-Опять же мечи диковинно носят. За плечом котомку носят, а не боевой меч. — Продолжал канючить Пивень, набычив голову и покалывая Стаса взглядом.
Только Войтик задержался, пробегая мимо, приостановился и попросил, умоляюще глядя на Стаса.
-Дозволь, командир, после боя скрестить мечи с волхвом. Пусть посмотрит, что и около каши можно чему-то научиться.
-Пивень достанется победителю. — Спокойно ответил Стас и скосил глаза на волхва.
Тот задохнулся от негодования.
-Понял, командир. — Радостно проревел Войтик и рванул из ножен оба меча сразу. — Мой будет!
Но видимо не один Войтик затаил обиду на ворчливого волхва. Бой на плацу разгорелся не шуточный. Мечи мелькали с молниеносной быстротой. Уследить за их движеньем было невозможно. Молодецкий перезвон веселил душу. И даже у воеводы глаза разгорелись. В азарте пританцовывая, он скорбел от всей своей необъятной души.
-Эх, жаль я свой меч не взял. Смотри, Пивень, как ребята крепко жалуют друг друга. Только бы не порезались, как в раж войдут!
Глаза волхва оттаивали. В них появилось удивление. Потом восторг.
-Двоеруких воев сделал?
-Так я и говорю, где же им еще одну руку взять для щита. — Усмехнулся Стас. Пусть мечами обходятся. — Бойцы! Мечи в ножны. Налево и по кругу бегом марш. На каждый круг по ножу. Цель — столб. Потом бой без оружия. Леха направляющий! Груздень замыкает. Вперед, ребятки. Повеселим старичков!
Воевода Серд крякнул и обиженно засопел в бороду.
И закрутился веселый хоровод.
-Быстрее, растяпы! Враг не дремлет! Леха, не жалей ног! Груздень, наступай на пятки!
Вои уж и сами раззадорились. Разогнавшись, метали ножи в столб, почти не целясь, с разворота. На третьем круге взмолились.
-Командир! Столб уж на ежа похож. Не один нож больше не полезет.
-За каждый потерянный нож добавлю штрафной круг! — Грозно рыкнул Стас. — Не жалей деревяшку. Кроши столб в муку. На каждый круг по ножу в ножны.
И хитро улыбаясь повернулся к волхву.
-А что, Пивень, не жалко тебе шапки?
Волхв поднял на него удивленные глаза. Но Стас не стал дожидаться ответа. — Груздень, Веселин! Так и быть, Войтик! Цель — шапка! На десятый шаг... Бей!
И прежде чем волхв опомнился, его шапка высоко взлетела в воздух. И сразу три ножа сверкнули следом за ней. Шапка заметалась в воздухе, словно испуганная птица, и упала к ногам изумленного волхва.
-Испортили, поганцы! — Взвился от злости Пивень. — Совсем не давно справил. Трех зим ее не проносил!
И тут же расхохотался, выкатив брюхо вперед и раскачиваясь из стороны в сторону.
-Прости Волк и не держи на меня зла. Воев ты славно выучил. Не по нашему, но славно. И с мечами как надо удумал. По голяшкам не стучат. И мысли у тебя чистые. Худого в них не нашел. — Поискал кого-то острыми глазками среди бегущих воев. — Войтик, и ты тоже не дуй губы. Знатно тебя обломал твой новый воевода.
-Чего там. Проехали.
Как все здоровяки, Войтик был отходчив и не злопамятен.
"И к нему прилипло". — Покачал головой Стас, укоризненно глядя на Толяна. Но тот в ответ только пожал плечами. Я де, тут при чем? Даже рядом не стояло.
-Спасибо, друзья мои. — Он обвел глазами строй. — А сейчас всем отдыхать.
-Вечером от меня за старание всем по чарке. — Встрял воевода.
-А от меня еще по одной. — Расщедрился и волхв.
Стас скупо улыбнулся.
-Так вы совсем споите моих молодцов. Хватит и от каждого по половине. Разойдись.
Строй шелохнулся, но остался на месте.
-В чем дело, бойцы?
-Позволь, командир, потеху закончить. — Груздень шагнул вперед. — Не дело на полдороге останавливаться.
У Войтика в глазах черти запрыгали.
