Попадалово ч. 1

Опять времени в обрез, трупы прятать надо, вещи перекладывать. Хорошо что наши все разложены и упакованы. За час обернулись. За это время проехала еще одна машина, легковая. Остановилась перед нами, и из нее вышел офицер. Но Петрович отвел его в сторону и о чем-то поговорили. Офицер обратно в свою машину заскочил довольный как кирпич, упавший на голову прораба и презентовал капитану две бутылки коньяка, а когда проезжал мимо нас, помахал ручкой.

— Петрович, ты, что с немцем сделал, он от счастья так светился, что хоть прикуривай.

— Да не бери в голову, он просто рядок трупов увидел и остановился посмотреть на мертвых русских солдат. Я ему разрешил, а когда он спросил, где мы столько жмуриков нашли, ответил, что русские диверсанты совершали нападения на проезжающие машины. Мы дальше по дороге стояли и, не дождавшись, транспорт из госпиталя, поехали проверить, что произошло и отбили машину. Он долго говорил, что это за ним таким замечательным охотились. Я спорить не стал, сказал, что перестарались, пленных нет, спросить не у кого. Тот на радостях две бутылки клопомора подарил и уехал. Кстати это главный вор с того склада, на дороге к которому мы стоим. Вот радости наверное у него, полиция не просто так тут стояла, грешки какие-то за ним водятся. А тут диверсанты всю нашу операцию сорвали. Вон как поскакал на своей легковушке, в церковь свечки за упокой спасителей ставить.

— Значит, растрещит всем на право и налево как доблестные жандармы спасли целостность его тушки. Рвать когти пора капитан, сейчас кто-нибудь с проверкой приедет.

— Раз надо, давайте собирайтесь и вперед, вещи уже переложили. Кто броневик поведет?

— Кто еще, конечно я.

— Не могут немцы все перекрыть, не было у них столько времени. Тогда поехали, тут дороги я немного знаю, надеюсь, без приключений проберемся. Весь лес ими испещрен как шахматная доска, все не перекроешь. Даже склады и то полевые, не все еще из машин разгрузили.

Опять езда по бездорожью, поверни направо, поверни налево. Уже смеркаться стало, спать хочется. Все перерыв до утра, так и заснул в десантном отсеке сразу после ужина. С утра опять подъем и вперед. Через три часа опять налетели на немецкую колонну. Да и фиг с ней, пристроились сзади на положенном расстоянии и поехали вместе, с ними на восток. Старший колонны к нам припылил, только капитан так на него рявкнул, что тот улетел в голову колонны как снаряд из пушки. И что Петрович бесится, вчера спокойным был, а сейчас заводиться стал. К обеду едущая впереди колонна прижалась к обочине, а мы поехали дальше. Полкан на легковушке ручкой помахал, но Петрович не ответил, взял бинокль и стал что-то рассматривать. Ну и напрягся мужик, что там увидеть можно? Через полтора километра удалось подмениться со старшиной. Он сел за руль этого самоката, сержанта на грузовике подменять не стали, и так они вдвоем за одной баранкой сидят, а мне одному отдуваться приходится. Через 4 часа снова поменялись. Вот на встречу, колонна с красными крестами едет, что-то кричат. И не лень им по такой жаре раскатывать, у меня уже все люки открыты. Петрович дал отмашку, и мы остановились. Началось, опять пошел лясы точить, потом из грузовика достал несколько бутылок немецкого шнапса и отдал одному из водителей колонны. Еще поговорил и, видимо вспомнил взгляд старшины, притащим медицинскую сумку с лекарствами. Такой ненавязчивый бартер. Едем дальше, нет все-таки наглость второе счастье. Да и как хорошо кататься по землям рейха, когда на номере броневика веселые буквы Pol чуть выше цифр.

А вот это уже сверхнаглость, заправляться у немецких заправщиков. Петрович на остановках ходит, на нас покрикивает. Мы дружно ничего не понимали, но озадаченные лица, не наделенные интеллектом, старательно делали. Правда, подойдя ближе, свои фразы переводил. Вот, наверное, нам все солдаты и водилы сочувствовали, не поговорить, не отлучиться, чуть, что орово на всю вселенную. Около одного из заправщиков мне из сочувствия пачку сигарет даже подарили. Когда о чем-то спросили, сделал глаза как у бешеной селедки и бегом к ноге отца родного в кожаном плаще. Под конец этой стоянки вообще оборзел, подозвал щелчком пальцев старшину, чтоб сигарету прикурить. Вот гад, гордый такой ходит, только не переиграл бы, а то в глазах у этого "немецкого" офицеру такая печаль по оставшемуся за спиной Фатерлянду. Наконец поехали, я уже прятался от злобного капитана, в броневик залез и не высовывался, а то у него ума хватит припахать для чего-нибудь столь необходимого вермахту. Ну например за собой фугас поставить. Несколько километров без приключений и вот новая проблема.

