Университет волшебников. Часть 2. Сопротивление материалов.

Глава 14. Чёрное солнце рейха.

По окончанию очередной встречи — занятия, посвящённой космической технике, Гуров дождался, пока в комнатке не останутся только члены тайной части 'Летящего паровоза' и сказал:

— Знаете, о чём я думаю? Если фашисты пересеклись с базой изумрудовцев в Антарктиде ещё в 1938 году, то они вполне могли получить от них очень интересные секреты и технологии за прошедшее время. А не наведаться ли нам в тайные лаборатории фашистов? Кто у нас следит за фашистами? 'Белый Орёл'? Значит, стоит получить у него задание на эту инспекцию. Веселов, Майоров и Соколов тут же вызвались добровольцами. Слухи о том, что троица идёт в Германию, дошли до Трескоффа, и он тоже запросился на эту операцию. Руководство 'Белого Орла' решило удовлетворить его просьбу, и на выход (точнее, на целый ряд инспекций) они отправились вшестером, считая Гурова и их старого знакомого Паравашти Суабаху. Первые четыре выхода не принесли явных результатов, волшебники только копались в архивах и искали следы различных тайных лабораторий. Тут неожиданно важной оказалось помощь Юргена — в немецких документах он понимал намного больше, чем все остальные. Некоторые особо тайные учреждения не проходили через документы, об их существовании приходилось узнавать прямо у ответственных лиц, что создавало некоторые затруднения. Не будешь же спрашивать у фашистского генерала: 'Расскажите мне о тайных лабораториях, которые не проведены через документы'? Даже под гипнозом на такой вопрос никто не сможет ответить толком, поскольку все организации были так или иначе проведены через документы — просто через другие документы, через документы прикрытия. Не задав нужного вопроса, не получишь нужного ответа. Приходилось действовать, как настоящим разведчикам, выискивая тайные норы по ведомостям расходов или первоочередному финансированию. Всё это отняло море времени, но зато потом открытия пошли косяком. Александр Веселов, Василий Майоров, Паравашти Суабаху и Сергей Александрович Гуров стояли перед ничем не примечательным холмом. Холм (точнее, группа холмов) находились центре обширной охраняемой зоны. Ни дорог, ни каких-либо следов тяжелой техники на полигоне не было. Кое-где на полигоне стояли остовы старых разбитых танков. Внутрь холма вела асфальтовая дорога, дорога была замаскирована под лесополосу. Судя по переписке, тут разрабатывалось некое оружие, которое должно было стать грозой танковых армий. Признаков такового не наблюдалось. Вдруг склон холма прорезала трещина. Огромные ворота в склоне начали открываться, из-за ворот послышался жуткий вой, характерный для газотурбинного двигателя. Александр и все остальные наслушались этого воя вдоволь, когда изучали успехи фашистов в деле авиастроения — фашисты успешно испытывали и производили реактивные истребители. Самое удивительное в этом деле было то, что фашисты почему-то не применяли реактивные самолёты для перехвата бомбардировщиков союзников. Массовые бомбардировки ополовинивали промышленный потенциал Германии, но фашисты вместо того, чтобы применить реактивные самолёты и очистить небо, зачем-то переделывали их в бомбардировщики. Что было очень удивительным: тот же Ме-262 с четырьмя пушками в носу мог стать грозой для бомбардировщиков, оставаясь неуязвимым для истребителей. — А мы вовремя, прямо к началу представления, — прокомментировал Сергей Александрович. Из ворот начало выползать невиданное чудище. Круглое, диаметром около двадцати метров устройство висело примерно в полуметре над землёй. Над невысокой конической юбкой возвышалась цилиндрическая башенка с белым крестом на стенках, над ней — ещё одна, намного меньше. В большей башне виднелись две вертикальные прорези, очевидно, для орудий. Самих орудий ещё не было. Вдруг вой моторов стал более надрывным, а затем прекратился вовсе. Тарелка осела на грунт, вокруг неё забегала орава техников. — Сейчас мы не подойдём, придётся возвращаться позже, — сказал Сергей Александрович. Они вернулись