Юноша согласно кивнул в ответ. Сегодняшнее происшествие уже не удастся скрыть. Даже если не считать Урмаса, который очень вовремя появился в галере, то не меньше десятка слуг видели, как Дерен нес Лара по коридорам. Но вот то, что Лар на самом деле эльф, нужно было сохранить в тайне.
— Его может отнести кто-нибудь из стражников,— предложил Исидий.
— Тогда нужно что-то придумать с его внешностью,— ответил Джай.— Вы сможете создать образ?
— К сожалению, нет,— покачал головой целитель,— но у меня есть кое-что другое.
Он на несколько минут исчез в соседней комнате, а когда вернулся, то протянул юноше подвеску на витом шнурке. Тот присмотрелся к игрушке, сделанной в виде серебряного трилистника, и с удивлением посмотрел на Исидия.
— Знак серого барона?— спросил он.
— Ко мне попадают разные люди,— уклончиво ответил целитель.
Должно быть, у него действительно были очень разные пациенты. Потому что знак серого барона, некоронованного короля ночной столицы, обычно не давали просто так. Любой уличный мальчишка продал бы душу за такую игрушку, но видеть ее в руках у придворного мага было немного странно.
— Амулет?— поинтересовался Джай.
— Да,— кивнул Исидий,— по идее, он должен отводить глаза. Правда, я никогда им не пользовался.
Что ж, теперь у него была возможность испытать свой подарок.
Юноша завязал шнурок на шее эльфа, а потом затолкал подвеску ему под рубашку (еще не хватало, чтобы кто-нибудь увидел ее). Подействовал ли амулет, он так и не смог определить, потому что лично для него ничего не изменилось.
— Я позову стражника?— спросил целитель.
— Да, пожалуйста,— решившись, ответил Джай и добавил,— мастер Исидий, спасибо вам.
— Ну что вы, милорд,— улыбнулся целитель,— я рад, что могу помочь.
Он вернулся в сопровождении высокого широкоплечего стражника, которому, судя по его внешнему виду, больше подошла бы работа грузчика.
— Тарм поможет вам, милорд,— произнес целитель.
Стражник почтительно поклонился Джаю и замер у двери, а юноша отметил, что тот даже не повернул головы в сторону Лара. И только когда он указал ему на диван, Тарм заметил, что в комнате есть еще один человек.
— Я зайду немного позже, чтобы проверить его состояние,— напоследок сказал целитель.
— Благодарю вас еще раз, мастер,— поклонился Джай, а потом оглянулся на стражника.
Тот бережно, как ребенка, держал раненого на руках, но смотрел при этом прямо перед собой. Похоже, амулет все-таки действовал. До покоев они добрались очень быстро. Юноша постоянно оглядывался, проверяя, не отстал ли стражник, но тот даже не сбился с дыхания.
— Моя помощь больше не требуется, милорд?— спросил он, опусти в Лара на диван.
— Нет, благодарю вас,— ответил юноша, и стражник скрылся в коридоре, спеша вернуться на свой пост. Как только за ним закрылась дверь, молодой лорд повернулся к Лару.
Эльф так и не пришел в себя. Но выглядел он намного лучше, чем раньше. Его дыхание было ровным, а на щеках уже появился слабый румянец. Если бы не кровавое пятно на его рубашке, то Лар казался бы просто спящим. Нужно было его переодеть, но Джай не решился лишний раз беспокоить эльфа.
Прошло уже больше часа, но Лар до сих пор не пришел в себя. Куда-то запропастившийся Либиус так и не появился. Но Джая мало интересовало, чем занимается старик, гораздо больше его волновало, что предпринял Дерен. И еще, как скоро обо всем случившемся узнает герцог ар-Сантар.
Поймав себя на этой мысли, юноша улыбнулся. Пожалуй, впервые в жизни он почувствовал себя набедокурившим мальчишкой, в ожидании выволочки от строгого отца. Додумать эту мысль он не успел, потому что эльф неожиданно зашевелился. Лар тихонько застонал и попытался перевернуться на бок, но из-за боли снова откинулся на спину. И только после этого открыл глаза. Несколько долгих мгновений он смотрел куда-то в потолок, собираясь с мыслями, а потом обернулся к Джаю.
