Говоря по справедливости, в последний год все-таки было снято несколько великолепных серий — прежде всего, "Инцидент с "Энтерпрайзом" авторства Дороти Фонтаны. История крутится вокруг внезапного и явно иррационального приказа Кирка прыгнуть в запретную зону космоса, на которую претендуют вулканообразные враги Федерации, ромуланцы. Кирка захватывает в плен ромуланская военачальница (великолепно сыгранная Джоанной Линвилль), которая начинает добиваться расположения Спока. Спок явно поддается чарам военачальницы и предает Кирка, убивая его "смертельным вулканским захватом", когда разгневанный капитан его атакует. Тело "мертвого" капитана телепортируют обратно на "Энтерпрайз" — где, ко всеобщему удивлению, он возвращается к жизни. Затем Кирк гримируется под ромуланца и тайком проникает обратно на вражеский корабль, чтобы украсть там новый маскирующий прибор (способный делать корабль невидимым). В это время Спок позволяет себе быть соблазненным военачальницей. Однако, и Кирка, и Спока в последнюю минуту раскрывают, но они умудряются спастись благодаря вмешательству мистера Скотта и его телепортатора. Ромуланская военачальница по случайности оказывается телепортированной вместе со Споком, и, конечно, приходит в ярость от двуличности вулканца — но он в личном разговоре говорит ей, что она себя недооценивает. Он и в самом деле был глубоко тронут ее прикосновением.

Трогательный обмен прикосновениями с ромуланской военачальницей (Джоэнн Линвилл) в "Инциденте с "Энтерпрайзом"

(Реплика в сторону — если взять отдельно все сценарии, написанные Дороти, особенно "Инцидент", "Путь на Вавилон" и "Эту сторону рая", то можно увидеть, что она подарила нам лучшие сюжеты, где мы взаимодействовали с женщинами, которые были полноценными, самостоятельными персонажами. Я не хочу сказать, что это было ее основным намерением как сценариста или что это был ее единственный вклад в сериал. Но "Звездный путь" был продуктом сексистских 60х, и временами это отражалось в сценариях, где женские персонажи обычно представали в качестве стереотипных объектов любовного интереса или вообще игнорировались. Сценарии Дороти не только избегали этих стереотипов, но и были драматически интригующими).

Серии вроде "Инцидента с "Энтерпрайзом" заставляли с волнением спешить на работу. Как и во всех сценариях Дороти, в них была острота, взрослый уровень сложности и связь с общественной ситуацией. Они меняли жизнь персонажей, вторгались в их этику и даже затрагивали их духовно. Подобные сценарии добавляли к вселенной "Звездного пути" моральное измерение.

Жизнь таких прекрасных работ может быть бесконечна, я ощущал, что чем больше мы можем их сделать, тем больше мы продлим жизнь сериала.

Когда сценарии начали противоречить всему, что я знал о Споке и "Звездном пути", я, помня об этом, ощутил, что мой долг — не молчать. К примеру, в сценарии "Всех наши вчера" Спок и МакКой случайно попадают в ледниковый период планеты, где Спок влюбляется в Зарабет, прекрасную юную женщину, которую жестоко приговорили вести там одинокую жизнь.

Почему Спок влюбился в Зарабет и согласился есть мясо, чтоб сделать ей приятное? Изначально в сценарии не было дано никакой причины. Когда я стал обсуждать это с Фредди, выяснилось — он забыл, что Спок никогда не позволил бы себе такое поведение (если не считать эффекта от тех спор в "Этой стороне рая"). Фред выслушал меня и согласился, что нужно решение. В итоге было добавлено несколько реплик, предполагающих, что, раз вулканец перенесся в прошлое, то он начал возвращаться к дикому поведению своих предков. Не самая разумная логика, но, по крайней мере, она позволила мне сыграть сцену без ощущения, что я разрушаю базовые установки персонажа.

