Отец всю оставшуюся дорогу молчал и о чем-то думал. Наверное, подсчитывал, во что обойдутся им с матерью эти нутрии. Уже почти приехали, когда он меня спросил:

— А ты вроде хотел чего-то узнать? Ведь не зря интересовался, когда у нас отпуска?

Я не стал ему говорить, что и меня сжигает желание немного поправить наше финансовое положение, и тем самым улучшить жилищные условия. У меня даже были заготовлены некоторые наметки как это можно сделать. Просто силенок у меня еще мало и возраст мой мне мешал заняться бизнесом. Кроме всего этого я был в курсе, что при Хрущеве многие чересчур деловые предприниматели заканчивали свой бизнес в тюрьме. Невозможно было открыто заниматься подобными вещами. Наказывали и весьма сурово за любую попытку заработать лишние деньги. И такое положение продлится еще долго, до правления Горбачева, когда разрешат создавать производственные кооперативы. Тем не менее, желающих заработать своим трудом дополнительные гроши от этого не уменьшалось. Люди находили лазейки и здесь. А если хорошо жить с милицией и еще кое с кем от кого зависело твое желание заработать дополнительно, то можно и делать свой подпольный бизнес. Все доносы о твоей деятельности будут аккуратно складываться в отдельную милицейскую папочку, до поры до времени. Люди в погонах в таком случае могли себя подстраховать и сказать, что вели наблюдение и готовили материал, если вдруг как-то узнавали про делового человека вышестоящие органы. Не всегда внутренние, иногда — надзорные. Поэтому чтобы показать свою работу по предотвращению экономической угрозы государству, люди в погонах сразу пресекали появление мелких предпринимателей, скрывая крупных, от которых получали свои проценты, но и мелкими по возможности до поры до времени не брезговали. Пусть и не поголовно такими нехорошими были люди в погонах и с удостоверениями, в которых громко говорилось, что они защитники интересов государства, в это время скорее они были исключением, чем правилом, но были.

Я не хотел, чтобы мои планы, которые я уже четко себе представлял, подпортились из-за возможных уголовных дел. Пускай хоть из-за драк или из-за мелкого бизнеса, мне это было совсем ни к чему. Но и совсем ничего не заработать для семьи зная как это можно сделать, тоже было бы неправильно.

— Пап, как ты смотришь на то чтобы дом перестроить, увеличить, так сказать, жилую площадь?

— А зачем? Тебе что спать негде? Да и денег надо для этого много. Мы с матерью на этот дом собирали почти пять лет, и кредит еще пришлось брать. И то, благодаря только Тони смогли его оформить в банке. Нет, конечно, неплохо было бы подстроить еще одну комнату, но полностью перестроить дом — это невозможно.

— Я знаю, как это можно сделать, правда, это опять для вас большой труд и большие затраты вначале.

— Интересно! Ну-ну, давай поучи нас, как надо работать?

— Да ты пап послушай вначале, а потом подумай, с мамой поговори. Я же думаю так, что другого варианта улучшить наши жилищные условия в нашем положении, просто нет. Не сразу построим, да нам и не надо быстро, но то, что это выполнимо могу гарантировать.

— Ну, излагай, я слушаю. — Он присел на скамейку возле дома, мы как раз уже добрались. — Мне мать уже не раз говорила, что ты чересчур умным стал, может и в самом деле, что-то дельное предложишь.

— У тебя же есть знакомые шофера на самосвале работающие? Да, я знаю, что есть. Если кому-то из них предложить немного заработать я думаю, что согласие можно получить?

— А для чего тебе самосвал? Хотя конечно, найти можно такого человека, не проблема.С самосвалом не знаю, а с полуторкой точно можно найти.

— Кроме самосвала нам еще нужно место, где нас мало кто из соседей увидит. Какой-нибудь сарай заброшенный, или амбар.

— С этим труднее будет, надо подумать. Ты мне расскажи, что предлагать собираешься, а уж потом будем думать, что и как. Если еще все это дельным окажется.

