— Не бойся. Дай мне руку. Я выведу тебя отсюда. — Стараясь не спугнуть, я потянулся к нему ближе. Он еще сильнее вжался в стену, возведенную его собственным сознанием.
Поняв, что уговоры сейчас не помогут, я резко подался вперед, перехватывая худое тельце. Ребенок судорожно забился в моих руках, но почти сразу обмяк, уже добровольно прижимаясь к груди. Я начал гладить его по голове, успокаивая, одновременно с этим стараясь отыскать дорогу назад из этого каменного колодца. Путь нашелся почти сразу. Он шел прямо через одну из стен. Перед тем как шагнуть сквозь нее, я ощутил, как маленькие пальчики судорожно вцепились в мои плечи.
Снова оказавшись в своем теле, я увидел лежащего рядом ребенка. Кажется, он все же слишком много времени провел в зверином теле. Сейчас его волосы больше напоминали кошачью шерсть, хотя и были длинные. Светлые, почти белые, с черными розетками, они были слишком тонкие и мягкие для человеческих. Ребенок спал, но я не сомневался, что когда он откроет глаза, то это будут глаза барса.
Между тем, мне тоже хотелось отдохнуть. Но оставаться на ночь в этом доме я даже не думал. Размышляя, что будет лучше — расположится за чертой города, или все же в нем, — я заметил, что женщина очнулась и сейчас крепко обнимает спящего сына. Она словно поняла мою проблему без слов.
— Вы можете остановиться у меня, пока тут все приведут в порядок. Там... — Она словно подбирала подходящее слово, — чище.
— Спасибо. Тогда я хотел бы уйти отсюда сейчас же.
— Это не вы, а я должна Вас благодарить. — На ее глазах начали собираться слезы. Я досадливо поморщился. Сейчас у меня совершенно не было сил еще и успокаивать плачущую женщину. Но она смогла взять себя в руки и попыталась встать. Но в этой форме ребенок был для ее ослабшего организма слишком тяжел. Поэтому, отобрав у нее мальчика, я взглядом попросил Шерри поддержать ее, если она опять начнет терять сознание.
Небольшой домик встретил нас дотлевающими углями в очаге и относительным уютом. Женщина тут же устало опустилась на стул.
— Сейчас я немного передохну и накрою на стол. У меня есть мясное рагу.
— Как Вас зовут?
— Асдис, а его, — она посмотрела на сына, — Хьярти. Простите, что сразу не представилась.
— Я Сирил, а это — Шерри.
Тем временем, Асдис уже поднялась и раздувала угли. Вскоре перед нами оказалось по порции ароматного рагу. Свежая еда казалась странной на фоне общего упадка. Видимо, все эти мысли отразились на моем лице.
— Я должна хорошо кормить сына, поэтому хожу на охоту.
— Вы же жена Гера, почему тогда живете в собственном доме вместе с его сыном? — Это уже давно бросилось мне в глаза, а сейчас был как раз подходящий момент, чтобы спросить.
— Я не его жена, — в голосе женщины прозвучала сталь, быстро сменившаяся усталостью. — Он изнасиловал меня, будучи в очередной раз в ярости. Когда я поняла, что беременна, то хотела покончить с собой, но это стало бы слишком большим ударом для родителей. Тогда я задумала избавиться от плода, но мать заметила это и отговорила. Убедив, что я смогу убить ребенка после рождения, если он окажется больным или с отклонениями. Я согласилась.
— А где сейчас Ваши родители? — Асдис резко отвернулась, пряча тоску в глазах.
— Они умерли. Просто угасли, слишком много отдавая мне и ребенку. Но я смогла выносить сына. — Я отстраненно заметил, что Шерри был прав не до конца. Переход силы идет не только от Гера к остальным, но и возможен между членами семьи. — Хьярти родился сильным и здоровым. И я не смогла поднять на него руку. На тот момент он все, что у меня было. Было тяжело, но я справлялась, пока однажды он не сбежал от меня на улицу. Вернулся же уже котенком. И я не смогла вытащить его. Не хватило сил. С этих пор он и начал угасать. А потом пришли вы. И теперь мой сын будет жить.
