Капитан Магу-3

Уже темнело, когда дела были закончены, бумаги подписаны, Алекс поинтересовался, где в Бограде могут остановиться на ночлег два человека и пять лошадей.

— Так у меня в представительстве и можно. Зачем вам по гостиницам обретаться? И лошадок пристроим, и башибузуку вашему место найдется.

Алекс предложение принял. Как выяснилось чуть позже, приглашение преследовало определенную цель. Расположившись на террасе и потягивая из бокала красное вино, дипломат пустился в воспоминания.

— Не так давно я в переговорах с Османской империей участие принимал. На третьих ролях, конечно, но все-таки. И вот обо всем, вроде, договорились, только подписи под документом осталось поставить, как один офицер устроил нам типичнейший "казус белли". Представляете, двумя неполными ротами при поддержке гаубичной батареи разогнал регулярный османийский батальон и пару сотен башибузуков. И себрийцев, которых они резать собрались, отбил. Ох, какой тогда визг османийские дипломаты подняли вместе с бритунийскими!

— Искренне вам сочувствую, — осторожно поддакнул Алекс.

— Да-а, задали тогда вы нам работы, господин отставной капитан.

Несколько секунд офицер сверлил дипломата пристальным взглядом, но тот остался непроницаем.

— Как догадались, господин советник?

— Признаюсь, не сразу догадался. Вот представьте, является к вам молодой человек, представляется себрийским полковником, а по возрасту вряд ли выше капитана мог выслужиться. Если бы не рекомендательное письмо от ее светлости княгини Боградской, я бы приказал его взашей гнать. Я сразу во дворец доверенного человечка отправил, он мне и рассказал, что до визита ко мне лицо представившееся полковником Барти, имело продолжительную встречу с княгиней практически наедине.

— И когда вы только с вашим доверенным пообщаться успели?

— А пока вы с господином Патемарджи кофий кушать изволили, я вроде как в уборную выходил. Я ведь прекрасно знал, что великая княжна Мари была срочно выдана замуж за князя Боградского после интрижки с одним флигель-адъютантом в капитанском чине. И фамилия у него довольно известная. Вы с руоссийского мундира только погоны спороли, а себрийцы вас за пару месяцев из капитанов в полковники произвели. За какие, спрашивается, заслуги? Вот я и сложил два и два. И, как видите, угадал.

— Угадали, отрицать не стану. Что же вы хотите, господин советник?

— Да ничего особенного. Я ведь вам помог? И еще раз выручу, коли нужда, какая возникнет, а вы уж пообещай те не забыть меня при случае. У вас связи при дворе, а я в здешней дыре уже засиделся.

— Ничего обещать не могу, пока я здесь — я бессилен вам помочь.

— Ну да не вечно же вы здесь будете. Любая война рано или поздно заканчивается миром. Рано или поздно вы вернетесь домой. Да и я ничего конкретного от вас и не прошу.

— Хорошо, при случае, обещаю посодействовать вашей карьере.

— Вот и чудненько, — оживился дипломат, — а давайте-ка это отметим.

Отметили хорошо, душевно. Утром Алекс проснулся без сапог, в мундире и с больной головой.

— Доброе утро!

Господин посланник был уже гладко выбрит, благоухал одеколоном и буквально лучился бодростью. А ведь вчера, вроде, пили одинаково. Вот что значит школа руоссийской дипломатии. Правда, чем именно вечер закончился, он вспомнить не мог.

— Не могу с вами согласиться, — простонал Алекс.

— Сейчас вам рассольчику принесут, — сжалился над ним Реснич, — я распоряжусь. Кстати, у меня для вас есть новости.

— Все потом, — отмахнулся офицер, — сначала рассол и умываться.

Полчаса спустя, оживший и посвежевший Алекс обрел возможность воспринимать информацию.

— Княжеская коалиция вознамерилась всерьез воевать с османийцами.