— Короче так. Я предлагаю начать производство шлакоблоков. Постой, постой, не маши рукой. Слушай лучше дальше. Самым затратным моментом будет покупка цемента. Шлак найти можно запросто. Кочегарки только рады будут избавиться от своих куч. Тем более что даже грузить им не придется. Ну а вообще-то, если им немного заплатить за этот мусор, то они и погрузят. Песок привезти с речки, тоже бесплатно будет. Сколотить настил в сарае придется, или из досок, или залить площадку из бетона. Сделать две деревянные формы под продукцию. Тележка железная у нас есть, лопаты тоже. Остается делать замес из смеси цемента, шлака и песка, выкладывать готовый в формы, и дать время для высыхания. Я уточнял у знающих людей, что таким образом можно за день изготовить до ста блоков. И при этом, не используя никакую технику. Но лучше если где-то достать бетономешалку.

Я не стал, конечно, говорить, что весь этот процесс мне знаком не понаслышке. Еще работая в строительной бригаде, я все это можно сказать на своем горбу испробовал. Так что, как изготовить шлакоблоки, я в курсе. Я кроме этого знал, что братья моей временной жены, третьей, именно с продажи этих шлакоблоков и начинали свой бизнес. У нас нет столько рабочих рук, как у них, но можно и нанять одного мужика в помощь. Я-то помощник так себе. Надорваться на этой работе мне не хотелось, но руководить процессом..., почему бы нет.

— Так ведь Калям, все опять будет упираться в деньги. Где деньги брать?

Да уж, совсем как у Высоцкого: "Где деньги, Зин?"

— Пап, ты видел, чтобы в хозяйственных магазинах продавали шлакоблоки? Вот именно, нет. Кирпичи и те по записи продают, и причем, ограниченное количество. Это только цемент можно в городе купить беспроблемно и то благодаря тому, что в областном центре есть цементный завод. Так что, наделаем с тысячу штук и продадим. Деньги пустим на другие стройматериалы, за вычетом долгов. Работать много придется, замесы делать сам знаешь, тяжело.

— А откуда ты все это знаешь? Вот я, например, о подобном даже не подумал, а ты все это так уверенно говоришь.

— Книги пап надо читать. Ты вот хоть одну книгу в своей жизни прочитал? Нет? Я почему-то так и думал. Ну, понятно, тебе не до книг было, ты и сейчас не сидишь в пивнушке с кружкой пива как другие мужики. Именно поэтому у вас с мамой и есть кое-какие накопления. Вот и давайте пустим их в дело. Это гораздо прибыльней для нашей семьи станет. Можно скооперироваться с твоим братом, он же тоже хочет построить дом себе. А за лето можно заработать немало денег на этом.

— Неплохой вариант, но кто даст гарантию, что нас за продажу шлакоблоков не привлекут как спекулянтов? — Уже было согласившийся со мной отец, опять нашел отговорку от столь хлопотного дела. Видимо понял, как много придется вкалывать. Я точно знал, что и в мое время людей идущих на тяжкий труд, чтобы заиметь стартовый капитал, находилось совсем мало. Проще же ничего не делать. Жили как-то до этого без предпринимательства и дальше проживем. Так многие и рассуждали. Или еще есть вариант, пусть работают лохи, а мы придем с бейсбольной битой и уговорим поделиться. Тоже вариант, ничего не делая зарабатывать бабки. Еще проще работать в той же пожарке, и приходить с проверкой. Грехов у предпринимателя всегда можно найти кучу, но если поделится человек денюжкой, то почему бы и не простить их.

— Нам надо сделать тогда не одну тысячу, а три, чтобы продать оптом. На зиму придется прекратить делать продукцию, но потихоньку искать другой стройматериал, сразу же не купишь все, взять, к примеру, тот же лесоматериал. Осенью можно и фундамент поставить. Хотя нет, не осенью, лучше по весне, а как только снег исчезнет то можно и для себя шлакоблоки изготовить.

Мы с отцом еще долго сидели и обсуждали все, что я придумал. Возможность подзаработать во время отпуска его привлекала, но ему явно не хотелось заниматься организационными вопросами. Я это понял и сказал, чтобы он все рассказал матери. Она, как я знал, все организует лучшим способом. Я всегда почему-то думал, что она была бы неплохим руководителем. Родится только, ей надо было в другое время, и в другой семье. То, что она смогла во время войны получить профессию хирургической медсестры, для нее было, можно сказать за счастье, потолком возможностей. А так бы и работала нянечкой с ее семью классами сельской школы, или домохозяйкой, кем и была до войны. Отец мой не давал работать ей, да и зарабатывал он неплохо по тем временам. Может она его, поэтому и любила всегда, за его заботу о ней, даже после его гибели. Фамилию не поменяла, как не настаивал отчим, и мы с Геной тоже так и остались на фамилии родного отца. Не знаю точно конечно, но думаю что не из-за пенсии по потере кормильца, да и пенсия эта была совсем маленькой.