через шесть часов, уже ночью. Тарелку к этому времени уже затащили обратно в ангар, в её чреве работали техники. Волшебники, оставаясь невидимыми, запустили изучающие заклинания. — Всё понятно, судно на воздушной подушке, — сказал Гуров, — три реактивных двигателя Юмо, в центре два орудия по 150 мм, очевидно, морских, броня от 40 мм на юбке до 500 мм на башне. Высота полета до метра. Где-нибудь на ровной местности такая штучка может выехать и, оставаясь неуязвимой, перестрелять хоть всю танковую армию. Но только на ровной местности, а танки умеют ездить не только по полям. Да и с конструкцией они тут начудили. Зачем было делать наводку с помощью газовых рулей? Лучше бы выкинули вторую пушку — всё равно она при выстреле будет тарелку разворачивать, не попадешь никуда — и сделали нормальную систему наводки, с микрометрическими винтами. Кстати, преимуществом этой техники является то, что она может форсировать водные преграды без подготовки — можно выехать из-за речки, набить танков, а затем вернуться обратно на перезарядку. Оружие мощное, но не абсолютное. Волшебного в нём ничего. Всё, можно уходить. Они с этими постоянно сгорающими газовыми рулями ещё долго будут мучаться. А вот следующие находки вызвали у Гурова очень большой интерес. Ракетный центр в Пенемюнде был готов начать производить двухступенчатые ракеты, способные достичь все европейские столицы и все крупные города восточного побережья США. Ядерный центр в Силезии уже изготовил первые пять ядерных устройств и активно работал над их уменьшенным аналогом, таким, чтобы он мог поместиться в боеголовку двухступенчатой ракеты Вернера фон Брауна. — Вот про эту технологию я и говорил вам год назад, — сказал Гуров, изучая отчеты в сверхсекретной комнате центра, — только мы думали, что немаги смогут достичь практических результатов намного позже. Без точной электроники невозможно достичь одновременного подрыва всех зарядов обычной взрывчатки, которые должны создать критическую массу для взрыва урановой ядерной бомбы. А вот где они взяли точную электронику? Американский филиал Университета говорил, что в Америке эту проблему пока не решили и даже не знают, как решать. А у этих уже всё готово... вот это уже интересно. Очень интересно. — Так что, фашисты смогут выиграть войну? С ядерной бомбой? — всполошился Майоров, — Начнут применять их везде, и прорвут любую оборону? — Нет, сама по себе ядерная бомба ничего не даёт, — улыбнулся Гуров, — оружие массового поражения известно уже много лет. СССР может в настоящий момент полностью уничтожить любую страну мира с помощью химического оружия, Германия может, США могут, Англия может. Полностью! Причём, как вы уже знаете из уроков химии, от современного химического оружия не спасают ни противогазы, ни прорезиненные костюмы, да и бомбоубежища не очень. Оно действует через кожу. Но никто в войне этого оружия не применяет — действует джентльменское соглашение о неприменении. Применение химии одной стороной сразу вызовет применение другой стороной. То же самое с единичными ядерными бомбами. Их применение приведёт просто к тому, что США, Англия и СССР достанут свои большие дубинки и зальют всю Германию отравой, 'Циклоном' каким-нибудь. А вот если устроить массовую ядерную атаку на все крупные города и командные пункты, то просто некому будет отдавать приказ об ударе возмездия. Плюс деморализация и ощущение отсталости... Думаю, фашисты планируют парой — тройкой показательных ударов вывести из войны США и Англию, а дальние бомбардировщики СССР — как они думают — им не страшны, да и добиться выгодного мира после применения пяти — шести ядерных бомб на Восточном фронте будет несложно. СССР и так надорван войной. Теперь понятно, почему они переделывают реактивные самолёты в ударные и экспериментируют с реактивными самолётами — снарядами. Испытание ядерного устройство назначено на 20 апреля 1944 года на острове Рюген. Подарочек на день рождения... Думаю, нам стоит на нём присутствовать. А ещё я думаю, что стоит ускорить наступление союзных войск. Время пошло на месяцы... Ну что, идём проверять следующий гадюшник? 