-Показал бы ты нам еще, как ножи из воздуха вытягиваешь. А то Груздень до сих пор сам не свой. Переживает, что не попал.
Успел все-таки зацепить десятника своим половником за бок.
-А то ты из лука мимо глаза выцеливал. — Едко отозвался Груздень.
-Умолкли все. До этого вам еще скакать да скакать. А учение можете закончить. Леха старший. Толян и Груздень помогают. Войтик! Народ не калечить. Обратно к котлу отправлю. Уступил он необычной просьбе подчиненных. — И повернулся к воеводе. — А ты, брат воевода, не только затем пришел, чтобы на бойцов посмотреть.
-Будто других дел у меня нет. — Скорбно, как и подобает человеку, сломленному не малой власть и ответственностью, ответил Серд. — Конязь в Соколень тебя требует. С тем и волхва прислал.
Стас досадливо поморщился.
-Не ко времени приглашение привез, Пивень. Думал я через семь дней в Сумеречные края наведаться. Любопытно посмотреть, что за диковинный народ там обосновался. А так, сколько времени потеряем. Пока в Соколень, да из Соколеня. Да еще сколько времени там придется потерять.
-Конязь требует... — Повторил воевода.
Стас наморщил лоб и свел брови к переносице.
-Пивень, а ты ведь мог уже не застать нас в кремнике. Так ведь, воевода?
Глаза волхва заискрились смехом.
-Так ведь застал же.
-И все-таки мне, кажется, не застал.
-Конязь Соколянский — муж серьезный и норов имеет крутой. И неслухов не жалует. А если и жалует, то кнутом. — Со смехом разъяснил ситуацию волхв.
Стас искоса посмотрел на воеводу. Скосил глаз на волхва. И перевел взгляд на, потеющих на плацу, воев. Леха, Груздень и Толян давно уже забыли, что на сегодня обещан заслуженный выходной и гоняли подчиненных в три луженые глотки.
-Воевода, ты, очевидно, забыл, что я не состою на службе у Соколянского князя. — Не оборачиваясь, проговорил он, делая вид, что целиком занят тренировкой воинов.
-А... — Открыл было рот воевода, и обернулся к волхву, ища у него поддержки.
-Нет, нет, друг мой Серд, то чем занят я сейчас, вовсе не служба, а просто моя добрая воля. Захотелось, знаешь ли, помочь хорошему человеку. И, учти, совершенно бескорыстно. Да и то, потому что свободное время появилось.
Пивень усмехнулся в бороду и с ехидством посмотрел на воеводу. Серд посуровел.
-Волк, ты вынуждаешь меня, отправить тебя в Соколень силой...
Стас круто развернулся на каблуках и с нескрываемым любопытством воззрился на багровеющего воеводу.
-И как ты собираешься это сделать? Любопытно бы посмотреть. — Не скрывая изумления, спросил он.
-А велю связать...
-Вот это я не советую тебе делать, друг мой Серд. Осрамишься. Ты же не самоубийца?
-Втроем вы со всеми не справитесь. Все равно свяжем.
Стас уже откровенно развеселился.
-Серд, только давай без обиды. Будем считать, все, что произойдет сейчас дополнительной тренировкой. Подавай команду на захват. — И не дожидаясь, пока воевода подаст команду, крикнул хорошо поставленным командирским голосом. — Груздень! К мечу! Пивень, ты рассудишь, у кого лучше получилось.
-Быть по сему, Волк. — По тому, как волхв заинтересовался развернувшимися на его глазах событиями, Стас понял, что разбирается он не только в своих чародейских штучках, но знает толк и ратном деле.
Но еще прежде, чем отзвучала его команда полусотня, с мечами наголо оцепила их кольцом, и Груздень отрапортовал своим громовым рыком.
— Готовы к бою, командир!
Осталось бросить только ладонь под козырек и щелкнуть каблуками. Но пока не до этого.
Стас был вполне доволен. По всему было видно, что доволен и волхв. Остался недовольным только воевода. Жевал усы и сопел толстым мясистым носом.
"Его проблемы". — Сказал бы Толян.
-И все-таки с конязем тебе ершится не гоже. — Тихонько шепнул ему на ухо Пивень. — Может я и, правда, Серд немного задержался? Как ты думаешь?
