Белая Роза

Я обняла себя, пытаясь унять дрожь навалившейся паники.

Я — убийца, у которого не дрогнула рука. А ведь что-то говорила еще и о Викторе на этот счет, сама же не лучше теперь! Драки одно, набить морду до крови или отправить в нокаут не идет в расчет с лишением жизни. Без оглядки в том проулке убила мужчину, отмазка, что не знала о яде, не спасала. После организовала взрыв, и та потасовка у ворот...

Неужели мне придется убивать снова и снова?..

Не хочу...

— Роза? — детский голос разорвал тишину моей комнатки, которая утопала в ночной темноте.

— Что случилось, Двейн? — я подняла голову и посмотрела на ребенка, который своей бледностью выделялся даже в сумраке.

— Хотел узнать, как ты, — он пожал плечами. — Ты снова вернулась не в себе от капитана Гранда. Что он там делает с тобой? — нахмурился мальчик.

Я опять смутилась и отвела взгляд.

— Неприятные разговоры, — вздохнула. — Все хочет узнать о моем прошлом. А я не могу рассказать.

В глазах Двейна читалось беспокойство. Я распахнула шубу, приглашая его в уютное и теплое гнездышко, в которое он забрался, устроившись под боком.

— Нет смысла переживать, волчонок, — уткнулась носом в его макушку, такую мягкую.

— А? Волчонок? — изумился ребенок, пытаясь посмотреть на меня, но я упрямо не давала, наслаждаясь нежным запахом волнистых волос.

— Не удивляйся, ты и вправду похож на маленького белого волчонка, — оторвалась от макушки ребенка и посмеялась, приглаживая встопырившиеся локоны.

— У тебя... в прошлом... тоже был кошмар?

Ну вот. Только думала отвлечься и расслабиться, как он напомнил.

— Нет, — вздохнула и покачала головой. — Вся моя жизнь — сплошная сказка девочки, которая пыталась добиться внимания родителей, имевших аж пять дочек. Как я уже говорила, жила себе, ни в чем не отказывая. А потом просто пришел момент, когда все испарилось. В прямом смысле этого слова.

— То есть как? — Двейн недоуменно моргнул.

— Как мираж.

Мы замолчали, а я мысленно подбирала слова.

Да, я привязалась к мальчишке, невероятно сильно. Я искренне хотела помочь ему найти личный Источник, хотела, чтобы он отвлекся от мрачных дум, поверив, что все наладится. И вот ему совсем не хотелось лгать.

— Знаешь, — я крепче обняла вампиреныша, — этот мир куда больше, чем нам кажется. И где-то там обязательно найдется место и для тебя, и для меня. Для всех нас. Место, где не будет ужасов и разрушений, что несет за собой Альянс в угоду себе.

— Нет таких мест, — упрямо качнул головой Двейн. — Альянс с каждым годом все больше и больше захватывает островов, подходя в самой Границе.

Хм, Граница?..

— Значит, мы уйдем за нее.

На меня посмотрели, как на полоумную.

— Туда нет хода. Еще никто не смог пройти этот пояс. Да и смысла нет, ведь за ним нет жизни.

— Откуда ты знаешь? Вдруг это очередные сказки Альянса, чтобы держать все в своих руках, — хмыкнула я.

Ведь, все может быть?

Но стоит узнать подробнее об этой Границе.

— Собственно, — начала я осторожно. — Что из себя представляет эта самая Граница?

Двейн даже попробовал отодвинуться, чтобы заглянуть мне в глаза. На его лице застыли непередаваемые чувства, а взгляд говорил: "Как можно этого не знать?!"

Я стойко вытерпела детское удивление.

— Ну... извини, за такие глупые вопросы, но мне на самом деле интересно.

— Когда Адель сказала, что ты не знаешь о Кристаллах и Носителях ничего, я подумала, что она шутит. Но теперь... — быстро забормотал он, опуская взгляд и хмурясь. — Где же ты жила, раз ничего не знаешь?

— Ну, — красноречиво промычала и слегка отстранилась от мальчика, разглядывая потолок. — Просто я пришла из другого мира, — решила сказать.

