ссыльнопоселенец - 2

Я попытался было опереться на руки, но снова получил по загривку.

— Лежать! Пойдешь, опять твоя жопа кровоточить начнет. Сейчас я санки сделаю, и тебя повезу. — Подобрав мой топорик, и критически его осмотрев, девушка недовольно поморщилась. — Только нужно еще себе ничего не отрубить этим творчеством древних викингов. — И зови меня Шел.

Через час мы выехали с поляны. Шейла, точнее, Шел, в качестве движущей силы тащила меня на санках, сделанных из трех скрепленных лыж горе-охотничков, а за мной, на короткой привязи, шли еще одни санки, с трофеями и моими шмотками. Поверх всего горделиво торчали мои снегоступы. Шейла сказала, что дотащит все, мол, она сильная, а нам может много чего понадобиться. Так что оружие, вещмешки и часть одежды с битых людоловов ехали за нами.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

-Какая кобылка! — еле слышно бормотнул я, глядя на упирающуюся девчонку, на данный момент времени затаскивающую меня на небольшой пригорок. При этом категорически запретившую мне вообще напрягаться, и как-либо ей помогать. Мол, нечего кровью вторые штаны пачкать. Но на самом деле — очень сильная и выносливая барышня. Может быть, даже модификантка. Прет меня как мототягач уже четвертый километр, и особо не запыхалась.

Конечно, санки есть санки, они скользят, но все едино, я в полтора раза тяжелее ее. Плюс оружие, плюс вторые санки. И тащит, дыхание ровное, чистое, без хрипов. И пахнет здорово, почти как Вера. Мда, а что моей благоверной сказать-то? Хотя, я же не специально задницу под пулю людоловов подставил. Так что будь что будет, Вера девчонка умная, поймет.

Кстати, Шейла вполне себе профессионально оценила мою аптечку. Ну, ту, малую, которую Вера в мой дежурный рундук положила. Особенно Брауберг порадовали малый набор инструментов, иглы и шелковые нитки для сшивания моей ягодицы, наличие антибиотика и еще кой-каких медикаментов. Она врач, как оказалось, и тоже имеет достаточно специфическое образование, умеет работать с простейшими инструментами. Дуреха.

Когда я сказал ей, что город сразу погасит ей всю задолженность, если она останется работать врачом, то Шел откровенно растерялась. Поглядела на меня, лежащего кверху задом на санках, на убитых шатуна и людоловов, и покачала головой.

— Я точно дура. Сама чуть не сдохла, и тебя не сгубила. Извини, офицер. — Она встала на одно колено передо мной. — Я сделаю все, чтобы искупить свою вину, честно. Просто страшно было, и отключенная сетка нервирует.

И хлоп-хлоп так ресничками, и карими глазищами в мои глаза заглядывает жалостливо. Нет, все Евины дочки одинаковы. Сначала мужика доведут до белого каления, а потом на жалость давят.

В общем, до нашего выхода я ее официально простил, нет особых сил злиться на красивую девушку. Ну да, я слабак и бабник.

И сейчас вот болтаюсь на санях, привязанный к ним широкой лентой, оттяпаной Шел от одного из одеял людоловов. Мол, я слаб как котенок, еще свалюсь с саней, а ей потом возись с сомлевшим мной.

Хотя, она права. Я пару раз вырубался. Не пойму, то ли сознание терял, то ли просто засыпал. Хотя, какой сон. Башка болит, в глазах плывет, еще жопа разболелась со страшной силой, аж выть охота, и рычать не хуже того шатуна. Мало того, что постоянно дергает, так еще на каждой кочке мне по ней как будто пинает кто. Скорее бы добраться до зимовья, по словам людолова, тут в округе никто обычно не пасется, и я не почуял лжи в его словах. Да и ближайшие поселки отсюда километрах в пятидесяти, не меньше. Это если в них жители остались. Частенько бывает, что тут или вырежут людей, или просто бросят дома, и уходят. Лихое тут местечко, по этому берегу.

Я снова вырубился, причем даже не заметил как. Очнулся, когда Шел подтащила меня к широкой поляне, и встала, шумно выдохнув. Скинув с ладони рукавицу ( муфты она положила в грузовые санки, а сама надела трофейные рукавицы, по-моему, соболевые), вытерла лоб. Все-таки замаялась девка. Ну еще бы, тащить меня пусть по не очень глубокому, но снегу. Тут просто идти нелегко.