-Будет тебе капризничать, Серд. — Добродушно улыбнулся Стас и положил свою руку на плечо воеводы. — Сам видишь, не ко времени все. Поторопился ты с докладом. Вот и получилась накладка. А в Соколянь я поеду. Но только после того, как побываю за Сумеречной горой. Мир? А сейчас с чем к Соколяньскому конязю появишься?
Воевода долго смотрел на его протянутую руку и, со вздохом, вложил в нее свою ладонь.
-Умеешь ты, Волк, настоять на своем. Будто я уж и не воевода.
Волхв, услышав его слова, по лешачьи, расхохотался.
-Так на то он и Волк. А тебе бы надо было вожжи крепче в руках держать. А теперь жди, когда он сам их тебе отдаст.
-Нужны мне они. Я и без них проживу. — Отмахнулся Стас. — Войтик!
-Я, командир. — Подобрался Войтик, снова удивив всех своей покладистостью и расторопностью.
-Завтра, с рассветом отправишься к Сумеречной горе. С собой возьмешь...
-Я, командир! — дернулся из строя Веселин.
-Поперед батьки не лезь! — Осадил его Стас.
И сконфуженный парень, виновато опустив голову, нырнул обратно в строй.
-Дай мне Хруста, командир. — Осторожно попросил Войтик. — Парень шустрый, но резон понимает.
-Хорошо. Хруст, поступаешь под начало Войтика. Веселин, так и быть, пойдешь с ними. Пойдете конными. Если все будет хорошо, лошадей оставим там. Похоже, из волков я здесь один. Не пропадут. — Пошутил он. — Но если заметишь неладное, Веселина о двуконь мне навстречу. Задача ясная?
-Все понял, командир! — Бодро отозвался Войтик.
-Свободны. Подготовку проверю сам.
Все трое метнулись из строя, но властный голос Стаса вернул их на место.
-Войтик! — Детина — повар словно на стену наткнулся. Замер на полушаге и круто повернулся через левое плечо. — Только наблюдать. Понял?
Войтик поскучнел, но в спор, как это ожидал воевода, вступать не стал.
Стас повернулся к волхву.
-Сумерки трое суток назад зашевелились. Сначала, как мне показалось, двинулись на кремник, но через сутки отступили. Воевода, человек привычный, а мне любопытно, с чего бы им гулять?
Волхв повернулся к Серду, но тот в ответ на его вопросительный взгляд пожал плечами.
-Леха! — Подождал, когда подойдет напарник, и уже другим, дружеским тоном сказал. — Возьмешь десяток и отправишься к тому лесу, где мы встретили...
-Я помню, командир. — Кивнул головой Леха.
-Скроешься за опушкой. Костров не жечь. Наблюдать.... А, впрочем, рук тебе вязать не собираюсь. Принимай решение сам. Только очертя голову не лезь. Пойдете пешими. В полной выкладке. Я подберу вас по дороге.
Поймал на себе тоскливый взгляд Груздня. Рядом такие же глаза Толяна. Сдружились. Или как говорит Толян, скорефанились.
-Груздень! Твоему десятку задачу поставлю перед заходом солнца. Времени понапрасну не теряй. Час на сборы, потом короткий отдых. Все! Время пошло! Толян, не смотри на меня так. Ты пойдешь с Грузднем. — Проводил друзей, осчастливленных особым доверием, и повернулся к воеводе. — Все ли так, воевода?
-Вот видишь, волхв? Сначала начальствует, а потом выходит, что это я, как бы, распорядился.
-А разве что-то не так? — Удивился Пивень. — По моему, лучше и ты бы не распорядился.
Стас, в который раз поразился ловкости волхва и его умению сглаживать острые углы.
-Только одного не объявил ты, Волк.
Стас удивленно поднял брови.
— Я иду с тобой. И не морщи нос. Думаешь, что тебе одному любопытно посмотреть на Сумеречные земли? Не спорь. Я хоть и простецкий с виду мужик, но прекословия не люблю. И кроме добрых кулаков, за спиной еще кое-что имею. — И увидев помрачневшее лицо Стаса, успокоил. — Не думай о худом. Не от князя, сам по себе пойду простым воем, командир. Из-под начала не выйду, и мешать не буду.