Будь что будет.

Почему? Может потому, что пыталась показать, как доверяю ему. Дети обычно на такое остро реагируют, ведь им важно подобное проявление.

— Издеваешься?! — изумленно посмотрел на меня, будто на моем месте сидел сказочный дракончик.

— Я серьезно! — легко щелкнула по носу, за который он схватился ладошками. — Я пришла сюда из другого мира сквозь мираж.

— Правда? — неожиданно тихо спросил Двейн.

— Конечно, — кивнула.

— Но... откуда ты знаешь, что произошло со мной? — он был растерян и хотел задать множество других вопросов, только этот стоял острее.

— Я... не знаю точно как назвать это... но я могу ходить по снам людей, видя их прошлое. Поэтому и знаю, что произошло с тобой.

Ребенок всхлипнул, чем заставил испуганно всполошиться. А после натянул край шубы на глаза, пряча их от меня.

— Эй? Ты чего?

— Ты... — он шмыгнул носом. — Поэтому ты не похожа на других. Ты — чужая.

— И поэтому я не могу сказать это капитану, — отняла от мальчика пышные перья и погладила по голове. — Понимаешь?

Помощь пришла откуда не ждали, да, Двейн? Странная реакция на, казалось бы, естественный поступок в сопереживании и поддержке ребенка, у которого жизнь не малина. А тут ему еще и сказали, что опора-то пришла не из этого мира. И это било куда больнее, доказывая, что их родной мир бесчувственный и жестокий.

Это не так, Двейн. Подрастешь, встретишь хороших людей, все поймешь. Ваш мир полон таких же добрых и внимательных, просто... тебе не повезло.

— Не скажу, — он крепче меня обхватил.

— А... это ты натолкнул Ворона на мысль проведать меня? — я решила перенести беседу в другое русло, чтобы лишний раз ни себя, ни ребенка не волновать.

— Да, — кивнул. — Никто не хотел. Даже этого психа, Ворона, пришлось просил, он только отвернулся и ушел. Потом я стал доставать капитана Гранда, меня поддержала Адель. Я не знал, что Ворон все-таки пойдет.

— Ну, как ты заметил, он не особо любитель поболтать, — я усмехнулась и зевнула. — Ладно. Ты здесь спать будешь? Тогда укладывайся... и не забудь рассказать про Границу!

Двейн усмехнулся и переполз к подушке, стискивая ее.

Всегда хотела себе младшего братишку. А то все девчонки, да девчонки...

Я уже по привычке встала в семь. Посмотрела на мило спящего Двейна и выбралась из постели, стараясь не потревожить ребенка. На кухне меня ждала пустота. Не хватало Ворона, который бы снова сидел на табурете, пытаясь прикурить, а я возмущенно бы налетела на него, выбивая сигарету из рук и упрекая, что тут нельзя дымить. Он бы одарил обиженным взглядом и принялся ожидать завтрака, который я бы начала готовить после водных процедур.

Но сейчас его не было.

Я вздохнула и поплелась умываться.

Позавтракала яичницей в одиночестве, после чего начала готовить к общему столу. На этот раз решила побаловать всех блинами. Двейн проснулся вскоре после появления первых блинов. Протирая глаза рукой и отчаянно зевая, он выглянул из комнатки, волоча за край свой неизменный цилиндр.

— Иди умывайся и садись кушать, — не отрываясь от работы, сказала ему.

Мальчишка еще раз зевнул и поплелся в сторону бани, где заодно располагался туалет. Дверь на улицу у меня почти всегда была открыта, чтобы помещение проветривалось, и не задыхаться же от жара печки. Хоть я и могла самоохлаждаться, но постоянно поддерживать такое состояние и готовить непросто.

Выложила несколько готовых блинов на блюдечко и налила чай, поставив все на стол. Не успел Двейн начать кушать, как подтянулись Адель, которая несла малыша Марино, и Бруно, обрадовавшись, что сегодня наконец я их кормлю. А потом настала очередь осчастливить больных.