'Следующий гадюшник' привёл всех в состояние шока. Глубоко в скальных массивах Нижней Силезии, в пещерах, вырубленных заключёнными Освенцима, разрабатывалось устройство, которое несло на себе явный след утечки технологий из Университета. Небольшое устройство, похожее по форме на колокол, было способно вырабатывать огромную энергию. Тут же, на небольшом отдалении, разрабатывались и летающие носители для него — дискообразные аппараты, способные развивать скорость до 980 км/ч. Это было ненамного больше того, что могли развить реактивные самолёты. Но если реактивные истребители были обычными самолётами, то эти тарелки несли ещё и броню, и дистанционно управляемые пушки с круговым обстрелом. Мощность 'колокола' позволяла. 'Тарелки' использовали для взлёта не аэродинамические силы крыла, а искусственно генерируемый вихрь. Такая схема была энергетическим безумием, максимальная скорость у такого аппарата не могла превысить 990 км/ч, но зато тарелка могла взлетать вертикально! Сдерживало фашистов только то, что 'колокол' работал очень нестабильно, кроме того, вокруг него гибли или повреждались все живые объекты от неизвестного пока излучения. — Без хорошей квантовой теории и мощных вычислительных машин они не смогли бы сконструировать такой колокол, — сказал Гуров, осмотрев устройство, — а вот откуда они взяли и то, и другое? Думаю, нам стоит устроить маленькую утечку информации и ознакомить руководство 'Белого Орла' с этим фактом. Но интереснее всего оказалась совсем незаметная организация, находившаяся в самом Берлине, в неприметном здании недалеко от рейхсканцелярии. Она не проходила ни по каким документам, кроме финансовых, и привлекла внимание разведгруппы только потому, что средства для неё выделялись в огромных объёмах и без каких-либо задержек. В здании обнаружилось три десятка тибетских монахов из числа тёмной ветви бон-по, а также мощнейший радиопередатчик. Хотя монахи и относились к немагам, но в результате постоянной тренировки и благодаря использованию специальных химических веществ они могли ненадолго впадать в такое состояние, при котором у них открывались ясновидческие возможности. И хотя потом, после кратких прозрений, начинался форменный бред, эти краткие прозрения позволяли увидеть бреши в обороне противника. Добытая информация передавалась напрямую фюреру, а тот благодаря высокой радиофикации немецкой армии всегда мог снять с фронта мобильную группу войск и направить её на беззащитный вражеский штаб или склад боеприпасов. Именно эти приказы фюрера доводили до истерики местные штабы — там никак не могли понять, как фюрер из Берлина может знать обстановку лучше них. Но эти приказы всегда себя оправдывали — мобильные группы, как правило, попадали в самое уязвимое место у противника. И пусть эта щель в обороне открывалась совсем ненадолго — мобильная группа оказывалась в нужное время в нужном месте точно для того, чтобы перерезать артерии снабжения или уничтожить штаб, после чего лишенные боеприпасов и управления армии откатывались без сопротивления. Во многом именно эти возможности определяли успехи фашистов в первые годы войны. Именно из-за этих ударов студенты чуть было не потеряли контроль над ситуацией полугодом ранее, в Орловском сражении. Мощный радиопередатчик связывал Берлин с Тибетом, где товарищи монахов занимались тем же делом. Информацию о тибетском передатчике подбросили англичанам, которые предприняли специальную экспедицию и взорвали передатчик. Группа немцев, охранявшая его, вынуждена была откатиться в Тибет, где её следы затерялись. Монахам, которые сидели в Берлине, маги из 'Белого Орла' устроили превосходные галлюцинации. Изучение остальных секретных лабораторий дало много интересного, но следов утечек из Университета больше не нашлось. Фашисты разрабатывали и самонаводящиеся торпеды, и дистанционно управляемые зенитные ракеты, и ракеты с самонаведением, и планирующие бомбы с дистанционным управлением, и приборы ночного