— Вот почему войчетутские торгаши отказались иметь с нами дело, — догадался офицер, — решили нажиться на поставках князю, с ним проще дело иметь! А боградские согласились, их к поставкам в чужие княжества на пушечный выстрел не подпустят. Это очень хорошая новость.

— Более того, Романия направит в Войчетут своего посланника.

— Хотят присоединиться?

— Это вряд ли, — отрицательно качнул головой дипломат, — но своего они не упустят. Выждут, на чью сторону склонится победа, и откусят от побежденного кусок.

До сих пор, все происходящее Алекс воспринимал как двустороннее себрийско-османийское дело. До недавнего времени он не поднимался выше уровня, по сути, батальонного командира. Сейчас же количество его подчиненных возросло до усиленного полка, но он по-прежнему все время и силы отдавал военной стороне, отдав политическую часть руководству комитета "Свободной Себрии". Теперь же вдруг выяснилось, что вокруг имеются сильные соседи со своими интересами, не учитывать которые невозможно даже при чисто военном планировании предстоящей операции.

— Спасибо за предупреждение. А Астро-Угория?

— Тут все очень неопределенно. Имперцы, особенно их угорская часть, себрийцев ненавидят люто, как впрочем, и османийцев. Дождаться взаимного ослабления воюющих соседей и помирить их в свою пользу — старинная имперская забава. Могут вмешаться, а могут, и нет. С финансами у них сейчас проблемы, армия перевооружается... Во всяком случае, официального представителя от них не будет.

У имперцев в военном руководстве "Свободной Себрии" сидит шпион на самом верху, они в курсе уж если не планов, то всех текущих дел. Но представителя на заседание коалиции все-таки не прислали.

— Не хотят брать на себя официальных обязательств?

— Совершенно верно.

— А Бритуния?

— Хороший вопрос, господин полковник! Ну, куда же без них! Османийская империя — их давний клеврет, и от ее поражения они будут не в восторге. Однако возможности их влияния ограничены — флот в Палканские горы не пошлешь. К тому же у них сейчас парламентский кризис, поэтому, правительство их в ближайшие месяцы будет мало дееспособно, как в военном плане, так и дипломатическом.

— А финансовом?

— Палканские княжества бедны, как церковные крысы, а потому, больших долгов в бритунийских банках не наделали. Вот на Романию и, в меньшей степени, на Астро-Угорию, банкиры бритунийские надавить могут. Османийцы же давно пляшут под их дудку. Но действия банкиров будут зависеть от воли бритунийского правительство, а оно в любой момент может уйти в отставку.

Да, завязался хитрый узелок. Как бы не сунуть голову в какую-нибудь петельку, которая может затянуться в самый неподходящий момент. В любом случае, настало время прощаться с гостеприимным хозяином.

— Благодарю за науку, господин посланник, надеюсь, надолго вы здесь не задержитесь.

— Я тоже на это надеюсь, господин полковник.

А Драган уже выводил со двора оседланных лошадей, обратный путь был не близок и не безопасен.

В полдень следующего дня Алекс вернулся в Войчетут, уставший, но довольный собой. Первым, кто его встретил, был Гжешко.

— Как прошла поездка? С князем договориться удалось?

— Я его даже не видел. Но удача была на нашей стороне!

Алекс извлек из сумки и протянул себрийцу пачку бумаг.

-Здесь все, кроме сапог. Извини, с ними ничего не получилось.

Гжешко бегло пересмотрел написанное, удовлетворенно кивнул.

— Теперь продовольствия нам хватит. А у нас тоже есть новости.

— Знаю, — опередил его Алекс, — княжеская коалиция решилась на войну.

— Откуда?

— Сорока на хвосте принесла. Когда и где собираются?

— Послезавтра в одиннадцать, в княжеском дворце. Мы, кстати, тоже приглашены. Надо принять решение будем ли присоединяться и, если будем, то на каких условиях.

— Присоединяться будем, а условия завтра обсудим на свежую голову. Еще новости есть?

