— Ну, я тогда пойду? — с плохо замаскированной под сочувствие надеждой проговорила я, уже нащупав ручку двери.
— Не так быстро, госпожа ученица! — мигом оживился Ривенс. — Повторение и закрепление пройденного материала не требует открытого пространства, а потому ничто не мешает нам отработать изученные заклинания.
Повинуясь небрежному движению руки мастера, узкая захламленная комнатка превратилась в большой светлый зал с темным гладким полом, удобным для нанесения чертежей.
Мне стало плохо. Кажется, единственным пострадавшим в этой истории буду я.
— Ты меня сдал!
— Неправда!
— Тогда как он узнал, где я?
— Вик, ну подумай, сложно ли мастеру перехватить ничем не защищенный зов, столь заманчиво летящий мимо него и просто-таки искрящийся силой неуловимой ученицы?
Я честно подумала, решила, что несложно, и со вздохом отошла от возмущенного несправедливыми обвинениями Рэма. За три часа нудных повторений заковыристых заклинаний и черчения сложных элементов и символов любой озвереет!
— А теперь скажи, милая моя, — вкрадчиво начал Рэмион, ненавязчиво загоняя меня в угол, из которого только что выбрался сам, — зачем ты меня звала? Водичкой напоить, да?
Я ойкнула и затравленно огляделась. Тупиковый коридорчик был пуст, и этот факт, обрадовавший меня в начале разбора полетов, сейчас настраивал на пессимистичный лад.
— Не стала бы я тебя ничем поить, — не очень убедительно пробормотала я. — И вообще, это было временное умопомрачение, вот!
— Ты так и Лиону сказала? — кусая губы и явно сдерживая хохот, поинтересовался Рэм.
— Ничего я ему не сказала, — буркнула я, мрачнея. — Он заявил, что все разговоры будут потом. Когда у него голова в этом направлении нормально работать начнет. И... нет, ну чего ты ржешь, а?!
— Не... не могу... — Рэм съехал по стеночке, держась за бока. — Сопливые девчонки... опытного мага... Ой, уморили!..
— Не морили мы его. И вообще, сам же учил — нечего хватать все, на что взгляд упал! — отказалась от столь сомнительной заслуги я, спровоцировав новый взрыв хохота.
— Меня уморили, дурочки, — кое-как успокоившись, уточнил Рэм. — А такой подлянки от студентов может ждать только студент, преподаватели в этом вопросе куда беззащитнее. Кстати, а где Лион-то?
— В кладовке в вашем крыле, — вздохнула я. — Злой, усталый и голодный. Просил меня еду принести.
— А чего ж ты не несешь? — укоризненно покачал головой парень.
— С ума сошел?! Я и так еле вырвалась! Нет уж, я туда больше ни ногой! Мастер из-за этого зелья совсем свихнулся, решил впихнуть в мою голову знаний лет на двадцать вперед! Иди к нему сам. Заодно, может, сумеешь выманить его оттуда. Не думаю, что уборщица будет рада тому, что в кладовке кто-то завелся.
Рэм согнулся от нового приступа веселья, а я, сердито махнув на него рукой, отправилась к себе — ужасно хотелось есть и спать, а еще — придушить Шел, по вине которой я попала в очередную историю. Все равно это будет куда милосерднее того, что сотворит с ней Ривенс после освобождения от чар.
Какая девушка не мечтает о красивых ухаживаниях, поэтичных признаниях, шикарных букетах? Я не в счет, потому что, по уверениям Ланки, еще не доросла, но вот Шел, грезящая о романтике, изрядно удивила. Одетый как придворный щеголь кавалер, рискуя головой и собственной репутацией, темной ночью пробрался к предмету своего обожания, дабы выразить переполнявшие его чувства, а Шейли, спрятавшись за спину ошеломленной Ланки, пыталась сжаться в комочек и сделать вид, что ее и вовсе нет. Все-таки права народная мудрость, утверждающая, что тот, кто ищет, всегда находит. Но, как правило, рад бывает редко... Вот хотела Шейли романтики, можно сказать, жаждала, причем так, что даже история с вампиром не излечила ее от этого недуга, — получите, распишитесь и не жалуйтесь. Только особого воодушевления со стороны рыжей подружки заметно не было. Что ж, я ее не винила — романтика в понимании некроманта оказалась штукой оригинальной...