— Уже все в порядке,— успокаивающе произнес тот.— Целитель закрыл твою рану. Правда, болеть будет еще несколько дней.
— Благодарю вас, милорд,— ответил эльф.
Юноша промолчал, не зная, что еще сказать. Он ожидал от Лара чего угодно, но только не благодарности за собственную глупость, которая чуть не стала для него смертельной. Причем, благодарности искренней (это молодой лорд знал наверняка).
Уловив его настроение, эльф улыбнулся и объяснил:
— Вы за меня волновались.
А Джай подумал о том, что он совершенно не понимал этого эльфа, даже не смотря на то, что мог читать его мысли.
Либиус появился через полчаса, когда умытый и переодетый Лар, опять задремал на диване, а Джай успел перерыть гардероб Тереха, в поисках чего-то подходящего для себя. Его единственная рубашка, доставшаяся от щедрот герцога ар-Тана, так и осталась лежать на полу в комнате Исидия. Хотя, учитывая то, в каком состоянии она была, дальше она могла служить только в качестве половой тряпки.
Пересмотрев всю одежду Тереха, он так и не нашел ничего подходящего. Брат был на голову выше его и почти вдвое шире в плечах, так что Джаю только и оставалось утешаться тем, что свисающий воротник и подвернутые рукава — это лучше чем ничего, или, что Лар вон спокойно натянул на себя точно такую же и даже не поморщился.
Рассмотрев свое отражение в зеркале, юноша чуть не расхохотался. Потому что теперь к его необычной прическе прибавился еще и клоунский наряд. Так что отец мог оставаться совершенно спокойным — в таком виде Джай вышел бы из своей комнаты разве что под конвоем.
А потом вернулся Либиус. И хотя старик на этот раз удержался от привычного язвительного смешка, юноше хватило одного взгляда на его ухмыляющуюся физиономию, чтобы руки сами потянулись запустить в насмешника чем-нибудь тяжелым.
— Где ты был?— тихо спросил Джай, чтобы не разбудить спящего эльфа, а потом махнул в сторону соседней комнаты.
— Итак?— повторил он, когда за ними закрылась дверь кабинета.
— Интересные дела творятся во дворце, милорд,— пожал плечами старик.
— Сильный шум поднялся?
— А как же. Вся внутренняя охрана на ногах, сейчас всех стражников и слуг поголовно проверяют. Советник Барус лично всю белую галерею из конца в конец исходил. А герцог ар-Тан сразу же побежал к императору, после того, как сынок к нему явился.
Джай кивнул в ответ. Конечно же, Дерен был прав, и его отец обязан был знать об этом нападении. Тем более что нападавшие были одеты как дворцовые слуги, а двое из них — даже в обмундирование внутренней стражи.
— Расшевелили осиное гнездо,— хмыкнул Либиус,— правда, всех все равно не выловят.
Он сказал это так убежденно, что Джай сразу же появилось подозрение — а не приложил старик руку ко всему случившемуся. И чем дольше он думал об этом, тем больше убеждался в своей правоте. Ведь это Либиус направил его в белую галерею, а потом настоял, чтобы он взял с собой Лара. Старик единственный знал, куда они направляются.
А нападение было спланированным. То есть враги точно знали, где и когда организовать засаду. Но кто-то должен был сообщить им об этом. И этот кто-то спокойно стоял теперь напротив Джая и даже позволял себе ухмыляться.
— Нас чуть не убили,— сквозь зубы процедил молодой лорд.
Если бы перед ним был не Либиус, то Джай отреагировал бы совсем по-другому. Но он знал старика слишком давно, чтобы дать ему шанс оправдаться.
Поступки слуги иногда не поддавались объяснению и зачастую имели двойное или даже тройное дно. И юноша часто ловил себя на том, что ищет в словах старика скрытый смысл, даже когда в них не было ничего, кроме насмешки. Но еще никогда тот не опускался до предательства.
