Осьминожка, переступив всеми восемью конечностями, осторожно оплела щупальцами запястья обеих девушек. Эмоции, исходившие от неё, можно было назвать смесью настороженности и опаски.
— Ты могла бы ...прощупать их? — спросила у неё Да-Рэй и, почувствовав положительный ответ, обернулась к Ане. — Не будем делать поспешные выводы.
— Хм... Ты знаешь, а ведь твои наблюдения навели меня на одну странную мысль, — задумчиво проговорила Аня. — Ты ведь смотришь новости?
— Нет. Там одно и то же. Ни крупицы полезной информации.
— Жаль, что не смотришь. Вчера в новостях сообщили о всплеске уличной преступности. Страдающие от ломки нарики грабят прохожих средь бела дня, чего раньше не случалось. Ну, в их понятии "раньше" — это последние полгода — но факт есть факт. А когда у Карсо начались проблемы с грузом?
— Шестидневие назад.
— Сегодня привезли маут, и излишки забрали какие-то мутные типы. Посмотрим, что через пару дней скажут в криминальных новостях. Если волна грабежей не спадёт, мою теорию можно будет выкинуть на помойку и строить новую.
— А если спадёт, то... обращаться в "службу порядка" всё равно бессмысленно, — тари покачала своей белобрысой головой. — Всё равно у нас нет никаких доказательств, кроме подозрений. Подождём?
— Подождём...
— А теперь будь добра, отойди от синтезатора. Я хочу есть.
— Не ты одна.
— Неси тарелки, — улыбнулась Да-Рэй. Но улыбка её почему-то была невесёлой.
10
Мыть, чистить, крошить. Мыть, чистить, крошить... Без конца. Втрое больше, чем обычно. У каваанцев праздник — день Провозвестника. По легенде, именно в этот день какой-то их соотечественник, упавший в воду и чудом выплывший на берег (плавать каваанцы не умеют в принципе), получил свыше некую весть. Из чего, собственно, и выросла их религия, из-за крайней недальновидности властей ставшая всепланетной. Только в этот день и последующие девять разрешалось украшать обеденный зал цветами. Каваанскими. Неизвестно, был ли приятен их запах самим каваанцам, но Да-Рэй и Аня попросту сходили с ума от вони. Не спасала даже система вентиляции.
— Ужас, — тари вытирала аллергические сопли. — Какой ужас. Нам ЭТО ещё девять дней терпеть? Я задохнусь быстрее.
— На Земле есть один цветок, — Аня тоже хлюпала носом, но её положение пока нельзя было назвать катастрофичным. — Не помню, как называется, помню, что он самый большой в мире. Воняет тухлым мясом. Люди носы воротят, а мухам в самый раз... Слушай, а каваанцы кто — насекомые, млекопитающие или рептилии?
— Мне, как ты говоришь, без разницы — лишь бы убрали свои цветочки... А-апчхи!
— Будь здорова!
— Спасибо за пожелание, очень к месту.
— Ты не поняла — у нас так принято говорить, когда кто-то чихает.
— Тем более спасибо...
Поначалу Аня думала — прочихаются и обойдётся. Не обошлось. К обеду Да-Рэй стало не плохо, а очень плохо, пришлось вызывать медиков. С этим тоже возникла проблема. Вызывавшая "скорую" повариха не объяснила, что плохо стало инопланетянке. Явившаяся на вызов бригада возмутилась... и уехала, даже не зайдя на кухню. Аня тоже возмутилась, да так, что слышно было на весь ресторан. Даже Карсо прибежал, и застал душераздирающую картину. Тари лежала лицом вверх на гладком полу, пытаясь протолкнуть в лёгкие порцию воздуха. Сердобольные жрицы-каваанки, для веры которых любая жизнь была бесценна, молились своему божеству. Поварихи с писком метались по кухне, подсовывая под голову Да-Рэй какие-то тряпочки и пытаясь усилить вентиляцию. Аня, покраснев от ярости, на весьма повышенных тонах обещала не сходя с места превратиться в серийного убийцу, если не спасут её подругу. Словом, было крайне "весело".