видения, и волновое оружие, способное вызывать панику или сон электромагнитными колебаниями — нечто наподобие того, которым угостили волшебников в СТПРН, только менее мощное. Всё это находилось в высокой степени готовности, а кое-что уже серийно производилось. Становилось очевидным, что в ближайшие год — два фашисты смогут вырваться вперёд по технологиям, потопить все американские корабли в конвоях, сбить все дальние бомбардировщики и ночными атаками в приборах ночного видения разогнать уснувшие или обезумевшие от дистанционно наведенной паники наземные войска. В результате война затянется на неограниченное время... — Дрянь дело, — подвел итог месячным усилиям Сергей Александрович, — придётся сделать всё возможное, чтобы закончить войну в этот год. Знаете, что я думаю по этому поводу? Что надо бы нам срочно перевести СТПРН в более безопасное место. Только они смогут в перспективе стать противовесом фашистам, если всё это затянется. Где у нас на Земле ещё есть пустынные места, в которых можно спрятать целую страну? — Антарктида, Гренландия, некоторые места Южной Америки, высокогорья Средней Азии, Сахара, Памир или Тибет, — ответил Валентин Соколов. — В Антарктиду, под бок к вампирам, только врагов можно переводить, — засмеялся Майоров, — в Гренландии холодно, в Сахаре жарко. — В Южной Америке фашисты уже обосновались. Значит, куда-нибудь в Азию надо будет СТПРН перевести. Причём срочно и без ведома университетских надсмотрщиков, и надо успеть до тех пор, пока война не закончилась и за них не взялись всерьёз немаговские власти. Надо будет найти место с богатыми природными ресурсами, и совсем — совсем безлюдное, — заключил Сергей Александрович.

Глава 15. Аэроклуб.

Ещё на первом курсе Соколов, Трескофф и ещё один парень с четвертого (теперь уже с пятого) курса организовали аэроклуб. Несмотря на большую загруженность сразу в двух тайных орденах, они ухитрялись выделять время и для аэроклуба. Их подопечные уже могли самостоятельно взлетать и садиться. Этот аэроклуб неожиданно пригодился как отличное средство для маскировки постройки космического корабля. Полёты на самолёте обычно производились вдали от Университета, около небольшого холма. В этом холме орден 'Летящего паровоза' и устроил маленькую фабрику по производству сверхпрочного материала на основе нанотехнологий, там же собирался и космический корабль — небольшое устройство на тридцать тонн весом. Вглубь холма вёл ход, который студенты отрыли собственноручно и с помощью магии, рыли его в атмосфере большой таинственности, но так, чтобы все об этом знали. Пещера заканчивалась тупиком, в котором устроили несколько маленьких пещерок с роскошными лежбищами и каминами. Несколько раз члены 'Летящего паровоза' устраивали представления для особо любопытных глаз — собирались в этой пещере и просили девушек весело повизжать. Иногда наружные наблюдатели могли видеть, как из пещеры с визгами выбегали полураздетые девушки и ныряли в снег, чтобы вернуться обратно через несколько минут, исходя паром. Ни у кого не должно было оставаться сомнений, что в этой пещере происходит весёлый разврат — в Университете это не одобрялось, но и не запрещалось. На входе в пещеру стояло несколько простейших охранных заклинаний — их намеренно поставили так, чтобы не затруднять обыск тем, кто захотел бы его провести. Уловка сработала — иногда студенты находили следы чужих визитов. В настоящую пещеру — фабрику не было прямого хода. После того, как эту пещеру откопали общими усилиями, ход в неё засыпали. Попасть в тайную пещеру можно было только с помощью специальных предметов — телепортаторов. К десятому апреля космический корабль был готов, все испытания закончены. Целый день раскручивали кольца — для разгона четырех колец по четыре тонны каждое потребовалось очень, очень много энергии. В корабль погрузились Сергей Александрович Гуров и Максим Прохоров. К отсутствию Максима на лекциях все давно привыкли, а Гурова уже давно никто не спрашивал о его местонахождении. Остальным студентам оставалось