Суровые будни невесты императора

— Твою совесть, — устало отмахнулся Ресьян. Шутить с бабушкой у него не было никакого настроения.

— О, она давно сдана в ломбард. Если хочешь...

— Нет, времени, — сухо оборвал демон. — Сайлейн исчезла.

— Исчезла? Она же собиралась к тебе? — недоуменно подернула плечиками демонесса, нахмурилась, выискивая внучку, и выругалась почище портового грузчика.

— Дорогая, не при детях, — пожурил ее вернувшийся Малиор, взглянул на лицо супруги, на котором было все от гнева до растерянности, и спросил: — Что-то случилось?

— Я не могу найти мелкую, — честно призналась Таока. — Что-то постоянно мешает. Вроде бы чувствую, что с ней все хорошо, даже комнату ее вижу, но вот определить, где она... Кто-то закрыл.

— Закрыл? — переспросил Ресьян, неосознанно начиная трансформироваться.

— Да. И мне кажется знакомым почерк этого создания.

— Демон? — уловил главное Повелитель.

— Тебе не понравится ответ.

— Кто?

— Валисиана. Я сама учила ее, но...

— Выжила тварь.

Демон оскалился. Таока лишь покачала головой, прикрылась простыней, пощадив Вильгельма, ставшего свидетелем их разговора, и подошла к внуку. Обняла его, положив голову на плечо, и тихо произнесла:

— Успокойся. Ты еще сможешь отомстить. А нашей девочке она не сделает ничего плохого. Должна почувствовать вашу связь. А почувствовав, понять, что я ей не прощу. Поэтому сосредоточься на поисках. Гнев затмевает разум, а нам нужно холодное благоразумие. Хорошо?

— Да, ба... — как в трансе, глядя прямо перед собой, ответил демон.

— Молодец, — Таока ободряюще сжала ладонь внука.

В полумраке, где лишь пламя единственной свечи выхватывало из тьмы очертания предметов, у окна стояла одинокая женская фигура. В этом тусклом свете обычным человеческим зрением можно было разглядеть только длинную копну серебряных волос, которые свободно ниспадали до самого пояса. Женщина была невысокой, и потому казалось, что на нее пало или благословение богов — такой сияющей она была, или кара небес — и она горела в очищающем огне.

Женщина фыркнула, теряя все свое великолепие. Кривая усмешка исказила ее лицо, стоило ей представить негодование Ресьяна, когда он поймет, что девочку свою придется искать банальными местными способами. Пусть поищет, побегает. Она подождет его, а там, может, и Кристофер наиграется с девчонкой и уступит ее ей. А уж в этом случае Повелителя ждет большой сюрприз. Ведь смогла же она, ослепленная гневом, избавиться от Эльвии. И хоть это стоило ей побега из Роедена и жизни здесь... Впрочем, жизнь здесь оказалась даже не наказанием — легкой прогулкой. Ведь даже если ты демон, ненавидимое всеми существо, твой ум навсегда останется с тобой. Его не может отобрать граница перехода. Его можно потерять лишь самому. Валисиана не потеряла ум, вот только красота ее вдали от дома, как и жизнь, начала утекать стремительнее. Впрочем, она справится. Ведь Кристофер обещал поделиться с ней силой девочки. Услуга за услугу. Она скрывает ее от демонов, в первую очередь от любимой бабушки и ее собственной наставницы, а он помогает ей вернуть былую красоту. Честный взаимовыгодный договор. Вот только ни одна из сторон не собиралась ему следовать.

— Опять в темноте? — Кристофер вошел бесшумно. Впрочем, демонесса, ожидавшая его, не вздрогнула. Она и сама любила появляться незаметно и осуждать приверженность союзника к такому способу появления не могла.

— Тьма милосердна, — усмехнулась демонесса, не оборачиваясь. Провела рукой по своему обезображенному лицу и скривилась. Ресьян хотел не только ее убить — сломать, лишив самого ценного. Но она не позволила. Выжила и сбежала. Вот только метки его внимания остались. О, как она его ненавидела и благодарила! Он мог убить, но дал ей силы бороться. Из ненависти, из жажды мести, из несломленной гордости. О да, он помог ей выжить.