— Всем заткнуться!!! — рявкнул Карсо и, выждав относительной тишины, продолжил: — Службу здоровья вызвали, дуры?!!
— Были они уже! — рявкнула в ответ Аня. — Сказали, что к инопланетянам лучше ветеринаров вызывать, и свалили, гады!
— Подтащите её к выходу, я погрузчик подкачу! Быстро!
По его жёлто-коричневому лицу явственно читалось: "Только трупа мне тут не хватало!" И кое-что ещё, насчёт чего Аня рада была бы ошибиться. Но сейчас важнее всего спасти подругу. Асфиксия. Острая аллергическая реакция на незнакомую растительность. Тут не надо быть дипломированным врачом, чтобы понять, что произошло. Пока Осьминожка тащила на себе задыхавшуюся тари, у Ани была пара минут поразмыслить. Они бы и раньше вытащили больную на свежий воздух. Но в том-то и дело, что в рабочее время кухню запирали. Таким действенным способом хозяин пресекал на корню попытки работниц убежать домой пораньше. А то, что это чуть не закончилось смертью, его, судя по всему, мало волновало. Аня действительно была бы рада узнать, что злорадное выражение, мелькнувшее на физиономии Карсо, ей просто почудилось.
На открытом воздухе Да-Рэй немного полегчало, и Карсо начал было напоминать, что рабочий день в разгаре, но не был понят. Аня попросту притворилась глухой. Явившиеся на повторный вызов медики живо погрузили на "скорую" саму больную и сопровождающее лицо — Осьминожку. Порывавшуюся поехать в больницу Аню шеф попросту ухватил за воротник.
— Работать за тебя кто будет? Я, что ли? — хмуро буркнул он. — Полный зал каваанцев! Становись и кроши овощи, ты одна сегодня работу за двоих делать должна!
— А заплатят мне тоже за двоих? — рыкнула Аня. У неё реакция на каваанские цветочки тоже была ...как бы помягче выразиться ...интересная. Сопли до пола, кашель, глаза чешутся. "Приятное" дополнение к заболевшей подруге.
— Разумеется, — выцедил сквозь зубы Карсо. Терять работницу в самую запарку не хотелось. Конечно, можно нанять другую, но время, время!.. — Марш на кухню!
Белёсое небо, мелкой монеткой проглядывавшего сверху сквозь паутину небоскрёбов и переходов между ними, не радовало её, но сейчас и оно хоть немного тешило глаза и душу. Наверху проносились летающие капсулы, время от времени оттуда сыпался мелкий мусор, на который полиция уже не обращая внимания. На ближайших зданиях мелькали громадные голографические вывески... Всё это было так похоже на кинематографическое представление о будущем Земли, что у неё заболело сердце. В прямом и переносном смысле. Душная тесная кухня казалась ей клеткой. А вынужденное одиночество — приторно-сочувствующие поварихи не в счёт — громадным амбарным замком на ней.
Именно сейчас Аня со всей полнотой почувствовала себя одинокой. Сколько ни уговаривай себя, что тари выздоровеет и всё будет по-прежнему, ничего это не меняет.
Надо ли говорить, что после окончания смены она в первую очередь понеслась в больницу?
11
"Это больница? Это — больница?!! Да у нас бомжатники лучше выглядят!!!"
Палата, рассчитанная на четверых больных, вмещала девять. Стойкие запахи лекарств, нечистот, иных существ, спёртый воздух, серые стены, выкрашенные дешёвой вонючей краской. Больные со своими болезнями — заразными, не заразными, травматическими, психическими — все вместе. Когда Аня навестила подругу, у неё волосы дыбом встали. Она хотела было устроить жуткий скандал, но, наткнувшись на беспомощный взгляд старичка-главврача, просто попросила перевести Да-Рэй в менее забитую палату. Нет палаты? Да хоть в коридор, там не так воняет...
Дешевейшая государственная больница на отшибе. Для инопланетян.
Массаракш!
— Тебе сегодня из-за меня досталось, — виновато улыбалась Да-Рэй. Её действительно перевели в коридор, уложив на две составленные лежанки.