только пожелать им успеха. Корабль должен был дойти до Луны, оставляя по пути небольшие ящики в рост человека с запасами воздуха. Космонавты везли с собою целый ящик мышей — для экспериментов по телепортации. Эксперименты должны были показать, на какую дальность может перенестись человек с помощью предметов — телепортаторов — никто не знал пределов возможностей магов. Эксперименты с одинаковой вероятностью могли показать как то, что перенос невозможен уже и на высоте трёх сотен километров над Землёй, так и то, что маг может телепортироваться прямо на Луну. Для отвода глаз все члены 'Летящего Паровоза' весь вечер наблюдали показательные полёты на самолёте Трескоффа и Соколова, а потом всей гурьбой повалили в заветную пещерку. Ваулину попросили раздеться до пояса и с разбега нырнуть в снег так, чтобы пар шел до небес — это должно было гарантировать, что если кто-то и прорвался через охранные заклинания высшего уровня незамеченным, то его глаза будут гарантированно смотреть не в ту сторону, где будет взлетать космический аппарат. Ваулина шипела, ругалась, говорила, что лучше уж показывать прелести своим, чем чужим, но потом взяла со всех обещание не подглядывать и ушла исполнять просьбу. Подглядывать было и некому, и некогда — предвзлётные проверки заняли внимание всех студентов, которые перенеслись в пещеру — фабрику из маленькой открытой пещерки. Когда пилоты прибавили частоту вращения дисков, аппарат всплыл над полом — это было похоже на чудо, да это и было чудом! Ни рева моторов, ни потоков воздуха от винтов — дискообразный аппарат просто взял и поднялся в воздух! В качестве источника энергии аппарат использовал малогабаритный квантовый реактор. Похожий на него, но намного более простой строили фашисты. В условное время склон холма, противоположный от того места, где давала представление Ваулина, тихо открылся, и из него выскользнул укрытый заклинаниями невидимости дискообразный аппарат, чтобы немедленно растаять в небе. Конусообразный кусок холма осел на своё место, чтобы навсегда скрыть следы прохода. Полёт должен был занять неделю. Через час космонавты вышли на связь — у них всё было хорошо. Тут же провели эксперимент с мышами. Мышей удалось телепортировать с Земли и обратно успешно. Договорились поддерживать связь через каждые шесть часов. В пещерке студентов ждала уже одевшаяся и красная от злобы Ваулина. — Этот гад, Скоробогатов, как-то прошел мимо всей нашей магии. А ведь сама ставила... Моё представление прошло не зря — смотрел не отрываясь. Придушила бы гадёныша, а вместо этого пришлось изображать праздник жизни... — За ним стоят Стоянов и рыжие, а у них знания многих сотен лет. А может, и тысяч, — попробовал утешить Ольгу Александр, — ничего, мы с ними со всеми поквитаемся, дай время... 'Рыжими' студенты между собой называли вампиров из Антарктиды. Космонавты вернулись через восемь дней. Итоги миссии были более, чем успешными. Экспериментально было установлено, что добраться до Луны можно за четыре прыжка магическим переносом. В четырёх точках между Землёй и Луной Гуров и Прохоров оставили микроскопические космические станции — сварили их из ненужных экспериментальных боксов, а затем для маскировки прикрепили к ним поднятые с Луны камни (на это и ушел лишний день). Космический корабль оставили на Луне — он должен был служить последней станцией для тех, кто захочет перенестись на Луну. Из корабля вглубь Луны вёл защищённый шлюзом ход, глубоко под поверхностью была устроена огромная герметизированная пещера, пригодная для проживания. Впереди было множество трудов по оборудованию микроскопических космических станций устройствами навигации и автоматики, нужно было достраивать пещеру на Луне. Необходимо было перевезти на Луну и вырастить хоть какую-то биосферу для поддержания кислородной атмосферы в пещере. Но, несмотря на эти трудности, все были невероятно счастливы — можно было сказать, что база на Луне уже основана! Вечером 20 апреля Александр Веселов вошел в концертную пещеру. В руках у него горела семиконечная