— Не ко всем, Сиана. Не ко всем, — произнес герцог, подходя ближе.

— Не ко всем, — повторила женщина, ловя его за руку и начиная высасывать отнятую им ранее силу.

Они молча постояли некоторое время. Кристофер размышлял, стараясь не обращать внимания на стремительно опустошавшийся резерв, Валисиана же была слишком занята поглощением чужой силы, в которой так отчетливо была заметна принадлежность к Повелителю. Что?!

Демонесса нахмурилась. При обычной связи сатино-саэрат такого быть не должно.

— Покажи ее мне! — потребовала Валисиана, отрываясь от своего приятного занятия.

— Зачем?

— Мне нужно убедиться, что я ошибаюсь.

— Ошибаешься? В чем?

— Позже... Сначала я хочу посмотреть...

— Нет.

— Тогда кровь. Мне нужна ее кровь, — заметив, как зло прищурился герцог, демонесса пояснила: — Совсем немного. Просто, чтобы проверить...

— Жди, — коротко распорядился Кристофер, выходя.

Валисиана осталась одна наедине со своим нехорошим предчувствием. Да, демоническая сила девочки, которую забирал Эвельтанский, в большей степени принадлежала именно Ресьяну, но было в ней нечто большее, чем простая передача. Принадлежность. К Повелителю, а не Повелителю. Словно девочка была не обычной игрушкой, сатино — способом попадать в этой мир, а будто она принадлежала его роду. И его сила становилась ее силой, организм принимал ее как свою, родственную.

Кристофер вернулся быстро. Протянул ей испачканный носовой платок и, прищурившись, стал пристально наблюдать за ней. Как бы говоря, только попробуй сделать что-нибудь не то. Валисиана не удержалась от смешка, но платок приняла. Пара слов, немного чар, и демонесса швыряет клочок ткани в герцога, стремительно меняясь в лице. Крах, крах всех ее надежд. Идти против Повелителя — одно, но идти против всего рода — смерть. А Валисиана дель Крейтон умела ценить собственную жизнь.

— Будь осторожен, — немного придя в себя, порекомендовала женщина. — Ты начал опасную игру. И лучше бы отступить, пока не поздно.

— Опасную игру?

— Против Повелителя и его семьи.

— Разве демон будет вмешивать в личные проблемы семью? — насмешливо поинтересовался Кристофер.

— Она не только сатино Повелителя, она его кровная дочь. Они провели ритуал. А за девочку крови Повелителя вступиться не только каждый из демонов, за исключением нас с тобой, но и Таока с Малиором могут нанести визит. Таока уже искала ее, и, поверь, они найдут. Я скрываю твою гостью, но я слабее госпожи. Даже твоя постоянная подпитка может дать нам не больше недели. Нужно найти другое место, или, как не прискорбно сознавать, вернуть девочку ее папе. Это будет самый простой выход. Выторговать себе поблажки и вернуть.

— Нет. Она останется со мной.

— Останется, — подтвердила женщина. — До самой твоей смерти. Очень близкой смерти.

— Думаешь, пощадят тебя?

— Я знаю, что предложить ему.

— Предложить то, что может унять гнев демона? Ты сошла с ума, Сиана. Я знаю только один способ успокоить вашего собрата. Клинок в сердце.

— Клинок может не помочь, — рассмеялась демонесса. — Учти это, когда Ресьян появится здесь.

— Обязательно. Я оставлю тебя.

Кристофер учтиво поклонился и вышел. Он не любил общаться с Василианой, но она была гарантом их спокойствия. Пусть временного, но ничем не омрачаемого. Разве что слухи проникали в этот забытый богами уголок.

Демонесса же, потеряв необходимость держать лицо, стукнула кулаком в стену, пробивая неплотное деревянное перекрытие между кабинетом и собственной спальней. Ресьян, ты даже в безнадежной ситуации выигрываешь. Но есть еще игра, в которой ты никогда не станешь победителем.

Эльвия.