— Не бери в голову, — отмахнулась Аня. — Я выдрала из Карсо двойную оплату.
— И заплатил?
— Куда бы он делся? Скорее всего, он нас выставит, но сперва дождётся конца аврала.
— Выставит? — улыбнулась тари. — Не уверена... Но о другой работе стоит задуматься. Мы прошли адаптацию к местной растительности, а не к каваанской. Повторять каждый раз попадание в больницу... Или ты считаешь, что военные побеспокоят нас раньше, чем наступит новый каваанскй праздник?
— Не будем загадывать наперёд...
— Иди домой, Ань-Я, уже темнеет.
— Осьминожка останется с тобой?
— Наверное, да. Доктор предупредил, что по ночам здесь лучше находиться под присмотром.
— ???
— Больница для инопланетян, — улыбка Да-Рэй стала грустной. — Нас тут очень сильно не любят.
— Ой, блин...
— Не ругайся.
— Как тут не ругаться, подруга? Нет, я тоже останусь!
— И предоставишь милому соседу право сломать двери в наши комнаты? Брать там нечего, но тратиться ещё и на ремонт мы не можем...
Поздний гравипоезд был почти пуст: Аня успела на последний вечерний рейс. Тут вам не центр, где общественный транспорт "бегает" круглосуточно. Припоздавшие работники-инопланетяне возвращались домой, в свой непрестижный район. Общаться с соседом по вагону Аню и на Земле никогда не тянуло, а тут кроме неё ехали трое угрюмых грузчиков-лоэ. Раса, являвшаяся воплощением поговорки: "Сила есть — ума не надо". Земной девушке они напоминали сказочных троллей — такие же сильные и тупые. Но, в отличие от своих легендарных прототипов, лоэ были начисто лишены агрессивности. Жители одной из окраинных планет протектората У-Найты, они прочно застряли на уровне раннего рабовладельческого строя. Поскольку работали эти существа за гроши, прав не качали, в конфликты не вмешивались, для рунн это был просто подарок. А для Ани в данный момент — не очень. Она бы не отказалась заплатить тихим громилам, чтобы те проводили её до дома, но в случае чего они ей не защитники. Даже за деньги. И местная шантрапа это знала.
Лоэ вышли на остановку раньше, и Аня выгрузилась на "своей" платформе в полном одиночестве. Отсюда до их бюджетной высотки обычно ходили магниторельсовые вагончики, считавшиеся допотопными и использовавшиеся только на окраинах. Но в такое позднее время их боялись выпускать на маршрут. Парк изношен, зачем провоцировать уличную шпану на вандализм? Пришлось добираться пешочком. Подумаешь — каких-то полчаса прогуляться под звёздным небом, при свете галактического ядра. Естественные спутники У-Найты были слишком малы, чтобы достойно освещать ночную сторону планеты, зато ядро, не скрытое газопылевыми облаками, старалось за две луны сразу. По этой причине управители окраинных районов изрядно экономили на уличном освещении. Если Ане встречался один фонарь на квартал, можно было считать, что повезло.
Какое-то нехорошее предчувствие заставило её прибавить шаг. Домой. Домой. Только домой, не отвлекаясь на великолепие ночного неба и высверки голографических рекламных вывесок, прислушиваясь к каждому постороннему шороху. Чутьё, казалось, притупившееся от жизни в суперполисе, вновь обострилось. До диких предков, конечно, далеко, но запах эйзана — местного хлеба — выпекаемого в дешёвой булочной за два квартала отсюда, она слышала. Здесь мало какой дом мог похвастать наличием пищевых синтезаторов на кухне... Собственные шаги, приглушённые мягкой подошвой лёгких тапочек, казались размеренными тихими щелчками метронома... Ага, вот остановка, отсюда до дома рукой подать. Но, свернув направо в хорошо знакомый переулок, Аня всем своим существом почувствовала: влипла. С чего бы такое ощущение? На улице же никого!
Точно?
Из-под козырька остановки, под которым угнездилось пятно непроглядной темноты, вынырнули тени. Аня увидела это только потому, что вовремя оглянулась. Тени без лишних слов заскользили по направлению к ней...