Ледяной вулканец забывается с Зарабет (Мэриетт Хартли) во "Все наши вчера"

"Все наши вчера" были лишь одним примером многих встреч, которые происходили у нас с Фредом по поводу проблем в сценариях. Иногда Фред прислушивался ко мне, и мы шли на компромисс.

Вот выдержка из первого письма, которое я послал Фреду по поводу одного сценария — в данном случае, того, который должен был сниматься первым во время третьего сезона и в итоге был назван "Призрак пистолета".

КОМУ: Фреду Фрейбергу

ОТ КОГО: от Леонарда Нимоя

ДАТА: 6 мая 1968 года

ТЕМА: "Последняя перестрелка"

Дорогой Фред,

В соответствии с нашим последним телефонным разговором, вот все мои идеи. Не говоря о других проблемах, которые мы обсуждали, я уверен, что Спок должен начать работать над созданием своего устройства (что бы это ни было) не позднее сцены N31. Возможно, на странице 18, когда Кирк говорит: "Я не намерен позволить кучке дикарей убить меня и мою команду". Я уверен, что в этот момент, если не раньше, мы должны начинать вводить мысль, что мы тут из-за научной или телепатической силы, и что нам нужно найти научный или телепатический способ с ней бороться. Если Кирк начинает развивать активное общение, то Спок должен начать развивать научную активность.

По мне, было бы гораздо более осмысленно, если бы Спок начал собирать коммуникатор или какой-нибудь другой вид электронного сигнального устройства, а не фазер. Я думаю, что его основной целью было бы выбраться оттуда, а не победить в схватке, поскольку мы должны принять, что это невозможно. Если мы продолжим развивать идею, что мы можем выиграть эту схватку, тогда мы отрицаем полностью всю начальную установку — что мы "Клэнгтоны" и что мы не можем победить.

Вероятно, можно усилить драматическое напряжение, если Спок захочет использовать порох из пуль для того, чтобы собрать свое оборудование. Остальные могут предпочесть сохранить свое оружие, в то время, как Спок укажет на бесполезность оружия в попытках победить в этой истории.

Прости, что больше я ничем не могу помочь. Похоже, в этом случае мне приходится выступать адвокатом дьявола!

Всего тебе наилучшего, я свяжусь с тобой, как только вернусь.

Мира тебе!

Леонард Нимой.

Как вы видите, мы с Фредом в то время все еще сохраняли хорошие отношения. (Вы также можете видеть, что одной из самых сложных вещей было убедить сценаристов в том, что Спок был приверженцем ненасильственных действий!) Но качество сценарием и явно легкомысленное отношение сценаристов и продюсеров к характеру Спока быстро катилось вниз — как и моя способность убеждать Фреда в важности моих тревог по поводу этого факта.

Возможно, тут мне следует пояснить, почему я считал именно себя ответственным за героя. Видите ли, когда сериал снимают довольно долго, чрез некоторое время сменяется практически весь персонал. Так что в конечном итоге именно актер "поддерживает огонь" в своем персонаже. Именно на актера падает обязанность указывать приходящим продюсерам и режиссерам на все, выпадающее из характера героя, потому что остальные сотрудники могут быть просто незнакомы с тем, что он делал ранее. Таким образом, если актер не берет на себя ответственность, персонажа, с шансами, будет "заносить", и не обязательно в нужную сторону. Так что, поскольку я всегда принимал развитие героя так близко к сердцу, я ощущал, что обязан защитить Спока от дезинтеграции.

Вот что точно дезинтегрировалось, так это мои отношения с Фредом. Через некоторое время у меня сложилось впечатление, что он решил, что я просто пытаюсь осложнить ему жизнь, и впал в отчаяние. В случае с серией "Разве в красоте нет правды?" Фред просто отказался отвечать на вопросы, которые возникли у меня в связи с одной сценой, в которой Спок ведет дискуссию с Мирандой Джонсон.

Сцена была затянутой и бессмысленной — долгая, и, если честно, скучная беседа Спока и доктора Джонсон о их личных философских воззрениях. Этой сцене нужно было придать цель — или вырезать ее. Я отправил Фредди письмо и попытался обсудить его с ним, но был демонстративно проигнорирован.