Опять отвлекся, видимо это у меня так и будет время от времени. Не со всяким человеком происходят такие дела. Тут хочешь-не хочешь, а приходится вспоминать то одно, то другое. Вот и с этими шлакоблоками. Мелочь вроде, но, тем не менее, шлакоблоки пока тут почти не делают. Ноу-хау так сказать. Саман делают, я видел несколько саманных домов, а вот шлакоблок видимо считают не достаточно теплым, зимой тут весьма холодно. В более южных регионах возможно и делают, но здесь нет, тем более в индивидуальном исполнении.

Да и зачем все это, Хрущев после того как его избрали еще и главой правительства сразу же наобещал людям, что каждая семья получит отдельную квартиру, только работайте на благо государства, а оно о вас позаботится. К людям, которые хотят что-то сделать самостоятельно стали относится как к прокаженным и слово частник стало чуть ли не ругательством. На собраниях клеймили позором подобных предпринимателей. Я это уже потом понял, как говорится, когда взрослым стал, а тогда, и в школе нам, и на предприятиях нашим родителям постоянно твердили, что партия всегда будет придавать первостепенное значение политическому воспитанию масс, закалке и подготовке кадров. И что значит в свете грандиозных задач перед всей страной какая-то потребность отдельного гражданина в джинсах или религиозном самосознании, да ничего. Партия продумала эти желания задолго до их появления и решила, что подобные потребности не соответствуют курсу партии и правительства. И я уже сейчас видел, наблюдая как бы со стороны своими прожитыми годами, что это все наяву происходит, люди твердо уверены, что партия это все, что она теперь и бог, и герой, и страдатель за интересы всех трудящихся, что люди, сидящие в Президиуме на собраниях партийных организаций, знают что делают.

Политработа, начиная с октябрятских звездочек, пионерских, а затем и комсомольских организаций, велась основательно. Ведение "Ленинских тетрадей", сдача "Ленинских зачетов" в школе, а потом учеба в институте, где самым главным предметом было изучение истории Марксизма-Ленинизма — это только малая часть всей работы мощного организма под названием Коммунистическая Партия СССР. Видя все это своими глазами человека, который знает, чем все это закончится, я понимал, что уже в эти года партийцы допустили массу ошибок. Нельзя обещать и не выполнять. Раз обманули, другой раз и, в конце концов, у людей появляется стойкая убежденность, что им вешают лапшу на уши, и начинают сомневаться в этой самой партии, в ее делах и в самих руководителях, которые почему-то живут намного лучше, чем остальные. Появляются люди, которым жутко интересно, почему одни живут обещаниями, а другие не ждут, когда эти обещания исполнятся, они уже сегодня живут как при коммунизме.

Я все это понимал и, тем не менее, хотел включиться в работу этой лапшерезки. И даже имею смелость мечтать, что смогу слегка подправить движение этого экспресса, найти другую ветку, чтобы он смог вовремя свернуть и не угодить в пропасть. Я не собирался, как та русская баба на ходу коня остановить. Сомнет меня этот тяжеловоз и не заметит, я хотел всего лишь попытаться притормозить, свернуть чуть-чуть в сторону и дать возможность отдышаться, чтобы принять другое решение в поиске более приемлемого пути. Глядишь и удастся убедить верхушку этого айсберга, что плывет он не в ту сторону.

Эх, мечты, мечты. Я и сам над собой смеюсь, а если бы кто-то смог заглянуть в мою голову сейчас, то наверняка подумал бы, что у мальчика крыша поехала, и так поехала, что лечить уже бесполезно. Но я понимал, что в том состоянии, в котором я находился сейчас изменить мне что-то явно не по силам. Даже если я смогу добраться до того же Косыгина допустим и все рассказать ему то вряд ли он поверит мне, мальчишке. Только моя попытка аккуратно вписаться в этот механизм и что-то исправить может принести результат. Да и то это станет возможным только в том случае если я смогу получить хорошее образование. То, что я закончил когда-то военное училище явно не тянет на то чтобы что-то можно изменить, и даже мое после знание истории ничего не даст. Так что продолжаем учиться, учиться и учиться.

