Структура

Вдоль дороги стояло несколько палаток, в которых продавали еду, в воздухе чувствовался запах шашлыков. Движение по улицам было перекрыто, на дороге расположился пяток машин муниципальной полиции, а чуть в отдалении я заметил несколько человек в форме Земессардзе.

Музыка все же была, мы услышали ее, подойдя ближе. Почти рядом с самым памятником на стуле сидел пожилой гармонист, растягивая свой инструмент и извлекая из него мелодию "Катюши". Две молоденькие, празднично одетые девчонки стояли рядом и звонкими голосами выводили:

... выходила, песню заводила

Про степного сизого орла,

Про того, которого любила,

Про того, чьи письма берегла...

— Все-таки запретили, — покачал головой Игорь, осматриваясь по сторонам.

— Мероприятия? — Переспросил я. — Ну да...

Протиснувшись сквозь достаточно плотную толпу, мы положили цветы на ступеньки, пополнив живой ковер.

— Мне мама рассказывала... — начала было что-то говорить Лика, но в этот момент за нашими спинами раздался резкий визг тормозов. Мы, как по команде, развернулись к дороге и застыли, удивленно глядя на происходящее.

Возле машин муниципальной полиции затормозили несколько микроавтобусов, из которых посыпались люди в черной форме, вооруженные автоматами, вернее пистолетами-пулеметами типа МП-5К. Было видно, что бойцы экипированы не просто для патрулирования — на них были разгрузки, судя по всему, с бронежилетами, шлемы, под которыми чернели маски, закрывающие лицо. Не говоря ни слова, некоторые из них упали на одно колено, гулко стукнув об асфальт наколенниками и, наведя стволы автоматов на муниципалов, открыли огонь.

Несколько мгновений я, словно в ступоре, смотрел, как боевики скупыми, короткими очередями расстреливают полицейских. Те, одетые в ярко-желтые светоотражающие жилеты, сломанными куклами попадали на землю, вероятно, так толком и не поняв, что произошло. Секундой позже звук очередей донесся и откуда-то слева. Повернув голову, я увидел, как возле земессаргов остановились еще два таких же микроавтобуса. Из них, прямо через открытую дверь, открыли тоже огонь по бойцам ополчения.

— На землю, — вдруг заорал Игорь, выводя меня из ступора и сильно дернув за руку, от чего я не удержал равновесия и почти упал на бетон, больно поцарапав руку. Все вдруг куда-то одновременно побежали, со всех сторон послышались крики и женский визг. Следуя указанием, вернее тычкам Игоря, Лика тоже повалилась на бетонные плиты. Вокруг начался форменный ад.

Прямо через газон, к памятнику подъехали еще два бусика, из которых выпрыгнули уже знакомые черные фигуры с оружием. Выпрыгнув, они сходу открыли стрельбу по толпе. Творилось нечто невероятное. Люди, убегая в рассыпную, вдруг один за другим опадали на бетон. Старики, женщины дети — пули не щадили никого, черным, видимо, было все равно, кого убивать. Словно в замедленной съемке я увидел, как дернулись девчонки, мгновение назад певшие "Катюшу" и упали на траву, а по их белым блузкам тут же расплылись красные пятна. Голова гармониста, который вскочил со своего стула, вдруг взорвалась красно-серыми брызгами и он, неловко подогнув колени, завалился на бок. Стрельба от ближайшего к нам микроавтобуса вдруг оборвалась, боевики, почти синхронно, выбросили из автоматов черные прямоугольники магазинов, перезаряжаясь.

— Бегом, — рявкнул Игорь, дернув нас за руки в направлении памятника. Сообразив, что у нас есть только секунда или чуть больше, я схватил Лику в охапку и метнул наши тела к небольшой стойке скульптурного ансамбля, на котором была выбита надпись. Буквально через мгновение после того, как мы оказались за плитой, выстрелы возобновились. Наверное, эти крики я запомню навсегда. Перед глазами продолжилось страшное зрелище. Черные стрелки, словно роботы, стоя на одном колени и уперев себе в плечо куцые приклады, хладнокровно, как на сафари, расстреливали людей короткими очередями.