-Похоже, прибыли. — Осматривая засыпанные щепой окрестности, заметила Шейла. Оглянулась на меня, и улыбнулась. — Что, очнулся, герой? Ну и слава богу. Что скажешь об этом сказочном домике? Правда, сказка страшная, наверное.

Местечко действительно, внушало. Все валялось как после урагана, горка дров возле немалой колоды, со всех сторон притащенные сваленные деревья. Посреди поляны, метрах в пятнадцати от корявой избушки, на толстом обрубке ствола, на высоте примерно восьми метров, была площадка с сарайчиком.

Мда. Я помню лагерь лесорубов, там такого срача не было. Кстати, насчет срача. Туалет тут есть, да. Но он сделан по типу староамериканского. Да-да, я уже в видах нужников тут научился разбираться. Особенно после того, как по делам службы поездил по хуторкам и фермам вкруг Звонкого ручья. Так, именно тут староамериканский тип, то есть приподнятая над землей корявая кабинка из грубых досок, и под ней внушительная гора замерзшего человеческого дерьма. Обычно короб ставят с соломой, и примерно раз в неделю отвозят на навозную кучу, а тут просто гадят на землю. Хорошо, что морозно, а то бы не продохнуть тут.

Впрочем, нам тут не жить. Долго, по крайней мере.

— Не торопись. Помоги мне встать, Шел. — Остановил я шагнувшую было к дверям зимовья девушку. С немалым трудом встал, и, опираясь на ее плечо, подошел к входной двери. Долго осматривал простой тяжелый засов из мощного бруса, после чего аккуратно перерезал тонкую кожаную петельку около ручки. Отодвинул девушку в сторону, под прикрытие стены, сложенной из толстых бревен, и встал там сам. И решительно открыл дверь.

Собранная из толстых досок, обитая войлоком дверь беззвучно провернулась на хорошо смазанных петлях. Пару минут я всматривался в полумрак зимовья, стараясь пореже вдыхать. Духан из этой избушки шел еще тот.

-И долго мы тут будем стоять? — Недовольно вопросила переселенка-беглянка. — Что ты высматриваешь?

— Смотрю, нет ли еще ловушек, кроме этого обреза. — Я показал на настороженный самострел, глядящий жерлами десятого калибра в дверной проем. — Но вроде все. Только не опять, не торопись. Сейчас осмотрим окна изнутри, только потом ставни откроем.

Но с окнами, затянутыми тонкой прозрачной шкурой, никаких проблем не было. И потому Шейла, оббежав избушку, открыла ставни с обоих сторон. И избушке стало изрядно светлее. А когда я запалил пару керосиновых ламп, и развел огонь в очаге, стало даже немного уютней. Хотя бардака от этого меньше не стало. Впрочем, с дымом вытащило застоявшийся воздух, в дверь натащило свежего, морозного. Шейла сгребла и повыбрасывала на улицу множество мусора. На очаг был поставлен тяжелый котел, в который девушка натаскала топить нарубленного кусками льда, сваленного немалой горкой около избы. По большому счету, абсолютно верное решение. Надо водички, бросил кус льда и растопил. Трапперы были хоть и изрядными грязнулями, но в немалой бытовой сметке им не откажешь. Хотя...

— Я знала, что без женщин и дроидов-уборщиков мужчины становятся дикими обезьянами. Но не до такой же степени. — Закрывая дверь, припечатала Шел. Подошла к широкому столу, стоящему около стены, попробовала пошатать его, удовлетворенно хмыкнула. Взяла пару бутылок с местным пойлом (которого было весьма немало), понюхала, плеснула немножко на огонь, радостно вспыхнувший от такого подношения.

Подошла к висящим керосиновым лампам, осторожно их осмотрела. Вообще, насколько я обратил внимание, Шейла к открытому огню относится с огромной опаской.

-Так, Матвей. Я ничего не понимаю в этих допотопных системах освещения. Их можно переместить сюда? — Девушка указала на крючья, вбитые в потолок над столом. — И насколько хватит горючей жидкости?

