— Нет, не говорили. Он же во владение ещё не вступил.
— Так ты сообщи ему радостную новость... А то землицу заполучил, а от службы бегает. Непорядок, — возбужденный от принятого решения дьяк радостно встал из-за стола.
— Значит, расскажешь ему о сборах. Пусть едет к себе в деревню и готовиться к будущей военной жизни. И в назначенный срок чтобы явился, как положено: конно, людно и оружно... А если не явиться.... Или что-то не так, — глаза дьяка зло сверкнули. — Ну, ты знаешь, что в таких случаях с ним будет.
— Кормилец, так у него не вотчина, а одно название! Одни бабы да старики с детьми малолетними. Староста недавно письмо прислал. Голод у них великий от засухи. Уже овес всей деревней едят, — попытался хоть как-то защитить молодого помещика подьячий.
— Теперь это его головной боль. А то видите ли заняться ему нечем... Ходит — бродит по городу... Клады бесценные ищет, — произнес дьяк, довольно потирая руки.
— А теперь по поводу тебя и овса... Ты, где всё утро ходишь? Сколько тебя можно ждать?
* * *
Спустя два часа где-то в голове одного из ново переместившихся гостей столицы продолжился разговор самого с собой...
— Ну, что, добегался герой? Возомнил себя в отпуске. Устроил отдых по путёвке "Всё включено"! Расслабился! Солениями — варениями начал заниматься! По девкам ходить! А тут раз и в армию придется идти! Блин, неожиданно-то как! У меня совсем другие планы на этот период были!
-Ничего, ничего... Там, быстро уму — разуму научат! Там, из тебя, гражданского гуляки, — человека сделают, — с подковыркой, само бичевал себя путешественник во времени.
— Нет, ну, до чего оперативно, действуют ребята из разрядного приказа (чуть было не сказал комиссариата)... Мало того, что клад забрали, спасибо не сказали, так ещё и на службу мобилизовали! — восхищенно произнес он.
— Кстати, а, что было бы если узнали, что я уже служил? И даже — уволен в запас? И опыта у меня — СТОЛЬКО! Причем во всех областях военного дела! Да они бы меня... У-у-у... Даже думать не хочется...
— Ну, это кто — кого? Ещё посмотрели бы, чья взяла? Ладно, не будем хвастаться! В первый раз, что ли? Ну, посижу немного на сборах... — месяц — полтора. Прикинусь валенком! Физику подтяну... Думаю лишним не будет... Ознакомлюсь с доисторическим оружием! Постреляю со штуцера али кремневого ружья, может быть даже удаться стрельнуть из мушкетона, — чувствовалось, что сегодня странник был в ударе. Ехидные шутки в голове странника рождались одна за другой. — Одним словом — не пропадем!
Глава 8.
Опять темно...
Снова связан...
Вновь сильно болит голова...
И самое обидное, что абсолютно не помню, как я сюда попал.
Лежу на холодном полу. Попробовал пошевелить руками, ногами. Безрезультатно. Спеленали добросовестно. Начал вертеть головой. Неудобно. На голову одет мешок. — Так вот почему тяжело дышать и ничего не видно.
Елозя плечами и завязанными спереди руками, попытался стянуть мешок с головы. Не получается. Перекатился из стороны в сторону, желая найти стену, чтобы упереться в нее. Не удалось...
— Нет, меня так просто не возьмешь, — стараюсь двигать всем чем возможно хотя бы для того чтобы хоть как-то ослабить веревки... — Не удается.
Где-то вдали раздались приближающиеся шаги. Прислушался. Шли двое. Остановились напротив моей двери. Зашли внутрь. Начали разговаривать. Из мешка плохо разобрать, о чем беседуют. Слышны какие-то отрывистые звуки и шорохи. Наконец-то разобрал последнюю фразу...
— Сними мешок. А то задохнется. Что тогда хозяину скажем? Нам пока ещё один мертвяк не нужен....
— Ни извольте беспокоиться... — донёсся ответ противным скрипучим голосом.