— Ну, бл..ди, что ж вы делаете?!! — Заорал я, сжимая непонятно как появившийся в руке пистолет. Сделав глубокий вдох, я упер локти в бетон и навел мушку под шлем ближайшего стрелка. И как на тренировке, не задумываясь, дважды потянул за спуск. Краем сознания отметив, что попал, тут же перевел прицел на соседнего террориста, у которого очередной раз кончились патроны. Еще двойка. Вторая черная фигура, как подкошенная повалилась под автобус. Третий, видно что-то почувствовав, дернулся в сторону, поэтому мои пули, пролетев мимо супостата, пробили стекло микроавтобуса.

— Что ты делаешь, идиот, твою мать?!! — заорал Игорь. В его руке была "беретта", однако он не стрелял. — Они сейчас нас накроют! Уходим!!!

— Ну уж хрен! — Сквозь зубы буркнул я, вгоняя следующую "двойку" в грудь уклонившемуся от моих выстрелов стрелку. Он дернулся и стукнулся спиной об стенку микроавтобуса, выронив эм-пэ и сползая по стене вниз. Четвертый боевик ударом ладони в перчатке вогнал магазин, но выстрелить не успел, я все же вколотил ему в корпус три пули и он, согнувшись, завалился на бетон. Последний, пятый, вскинув автомат навел ствол на нас, но тут у меня под ухом грохнула "беретта" Игоря. Черному, видно прилетело в плечо, его развернуло к нам боком, и я добавил "двойку" куда-то в шлем, от чего его голова резко дернулась, и он завалился прямо в открытую дверь бусика.

— Бегом!!! — Страшным голосом заорал Игорь и, схватив за руки Лику, мы рванули прочь. Бежали не мы одни, рядом со всех ног неслась женщина, держа на руках ребенка, какой-то, видно подвыпивший мужик и парень-подросток. Сзади опять послышались выстрелы и жуткие крики. Обогнув пруд, мы со всех ног бросились к видневшимся впереди домам. Где-то сзади, за памятником, вдруг взревел мотор. Я оглянулся — один из автобусов выехал вслед за нами из-за скульптурной композиции. Буксанув на траве, он сделал вираж, потом выровнялся, и, ускоряясь, стал быстро к нам приближаться.

— Бегите к домам!!! — Скомандовал Игорь, резко развернулся и в быстром темпе, удерживая пистолет двумя руками, выпустил остаток магазина в сторону приближающегося бусика. Удивительно, но он куда-то попал. Транспорт вдруг повело в сторону и, прокатившись еще десяток метров, тот остановился. Игорь бросился нас догонять, а из-за автобуса выскочили трое черных и вскинули автоматы.

— Зигзагами бежать!!! — Заорал Игорь, вдруг запетляв, как заяц.

— В сторону, — на бегу крикнул я Лике. Девушка метнулась влево, а я, дернувшись в другую сторону, на ходу нажал указательным пальцем на рычаг выброса магазина, доставая из поча левой рукой другой, полный. Сзади опять донеслись звуки выстрелов, и я вжал голову в плечи, снова сместившись в сторону. Блин, как это страшно!!!

Лика вдруг споткнулась и упав, покатилась по земле. Меня окатило холодом, я почему-то решил, что в нее попали. Ярость и отчаяние затопили меня, я остановился, развернулся и, вскинув пистолет, навел мушку на группу черных, которые стреляли в нас. До них было, наверное, метров семьдесят, но мне было все равно. Стараясь удержать на цели прыгающий пистолет, я стал раз за разом нажимать на спуск. Гильзы летели фонтаном, я уже не понимал в кого конкретно целюсь. Рядом что-то проорал Игорь, вдруг опять загрохала его "беретта", а потом что-то сильно и больно ударило мне в правое плечо, и я почувствовал, как мир вокруг сначала раздвоился, а потом потемнел.

Каким-то неимоверным усилием мне удалось удержаться на краю сознания, но потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться, что происходит.

— Держи пистолет, я сам его дотащу, — вдруг проорал Игорь прямо надо мной. Оказывается, я уже лежал на земле. Испуганная Лика, грязная, но целая и, похоже, невредимая, схватила с земли мой "вальтер". Схватив меня за шиворот, телохранитель потащил мою тушку волоком по траве. Ощутив свои ноги, я попытался встать.