звезда — символ срочного доступа. Александр получил эту звёздочку тремя минутами ранее в секретариате университета. Символ срочного доступа предоставлял его обладателю доступ в несекретные пещеры тайных орденов, а также позволял вызвать любого человека с любого занятия. В пещере шел концерт, да какой! Выступала Ваулина, она пела песню собственного сочинения. Это должна была быть очень волшебная песня. После истории с тайным городом Ольгу сместили с руководства группой. С новой руководительницей группы Ольга не сработалась, причем настолько, что дело дошло до следствия. Следствие показало, что вины Ольги в конфликте не было. Но с оперативной работы Ольга ушла. Руководство 'Агапеары', не подумав, предложило ей поучаствовать в поиске новых волшебников вместе с первокурсниками. Веселов, узнав об этом, тут же напросился в компанию, да ещё взял с собою Майорова и Савёлкина. Руководство опять попыталось воспротивиться — якобы это дело первокурсников, а не бывалых бойцов, но Александр намекнул им, что в этом случае последствия могут быть самые непредсказуемые. К его доводам прислушались, и на первые выходы парням разрешили сопровождать первокурсников с Ваулиной. В первом же выходе Ваулина сорвалась. Пока они проверяли рядовые немецкие городки, всё шло хорошо. Но потом они залетели в концлагерь. Эсэсовцы гнали очередную партию советских женщин в газовую камеру. У женщин возникли возражения, и эсэсовцы, чтобы не мучиться самим, а также ради забавы, спустили на них овчарок. Ваулина посмотрела, как собачки рвут совершенно не умеющих защищаться голых женщин, и выхватила палочку для немедленного наказания всех виновных. С криком: 'Ненавижу, гады!' она кинулась наводить справедливость. Этого момента и ждал Веселов. Майоров глушил вопли, Веселов с Савёлкиным пытались скрутить Ольгу. Получилось с трудом — Ваулина была сильным магом, к тому же в ней была сильна детская, неконтролируемая часть магии. Эсэсовцы потом долго удивлялись — почему в ближайшем здании вдруг вынесло все стёкла и двери. В университет Ольга прибыла спелёнутая, как младенец. Первокурсники были крайне недовольны — среди обречённых на уничтожение женщин нашлась одна потенциальная волшебница, и из-за выходки Ваулиной они чуть было не потеряли её. Всем стало понятно, что на поиски Ольгу лучше не выпускать. Руководство 'Агапеары' тут же подыскало ей другое сверхважное занятие — сочинять песни. Одна научная группа из числа недавних выпускников Университета провела исследования и убедительно доказала, что широкое распространение среди немагов печальных песен и опер с характерным для опер плохим концом в духе 'все умерли' создаёт слишком тяжелую обстановку в эмоциональном мире человечества. Доказывалось, что такая атмосфера программирует людей на отчаяние и поспешные фатальные поступки. Основные выводы, которые молодые ученые делали из исследования — это что надо развивать в мире немагов весёлые любовные или праздничные песни в духе 'как хорошо, что я тебя люблю и что у нас всё хорошо'. Предполагалось, что постоянное бухтение по радио этого 'сладкого мыла' (так условно назвали песни нового типа) создаст в обществе весёлую и оптимистичную 'домашнюю' атмосферу. По странному стечению обстоятельств никто из учёных не пел, не играл и не умел сочинять стихов. Пришлось искать молодые таланты. Тут-то им и попалась Ваулина. Ольга поначалу отказалась — песни по заказу сочинять она не умела. Но молодые учёные оказались настойчивыми и сумели уговорить Ольгу в том, что сочинять песни 'два притопа три прихлопа я тебя люблю' очень просто. Ольга промучилась целую неделю, довела всех товарищей по 'Летящему Паровозу' до кипения, но так ничего и не придумала. Кто-то подсказал ей сходить к Митяю. Митяй сказал: 'Не, я про любовь не умею, вот если бы что-нибудь про смерть или про войну, тогда другое дело'. Ольга развернулась, чтобы уйти, но в этот момент у Митяя появилась идея. Напару с Ваулиной они всё-таки изобрели песню про любовь. Премьера песни должна была состояться на очередном совместном