Странник почувствовал, как с его головы резким движением сняли грязную мешковину.
— Ура! Свежий воздух! — судорожно хватаю ртом, наполняя легкие воздухом.
Даже от малого количества света факела, моментом накатываются слезы, и темные круги кружат перед глазами. Пыль забила ноздри. Ничего не чувствую.
Постепенно начинаю разбирать предметы, контуры и очертания. Первым делом смотрю в коридор, через открытую дверь, а уже потом... осматриваю камеру и людей находящихся рядом со мной.
— Ну, что голубь сизокрылый очухался? — пробасил первый ещё неразборчивый силуэт.
— Говорить можешь? — ехидно улыбается другой в длинном по щиколотку кафтане.
— Кх..кх.. — пытаюсь хоть, что-то сказать сквозь перебивающий от пыли кашель. — Кто вы? Что? кх...кх...кх Что вам надо?...
— Глянь, Василий Игнатович, — продолжил разговор бородатый мужик в деревенской одежде. — А птенчик-то шевелится, и говорить умеет.
— Ну, давай, пес смердящий! Говори дальше, раз уж начал... — незнакомец в кафтане вновь включился в разговор. — Покайся! Куда дел золотишко? Где припрятал сокровище? — Он брезгливо посмотрел на пленника, поморщился и спрятал руки за спину.
— Кх.... Золото у меня всё до последней монеты разрядный приказ забрал. Всё до копеечки... — всеми силами стараюсь поудобнее повернуться, чтобы хорошо рассмотреть присутствующих.
Крестьянин, услышав ответ, подошел к страннику и силой его пнул.
— Так ли? Нехорошо Гришку обманывать! Гришка он неправду издали чувствует, — зло, покосившись на меня, снова пристал бородач.
— Вся Москва слухами полнится про небывалый клад, каких белый свет не видывал. А ту малость, что в приказ свезли так это для отвода глаз. Или, ты, бестия думаешь, что самый хитрый? Али тебе не говорили, что с добрыми людьми делиться надо? — не успокаивался бородатый всё ближе подходя к затворнику.
— Ох, лучше бы тебе сознаться — пока есть такая возможность.
— Да точно вам говорю! Всё у нас забрали, — затворник в последний раз попытался убедить вошедших.
— Василий Игнатович ты посмотри. А он не из пужливых, — проговорил деревенский душегуб, остановив свой сапог прямо перед моим глазом. — Ой, Лапа, поговорил бы я с тобой ... Да нельзя, велено боярина дожидаться... Ой, любит у нас боярин сам правду допытывать. А ведь он мастак на всякие выдумки, — мужик легонько наступил на голову заключенному.— Ну, ничего завтра утром придем все вместе и поговорим с тобой. Запоешь ты у нас соловьем! — засмеялся он над своей шуткой. — А покуда полежи,... повспоминай. Глядишь помимо тайника, ещё про что-нибудь полезное расскажешь. Нам оно в хозяйстве дюже сгодиться.
Незваные гости вышли из камеры, закрыв дверь на задвижку.
Затворник быстро перекатился к двери и прислушался.
— Ну, что я Вам сказывал! — бубнил бородатый. — Лапоть он — стоеросовый! К утру расколется. Всё расскажет — как миленький. Вон зенки как выкатил от ужаса.
— Ты точно уверен, что он не из людтшек Шуйского, — боярский холоп проявлял большую тревогу. — Ты убежден, что он не связан с его людьми? Смотри, в этом деле нельзя ошибиться. Иначе нас ждут большие неприятности.
— Да, точно! Я поспрошал среди наших. Он недавно в городе. Приехал с купчишкой Коробейниковым. Его никто не знает. И врятли будут искать.
— Хорошо, коли так... Пусть, тогда полежит до утра... А там боярин вернется — всё с него вытащим...
* * *
Дождавшись, когда тюремщики уйдут, путник решил привести свои мысли в порядок и начал логически рассуждать.