Кокой-то мотоцикл с номерами Pol на обочине, стоящий рядом с ним немец требовательно махнул рукой, мы остановились. Я уже смотрел, как получше таранить этот транспорт, но по встречной полосе показалась целая колонна. Вот блин попали. А немцы довольные такие с фронта катят и вот первая большая колонна пленных которую я увидел. Петрович высунулся из люка, и как всегда начал точить лясы. Несколько раз пролетала фраза Russisch Schwein и Schutzmannschaft. Если первое я понял, что означает второе не знаю, надо будет спросить, ругательство заковыристое, мне понравилось. Опять о чем-то поговорили, Петрович достал из кармана забытые мной при захвате броневика бумажки полицаев и отдал старшему мотоциклисту, с которым говорил. Опять минуты две покалякали и традиционное вручение шнапса и части продуктов. В ответ свежая еще не ощипанная курица. При передаче опять Russisch Schwein да Russisch Schwein. Блин утомлять стало, ничего лучше придумать не может?

Колонна еще не проехала, а мы уже дальше тронулись. Раз немцев целые толпы нарисовались, значит, мы недалеко уже. Да и пленные пешком шли, а усталости сильной не выказывали. Скоро к своим выйдем. А вот Петровича это не радует, все за спину поглядывает, хмурым стал. Раньше иногда улыбался, а тут сидит и молчит. Опять заправка, только на этот раз Петрович сам пошел, блин, надо было немецкий учить, а не на английском языке в морской бой играть. Свернули после дозаправки на проселочную дорогу и поехали дальше.

— Петрович, а что ты какой грустный сидишь, скоро до своих доберемся, а ты с каждой минутой все больше темнеешь как туча.

— Мы оборонительную линию сегодня с утра проехали, а наших тут вообще нет.

— Так может они дальше отступили на переформирование?

— Вот в том и дело, что не знаю. Наши войска на старой границе стоять должны, а их там нет. Да и эта колонна пленных. Не спокойно у меня на сердце.

— Ладно, с этим потом решить можно, ты только скажи, куда ехать надо.

— К Днепру поедем, там и разберемся что где и как. Все удивляюсь, почему ты память потерял, а на машине хорошо ездишь?

— Как сказал сержант, на машине как на велосипеде, один раз научился, а потом никогда не забудешь как это делать. А если честно, не знаю, просто чувствую, что надо это делать, а не другое. Также и с оружием. Видимо кто-то хорошо в меня это вбивал. Куда поворачивать?

— Да тут все время прямо, мы должны обогнать немцев, и попадаться им на глаза нельзя. На мостах проверка колон, если имеется, несовпадение рода войск и нет приказа об откомандировании, проверками замучают. А у нас номер один пехотный, другой полиции, от одной машины точно избавиться придется. Да и нет у меня желания из лесов выползать. Нас еще в тыловом районе за вспомогательную полицию принять можно, а что будет на фронте, там мы физически появиться не можем. У немцев все строго, армия — воюй, полиция — смотри за порядком. Одна надежда, что наши, как и было в плане для отступающих войск, секреты подготовили, чтоб переправиться. Вот колонну пленных видал, ее к берегу, похоже, прижали.

— Да Петрович, а что обозначает Schutzmannschaft?

— Каратели мать его яти. А где услышал?

— Так ты сам несколько раз это немцам сказал, когда на нас головой кивал.

— В общем, не обижайся, это такие сволочи, которые за новых хозяев глотку рвать готовы. У них даже на эмблеме написано Treu Tapfer Gehorsam — Верный, Храбрый, Послушный. Увидишь такой кружек на рукаве, хоть голыми руками, но задуши тварь. Я таких в Польше видел, свой народ по приказу расстреливают. Так тех сволочей, которых мы положили на документах тоже стоит Treu Tapfer Gehorsam. Видимо им тогда еще оружия не дали и они с чем попало наш остров штурмовать пошли. Разменная монета для карательных операций.

— Понятно, только парням об этом не говори. Вообще-то я хотел спросить, где перебираться то будем, Днепр судя по карте недалеко уже, всего два лаптя.

— Я только три переправы знаю, а говорят, что их больше десятка.

— Так к какой переправе поедем.