Ну, тут пришла моя очередь впасть в отчаяние. Так что я позвонил Джину Родденберри в его офис на студии MGM и объяснил проблему. Он согласился со мной, что сцену надо переписать и пообещал разобраться с ситуацией.

Вскоре прибыли страницы с исправлениями. Сцена больше не была затянутой, и у нее появились две очевидных цели — во-первых, попрощаться с героиней доктора Джоунс, и, во-вторых, привлечь внимание к медальону Спока под названием IDIC. Термин означал "Бесконечное разнообразие в бесконечных комбинациях" и должен был отражать вулканскую веру в то, что множество разнообразных форм жизни могут мирно объединяться друг с другом, создавая смысл и красоту. Проще говоря, это форма протеста против нетерпимости и ненависти.

Конечно, я мог только приветствовать философию, стоящую за IDIC — но не тот факт, что Джин хотел, чтоб я нацепил медальон, потому что он хотел потом продавать их по почте через свою фирму "Линкольн Энтерпрайзиз". Если раньше сцена вызывала у меня творческие вопросы, то теперь она стала проблематичной с этической точки зрения. Хоть я не стал бы спорить по поводу идеи IDIC, я беспокоился, что попал из огня да в полымя.

Хоть у меня и не вызывало восторга, что Спок превратился в ходячую рекламу, по крайней мере, я чувствовал, что идея IDIC несла в себе большую ценность, чем изначальная сцена. Мы сняли сцену так, как Джин ее написал. Но сам инцидент был неприятным, Родденберри надулся на меня, из-за того, что я не захотел помочь ему разрекламировать продажи сувениров по почте, а Фред Фрейберг надулся за то, что я действовал через его голову. Нда, это тема определенно не помогала мне заводить друзей.

С медальоном IDIC ("Разве в красоте нет правды?")

Последней каплей для меня стала серия "Кого боги хотят погубить", ближе к концу сериала. Сюжет крутится вокруг строго охраняемого сумасшедшего дома, который на самом деле, неведомо для команды "Энтерпрайза", находится под контролем его безумных обитателей, которые надеются воспользоваться появлением космического корабля для побега.

Идея очень сильно напоминала об эпизоде, который мы снимали раньше, "Кинжал сознанья" (упоминавшийся раньше как эпизод, в котором Спок впервые использует вулканское слияние разумов). Но в конце версии из третьего сезона, "Кого боги хотят погубить" один из пациентов оказывается оборотнем, который принимает облик Кирка. И вот, когда появляется вооруженный фазером Спок, он видит двух Кирков и вынужден решать, кто из них настоящий капитан.

"Кинжал сознанья", дубль два — "Кого боги хотят погубить"

В изначальной версии сценария фальшивый Кирк заставал вулканца врасплох и сбивал его с ног. Я отправился в производственный департамент и заявил: "Слушайте, не может такого быть, чтоб Спок вошел в комнату с двумя Кирками и не задал хитроумных, точно направленных вопросов, чтобы выяснить, кто настоящий капитан. А вы, разумеется, не допустите, чтоб его одолел злодей!"

Ну, продюсеры решили, что драка между двумя Кирками — слишком клевая идея, чтоб от нее отказаться (хоть она у нас уже и была, в гораздо более сложном и драматичном варианте первого сезона, в серии "Враг внутри"). Они настояли на том, чтоб сохранить противостояние, как оно есть, но нам удалось достигнуть соглашения по поводу Спока.

Ну, вроде как. В переписанном варианте Спока по-прежнему атаковал и сбивал с ног фальшивый Кирк, но зрителям позволяли увидеть, что на самом деле вулканец не послан в нокаут, а наблюдает за дракой между двумя Кирками.

Когда все заканчивается и хороший Кирк (к счастью для "наших") побеждает, он спрашивает Спока: "Почему ты мне не помог?"