Мне необходимо понять, вернее я это уже понял, а необходимость заключается в том, чтобы принять это к сведению и действовать. Ни в первой своей жизни, ни во второй предоставленной мне возможности вновь прожить жизнь, нигде мне не предоставили никаких "роялей", и там и тут только от меня зависело и зависит сейчас, буду я что-то значить в жизни, смогу ли я как-то повлиять на окружающую меня действительность или нет. Ну ладно в первой жизни все шло, как шло, я тогда и не думал об этом. Тогда меня приучили к мысли, что обо мне есть кому, позаботиться. Самостоятельно мыслить в то время не многие умели, даже те, кто выходил в верха зачастую это делали по подсказке, а иногда и с помощью людей которые знали, что отпрыску или подчиненному надо в этой жизни и неплохо помогали. Я же шел по жизни, как и многие мои сверстники чисто интуитивно. Надо школу закончить — закончил. Надо в институт — пожалуйста. В армию — да с удовольствием. А вскоре и пенсия, и жизнь можно сказать удалась. Не так обстоит дело сейчас, когда я могу что-то изменить, причем вполне осознанно. Но что я еще понял, так это то, что и в той жизни и сейчас необходимы знания, опыт, умение слушать старших и делать правильные выводы. Любые знания, полученные в учебных заведениях, не станут для меня, да и для моих друзей лишними и не нужными, любое знание уже тем хорошо, что это ЗНАНИЕ. Я-то уже хорошо понимаю, что ничего путного не сделает человек безграмотный. Пускай даже жизнь его вознесет, и он станет, допустим, депутатом самого высокого органа власти. Он сможет лишь аккуратно поднимать руку, голосуя за то, что толкают в его голову люди, понимающие, чего они хотят от этой жизни. Я вот только сейчас начинаю понимать что нет в жизни ничего более приятного чем понимание того что ты волен делать что-то сам и именно потому что это тобой вполне осмысленно и ты знаешь, что это приведет к хорошим последствиям. А возможно такое, только понимая это, что соответственно в свою очередь подразумевает наличие знаний.

Я, наверное, смог бы окончить школу экстерном, и вместо предстоящих пяти лет учебы в школе затратить два года. Но что это даст? Только то, что от меня отвернуться мои друзья, и я буду выглядеть белой вороной, и буду болтаться между своими сверстниками и старшими ребятами как то, что плавает на воде и не тонет. Мне с моими целями это и нафик не нужно. Я уже принял решение идти в ногу со временем, ну может слегка впереди. Но главное это то, что я один ничего не смогу изменить. Не только в стране, даже в судьбе своих друзей, семьи, один я ничего не смогу сделать. Только при наличии команды. Но ее необходимо воспитывать и учить. Направлять в нужном мне направлении. Какую команду готовить я точно пока еще не решил, знаю, что мои друзья разные даже сейчас, будучи детьми. И что из них выйдет можно только догадываться. Даже воспитывая своего ребенка, зачастую приходишь в ступор от конечного результата, а тут совершенно чужие, хоть и друзья, но каждый со своими прибамбасами. Я, отлично понимаю, что в любой команде есть люди, которые по определению склонны именно к тем действиям, которые заложены в характере. Это могут быть люди, которые будут делать 90 процентов всей работы, другие будут обещать все и вся, но ничего не делать, а будут, возможно, и такие которые так и не поймут, что надо делать и как. Они только могут проявлять кипучую активность, и это уже хорошо. Не редкость и такие кто в ходе дел могут все бросить и отойти в сторону. И только убедившись, что все идет, так как надо обязательно подключатся в конце, крича, что это его заслуга в том, что все получилось. Все это мне можно будет ждать от будущих моих сподвижников, и только от меня будет зависеть, как их расставить, чтобы каждый внес долю в дело, а главное, чтобы каждая задача, возникающая на пути, могла успешно решаться общими усилиями.