— Давай сам пойду, — прохрипел я, чувствуя, как пересохло в горле.

— Давай! — Вдруг согласился Игорь, резко дергая меня вверх, чтобы я оказался на ногах. Встать-то мне удалось, но сильно закружилась голова, и меня основательно качнуло вбок. Лика тут же оказалась рядом, поднырнув под левую руку. Я попытался обнять ее, но резкая боль в правом плече чуть снова не отключила меня. Вскрикнув, я быстро задышал, с огромным трудом пытаясь удержать сознание. — Сюда! — Крикнул бодигард, и мы, ковыляя, забежали за угол ближайшего дома.

Игорь завел нас в какой-то переулок, где я уселся прямо на траву, оперевшись спиной о стену небольшого домика, который прикрывал нас со стороны парка.

— А что эти? — Спросил я, боясь дотронуться до окровавленного плеча. Весь рукав был в крови, я чувствовал, как капли стекают по ладони.

— Отстали. Ты, видать, задел кого-то. Зассали и спрятались за автобус, это, млять, не беззащитных людей расстреливать, — высказался Игорь, меняя магазин в "беретте". Засунув пистолет в кобуру, он осмотрел мое плечо и покачал головой. Затем скинул прямо на землю свою куртку, снял майку, обнажив мускулистый торс, и разорвал ее на полоски.

— Потерпи чуток, я перевяжу, а то кровью истечешь, — проговорил он, достав откуда-то нож и отрезая мне рукав. Что-то он там нехорошо тронул, меня вдруг опять замутило. Согнувшись, я вывалил на траву остатки завтрака. Когда мне все же удалось отплеваться, Игорь заставил меня лечь на землю, на левый бок и подозвал девушку. — Держи его, — сказал он Лике, накладывая повязку. Мгновениями было очень больно, я застонал, сжав зубы.

— Держись, Петенька, — шмыгнула носом девушка, не давая мне завалиться на спину.

— Все, — спустя минуту объявил бодигард, оставляя меня в покое и доставая телефон. — Здесь третий, — проговорил он в трубу. — У нас сшибка в парке Победы. Доктор трехсотый, нужна срочно помощь... Да. Правое плечо, кость задета, похоже... В сознании... Мы на, — он глянул по сторонам и, увидев табличку на доме, продолжил, — улице Коклес... Хрен знает, тут сейчас ад, полиции, наверное, будет дохрена. Вроде не стреляют пока... Так... Так... понял. Срочно, да, — отключившись, он озадаченно посмотрел на нас. — Это не единственное место, где проблемы. Главный, то бишь Гордеев, сообщил, что только что взорвали здание Правительства и Сейма. В Риге какой-то мрак творится, нихрена непонятно... Но нас сейчас постараются забрать и к врачу отвезти.

— Полярная лиса пришла, — прохрипел я, попытавшись сесть. — Ребята, полцарства, за глоток воды...

— Глава семнадцатая. Писец локального масштаба.

Пока мы ждали машину, из парка вырвались еще несколько человек — трое парней, одна девушка и курпулентная дама, невесть как добежавшая до нас. Один парень был ранен, бежал, вернее шел, зажимая рану в боку. Едва они проследовали мимо, Игорь, заглянув за угол, сообщил, что террористы забрались в автобусы и уехали, оставив прямо на газоне бусик, который гнался за нами. Самое странное, что не было слышно никакого воя сирен. От памятника доносились лишь крики боли и чьи-то громкие рыдания.

— Может пойти им помочь? — пробормотал я, сидя на траве и опираясь о деревянную стену дома. Откровенно говоря, я не был уверен, что смогу встать на ноги. Очень болело плечо, меня мутило и кружилась голова.

— Кто б нам помог, — невесело хмыкнул Игорь. — Сиди уж, боец!

Лика, обняв меня, подпирала с левого бока. Девушку трясло от пережитого, зуб на зуб не попадал. У Игоря зазвонил телефон.