Я растерянно уткнулся в свою тарелку. Подобное, почти подобострастное, отношение выбивало меня из колеи. Скомканно закончив ужин, я попросил показать место, где мы могли бы переночевать. Нам с Шерри досталась одна, но зато широкая, кровать. Старая, но еще крепкая. События этого дня измотали меня, так что я провалился в сон, едва голова коснулась подушки.
Шерри.
Сирил заснул практически сразу, а я еще долго ворочался. Слишком уж день был странный. Полный неожиданностей и чудес. Но я уже привык, что рядом с Сирилом нарушаются все запреты и правила.
Мне показалось, что прошла буквально пара мгновений, как из сна меня вырвали громкие детские крики: "Папа! Папа! Папа!". Резко вскинувшись, я заметил такое же судорожное движение Сирила в поисках клинков. Но окончательно он проснулся до того, как пальцы сомкнулись на рукояти. А потом у нас был шок. Сверху одеяла над Сирилом прыгал вчерашний ребенок и продолжал называть его папой. Мы же только беспомощно переглядывались, не зная, что делать. Вскоре на шум пришла Асдис, но поведение сына удивило ее не меньше. С трудом утихомирив малыша, она все же не смогла отцепить его от Сирила. Смирившись с этим, он попытался расспросить ребенка.
— Почему ты называешь меня папой?
— Потому, что ты мой папа! — уверенно заявил на это малыш. Меня непроизвольно начало пробирать на смех. Сирил был так непривычно растерян.
— А почему ты так решил? — Он, кажется, все же не оставлял надежды разобраться в ситуации. Ребенок же смотрел на него, как на бесконечно глупого и неразумного взрослого.
— Мне было темно и страшно, я никак не мог найти дорогу домой. И мама не смогла меня забрать оттуда, хоть я и звал ее. Тогда я решил позвать папу; я знал, что ты придешь. И ты пришел. — В конце он опять попытался повиснуть у дроу на шее, но был аккуратно перехвачен на середине движения.
Сирил беспомощно смотрел то на меня, то на Асдис, но, что можно было сделать, я не знал, поэтому лишь пожал плечами. Нас выручила женщина, хоть и ненадолго.
— Хьярти, отпусти Сирила. Он наверняка уже хочет завтракать, а ты его не пускаешь. — Мальчик тут же соскочил на пол, чуть виновато отводя глаза.
— Прости, пап. Я не подумал. — Эта попытка казаться взрослым была очень мила, так что даже дроу не выдержал и потрепал его по волосам, отстраненно заметив:
— Не страшно.
После этого Асдис все же удалось увести сына, и мы смогли умыться и привести себя в порядок. Я уже предчувствовал, что нам придется задержаться. Неожиданностью для меня стало то, что я уже скучал по Акри. Меня тянуло домой так, что мысли начинали путаться.
За завтраком Хьярти сел рядом с Сирилом и пытался подражать ему во всем, вплоть до мимики и жестов. И после заставить его отойти было практически невозможно. В конце концов, дроу смирился и просто посадил его себе на плечи. Там он успокоился и даже старался не мешать взрослым. А дел было много.
Началось все с того, что барсы стали приносить какие-то вещи. Среди них была еда, украшения, ткани, ароматические масла и многое другое. С трудом добившись от одного из мужчин объяснений, мы выяснили, что это дань, с помощью которой они надеются уговорить нового Гера не бросать их. При этих словах Сирил заметно помрачнел и крепче стиснул зубы. Еще после целой череды вопросов прояснилось, что это Асдис неосторожно обмолвилась с соседкой, что мы пришли ненадолго, и вчерашние события случайны. Эта новость моментально разнеслась по всему поселению. Сейчас барсы отдавали последнее в надежде переубедить чужака, который принес им надежду.
Уговорить их забрать свои дары обратно было сложно. Они согласились, только когда Сирил в сердцах бросил, что не откажется от них. Кажется, смысл этой фразы до него дошел не сразу, но, осознав, что уже пообещал, он только тяжело вздохнул и тихо, но витиевато выругался. Правда, ему пришлось быстро брать себя в руки, так как до этого не заметный Хьярти попытался повторить этот шедевр.