Либиус одобрительно хмыкнул, а потом насмешливая маска исчезла с его лица, и только это удержало Джая на месте. Потому что стоявший перед ним мудрец все-таки соизволил объяснить глупому и ничего не понимающему мальчишке, почему было необходимо, чтобы все случилось именно так, как произошло.
— Настоящая опасность угрожала только вашему другу,— сказал старик, и его голос звучал холодно и отрешенно,— но он удачлив, и хорошо владеет мечом.
— Они ранили Лара,— произнес Джай намного спокойнее, чем сам от себя ожидал.
— Всего лишь случайность. Он еще не разобрался в себе, поэтому совсем не думает и делает глупости,— ответил старик, и знакомые насмешливые морщинки опять появились в уголках его глаз.— К тому же, разве вы позволили бы кому-нибудь еще обижать вашего эльфа?
— Зачем?— только и смог выдавить из себя Джай, молча проглотивший упрек.
— Теперь они обыщут весь дворец, и даже смогут найти кое-что интересное,— продолжал старик,— императору нужно обращать больше внимание на то, что происходит в его доме, и иногда ему приходится об этом напоминать.
Голос Либиуса постепенно приобретал прежнее звучание, словно заново набирался жизни. А Джай с облегчением, к которому почему-то примешивалась большая толика разочарования, наблюдал за тем, как медленно и неохотно возвращается на лицо его собеседника знакомая насмешливая маска.
— Зачем ты говоришь мне все это?— спросил он.
— Потому что вы тоже не разобрались в себе.
— Поэтому не думаю и делаю глупости?— продолжил молодой лорд, и получил в ответ насмешливую ухмылку.
Старик был действительно невыносим, и только поймав себя на этой мысли, Джай понял, что больше не сердится. Потому что Либиус был прав. Если существовала возможность выявить врагов, притаившихся во дворце, то риск становился оправданным.
А еще старик был прав и в том, что Джай совсем не думал и постоянно совершал ошибки. Как, например, сегодня. Он не подумал о последствиях и пошел в галерею. Не разобрался, что с ним происходит, и убил там пятерых человек. Даже когда Исидий занимался Ларом, он только мешал целителю. Казалось, что Джай целый день только то и делал, что совершал одну глупость за другой.
— Ничего милорд,— словно прочитав его мысли, сказал Либиус,— вот увидите, скоро все образуется. И эльф ваш поправится, и во дворце порядок наведут, и его светлость успокоится...
— Герцог очень зол?
— Беспокоится,— пожал плечами старик,— тоже пошел с императором поговорить. Хоть бы не подрались, а то у них в детстве всякое бывало.
Джай представил, как его величество и его светлость сошлись в рукопашной прямо посреди рабочего кабинета, и не смог подавить нервный смешок.
— И откуда ты все это знаешь?— спросил юноша, даже не надеясь на ответ.— Может, еще скажешь, когда Высший совет, наконец, соберется?
— Так сегодня и соберется,— ответил Либиус,— советник Барус уж очень торопился, да и Исидия позвали в императорские покои. Видать, целительнице нужно отлучиться...
Старик еще раз хмыкнул. По-видимому, Джай с округлившимися от удивления глазами действительно выглядел очень смешно.
Остаток дня юноша собирался провести в своей комнате.
Либиус принес обед для него и для Лара, а потом опять куда-то ушел, и Джай даже не стал спрашивать куда. Ему не хотелось знать, что еще задумал старый интриган, и кто от этого может пострадать. Потом он разбудил эльфа и накормил его, решив, что хорошее питание так же важно, как и хороший сон. Лар не возражал против этого, проглотил свою порцию и снова уснул.