— Есть, и на этот раз не очень хорошие. Османийцы зашевелились начали собирать силы против нас.

— Новость, конечно, неважная, но вполне ожидаемая. Камский паша был бы полным идиотом, если не предпринял меры.

— А знаешь, кого назначили османийским командующим? — ухмыльнулся Гжешко.

— И кого же?

— Озчелика!

— Албая Озчелика? — уточнил Алекс.

— Бери выше, Озчелика-пашу!

— Интересно, когда и за какие заслуги он стал пашой?! Хотя это, самая лучшая новость за последнее время. Я бы на их месте держал Озчелика как можно дальше от армии, а они его командующим сделали! Надо будет свечку поставить, чтобы не передумали.

Себриец его восторга не разделил.

— Остынь, полковник. Месть — плохой советчик.

Алекс пропустил его слова мимо ушей.

— Нет, на этот раз он от меня не уйдет!

На следующий день военное руководство "Свободной Себрии" собралось в узком кругу для обсуждения условий присоединения к княжеской коалиции.

— Я считаю, нельзя соглашаться на полное подчинение, — горячился Гжешко, — максимум — координация общих действий.

— Это будет кратчайший путь к поражению, — возразил ему Алекс, — нужна жесткая командная структура. Единый командующий, общий штаб и полное подчинение приказам сверху. Только так и никак иначе.

Мартош всем своим видом выражал поддержку словам своего непосредственного начальника, однако сам высказаться не успел.

— Да лучшего способа избавиться от нас сами князья придумать не смогут! Бросят нас в атаку под пули и картечь, а остальное сделают османийцы!

— Не бросят, — возразил офицер, — в самом начале точно не бросят. Мы им нужны. А вот когда османийцы будут разбиты и начнется дележ плодов победы...

Эти слова Алекса заставили задуматься всех троих, ибо от них тогда будет зависеть, станет ли Южная Себрия свободной или будет поделена на княжеские вотчины. Первым нарушил затянувшееся молчание Гжешко.

— Значит, единый командующий и полное подчинение?

— Да, — вставил свое мнение Мартош, — анархия в армии недопустима, а во время боевых действий в особенности.

— Хорошо, — неожиданно согласился себриец, — я согласен.

На этом вопрос был решен и председатель комитета распрощался со своими соратниками. Если бы кто-нибудь из них пригляделся к Гжешко внимательнее, то непременно спросил у него, что такое интересное господин председатель задумал. Но столь проницательного человека среди офицеров не нашлось. Когда он ушел, подполковник поинтересовался у Алекса.

— Вы настолько уверены в победе над османийцами, что уже готовы делить с князьями Себрию?

-Уверен. Вот что после этого будет — не знаю. И давайте ка лучше сводку за истекшие сутки посмотрим.

Мартош приступил к поискам нужной бумаги на своем столе.

Глава 5

Для собрания членов коалиции князь Войчетутский отвел парадный зал своего замка, сам же и выступил в роли председательствующего, как хозяин и главный пострадавший от османийцев. Паркетные полы, зеркала, большие окна и веселеньких цветов обои на стенах настраивали собравшихся, скорее, на игривый лад, чем на деловой. Тем не менее, дела в зале решались серьезные и страсти кипели нешуточные. Их светлости, себрийские князья мерились муж..., пардон, воинскими достоинствами. И если в общем вопросе — воевать или нет, согласие было достигнуто быстро, то в конкретных — кто, сколько войск и денег на войну выделит, возникли разногласия.

Гжешко и Алекс присутствовали на заседании вдвоем. От участия еще и Мартоша полковник категорически отказался. Во-первых, подполковнику и так забот хватало, а во-вторых, пусть обойдется астро-угорская разведка без информации из первых рук. В самом начале Гжешко заявил о присоединении "Свободной Себрии" к княжеской коалиции на правах полного участника. В дальнейших дебатах они участия не принимали, предпочитая только слушать.