Выложила на поднос тарелку с овсяной кашей, вдоль которой положила порезанный на кусочки банан, блюдце с пятью простыми блинами и вазочку с джемом, аккуратно поставила чашку с чаем и направилась в комнату Ворона, который обычно кушал куда раньше девяти часов.

Дверь пришлось открывать плечом, а закрывать ногой, осторожно балансируя, чтобы не пролить чай. Вард лежал на подушках, со скукой смотря в открытое окно, которое вело в сторону моря, где над водой парили чайки, перекрикиваясь между собой. На мое вторжение он особо не отреагировал, лишь одарил взглядом и продолжил рассматривать пейзаж.

— С добрым утром! — настроение было с приподнятой ноткой, словно не было вчера фабрики, крови, убийств и, как вишенка к торту, Виктора. — Извини, что так поздно, пока все приготовила...

Поставила на ящик, который был подвинут к кровати, поднос, отметив, что чай все-таки немного пролила на блюдце, видимо, когда по лестнице поднималась. Я подтащила от стены табуретку и села рядом с кроватью. Без своего напыщенного готического образа он был совсем другим человеком, то есть альвом. Волнистые светлые волосы лезли на глаза, и так хотелось подойти и убрать челку, что еле держала руки при себе. Грудь вся перебинтована, и одеяло почти не скрывало это.

Я нахмурилась:

— Ты как?

Вард неопределенно мотнул головой и потянулся за кашей.

— И... я хотела сказать спасибо, что полез за мной туда, — посмотрела в его темные глаза и улыбнулась.

Он кивнул, принимая благодарность, и взялся за еду. Я поднялась с табуретки и подошла к окну, выглядывая, чуть перевесившись через проем. Хорошо просматривалась площадка, по которой уже бродили подчиненные семьи Гранд, и море, в котором на якоре стояло несколько кораблей.

— Хороший вид, — слегка прищурившись, осматривала окрестности.

За спиной раздался кашель, заставивший обернуться.

— Ты чего? — недоуменно посмотрела на подавившегося Ворона, который на мой вопрос лишь отмахнулся.

Пожала плечами и вернулась к разглядыванию берега. Этаж третий, не особо высоко, но просматривалось все отлично. Вон из кухни выбежали дети, торопившиеся по своим делам.

Как открылась дверь, я не расслышала, а вот когда прозвучал этот голос...

— Хмф, отличный вид!

Я вздрогнула, а по телу пробежала толпа мурашек, руки подогнулись, заставив опасно вывалиться из окна, панически вскрикнув.

Но... падения не было.

Сердце лихорадочно билось в груди, и мне казалось, что вот-вот пробьет ребра. В ушах стучала кровь, а со лба стекал пот. Я не могла пошевелиться, и не из-за испуга или еще чего. Просто не могла. Что-то дернуло меня назад, и я мягко ступила ногами на твердую поверхность, а после отступила, рухнув на пол спиной, тяжело дыша.

И все эти движения делала не я сама. Тело без команд действовало.

Мать вашу, это страшно!! Не контролировать себя!

Я в ужасе смотрела на Виктора, лежа на полу и запрокинув голову. Он не улыбался, лишь напряжение скользило по лицу.

— Не стоит так выглядывать в окно, можно упасть.

— Не стоит так пугать! — вырвалось у меня немного истерично.

Дыхание пришло в норму, и я поднялась на ноги, которые до сих пор подрагивали.

Что не день, так дикий стресс.

Я бочком обошла мужчину и выскочила за дверь, прижавшись к стене. После заглянула обратно в комнату:

— Если что, завтрак уже готов, — сообщила и поторопилась на кухню.

Надо стол накрыть.

Снова вернулись насыщенные работой будни, где какие-либо мысли забивала готовка, и отвлечься толком не удавалось на всякую тоску.

Убрав после ужина за всеми и оставив мытье посуды на потом, я потопала на пляж, где планировала поваляться под уходящими лучами солнца. Расстелила на песке покрывало и рухнула на него, довольно растягивая руки и ноги, подставляя лицо теплым лучам. Позагорать вряд ли уже удастся, время не то.