Дальше все пошло легче. Любая, даже нечаянно брошенная, просьба исполнялась как строжайший приказ. Городок ожил. Первым пунктом плана было приведение домов в порядок и запас свежего продовольствия. На охоту ушли мы с Сирилом, так как остальные еще не могли менять форму. Для этого они были пока слишком слабы. Когда мы вернулись с несколькими тушами горных баранов, улицы уже значительно преобразились. Исчезла затхлость и пыль, теперь то тут, то там вился дымок от очагов, с разных сторон раздавался перестук молотков и немного усталые, но полные энтузиазма голоса.
Дом бывшего Гера тоже убрали. Но Сирил, пройдясь по комнатам, только поморщился и не стал в нем задерживаться. Я же отмечал множество дорогих вещей, бывшую когда-то изысканной обстановку. Выйдя из дома, Сирил остановился напротив низенькой дверцы, ведущей в подвальное помещение. Пару раз дернув за ручку, он больше не стал возиться с замком и просто вышиб ее. Спустившись по старой каменной лесенке, мы оказались в довольно большом помещении с низким потолком. Оно все было уставлено сундуками. Откинув крышку одного из них, Сирил лишь понимающе хмыкнул, обнаружив золотые монеты, которые уже успели слежаться и потускнеть. Сейчас все это богатство было бесполезным, но в будущем открывало большие возможности. Золото нигде не лишнее.
Вечер мы встречали, уже буквально падая с ног от усталости. Казалось бы, ничего важного не произошло, но каждый вопрос требовал непременного участия Сирила, а я старался помогать по мере сил. Мне оставалось лишь удивляться, как он сноровисто — а главное, разумно, — раздает поручения. Но сейчас мне не хотелось даже есть. Я просто мечтал о том, как доберусь до кровати. Сирил так же вяло ковырялся в своей тарелке, но при этом явно что-то обдумывая. Хьярти уже уложили спать, хоть на это и ушло немало усилий. Он категорически отказывался ложиться раньше, чем папа. Пришлось пойти на шантаж и пригрозить, что если он не ляжет, то завтра его никуда не возьмут.
Мои мечты о мягкой постели прервал тихий голос Сирила.
— Завтра нам еще придется день провести тут, а к вечеру, я думаю, можно будет возвращаться. — Это меня несколько удивило. После этого дня я никак не рассчитывал на такое быстрое возвращение.
— Ты думаешь, что их уже можно оставить одних? — На это Сирил лишь фыркнул.
— Назначим старост, или кого-то вроде. Пусть привыкают решать мелкие проблемы самостоятельно. Я в любом случае не собираюсь хоронить себя здесь. А энергетической связи расстояние повредить не сможет.
Я опять уткнулся в свою тарелку. С одной стороны, я понимал Сирила, а с другой — сомневался, что теперь уже его клан воспримет такую скорую отлучку Гера спокойно. Но долго размышлять об этом я был не в силах; отставив еду в сторону, я попрощался и пошел спать.
Утро опять наступило неожиданно быстро. И опять под громкие крики ребенка, видимо, в отличие от нас, отдохнувшего и полного предвкушения очередного дня. Я все еще отказывался просыпаться, когда Сирил со стоном перевернулся на живот и натянул на голову подушку.
— Хьярти, ты не мог бы кричать потише? — донеслось из-под нее.
— Ну, папа, ну, вставай. Уже давно утро.
— Что, правда? — Он чуть поднялся, с сомнением оглядываясь. — Тогда встаю. Сейчас.
Но, вопреки словам, дроу попытался глубже закопаться в одеяло. Откуда был беспощадно извлечен все тем же маленьким монстром.
— Хьярти! — Довольно грозный окрик Асдис заставил всех замереть. — Я же говорила тебе не шуметь и не будить гостей.
Мальчик тут же сник и попытался слезть с кровати, но запутался в ткани и чуть не упал с нее. Сирил успел его подхватить и осторожно поставить на ноги.
— Он не разбудил нас. Мы проснулись до этого. Да, Шерри? — Я постарался сделать как можно более бодрое лицо и активно закивал. На это женщина лишь махнула рукой, улыбнувшись.