Ночь, которую Сайлейн так ждала, наконец наступила. Первые звезды призывно заблестели, но девушке нужны были не эти первые ласточки, а более поздние. Те, что укажут ей ее местонахождение, а для этого необходимо было дождаться созвездий.— Распахнув шторы окна, девушка залезла на кровать, улеглась на живот, опустив голову на сложенные под подбородком руки, и грустно улыбнулась.

Нет, ситуация больше располагала к другим эмоциям — гневу, отчаянию, жажде мести, но она запретила их себе. Ведь ничто из этого списка не поможет ей вернуться домой. А тратить силы впустую глупо. Даже зверь был с ней согласен. Ослабленный вечерним визитом Эвельтанского, когда он прикоснулся к ее сжатым губам. Он мог выбрать все что угодно, но пить силу хотел так, через поцелуй. Она не позволила, сжав зубы. А он только усмехнулся и не настаивал.

Он вообще ни на чем не настаивал, повергая ее в раздумья. Она провела здесь день, а он только убирает с ее пути то, что может вызвать негодование, сам же молчит и улыбается. Да, забирает силу, пресекает мысли о побеге. Но дальше этих, в общем-то, понятных поступков его действия не распространяются. Чего он ждет? Того, что она привыкнет и останется с ним? Этого не будет. Ведь он для нее чужой. Пусть здесь и есть комната с ее вещами — оспаривать очевидное бессмысленно, но только из-за этого он не будет для нее важен. Она ведь его совсем не знает. А если узнает? Нет, даже если узнает, ему нет места в ее жизни. Не даст, не допустит, не...

— Принцесса еще не спит?

Сайлейн даже не вздрогнула. Все бывает в первый раз, а его бесшумные появления новинкой уже давно не являлись. А привыкнуть можно ко всему. Привыкнуть, но не полюбить. Смириться, но не принять.

— Не спит, — вяло откликнулась она, не поднимая головы и с тоской глядя на звезды.

Девушка почувствовала, как прогнулась кровать, принимая чужой вес, и как теплая рука коснулась ее волос. Не дернулась — пусть гладит, если так уж хочет. Он хозяин положения и знает это, а она... она подождет, пока роли изменяться. Ведь не будет же она вечно в этой уютной, но клетке.

— Я думал, на луну воют волки, — шепотом, чтобы не нарушать атмосферу, проговорил Кристофер.

— Волки, оборотни, несчастные влюбленные, зависимые, которым не хватает на их волшебное зелье, — тихо отозвалась девушка. Тяжело было молчать столько времени, а говорить... служанка молчала, а больше, кроме хозяина поместья, с ней никто не общался. Даже Цельван, приходивший посмотреть, как она устроилась, только недовольно поджал губы. Ничего более веского он не мог себе позволить: не знал, как глубока привязанность хозяина к этой новой гостье.

— Мне не хватает, — тяжело вздохнул мужчина.

— На зелье?

— Вас.

Сайлейн рассмеялась, но ничего веселого в ее смехе не было. Просто напряжение вырвалось из-под контроля.

— Я не для вас.

— Для меня, — грустно ответил Кристофер. — Я познакомил твоих родителей. Так что именно для меня.

— Не важно, что вы сделали. Но...

— Не говори, — тихо попросил он. — Иначе мне придется заставить тебя замолчать. А я не хочу переходить границ. Просто помолчи и дай мне руку.

— Что вы хотите?..

— Кровь. Совсем немного. И я уйду.

Сайлейн обреченно протянула ему ладошку. Скривилась, когда он ее поранил, но безразлично замерла, когда он заживлял порез. Безразлично, хотя ей было не все равно.

— Сладких снов, моя принцесса.

Девушка не ответила, только дождалась его ухода и облегченно выдохнула. Ей не нравились чувства, которые начинали возникать. Они были неправильные и чужеродные, словно кто-то ненавязчиво подталкивал ее к нужной мысли. Нет, она не поддастся. Она другая.

Ее надежды сориентироваться оправдались, но не совсем так, как она хотела. Да, видимо, комнату ей тоже выбирали внимательно. Единственное, что радовало — она еще в Таске, а значит, Вильгельму будет проще ее найти. Быстрее бы...