Чуть позже появился герцог ар-Сантар. Должно быть, разговор с императором оказался очень напряженным, потому что его светлость даже не пытался скрыть свою ярость. А Джай подумал о том, что еще никогда не видел отца в таком состоянии: тот был напряжен, как струна, на скулах проступили пятна, а зубы были сжаты так, что проступили желваки. Его величеству за какой-то час удалось сделать то, чего не смогли добиться даже враги, напавшие на их замок и убившие Тереха — герцог был в бешенстве. Джай уже приготовился к тому, что сейчас все громы и молнии падут на его многострадальную голову, но гроза так и не разразилась.
Нахор ар-Сантар стоял и молча смотрел на мальчишку, своего младшего сына, такого нелепого в этой слишком большой для него рубашке с подвернутыми рукавами, с растрепавшимися по плечам волосами, с этим его порезом на щеке. А потом он шагнул вперед и прижал его к себе так крепко, как только смог. И уткнувшийся в его плечо Джай отстраненно подумал о том, что на спине уже сегодня проявятся синяки, но это не имело никакого значения, потому что отец был жив, был рядом. Потому что, не смотря ни на что, герцог ар-Сантар любил своего глупого младшего сына, которому понадобилось шестнадцать лет, чтобы понять это.
Юноша чувствовал, как гнев отца постепенно угасает. Сначала выровнялось его дыхание, потом бешено колотящееся сердце замедлило свой темп, и, наконец, стали расслабляться сведенные от напряжения плечи, спина... И только после этого герцог выпустил счастливого, но немного помятого сына из своих объятий.
— Я же велел тебе не бродить по дворцу,— спокойным, но несколько усталым голосом сказал он.
— Мне очень жаль,— произнес Джай, которому больше нечего было ответить.
— Через несколько дней мы возвращаемся в замок, так что, пожалуйста, сделай усилие и постарайся не попадать в неприятности.
— Да, отец,— ответил молодой лорд.
Герцог хотел сказать что-то еще, но только кивнул, взглянул на спящего эльфа, а потом снова посмотрел на сына.
-Увидимся завтра,— сказал он и вышел в коридор.
Джай посмотрел на закрывшуюся за ним дверь, а потом оглянулся на Лара. Тот дышал ровно и глубоко, как и полагалось спящему, и юноша был благодарен ему за это.
Потом опять вернулся Либиус и рассказал, что поиски идут уже по всему дворцу, и кое-кого удалось поймать. А по его довольной физиономии было понятно, что и на этот раз не обошлось без его участия. Он с удовольствием рассказывал о том, как начальник внутренней охраны носился по всему дворцу, устраивая облаву на очередного стражника, который решил улизнуть со своего поста, или повара, который захотел уединиться в амбаре с посудомойкой. Как герцог ар-Тан чуть ли не бегом бежал из кабинета его величества в сторону южной башни, а потом все придворные маги, включая старичка погодника и учеников-первогодок (правда, без участия советника Баруса) обследовали замок от подвалов до чердака, взламывали секретные переходы, которыми не пользовались неизвестно сколько лет, а потом выбирались оттуда покрытые толстым слоем пыли и паутины. Еще Либиус вскользь упомянул, что видел Дерена, и что с ним все в порядке.
Джай обрадовался этому известию.
Ближе к вечеру к ним заглянул Исидий. Он так торопился, что только осмотрел рану Лара (вернее оставшийся от нее шрам), заверил, что выздоровление идет даже быстрее, чем он рассчитывал, и сразу же убежал.
А потом этот невероятно долгий день все-таки подошел к концу.
Джай проснулся где-то за час до рассвета, и не сразу понял, что разбудило его.
Нет, на этот раз ночь не предвещала никакой угрозы, она дышала тишиной и спокойствием. Даже каким-то умиротворением. Юноша лежал и смотрел в потолок, наслаждаясь ее прохладой, пока, наконец, не сообразил — что разбудило его. Он снова видел чужой сон.
Сон, наполненный шелестом листвы и музыкой дождя. Где величественные деревья поднимали свои кроны почти до небес, и золотые лучи света танцевали между ветвями. А на холме возвышался прекрасный белоснежный замок с изящными башенками и высокими шпилями, украшенными развевающимися флагами. Но как только он понял это, то снова заснул.
