаза в сторону Бофорочки и сдерживая вздох.
-О, поверьте, дело не в герцогине! Нет, я уже сказал, нет! Я изгой, разбойник. Я не имею права встречаться с вами открыто. Почему, шевалье, вы так настаиваете на этой встрече? Я же объясняю вам: я не хочу вас подводить. Ах, если бы вы знали, что со мной творилось все эти годы! Когда я прохожу мимо дворца герцога де Бофора и вижу ярко освещенные окна, когда судьба заносит меня на улицу
Сент-Оноре, где живет ваш отец, я прячусь. Я надвигаю шляпу на глаза. И скорее умру, чем скажу: "Граф, вспомните подростка из группы Арамиса, который передал вам сменную лошадь на Вандомской дороге". Я стал тенью фрондера. И, хотя готов рыдать оттого, что судьба разлучила меня с кумирами юных лет, какими были для меня герцог и ваш отец, я не хочу, чтобы знакомство со мной скомпрометировало их.
-Перестаньте, Шаверни, что вы говорите! Это пустые страхи! Граф, а тем более герцог достаточно сильны и могущественны, чтобы....
-О, сударь! Ну, договаривайте же! Вы тактично замолчали, но пусть дьявол поберет ваш аристократический такт и вашу дворянскую воспитанность! Сегодня ночь безумств. И сегодня вы можете говорить все, что вздумается, забыв об этикете и вежливом лицемерии.
-Не только говорить, что вздумается, но и делать, — прошептал шевалье де Сен-Дени, бледнея и краснея под своей бархатной маской, вспоминая поцелуи у костра и пощечину, данную герцогу Орлеанскому, — Но как бы ни стала эта моя последняя ночь в Париже началом роковых событий.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