За весь день она уже успела не раз проклясть себя за излишнюю глупость. Нет, нужно было остаться во дворце или уехать в Тааль-Ен. Возможно, именно поэтому многие монаршие пары до свадьбы даже не знакомы? Чтобы не расстроили свадьбу и союз двух держав? Сайлейн покачала головой. Увы, реальная причина была слишком прозаична, но ведь помечтать-то можно? Любовь с первого взгляда ведь бывает же?

Пума внутри выпустила когти, возвращая ее в сознание. С каких пор ее хозяйка стала так сентиментальна? Да, затворничество и ничегонеделание пагубно влияют на мозг госпожи. Определенно — работать и учиться, чтобы на глупости времени не было. Тем более такие теоретические. Ведь у них уже есть Вильгельм, и они вместе (особенно пума) очень его любят. За улыбку, за доброту, за заботу, за то, что слушает ее мнение, пусть и поступает иначе. За то, что он у нее есть. И она его любит и не откажется.

Девушка перевернулась на спину, вытянулась во весь рост, свесив пятки с кровати и глядя в потолок, улыбнулась, чтобы мгновение спустя встрепенуться и, обругав себя последними словами, броситься в ванную. Демоны демонами, но почему она забыла о том, что, кроме Ресьяна, у нее есть еще и сестра?

Зеркало, ей нужно было обычное зеркало и собственная кровь. Последнее у нее всегда было с собой, а первое... Девушка огляделась и расплылась в улыбке, глядя на своего зеркального двойника, коснулась холодного стекла и засомневалось. Эвельтанский забыл про такой способ связи? Впрочем, как бы оно ни было, попробовать все же стоило.

Отрастив когти и порезав запястье, девушка провела им по зеркалу, окропляя собственного двойника кровью. Отражение дернулось, поддаваясь ее призыву, и на поверхность начали проступать совсем другие черты.

Ника, бледная, растрепанная, с отсутствующим выражением лица, и Аллектор, обнимающий ее и уговаривающий, что все будет хорошо.

— Да, все будет, если вы меня сейчас заметите, — громко, чтобы они услышали, произнесла Сайлейн, присаживаясь на бортик купальни. Она накренилась, но выдержала и падать не стала.

Вздрогнул Аллектор, круто развернулся, отыскивая источник звука, и рассмеялся, заметив ее.

— Ники, а вот и Лейни, — прошептал он, наклоняясь к ее сестре.

Девушка встрепенулась, проследила за рукой мужа, которой он показывал, куда смотреть, и бросилась к зеркалу.

— Я позову Ресьяна, — коротко оповестил наемник и скрылся из виду.

— Сайлейн, — выдохнула бывшая принцесса, прикоснулась к зеркалу и напряженно рассмеялась.

— Прости, что заставила беспокоиться, — потупилась девушка.

— Главное, что ты в порядке, — отмахнулась сестра. — Где ты?

— На территории Таски, где-то на юге. Здесь тепло, — поделилась сведениями Сайлейн. — Лузани, а что ты знаешь о...

— Он не должен тебя обижать. И ты... Отец заключил с ним договор, я так думаю, и ты должна была стать его. Но вышло...— она пожала плечами. — Сама знаешь как. Наверное, он думал, что ты умерла, но, узнав обратное, решил заявить свои права.

— Вот как, — Сайлейн нахмурилась. То артефакты всякие грязные руками хватает, теперь вот еще одна приятная новость. Девушка оторвалась от своих мыслей, скользнула взглядом за спину сестры и выдохнула: — Вильгельм.

Он, и правда, стоял там. Высокий, осунувшийся мужчина, с тревогой смотревший на нее. С тревогой и виной. Не уберег.

— Прости, — она почти шептала, но он услышал. Кивнул, грустно улыбаясь, подошел к зеркалу и коснулся его поверхности. Сайлейн повторила его действия. И пусть они были далеко друг от друга, сейчас они были вместе.

— Малыш?

Ресьян вышел из портала. Следом в комнату ступила Таока. Пожалуй, она была единственной, кроме наемника, кто выглядел более-менее подобающе. Даже легкий макияж имелся на лице. Да, она оставалась собой в любой ситуации.