— Да? — Ответил он. — Мы в конце улицы, возле самого парка. Помощь приехала, — сообщил он нам,

К моему удивлению, в конце улицы появилась настоящая машина скорой помощи, которая с включенными мигалками, но без рева приблизилась к нам. Однако из двери, вместо врачей выбрались двое бойцов в камуфляже и с АКСУ в руках. Оглядевшись, они тут же заняли позиции так, чтобы держать под наблюдением улицу. На бронежилетах белела надпись "Apsardze", показывающая окружающим, что не какие-то террористы здесь разместились, а бойцы охранной фирмы. Следом за ними выскочил Гордеев, тоже с автоматом на плече и двое врачей, которые, открыв задние двери, ловко выкатили носилки.

— Держи, — передал Дима оружие Игорю, подошел ко мне и присел на корточки. — Хреново выглядишь, — сообщил "специалист по безопасности", помогая Лике встать. — Пусть им врачи занимаются, — сказал он ей и повернулся к Игорю, который подгонял под себя ремень "ксюхи". — Как вышло, что объект ранен?

— Геройствовал, мать его, — сплюнул Игорь. — Георгич, там полный звиздец был! Я такого никогда не видел...

Пока меня укладывали на носилки и катили в машину, я слышал, как бодигард подробно описывает Гордееву случившееся.

— Сколько пальцев? — Спросил меня один из врачей, высокий и худой парень примерно моих лет, показывая знак "виктори". Второй, потолще и постарше большими ножницами срезал с меня остатки одежды, одновременно устанавливая какие-то приборы.

— Два, — сообщил я.

— Сто десять на пятьдесят, — сказал плотный, после того, как что-то сжало мне левую руку — Сильная кровопотеря, судя по всему пуля задела плечевую кость и вышла наружу. Трещина как минимум...

— Какая группа крови, боец? — Спросил у меня высокий, вкалывая мне иглу в левую руку.

— Ноль плюс, — сообщил я, поморщившись, — плотный что-то делал с правой рукой.

— Идеальный донор, — чему-то обрадовался высокий. — Саша, кубик тримеперидина дай ему.

— Уже, — сообщил плотный Саша, что-то вкалывая мне в ногу.

— Щас полегчает, — пообещал длинный, а я вдруг почувствовал, как чья-то дрожащая прохладная ладошка легла мне на лоб. — Девочке дай дексавена полкубика, ее трясет всю.

В машину забрался Дима. Усевшись на специальное кресло возле двери, он закрыл за собой створки. Машина медленно тронулась с места

— Как пациент? — спросил он, глянув на высокого.

— Жить будет, — жизнерадостно улыбнулся тот, устанавливая капельницу. — Но, пожалуй, нужна операция, тут кое-что подлатать надо и рентген обязательно.

— Тогда в больничку, — велел Дима водителю и посмотрел на меня. — Петь, тебя отвезем в небольшую частную клинику в Юрмале, возражений нет?

— Надолго? — Прохрипел я. Как-то полегчало. Плечо перестало болеть, куда-то ушла тошнота. Только пить хотелось.

— Сегодня подлатают, а завтра, если врачи разрешат, перевезем в "Цитадель". У нас тут, похоже, война начинается...

— Что за война? — Спросил я, сглатывая слюну. — Ребята, дайте попить.

Кто-то сунул мне в рот трубку, и я втянул в себя холодную и чуть солоноватую жидкость.

— Странные вещи творятся, — между тем говорил Гордеев. — В Риге несколько терактов — взорваны правительственные здания, массовые нападения вооруженных людей на объекты военной инфраструктуры и полиции. По некоторым данным погибли премьер, президент и спикер Сейма. Говорят, что тяжело ранен Нахимов.

— Нихрена себе. А кто все это делает? — Пробормотал я, чувствуя, как мысли расплываются.

— Непонятно пока ничего...

— Дима, нам нужен лазер, — собрав остатки соображалки, пробормотал я. — Надо добыть его, сегодня, как планировали.

— Добудем, если надо, — кивнул Гордеев, лицо которого стало расплываться.

— Если лазер заберем, послезавтра можно будет закончить монтаж... А дальше... — Я почувствовал, что теряю мысль.