— Первое, — большой вздох и недобрая улыбка в темноту... — Я... всем обязательно отомщу, — в темнице раздался стон, а затем скрип зубами. Рязанцев в очередной раз попытался освободить руку от веревок. — Конечно, не так быстро и масштабно, как показано в фильмах — катастрофах. Ну, это когда половину Москвы оставляют в пожарах и руинах.
Извиваясь и перекатываясь по полу, заключенный попытался найти какие-нибудь неровности или выступы. Несколько раз перевернулся. — Безрезультатно.
— Но, тем не менее, Вам мало не покажется... — пришелец постарался активнее двигать ногами. — Ой, доберусь я до Вас!
— Второе и самое важное, нужно вспомнить, как я сюда попал? Как случилось, что я беспомощный лежу здесь на полу и меня готовы порезать на ленточки? — снова перевернулся несколько раз. Ему никак не удавалось ослабить узлы.
— Третье и самое быстрое... Нужно освободиться от веревок и начать выполнять первые два пункта, — активно совершая различные телодвижения, путешественник не прекращал попыток освободиться. — Так... А, если — вот так... Тьфу, — Какая-то трава или солома попала страдальцу в рот.
Вволю накатавшись по полу, Рязанцев временно затих. Однако его мозг продолжал активно работать.
— Слушай!... Гусеница — переросток! — арестант наконец-то он принял решение. — Срочно открываем портал и ползем домой. А там будем думать, кто виноват и, что делать? Да, если, что все колющие и режущие предметы от детей вместе со спичками спрятаны в шкафу, на верхней полке, — прервав размышления, узник принял четкое решение.
Повернувшись на спину, я решил сразу попасть в спальню.
— На ковре, что весит на стене, прикреплены клинки, подаренные друзьями. Ими можно быстро и удобно резать веревки.
Алексей подробно вспомнил всю обстановку в комнате и пожелал туда попасть...
Время шло... ничего не получалось... Портал не открывался.
Попытался еще раз...
И еще...
Безрезультатно...
В висках тюремного героя застучала кровь... На глаза снова вернулись слезы ... Опять сильно заболела голова.
Перекатился в другое место....
— Попробуем появиться на кухне... — Рязанцев попытался убедить себя сменить место и направление перемещения. — Там на столе лежит нож. Им тоже хорошо можно разрезать всякие путы. Возится, придется дольше, но все равно, могу освободиться.
Провел несколько попыток... Результат не изменился — пространственный вход не открывался.
Странник сильно вспотел от напряжения. Голова у него уже не просто болела, она раскалывалась на части. Связанному стало настолько плохо, что его затошнило. Крутанулся ещё пару оборотов и опять постарался открыть портал. В этот раз он представил ванную.
— В стаканчике есть опасная бритва. В принципе для того чтобы резать веревку тоже подойдет, — убеждал сам себя Алексей. Подробно представил каждый предмет в комнате. И полочку возле зеркала с лежащим на ней кремом для бритья... И тумбочку возле раковины. И даже царапины на шкафчике...
Портал НЕ ОТКРЫВАЛСЯ...
— Ну, все приплыли... — в голове узника заскрипели крамольные мысли. — Финита ля комедия... Сказочка закончилась... Песенка спета... Поезд ушел... Начинаются мирные черные будни и продлятся они до утра. А там, из меня, либо отбивные котлеты сделают, либо мясо на холодец... Связанный я беззащитен, как котенок. Да, глупо закончилась героическая эпопея, так и не успев толком начаться.
— Ничего, ничего!... — Рязанцев не слушая своего сознания, снова начал активно двигаться. Опять попытался ослабить веревки. — Не из таких ситуаций выбирались.
— Что делать? Как поступить? — его мозг лихорадочно искал выход, предлагая на выбор только абсурдные варианты.
Где-то сверху, внезапно загудела вода в водопроводе...
— Прокладка в кране у соседа сверху износилась, — автоматом пронеслось у него в голове. — Жмот, Корякин! Поменять — денег жалеет. Она ведь — копейки стоит. Зато если, что в доме случиться — первый в ЖЭУ жаловаться бежит.