— А они не подерутся? — выразил свою озабоченность Алекс.

— Все может быть, — откликнулся себриец, он эту публику знал лучше.

От преждевременного развала коалицию спасло появление в зале новых действующих лиц. Первым их заметил сам князь Войчетутский. Добившись, что далось ему нелегко, относительной тишины, председательствующий объявил.

— Романский посланник господин Думитриелу с супругой.

С появлением этой парочки дискуссия затихла, всем присутствующим стало как-то не до Южной Себрии и коалиции по ее освобождению, а все потому, что госпожа Думитриелу была чудо, как хороша. В зале не осталось мужчины, который не захотел бы познакомиться с ней поближе. И чем ближе, тем лучше, вплоть до полного слияния с объектом интереса. Восхитительная, великолепная, роскошная брюнетка, купаясь в потоках мужского внимания, проплыла через зал. В наступившей тишине было слышно, как шуршат ее юбки и легко постукивают по паркету каблучки. Женщина грациозно опустилась на стул, любезно предложенный ей князем Войчетутским, сверкнула бриллиантом в мочке ушка, обожгла присутствующих карим взглядом из-под пушистых ресниц.

— Господа, приношу свои извинения, за наше опоздание! Прошу вас, продолжайте.

Только сейчас все обратили внимание на неприметного господина в сером сюртуке. Не сразу все поняли, что это и есть романский посланник. Господин Думитриелу просто терялся на фоне своей блистательной супруги, зато, видимо, единственный из всех присутствующих мужчин обладал иммунитетом от ее чар. Заседание, прерванное появлением новых персон, продолжилось.

Часа три спустя, когда высокие договаривающиеся стороны успели вдрызг разругаться, высказать друг другу все накопившиеся за семь веков соседского проживания претензии, кое-кто успел даже хлопнуть дверью и вернуться, коалиция наконец-то сумела договориться о количестве и составе сил, выделяемых каждым княжеством для освобождения Камского пашалыка. После чего приступили к обсуждению еще одного немаловажного вопроса. Председательствующий князь Войчетутский своим хорошо поставленным голосом провозгласил.

— Слово предоставляется представителю комитета "Свободной Себрии".

Гжешко поднялся, обвел присутствующих взглядом, чуть задержавшись на госпоже Думитриелу, уж больно была хороша чертовка, и внес свое предложение.

— "Свободная Себрия" предлагает назначить главнокомандующим полковника Барти.

Сначала изумленные взгляды скрестились на Гжешко, затем сместились на Алекса, ему как-то сразу стало неуютно. Потом поднялся такой гомон, хоть уши затыкай, всем вдруг захотелось высказаться, причем сразу и одновременно.

— Господа! Господа! Господа!

Председательствующему с большим трудом удалось восстановить порядок.

— Господа, предлагаю дать слово самому полковнику Барти.

— Да, да, — тут же подхватили собравшиеся, — пусть выскажется.

Ошеломленный столь неожиданным предложением Алекс поднялся, ноги вдруг стали ватными. Не поднимая глаз от крышки стола, он сумел выдавить из себя.

— Я беру самоотвод, поскольку не готов к такой ответственной должности.

И сел. Гомон поднялся еще громче прежнего, всем захотелось высказаться одновременно. Князь Войчетутский вынужден был применить колокольчик, чтобы присутствующие, наконец-то, заткнулись.

— Очень жаль, полковник Барти, офицер с вашим опытом и репутацией, я думаю, устроил бы большинство здесь собравшихся. Предлагаю на сегодня закончить, а завтра продолжить в одиннадцать.

В этом вопросе князь, кровно заинтересованный в успехе, поступил мудро — еще одной дискуссии за один день, а она грозила быть весьма горячей, наспех сколоченная коалиция могла и не выдержать. Народ зашумел, загремел креслами по полу. Алекс тоже начал выбираться из-за стола. И тут до его ноздрей долетел будоражащий воображение и пробуждающий древние инстинкты запах женских духов.