концерте самодеятельности, второй курс с первым курсом. Первый курс не знал, что на них будут проверять волшебную песню, из второго курса знали почти все. В этой песне Ваулина активно применила всё, чего поднабралась от Митяя — нерифмованные стихи, речитатив вместо протяжных звуков и массу других фокусов. Александр присутствовал на том концерте и наблюдал всё своими глазами. Когда заиграла музыка — в ней было что-то и от марша, и от органных симфоний Баха, — Ваулина вместо того, чтобы петь, начала замогильным голосом причитать: (Песенка про любовь Слова Д. Митяева, музыка О. Ваулиной, 1943г.): Всё вокруг нас не то, чем кажется: Слабое сильным стать старается, Мягкое твёрдое переживает, Количество в качество перетекает. Враждебные вихри над нами кружат — Совершенство нам дать хотят А-а! (После долгого вопля 'А-а!' Ваулина продолжила петь обычным, мелодичным образом, ей вторил хор): А любовь не гордится, любовь не давит, Не рвёт своего и не обманет. Любовь долготерпит и не завидует, Любовь не бесчинствует, правду видит. Неправде любовь не рада совсем, Любовь так нужна нужна нам всем. (Припев про любовь Ваулина с Митяем бессовестно сдули из первого послания апостола Павла к Коринфянам, мотив был чем-то средним между вальсом и фокстротом. Дальше опять пошел замогильный речитатив): Нами управляют обиды детства. Куда бы нам от этого деться? Души наши совсем неодеты, В каждом шкафу свои скелеты. Не вешай лапшу соседям на ушки: В каждой избушке свои игрушки. А-а! А любовь оживляет, любовь выживает, Любовь сострадает и переживает. Любовь милосердствует и не превозносится, В доброе сердце любовь просится, Всё покрывает, всему верит — Откройте любви скорее двери. В каждом плюсе таятся два минуса, В каждом косинусе что-то от синуса. Прибавьте к мечте небольшую муку — Получите новенькую науку. Удельную мощность найдите в системе — Править будете сразу всеми. А-а! А любовь горит, любовь не гаснет Мечта о любви в нас не погаснет Пусть земли иссохнут И свод упадёт Любовь никогда не перестаёт А-а-а! Напоследок Ваулина и весь хор врубили на полную мощность Истинный Звук 'А', а это они умели, и настолько хорошо, что довели весь зал до восторга. Понимающие люди, сидевшие на верху галёрки, дружно восприняли это как супериздёвку — они знали, что Ольге заказывали песню про другую любовь, — и дружно поползли под лавки — давиться от смеха. Молодые учёные немного позеленели, но сделали вид, что оценили юмор. Они продолжали ждать от Ваулиной песен по их стандартам. На концерте 20 апреля Ольга должна была представить новую песню. Когда Александр вошел, Ольга как раз начинала. На этот раз это была почти нормальная песня. Александр решил не отрывать Ольгу от дела и дать ей допеть — его дело терпело несколько минут. Ольга очень трогательно запела: Девочка С мечтою о любви С мечтою о тепле О большом уютном доме Девочка Учебники урок По пению кружок И весна и дождь и солнце А где-то там Гуляет её парень Он её совсем — совсем не знает Но они они встретятся, встретятся Они обязательно встретятся И всё у них будет — и хорошо, и плохо, и в общем нормально А пока Девочка С мечтою о любви Экзамен впереди Предчувствие в груди Дайте ей то что она хочет Ведь нужно ей так мало так мало так мало.... Ольге похлопали с большим удовольствием. Александр прошел за кулисы. За кулисами Ольгу поджидала Мария Миракле, одна из молодых ученых, стервозная дама, которая оказалась каким-то образом в руководителях проекта. Стоило улыбающейся Ольге сойти со сцены, как Мария тут же накинулась на неё: — Как ты смела! Вы же ещё не проходили управление образами! Как ты смеешь создавать образы, не пройдя обучения! Что это за песня? Это же диверсия, а не волшебство! Улыбка сползла с лица Ваулиной. Мария Миракле не унималась: — Этой песней ты создаешь образ тихой милой девушки, красивой простотой и тихой любовью своей, всё обоснование жизни которой заключено в её простой любви! А создавать такие образы запрещено! Это может нарушить развитие идей в мире немагов! Сейчас они все увлечены