— Выше поднимемся проселочными дорогами и посмотрим.

— А выше это куда?

— К северу неуч.

— Ты лучше скажи куда, налево или направо.

— Налево конечно.

Выше, так выше, наше дело телячье, тут карты не помогут, надо вживую все видеть. Так и поехал по проселочной дороге к северу. Да, хмурится Петрович. Его понять можно, так стремился попасть в расположение советских войск и принять участие в вышвыривании захватчиков с территории Родины, а тут узнаешь, что войска или разбиты или отошли со своих рубежей. Да счастья в его взгляде нет полностью. Еще немного проехали по дороге в сторону реки. Больше никого не встретили. Как обычно бывает, на самом интересном месте бензин начал кончаться.

— Петрович, сколько еще до места эвакуации ехать, бензина кот наплакал. Если что-то одну машину бросать придется.

— Еще километров пятьдесят. Как думаешь, осилим? Уже нет, давай останавливаться, с броневика бензин сольем, он больше кушает.

Так и пришлось бросить чудо машину. Правда говорят, что это полугусеничное средство передвижения только от осколков помогает, а сейчас нам это хоть и не нужно, но может пригодиться. Слили бензин и покатили в сторону берега на одной медицинской автомашине. Старшина хотел даже колеса открутить, еле остановил, но все что быстро можно снять, сбить, выдрать, он перетащил в кунг. Километров двадцать прошли на одном дыхании, а потом дорога начала поворачивать и вывела к мосту. Мост на берегу оврага разобрали наши отступающие войска. Сжечь не могли? А то заметили, что настила нет, только когда почти доехали. Как теперь перебраться. Ну что посмотрим, что сделать можно. Что-то мне в этом не понравилось, особенно, если принять во внимание, что с левой стороны от моста уж больно ровные кусты, как по линейке их подрезали. А где все пусть безобразно, но однообразно? Только в двух организациях в армии и в родном МВД, тьфу ты, в НКВД, давно привыкнуть надо. Надо пойти посмотреть. Ну что немецкую кепку под сиденье, пилотку на голову, Тигра в зубы и к кустикам поближе. Хорошо, что до них метров пятьсот, не больше. Петрович тоже подполз. Его карабин может пригодиться. Тут нам, за немцев сойти не удастся, войска не в этом месте перебираются, если только перебираются. Эта земля пока ничья. Так Петрович понял причину моего волнения и насторожился сам, бойцы попрыгали из машины и заняли позиции. Уже научились без посторонней помощи за неровности и складки почвы прятаться, радист, глядя на них, не отстает. Только пришлось крикнуть им, чтоб бросили немецкие рожковые пуляли и притащили два трофейных MG-34, что они без дела в кузове валяются. Хорошо, что один с ленточным магазином, а второй с простой лентой. С такими стволами и повоевать можно. Хоть постреляем перед смертью из трофейного оружия.

— Ну что, мужики, видно тут нам и умирать придется, перед нами кусты не настоящие, мост разобран и готов к эксплуатации после небольшого ремонта. Наши бы его сожгли, так дольше восстанавливать. Решайте сами, что делать, сдаваться или с нами в землю лечь.

— Эх, Леха, все тебе умирать, боец должен убить как больше врагов, а насчет умирать я в уставе не читал. Да я тут недалеко окопчик нашел, там недавно видать наши стояли. Провода от полевого телефона проведены. Только если посмотреть такое ощущение, что телефоны почти в каждой ячейке для стрельбы были. Я так думаю, кроме пехоты тут и артиллерийские наблюдатели находились.

Вот повеселел Старый, просто расцвел. Наконец он дорвался до дела. Значит повоюем. Со стороны дороги послышался звук машин, вот и те, от кого мы бежали. Кто говорил, что немцы дураки, я спокойно могу по следу автомашины прочитать в какую сторону она ехала, как свернула, а тут спецы, которые только этим и занимаются. На дороге мы одни были, так что они, наверное, и марку машины знают и по весу примерно прикинули, сколько груза везем.

— Эй, радист, нарекаю я тебя Реле, знаешь, что это такое?

— Знаю, товарищ капитан, сам вам о нем рассказывал, когда принцип действия рации, которую у немцев отбили, рассказывал.

— Ну что, принимать бой никто не отказывается.

— Нет това..

— Сейчас как настучу по пустым чайникам без мозгов.

— Да отстань от них Лис, волнуются, молодые еще, как бы все не перезабывали. Все понятно? Малыш, Лось, Реле, Старый, Лис, меня можно короче Дед.