— Ну, в лампах керосина хватит часа на четыре, не меньше. А перевесить сейчас, перевешу. — Я, опираясь на здоровенную дубинку вместо костыля, занялся освещением.

А Шейла после этого выскребла стол ножом, смыла его горячей водой, и поставила рядом с большим котлом мой маленький медный котелок, в кипяток которого бросила сверкнувшие заточенной сталью медицинские инструменты.

В душе у меня родилось подозрение, что сейчас мне немало достанется. Что и подтвердила девушка, налившая в здоровую кружку немалую дозу вискаря.

— Пей. Ты же абордажник, крутой парень. Пей залпом. И укладывайся на стол, только сначала разденься. — Шел сняла со стены широкий ремень-патронташ, сложила его пополам, и показала мне. — И это в зубы зажмешь. Ясно, офицер?

— Так, стоп. — Я отставил кружку и поглядел на девушку. — Шел, моя задница малость подождет. Сейчас ты натаскаешь сюда побольше поленьев, проверишь запас продуктов, может, несколько льдин стоит перетащить к двери. Лопату занеси в дом, а то потом не найдем. Скоро начнется такое, что мало не покажется. Тогда можно и мной заняться.

— Мда. — Шейла с усмешкой поглядела на меня. — Чем бы не заняться, лишь бы не даться мне в руки? Не бойся, офицер, я тебя не слишком больно заштопаю. И ничего лишнего не отрежу.

— Верю. — Я, опершись на ее плечо, встал, подобрав костыль и подняв свою винтовку. — Ты пока делай, что я сказал, а я тебя прикрою, постою снаружи. И не возражай! Слава богу, нас никто не сожрал или не пристрелил по дороге сюда. Тут не только медведи бывают. Тут и волки немаленькие, и кошки здоровенные. Так что подстрахую.

Меня здорово шатнуло при первом же шаге, но я все-таки вышел на улицу, и честно прикрывал девушку, прислонившись спиной к зимовью, и стоя как соседские гуси на одной ноге.

Шейла как пчелка носилась мимо, перетаскивая дрова к зимовью и в само зимовье. Девушка перетащила пяток нарезанных льдин к стене неподалеку от меня. Поглядела на меня, покачала головой, и полезла на площадку лабаза.

— Ох! Тут такое! — раздался с верхотуры ее удивленный возглас. Кстати, быстро она оклемалась, Я думал что пару дней сипеть будет.

— Чего там? — Я задрал голову, и попытался разглядеть что-то в темноте хранилища. Но не очень вышло. Нет, даже улучшившееся зрение не позволяло перешагнуть разницу освещений.

Но Шейла вышла из низкой двери, держа в руках охапки шкурок.

-Матвей, это же бесценно. Натуральные меха — они же состояние стоят! — Девушка была совершенно обескуражена. — Для чего эти дебилы бросили это богатство, и бросились ловить какого-то неудачника?

— Ну, не факт, что тот переселенец неудачник. — Хмыкнул я, глядя на ласкающую какую-то шкурку девушку. — А пушнина здесь не больно дорогая. Скорее даже — дешевая. Ты погляди, есть ли что-либо из продуктов?

— Сейчас, тут еще одно отделение, внутри. -Шейла скрылась внутри. — Какое-то время молчала, и крикнула оттуда. — Есть! Мясо и рыба, мороженые. Брать?

— Бери. Отварим и присолим, положим поближе к окнам — сохранится несколько дней. — Я поглядел на запад, где уже появились темные облака. — И торопись, буря близко.

— Хорошо! — На землю брякнулись несколько рыбин и пара хороших кусков мяса, после чего Шейла тщательно закрыла лабаз, и ловко спустилась по приколоченным к стволу перекладинам. Нет, классная девка, слов нет.

Зайдя в зимовье, я покачал жестяную канистру с керосином. Основательно, еще литров десять-двенадцать точно есть.

— Так. — Шейла свалила мясо и рыбу на расстеленную мешковину около двери, и тщательно завернула. — Пусть пока здесь полежит. Вообще, одуреть, продукты стоимостью в несколько тысяч кредитов сваливаю кучей за порогом. А вообще, здесь хоть и первобытно, но здорово. А воздух какой!