— Ну, раз вы уже "давно проснулись", то приходите завтракать. — Она все же забрала мальчика и вышла.
После быстрого завтрака опять навалилось множество дел. Сирил созвал всех жителей на небольшую площадь в центре. С помощью Асдис было выбрано трое старейшин. Каждый из них отвечал за разные отрасли. Молодой мужчина, выглядевший достаточно крепким — за свежее продовольствие и стражу. Уже полностью седой, но бодрый старик — за споры и разрешение конфликтов. Сама Асдис — за наведение общего порядка и восстановление города.
Новость, что мы с Сирилом скоро уедем, была воспринята напряженным молчанием и хмурыми взглядами. Но он был непреклонен, словно и не замечая явного недовольства. Весь день он приучал оборотней к сознанию того, что он не всегда будет рядом. Неплохо было бы, конечно, наладить хоть какую-то связь, но пока я даже не представлял себе, как это сделать. Обычные письма тут не подходили. А магические вестники были недоступны. Но все это Сирила остановить не могло. Он просто отмахивался от робких вопросов и жалоб, а настойчиво просить остаться никто не решался. Когда солнце уже село, мы, наконец, собрались в путь. Усталость опять давала о себе знать, но я не хотел терять времени, поэтому не жаловался и даже старался сократить время сборов.
Проблемы возникли с совершенно неожиданной стороны. С Хьярти случилась самая настоящая истерика, когда он понял, что "папа" уходит. Его невозможно было удержать, он расцарапал руки Асдис отросшими коготками и клещом вцепился в Сирила. Малейшие попытки увести его в дом он встречал диким криком и плачем. Я видел, что Сирил уже теряет терпение; у Асдис опускались руки. Мне же хотелось тронуться в путь, возможно, поэтому я и предложил странный, на первый взгляд, вариант.
— Асдис, Вы не хотите погостить немного у меня дома? Уверяю Вас, моя семья будет рада с Вами познакомиться. — Она нерешительно глянула на Сирила, словно спрашивая разрешения.
Он же задумчиво молчал. Потом все же шепнул мне:
— Думаешь, они выдержат дорогу? — Об этом я как-то не подумал.
— А ты не можешь поделиться с ними силой? — Он опять задумался.
— Хорошо, я не против. Но вскоре мы двинемся дальше. В столицу демонов, и туда вас с собой взять уже не сможем. Ты это понимаешь, Хьярти? — Почему-то обратился он к ребенку.
— Да, папа. Но можно я сейчас пойду с вами? — Мальчик был не по-детски серьезен.
— Хорошо. Но не забывай об уговоре.
После этого он подошел к Асдис и, глядя ей в глаза, некрепко обнял. Потом даже я почувствовал колебание силы. Остальные смотрели с легкой завистью, но не возражали. Щеки женщины сразу порозовели. Отстранившись, она полной грудью вдохнула воздух и по-звериному встряхнулась.
— Как же давно я не чувствовала себя такой живой! — Ее глаза, будто заново узнавая, скользили по лицам и домам.
— Тогда собирайтесь. Пойдем в звериной форме. — Кивнув, она быстро побежала в сторону дома.
Сирил же сразу назначил ее заместителя из особенно бойких женщин, а потом присел перед Хьярти, что-то ему тихо говоря. Мальчик сосредоточенно кивал, иногда напряженно прикусывая губы. Потом был опять обмен энергией. И вот уже Сирил помогает раздеться немного испуганному ребенку. Причину его страха я понял, когда он начал перекидываться. Скорее всего, для него это было нелегким испытанием после пережитого ужаса. Подождав, пока котенок поднимется на лапы и более-менее успокоится, Сирил тоже стал раздеваться, не обращая на многочисленных зрителей внимания. Остальные же следили за ним напряженно, внимательно. Перекинулся он практически мгновенно, тут же чутко поводя ушами. Потом лизнул в нос ластившегося к нему котенка. В этот момент вернулась Асдис. Уже в форме белоснежной кошки. На ее шкуре почти не было черных пятен. Аккуратные округлые уши ловили звуки, нервно подрагивая на каждый шорох. Она двигалась еще осторожно, но с явным удовольствием.