Один из непреложных законов столичной улицы гласил: если не уверен, что за тобой идут друзья — беги.
Аня побежала.
12
Быстрее! Быстрее!
Кислорода в атмосфере У-Найты не двадцать один привычный земной процент, а почти тридцать. Аня буквально летела, чувствуя, как кипит кровь — от адреналина и гипервентиляции. Где-то по краю сознания промелькнула мысль, что после "финиша" придёт жестокая расплата и за то, и за другое, но беглянка сейчас не обращала внимания на такие мелочи. Главное — унести ноги. Ведь преследователи гонятся за ней явно не для того, чтобы вручить пригласительный билет на благотворительный концерт.
Быстрее! Ещё быстрее!
Да куда уж быстрее-то...
— Держи её!
Страх звучал за спиной шагами и матом преследователей. Страх придавал сил. Страх превращал бег в полёт над гладкой бетонированной дорогой. Аня уже видела спасительный подъезд: конечно, они могут взломать дверь, но это займёт время, а там пусть разбираются с системой безопасности. Чтобы нажать большую красную кнопку, много времени не надо, а местная полиция, смотревшая сквозь пальцы на уличную преступность, очень жёстко пресекала попытки разбойных нападений на квартиры.
Если эта гопота не ждала именно её.
— Ватли, не дай ей подойти к дому!
"Ой, мамочки-и-и!"
Она узнала голос соседа.
На фоне освещённого крылечка — такого близкого, такого родного! — нарисовалась ещё одна тень. Инстинкты сработали быстрее рассудка: Аня шарахнулась вправо, в узенький переулочек между двумя многоэтажками. И только через секунду она с ужасом вспомнила, что переулок заканчивается тупиком. Недостроенной и давным-давно заброшенной высоткой.
"Мама! Мамочка!"
Тем не менее, она продолжала бежать, уже хватая ртом воздух. Её страх не парализовал, а подстёгивал инстинкт самосохранения. В такие моменты Аня как раз и совершала безумные поступки, покойный пилот-катэри тому свидетель. Девушка не остановилась, когда впереди замаячила стена. Она использовала набранную скорость для одного-единственного прыжка.
Вверх!
Стена, издали казавшаяся монолитной, на самом деле изобиловала трещинами и изрядно разошедшимися стыками. Самый нижний находился на высоте больше двух метров. Но Аня допрыгнула! Не чувствуя пальцев, подтянулась и успела поставить ногу в трещину...
"Спаси и помилуй мя, Господи!.."
Лёгкое облачко, несколько минут назад приглушившее сияние галактического ядра, унёс милосердный ветерок. Свет, заливший тупичок, чётко обрисовал все неровности. Аня, задыхаясь, продолжала подъём, каждую секунду рискуя свалиться. И когда преследователи, взрыкивая от ярости, подбежали к стене, она уже ухватилась за торчащий из бетона конец штыря. Арматуру здесь делали не из металла, а из каких-то высокопрочных композитов, потому за столько лет она не рассыпалась в ржавую труху...
"Ой, боженька, спасибо..."
Аня, мёртвой хваткой вцепившись в штырь, нащупала ногами какой-никакой упор и, подтянувшись, посмотрела вниз. Да... Обезьяны никогда не вызывали у неё ни симпатии, ни, тем более, родственных чувств. Но сейчас она от всей души мысленно поблагодарила Создателя за то, что люди произошли именно от лазавших по деревьям приматов. Предками рунн были исключительно наземные существа, о чём милейший соседушка наверняка забыл. Даже если когда-нибудь и знал. Теперь он с приятелями — девушка разглядела ещё троих — бесновался под стеной.
— Слезай, гадина! — ревел сосед. — Всё равно половины шата не продержишься, упадёшь!
— Йато! — захлёбывавшееся дыхание немного успокоилось, и Аня выдала руннийское ругательство. "Хмурое небо". Не самое лучшее пожелание на планете, где не бывает простых дождиков — либо ясно, либо жуткий ураган.