Действие зелья устранить не удалось, и мастер Ривенс предпочел остаться в добровольном заточении — правда, уже не в кладовке, где его могла обнаружить уборщица или кто-то из дежурных по крылу, а в комнате Лиса и Рэмиона. Оно и к лучшему — я надеялась, что, в случае чего, парни присмотрят за Лионом.
Ага, присмотрели...
Уж не знаю, чем они так были заняты — возможно, банально спали, — но уследить за влюбленным мастером им не удалось. И сейчас я с мрачным изумлением наблюдала, как едва светящийся в полумраке скелет, облаченный в модный костюм, тычет в сторону полуобморочной Шел роскошным букетом, собранным на ближайшей школьной клумбе, и успокаивала себя мыслью, что явление самого Ривенса было бы более... впечатляющим. По крайней мере, списать все на дурную студенческую шутку не вышло бы.
Зов я сплела быстро и относительно качественно — не иначе, от неожиданности, — и теперь к шикарной картинке ночного беспредела добавились Рэмион и Лис, стоящие на пороге комнаты и почти рыдающие от смеха. Хорошо хоть дверь догадались закрыть, весельчаки бесовы. Просто невероятное везение, что Шел не подняла на ноги всю Школу, включая преподавателей в полном составе. Как ей это удалось — не понимаю. Я, узрев посреди ночи лезущий в мое окно скелет с букетом в зубах, заорала бы так, что и глухой услышал. А рыжая ничего... стойкая девочка, закаленная. Молча подхватилась с кровати, не выпуская из рук одеяла, пронеслась по коридору, ввалилась в нашу комнату и забилась в угол между стеной и Ланкиной кроватью. И до сих пор молчала, с немым ужасом глядя на необычного ухажера, который так же, по вполне понятным причинам, не проронил ни слова. Удивительно гармоничная пара, я считаю. Жаль разрушать такую идиллию, но, боюсь, если ничего не предпринять, они станут еще ближе друг к другу, то есть Шейли хватит удар, от которого мы ее не откачаем.
— Прекращайте ржать, — хмуро поглядела я на парней. — Уберите этот кошмар отсюда!
— Так уж и кошмар, — усомнился Рэмион, проведя ладонью по лицу — будто стирал ухмылку. — По-моему, выглядит довольно мило...
— Лис, ну хоть ты-то будь челове... э-э-э... эльфом, а? — взмолилась я. — Иначе твоя девушка останется заикой! Смотри, она уже как-то странно посинела и дергается, тебе за нее не страшно?
— Меня Шел толкает, — сквозь зубы пробормотала доселе молчаливая Ланка. — Но все-таки я буду чрезвычайно благодарна, если вы перестанете развлекаться и уберете это... это... это недоразумение отсюда!..
Ого, судя по глазам, моя подруга зла, и вскоре кое-кому сильно не поздоровится. Лис, кажется, тоже это понял, потому что прекратил созерцать дивную картину и принялся что-то подсчитывать, рассматривая галантный скелет со всех сторон.
— Рэм, бесья круговерть, где Ривенс? — воспользовавшись моментом, набросилась на белобрысого я.
— Спит, по самые уши накачанный сонным отваром, — все еще посмеиваясь, проговорил он.
— Спит?! — не поверила я. — А это тогда чьих рук дело?!
— Виорика, подсознание — страшная сила, — вздохнул Рэмион, — а уж подсознание сильного мага, тем более — мага влюбленного... Короче, не учли мы такую возможность. Напрочь забыли. Наша вина.
— Это уж точно, — мрачно согласилась я. — Знаешь, по-моему, Шел вполне наказана. Можешь так и передать мастеру.
— Так и передам, — хмыкнул Рэм, прищелкнул пальцами — и скелет, уронив букет, развернулся и поплелся на выход.
Я, стоявшая у двери, с коротким воплем рванулась в сторону, не ожидавший подобного маневра Рэм едва успел увернуться, почти впечатавшись в стену; скелет же, не обращая ни малейшего внимания на поднявшуюся суету, вышел из комнаты и даже культурно прикрыл за собой дверь.
— Т-твою же м-м...магию, Р-рэм, — нервно икая, едва выговорила я.
— Это что, он... оно теперь по всей Школе шататься будет? — с подозрением озвучила мою мысль Ланка, одновременно выуживая из угла бледную Шейли.