образом 'умереть во славу своей страны', образом общества — машины, образом всесокрушающей системы, которая сама всех и наказывает, и кормит! Нужны десятки лет, чтобы эти образы надоели им до крови! А тут ты со своей тихой девочкой! Ты хоть немного представляешь, что может начаться в мире немагов, попади туда эта песня? Жизненная энергия общества вместо того, чтобы идти по одному руслу, разобьётся на множество ручейков! Любители тихой жизни и тихой красоты засмеют любителей героических свершений, в том числе может дойти и до вооруженных столкновений! Важные общественные проблемы окажутся непроработанными, и вместо того, чтобы получить исторический опыт, общество останется там же, где и было! Ну почему, почему так трудно написать песню 'Я тебя люблю, это так хорошо, как рад, что я тебя так люблю!'? Образы тихого доброго человека, живущего любовью своего маленького мира в мире большой любви, создавать запрещено! Послушай, например, Гершвина, там множество неразработанных идей! Ольга краснела, бледнела и уже не знала, что сказать рассерженной фурии. Александр знал, что произведения Гершвина Ольга любила и могла продолжить с любой ноты, сказанное Марией было для неё оскорблением. Александр понял, что настало время вмешаться, выступил вперёд со своей звездой срочного доступа и увёл Ольгу прямо в концертном платье. В коридоре они наткнулись на толпу высыпавших из зала зрителей, Ольгу встретили довольным рёвом. Ваулина разулыбалась и расслабилась. — Что за срочность? — Трескофф умирает. Без надежды на исцеление. Они с Майоровым и Суабаху сидели в бункере рядом с местом испытаний ядерной бомбы, у них там наружные датчики засбоили, ну он и пошел налаживать. Думали, времени ещё много, а у фашистов какой-то торопливый генерал приехал, взорвали бомбу раньше... Он обгорел весь, а потом ещё и радиацию получил. Наши бы его восстановили, но у него абсолютно не действует иммунная система. Разрушена радиацией. Целители его кое-как подлатали, но сказали протянет часа два, не больше. Он назвал тех, кого хотел бы видеть. Ты в списке. В госпитальной палате уже стояли Майоров, Соколов, Суабаху, Мюллер и несколько немцев из числа старых знакомых Юргена по 'рыцарям'. В руках у Мюллера горела звезда срочного доступа — такая же, как и у Александра. На постаменте стояли носилки. Тело на носилках было закрыто повязками от темени до глаз и простыней от глаз и ниже. Через щели было видно, что вокруг глаз кожа не просто обгорела, но и обуглилась. И это при том, что на Юргене была защитная мантия высшего уровня! Мощность бомбы ужасала. Пришел Сергей Александрович Гуров. От звука двери Юрген очнулся. — Майоров, Соколов, вы здесь? — Здесь. — Пообещайте мне, что после войны Германия останется... что народ не уничтожат. — Уничтожение немецкого народа никогда не входило в планы советского государства, — гордо отвечал Василий, — установим у вас советскую власть, и всё будет хорошо. — Вот этого я и боюсь... Пообещайте мне тогда, что коммунисты займут не всю Германию. — Это будет сложно, — уклончиво ответил Майоров, — да и не в нашей это власти. Насколько я знаю, волшебники планируют оккупацию Германии силами нескольких государств. — Ты меня успокоил... Профессур Гуров? Так хотелось бы полетать на ваших космических кораблях. Спасибо, что познакомили меня с ними. Фройлян Ваулина здесь? Ваулиной Юрген шепнул несколько слов на ушко. Ольга не выдержала и заплакала. Через час Юрген тихо умер. Фашисты испытания ядерного устройства признали неуспешными — оно было сделано как большая пушка, в которой критическая масса создавалась за счёт разгона половины массы взрывом последовательных зарядов. Причин неуспеха было много — во-первых, не удалось синхронизировать последовательные взрывы, во-вторых, ядерная реакция началась до того, как половинки успели сойтись достаточно близко, и выделившаяся энергия просто отбросила подвижную часть обратно. Но даже такое устройство разорвало пушку, создало маленький ядерный взрыв и заразило всю местность радиацией. Юргену хватило.