И вулканец отвечает: "Я решил, что вы захотите справиться с ситуацией самостоятельно". Эта насмешка над всей стычкой, конечно, не принесла особого удовлетворения мне или удовольствия зрителям, но, по крайней мере, не разрушала характер персонажа.

К тому времени, как серия была доснята, я настолько пришел в отчаяние, что написал жалобную служебную записку поверх головы Фред Фрейбергера Джину Родденберри и Дугу Крамеру, главе "Дезилу". Если сравнить ее с предыдущей, посланной Фреду, то можно увидеть, насколько у меня накипело. Записка эта прославилась как "То Самое Письмо".

КОМУ: Джину Родденберри, Дугу Крамеру

ОТ КОГО: От Леонарда Нимоя

ДАТА: 15 октября 1968 года

Джентльмены.

В течение первого сезона "Звездного пути" в сериале был утвержден персонаж по имени мистер Спок. У этого персонажа были острые уши и чрезвычайно высокий интеллект, он был способен к блестящему применению дедуктивной логики, мог проникать в человеческое сознание, был способен оттарабанить данные о Земле, космосе, времени и тому подобном так, как будто выучил наизусть целые библиотеки по этим предметам, был чрезвычайно силен физически, обладал значительной долей гордости и еще парой черт, которые, в целом, делали его умником.

Как нам всем теперь известно, никто, совершенно никто не любит умников, а персонажа длинного телевизионного сериала должны любить, и любить сильно! Таким образом, я хорошо могу понять происходящие в этом сезоне попытки изменить имидж персонажа так, чтобы сделать его более приемлемым для американских зрителей.

Ныне мы заняты переделыванием снятой при участии Джеймса Грегори серии первого сезона, изначально названной "Кинжал сознанья". Это история о планете, на которой утроена психиатрическая лечебница. Название для серии было переделано с большим тщанием, теперь мы ее называем "Кого боги хотят погубить". Поскольку серия явно оказалась успешной в первый раз, мы решили еще раз воспользоваться большей частью сюжетной линии для повторных съемок.

Я хочу отметить одно значительное различие, которое, несомненно, отлично указывает на радикальную перемену в характере Спока. В "Кинжале сознанья" Спок добыл ценную информацию с помощью слияния разумом с человеком, чье сознание было ужасно повреждено, и Спок оказался в состоянии выяснить у него информацию только с помощью телепатического контакта, на который способны вулканцы. В нашей текущей серии Спок сталкивается с, казалось бы, весьма простой ситуацией. Он входит в комнату с фазером в руке и встречает двух "Кирков". Один из них — настоящий капитан, а второй — самозванец. Вопрос: может ли Спок справиться с ситуацией, используя дедукцию, фазер в руке, свой предыдущий опыт общения с Кирком, слияние разумов или любой другой способ, который в норме находчиво использовал бы любой вулканский умник? Ответ: НЕТ.

Он не только неспособен выступить с умным, драматичным и поразительным решением, но и, оказывается, препаршиво обращается с оружием, раз позволяет двум людям завязать драку, пока он стоит с фазером и не может решить, то ли ему стрелять в одного, то ли в обоих, то ли вообще не стрелять и "надеяться, что лучший победит".

Теперь я начинаю понимать, что драка между двумя "Кирками" жизненно важна для нашего сериала. Полагаю, я могу понять это с производственной точки зрения. Похоже, все остальные сериалы критикуют насилие или даже полностью отказываются от него, и, я полагаю, "Звездный путь" с помощью подобной активности тайком захватит монополию на рынке.

Основная причина моего письма вам, джентльмены, заключается в тревоге касательно отсутствия у меня опыта в изображении тупиц. Возможно, вы могли бы организовать мне получение образования в этой области. Может быть, посмотрев пару серий "Блондинки" и взяв за пример для подражания Дэгвуд, я мог бы набраться подсказок. Или может, даже лучше, мне следует сразу перейти к сути, обзавестись косами и перьями и научиться бубнить: "Моя твоя не понимай, аднака?"