Порыв ветра налетел на нужник, принес хоть и основательно ослабленный, но все-таки запах человеческого дерьма.

-Тьфу! — Поморщилась и сплюнула девушка. — Нет, это слишком. Пошли, раненый, займемся тобой.

Я неторопливо прошкандыбал к дверям зимовья, еще разок осмотрелся. Нет, все чисто. Хотя... где-то на грани слуха волчье рычание и рявк. Так, ветер со стороны места перестрелки. Может, уже делят тех трапперов? Да и бог с ними, прямо скажем.

И войдя, захлопнул тяжелую дверь, и задвинул засов. Хорошо что дверь вовнутрь, даже если задует, откопаемся.

— Ну, вздрогнем? — Я взял кружку с вискарем, и залпом выпил. Практически сразу повело, все-таки крови потерял дохренища.

— Давай помогу раздеться, офицер. — Шел помогла мне стянуть куртку и рубаху, сняла с меня сапоги и сбрую, помогла стянуть штаны и залезть на стол. — Держи. — Мне промеж зубов засунули воняющий потом ремень.

Шел чем-то плескалась, потом гремела. А я хмелел все больше и больше. Потом боль в заднице, да такая, что я зубы бы стер, если б не толстая кожа промеж ними. Потом мрак.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

-Как думаешь, Грессия, Матвей найдет Шейлу? — Сквозь вой ветра прокричала Полина.

— Найдет. — Ответ девчонки она скорее прочла по губам, чем услышала. И кивнула, не слишком поверив.

Снова сильно хлопнул брезентовый полог, натянутый на сани, в которых сидели девчонки. Грессия перебралась к ним, чтобы быть поближе к Герде. Сейчас псина лежала, положив тяжелую морду на колени девушке, иногда приподнимала веки и поблескивая глазами в тусклом свете светодиодного фонарика, поставленного Грессией на самый минимум, показывая, что не спит. Без этого синеватого света было бы вообще тоскливо.

За пологом бесновался настоящий буран, с тяжелым крупным снегом. Хорошо, что Сохатый из-за своего радикулита почуял непогоду заранее, и велел им остановиться в небольшой бухточке. Сейчас обоз прикрывали высокие берега и сосны на яру, но все равно, шума, снега и ветра хватало. Страшно подумать, если бы их буран застал посреди реки.

Хотя, Семен сказал, что успели бы спрятаться, непогода дала им около часа на раскачку. Но все равно, лишние два часа пустыми не были. Успели спокойно распрячь лошадей, натянуть полога на сани, составить их так, чтобы меньше дуло на лошадей, укрытых попонами. Вскипятили воду и разлили чай по флягам и термосам, все не в сухую грызть сухари и копчености. Полина давненько не ела столько настоящего мяса, с тех пор, как с фермы она уехала в интернат. Домашние пирожки и прочие деликатесы с тех пор бывали редко, только когда кто-нибудь из родственников умудрялся передать на орбиту корзинку с гостинцами. Делили на всех девчонок, от пятого да десятого классов. И какой умник придумал вынести интернат за пределы планеты, на орбиту? Мол, там он не подпадает под местные законы, и работает по законам Федерации.

— Девчонки, держите. — Грессия вытащила из мешка с продуктами сверток из промасленной бумаги, и начала раздавать небольшие кубики пеммикана. — Рассасывайте потихоньку. Это немного подогреет нас. И тебе на, красавица наша. — Кубик исчез в пасти Герды.

А Грессия что-то спросила у нее шепотом, фактически уткнувшись в ухо. Герда помолчала, и мотнула лобастой головой в отрицающем жесте. Помощница шерифа (а именно в такой должности Грессия поехала в эту поездку) посмурнев, отодвинулась.

Это не скрылось от глаз Полины. Именно сейчас она обратила на это внимание, припомнила еще несколько случаев с Гердой и Матвеем, и удивленно хмыкнула. Догадка была настолько ясной, что не поверить ей было сложно. Голована. Но сам факт наличия голованы у ссыльного на планете-тюрьме был совершенно невозможен. Впрочем, Полина вспомнила, что эта планета изобилует невозможным. И просто отложила себе в память еще крохотный кусочек мозаики.