Я потянулась и закрыла глаза, расслабившись. И, кажется, задремала под приятные раскаты волн и крики чаек.

— Ты не пришла на собрание, — раздалось сквозь сон.

Я аж подскочила.

— Ка... Какое собрание? — в шоке уставилась на Виктора, который навис надо мной.

— Мы завтра отплываем. На соседний остров, порядок навести, — он усмехнулся. — Недели на две.

— Ну, ладно, — рассеяно пожала плечами.

— Ты остаешься здесь. Приглядишь за детьми и моим братом. С вами так же останутся Дюк и Северо.

Это будут самые лучшие две недели без общества Виктора, полные спокойствия и возможных тренировок.

— Хорошо, — кивнула и посмотрела на море, чтобы не встречаться взглядом с Грандом, который, сообщив новость лично, не хотел уходить.

Солнце плавно приближалось к водной глади, а верхний его конец касался облака, окрасившегося в теплый цвет. Чайка пронеслась слишком близко к поверхности и стрелой бросилась в воду, тут же вынырнув с добычей в клюве, тяжело взмахивая крыльями, чтобы оттолкнуться.

А в следующий момент у меня снова чуть инфаркт, второй за день, не произошел.

Поток ветра ударил в лицо, а какая-либо твердая опора была потеряна. Я схватилась за тонкую ткань рубашки, как за спасательный круг, уткнувшись лицом в перья. Крик застрял в горле на подходе, так и не вырвавшись.

Мы резко остановились.

Я боялась отлипать от груди Виктора, который держал меня на руках, и смотреть по сторонам. Догадывалась, что могла увидеть.

— У меня страх высоты, — пропищала тихо.

— А ты вниз не смотри.

Снова издевается!

Может, я с утра и выглядывала из окна третьего этажа, лихо вываливаясь наполовину, но это было не так высоко. Десять метров не так страшно, или сколько их там было. Да и есть причина в данном случае так реагировать.

— Но там море!

— Я же тебя держу.

— Как держишь, так и отпустить можешь.

Кажется, ему даже обидно стало от моих слов и недоверия.

— С чего ты так решила? Хм?

Потому что ты монстр! Харизматичный и красивый, но монстр!

Я все-таки решила взять себя в руки и прервать истерику, начав с восстановления дыхания, а после открыла глаза и осторожно отвернулась от черной рубашки.

Под нами простиралось далекое синее море. И как только я взглянула туда, кровь застыла в жилах, а тело стало ватным, по коже пронеслась толпа мурашек, заставив вновь схватиться за спасительную рубашку.

— И с чего ты такая трусиха?

— Я не трусиха! — звучало слишком жалобно для протеста.

— Ну, да. Иначе бы с фабрики той сама не выбралась, — насмешка. — Лучше смотри на закат, а то сейчас закончится.

Я снова сделала попытку отлипнуть от груди мужчины и посмотреть вперед. Ветер трепал волосы и бил в лицо, заставляя щуриться. Но закат был действительно красивым с такой высоты. Когда-то давно я встречала рассвет в самолете, нам повезло застать чистое небо, когда пролетали над пустыней, и то было завораживающее зрелище, хоть и через маленькое окошко иллюминатора. Я с сестрами не отлипала от них до самой посадки.

А тут хоть и не над облаками, но тоже маняще. Алый диск медленно опускался за горизонт, окрашивая воду в красные и оранжевые цвета, мои любимые. Хотелось дотронуться до всей красоты, стать ее частью, слиться и жить в пламенном солнце, отдав ему всю себя...

Оно прекрасно!

Я с трудом оторвала глаза от светила только, когда оно зашло, почувствовав в груди опустошение, словно лишили дорогой частицы.

Странная реакция. Никогда не замечала подобной...

— А теперь на землю? — я с мольбой обернулась на Виктора, который внимательно меня рассматривал. На лбу вновь напряженная складка, а губы сжаты в линию, глаза, к сожалению, скрывали очки.