— Лас, я пойду в свою форму оденусь, как раз она чистая.

— Лис, можно мы тоже переоденемся?

— Давайте и я с вами, все равно полчаса есть, пока они выступ леса проедут, а сзади посмотрите, уже Днепр. Мы дошли до него. Малыш, дай им форму НКГБ.

— Сейчас, обрадовался старшина, — он уже давно подобрал по комплекту, в тайне надеюсь, что мой сумасбродный приказ подтвердят,— давайте поторапливайтесь.

Вот не могу понять этих людей, знают, что скоро все в грязи будут, а потом и смерть придет, но все равно одевались в чистое, оставляя от старой формы что-то на память. Когда через пять минут построились, я аж икать начал. Вот старшина, все у него разложено и рассчитано, а я даже и не знал, что радист у меня сержант, вот блин командир одно название. То что форма одежды немного не соответствует принятой, мне уже все равно, и пусть сержантские петлицы у бойцов общевойсковые, а форма ГБ, мне глубоко наплевать, что у всех на голове пилотки вместо фуражек, мне на все плевать. Мне только не плевать на то, что надо остановить немцев до окопа. Только нам вряд это удастся, засада пока о себе не напоминала, но ее наличие приходится учитывать.

Дед стоял как франт с иголочки, его петлицы зеленого цвета с толстым бордовым околышем я видел первый раз в жизни. Все в начищенных сапогах, довольные жизнью и не скажешь, что через несколько минут вряд кто из них останется в живых.

— Ну что все готовы, могу вас поздравить, что копать нам не придется. У моста есть окоп полного профиля, для нас он великоват, но выбирать не приходится. Сейчас отгоним туда машину и начнем готовиться к встрече, у нас еще минут десять есть. Если кто боится, пусть валит на все четыре стороны.

Через пятнадцать минут начался бой, да и не бой. Пулеметы начали работать с расстояния в четыреста метров, чем дольше к нам подходить будут тем лучше, я сам бегал по окопу как мышь, меняя позицию после каждых двух выстрелов. Первые очереди легли хорошо, прямо по кузову двух впереди идущих автомашин, а их было три, впереди ехал брошенный нами броневик. Страха нет, когда немцы высыпали как горох из своего транспорта, то попытались поставить миномет. Наивные, Дед уничтожил расчет и повредил его раньше, чем первая мина полетела в нашу сторону. Я по традиции сперва вогнал две пули в рацию и в радиста. Сколько пошло за нами? Да взвода два, но нам хватит за глаза, спецов среди них не было, это радовало. Все равно этот бой нами проигран. Можно задержать продвижение до того момента, пока свои не подойдут, вот только своих в округе не видно. А так просто прижмут к земле и высунуться не дадут. А сколько ждать можно? Да до пополнения у противника или еще одного миномета. Вот офицер нарисовался, что орешь родимый, голос сорвешь, вот тебе успокоительное. Так, а это кто у нас такой шустрый, ползет в наглую к нашему окопу, свою колотушку тащит, спокойного вечного сна придурок. Вот один наш пулемет заглох, я повернулся, да, старшина получил подарок от ярых защитников германии в левую руку и перевязывался. Его место занял радист, и стрельба продолжилась, вот взгляд у этого маньяка, глаза блестят, зубы оскалены, хрен его побежать заставишь. А где засада? Они что решили просто так обманку поставить и отдохнуть, ну не поверю. Вот тут немцы и взбесились. Блин, они что обкуренные, в штыковую пойти решили? Бросил Тигра и схватив МР-38 начал стрелять почти не целясь, только быстрее увеличить плотность огня. Вот гады, у них даже водители в нашу сторону побежали, завелся броневик и покатил на окоп, а я то наивный думал, что пулеметы его навсегда остановили. Пулеметы взяли его в клещи и еще раз выключили из игры, где ставка наша жизнь. Дед посылал пулю за пулей у него тоже кисло становится. А вот еще взвод появился, этот откуда, оцепление сняли и к нам пригнали. Ну, давайте, подходите. Через десять минут мои две обжитые ячейки стали остервенело обстреливать, прижимая к земле. Пришлось бежать дальше. Ну что игра продолжается. Взрыв рядом, пробегаю по пути сообщения, повезло, у сержанта все лицо в крови, но живой, пулемет в щепки, к стрельбе уже непригоден. А немцы все прут и прут. Лось немного оклемался и начал отстреливаться из винтовки Маузера. Да плотность огня у нас хорошая, только с меткостью проблемы. Первая волна почти подошла к окопам, какие-то пятьдесят метров.