-Трудно тебе будет, Пивень. Я этих ребят много дней к походу готовил.
-Как-нибудь! Не пропаду. Не сумею, вернусь в кремник.
"Вот не было печали! — Чертыхнулся Стас, глядя на волхва. — Делать нечего. Придется брать".
-А ты что скажешь, воевода?
-А что я могу сказать? Волхв, есть волхв. Сам себе голова. Ему и конязь не всякий раз перечит. — Ответил воевода, так и не отошедший от обиды, и злорадно улыбнулся.
"Ну, погоди же! Попляшешь ты у меня, лежень толстобрюхий!" — Подумал Стас и, словно упустив что-то из виду, сказал.
-Да, воевода. Чуть не забыл. Груздень твой кремник брать будет. Так, что ты подготовься. У мужика судьба решается. Возьмет кремник, с собой возьму, а нет....На нет, и суда нет! Так, что ты уж будь готов. — И подлил масла в огонь. — Груздень, воин серьезный и решительный. К тому же кое-чему научился.
Воевода от удивления открыл рот, и так и, забыв его закрыть, с не постижимой для него скоростью ринулся в глубь крепости.
-Куда это он? Груздень то еще здесь.
Пивень помрачнел и озабоченно закрутил головой.
-Впрямь будет, как сказал? — Острый колючий взгляд волхва запрыгал по лицу Стаса.
-Что кремник не возьмет? — Сделав вид, что не понял вопроса, ответил Стас. — Не думаю. Возьмет! Парень перспективный, мозг не засорен...послушен. Иначе меч сниму. В сторожах будет век вековать.
-Зачем?
-А как мне проверить, хорошо ли он мою науку усвоил? А здесь интерес обоюдный. И воевода себя проверит, и я на своих ребят посмотрю. Или я плохо придумал?
-Не знаю. — Искренне ответил Пивень. — Но думаю, что воевода Серд будет не доволен.
-А ему то за что на меня обижаться? Ребята из других десятков тоже многому научились. Кто не ленив, да любопытен. А в остальном? Вольному воля....У него сотня бойцов, а с Грузднем всего десяток. А пустит его воевода в кремник, наука наперед будет. На ошибках, как у нас говорят, учатся.
-Рисковый ты парень, Волк.
-Какой есть. Ты мне тоже понравился, брат Пивень. А теперь прости, мне надо проверить, как ребята к выходу готовятся.
-Если позволишь, командир, я с тобой пойду. Мне ведь тоже надо готовиться...
Задолго до рассвета три отряда покинули кремник.
Глава 9.
Следующий день прошел незаметно. Потом еще день. И еще один. Груздень бросал в его сторону взгляды. Но Стас словно не замечал их. И только к вечеру второго дня, отвечая на немой взгляд десятника, неприметно кивнул головой. И десяток ускользнул из крепости так, что не только воевода, даже дозорные не заметили. Он пропадал на плацу и усиленно гонял оставшиеся в крепости десятки его полусотни. Справедливости ради сказать, в этом вовсе не было никакой необходимости. Десятники прекрасно запомнили нехитрую науку муштры и, как бы сказал Толян, оттягивались по полной программе. А еще бы он сказал на своем шикарном языке, что привычка хуже поноса. Вот следуя этой пакостной привычке, он и околачивался на плацу.
Рядом с ним неотлучно топтался и волхв. Мало того, что топтался, так он еще и не смотря на весь свой возраст, лез в самую гущу событий. То есть хватался за меч и кидался, очертя голову в заведомо проигранный поединок. Или засучивал рукава и влезал в рукопашный бой. Забывая про свой не малый чин и высокое положение, щедро раздавал удары налево и направо. Ребята сначала остерегались обидеть старого человека, но после двух крепких оплеух забыли обо всем и прокатили несколько раз по земле. Правда, из осторожности не прибегали к кулакам.
Волхв, не обижаясь, поднимался с земли и снова лез в драку... Стас, изредка бросал в его сторону недовольные взгляды, но не мешал. Пивень уроки усваивал быстро. Кстати по меркам двадцатого века, стариком его можно было считать с большой натяжкой. До настоящего пенсионного возраста ему еще шагать да шагать.