— Стоп... Не понял? — сердце узника радостно затрепыхалось. — Какая прокладка? Какой сосед, сверху? — на глаза от пыли навернулись слезы. — Это, что же получается? Портал в ванну открыт? А я лежу и ничего не делаю?
Алексей лихорадочно прислушивался к шуму бегущей воды вибрирующей сквозь резинку крана и начал искать глазами место, откуда шел звук.
— Почему я ничего не вижу? — узник начал вертеть головой в разные стороны, пытаясь определить расположение входа в свое время. — Потому, что ночь на дворе. И еще потому, что кто-то двери всегда закрывает... А во всех комнатах с ночи до утра шторы плотно зашторены, — как всегда подоспел с комментариями внутренний голос путника.
В камере вновь послышались стоны и кряхтение. Рязанцев попытался подняться и стать на ноги, чтобы быть ближе к порталу. Ничего не получалось.
— Очень высоко, в районе потолка, — наконец определил он проём, откуда шли звуки.
— Даже в обычном состоянии не достать, а лежащим на земле со связанными руками и ногами тем более... Но почему он так высоко открылся? Раньше всегда появлялся на уровне глаз, — рассуждал вояжер, пытаясь разобраться со своими новыми способностями. — А сейчас почему?
Странник изогнулся как гимнаст. Он старался освободить одну из рук. Веревки врезались в кожу. Рука онемела. Результата не было. Пришлось прекратить бестолковые попытки и вернуться в исходное состояние. В голову сразу пришли рациональные мысли.
— А если допустить, что портал появляется там, в том месте, куда я смотрю, — заключенный заморгав глазами, лихорадочно попытался связать поступающую информацию в единое целое. — Поэтому он и открывается всё время то сверху, то с боку, то вообще непонятно где... — Алексей прервал рассуждения и быстро покатился к стене. Добравшись до нее, извиваясь, пополз в угол. — Вот он родной. — Ощутил его ногами.
С трудом изворачиваясь, принял сидячее положение. Уперся спиной в одну стену и, повернув лицо, посмотрел на другую. На её месте представил вход в свою кухню. Не забыл внести поправку на позднее вечернее время.
Спустя мгновение с нужной стороны до "гениального мыслителя" донеслось мирное гудение холодильника и еле просматриваемые контуры мебели в комнате. Обрадовавшись, путник пополз в проем. Через несколько минут он был на кухне. Оперившись на старый диван, Алексею удалось подняться на ноги. Радостно допрыгал до стола, взял нож. Удобно уселся, зажал режущий предмет между колен. Немного покопавшись с веревками, странник ощутил себя на свободе.
* * *
— Конишуа! — мститель подражая одеждой японским ниндзя, вошел в коридор подземелья, где не столь давно находился в заточении. На нем были черные трико, черная футболка, черные шнурованные солдатские ботинки. На голове затворника был повязан черный платок. В одной руке он держал нунчаки, в другой хороший фонарик. Следопыт шел по проходу не торопясь, мягко ступая по земле. Иногда он оборачивался и прислушивался. Его глаза отсвечивали красными бликами от света горящих факелов, что весели на стенах. Бывший узник был настроен на решительные действия. А что они хотели? Чужаки — сильно обидели "Наших", а он как старший во дворе желал разобраться.
— Ух... ши... тунь... вьють, — пропели нунчаки совершив вращательное движение в воздухе, после чего вернулись в исходное состояние под мышку.
— А навыки то не пропали! — "японский крестьянин" радостно отметил про себя свои способности полученные в прошлой жизни. Он снова для разминки мышц "прокачал" ударное оружие семнадцатого века. — Ну, вот — теперь можно и поисками недоброжелателей заняться.
Первым делом Алексей внимательно осмотрелся. Подземный коридор, в который он попал, представлял собой узкий, темный туннель метра три в ширину и столько же в высоту. Длинна его была около пятидесяти метров. Завершалась видимая часть коридора с двух сторон поворотом. Проход освещали факелы, расположенные возле закрытых дверей камер.