— Ну да, — беспечно пожал плечами Лис, устало потерев виски, и у меня сложилось впечатление, что добрую часть работы по разрушению чужих чар проделал именно он, а не его дружок-позер. — Да вы не беспокойтесь, девочки, к утру он все равно на косточки распадется...
— Угу, и кто-нибудь, к примеру, мастер Малик, через эти косточки и навернется, — тоскливо протянула я, подавая трясущейся Шел стакан воды.
— Не впервой, — злорадно ухмыльнулся Рэм. — По остаточным следам волшбы авторство определить не удастся, а так — если кто-то видел, что к вам скелет ломился, хоть слухов не будет. Зашел, вышел, пошел дальше — значит, и направленности поднявшее его заклинание не имело. Ясно излагаю?
А это уже мне. Наверное, как особо одаренной.
— Как особо недоверчивой, — щелкнул меня по носу догадавшийся о моих думах Рэмион. — Кстати, Вики, потрясающая пижама — эти розовые дракончики просто фееричны!
Я вспыхнула, запоздало завернулась в халат и далеким от дружелюбного тоном предложила парням выметаться отсюда, пока оставшийся без присмотра Лион не проснулся и не решил лично забраться в окно к собственной студентке. Содрогнувшись, ребята быстренько попрощались, не без доли издевки пожелав доброй ночи, и оставили нас с Ланкой успокаивать Шел, у которой начиналась запоздалая, но оттого не менее впечатляющая истерика.
— Зря ты от лопаты тогда отказалась, — потерев красные от недосыпа глаза, сказала Ланка. — Было бы хоть чем дверь подпереть, чтобы кто ни попадя по ночам не шлялся...
— Не помогло бы, — подавив зевок, помотала головой я. — Любовь не знает препятствий, что ей какая-то лопата?..
Наконец-то успокоившаяся Шейли согласно засопела — наверное, ей снился хороший, без намека на какую-либо романтику, сон. Ланка с тяжелым вздохом повалилась на мою кровать, половину которой я благородно ей уступила.
Погасив светильники, я подумала, что не отказалась бы от граблей. Остановить любовь они, конечно, тоже не смогут, а вот поставить ей под глазом роскошный синяк — вполне в силах!
Луна сияла с прояснившегося ближе к полуночи неба, щедро освещая крупные бутоны поздних осенних цветов в безыскусной стеклянной вазе на подоконнике, осиротевшую клумбу возле учебного корпуса, безмятежную сонную улыбку опоенного некроманта, нелепо привалившийся к первой попавшейся двери скелет в щеголеватой одежде... И кто же виноват в том, что именно за этой дверью смотрел уже десятый сон старший наставник студентов-некромантов, почтенный мастер Малик? Иногда судьба любит пошутить, и ей не важно, имеется ли чувство юмора у намеченной жертвы или нет...
Глава 16. Финансовый вопрос
В кулачке зажато крепко
То, на чем стоит наш мир, -
Ярко-желтая монетка,
Хватит аж на целый пир!
И счастливая студентка
На обед идет в трактир...
Из студенческого фольклора
Стояли ясные, теплые дни, и соскучившиеся по свободе и солнышку студенты, презрев преграды в виде домашних заданий и прочих глупостей, часто сбегали в город — погулять по усыпанным разноцветными листьями улочкам, посидеть в уютных тавернах и, конечно же, заглянуть на большую шумную ярмарку, разгоняющую осеннюю хандру.
Я же предпочитала оставаться в Школе, обложившись книгами и конспектами. Причина была до ужаса банальной и низменной — в кармане остались жалкие крохи стипендии, на которые предстояло прожить еще целых две седмицы. Рисковать здоровьем, питаясь в столовой, расхотелось довольно-таки быстро, а ужин даже в самой дешевой корчме раз за разом опустошал и без того скудные финансовые резервы. Об обновлении гардероба к предстоящим холодам я и вовсе молчу. Как ни прискорбно, но батюшка не счел нужным обеспокоиться по этому поводу, и приходилось полагаться лишь на стипендию и невеликий запас денег, прихваченных из дома. Конечно, можно и просто погулять, потолкаться в торговых рядах, проникнуться праздничным духом, но я не была уверена в силе своей воли и не хотела подвергнуться искушению, против которого вряд ли смогла бы устоять.
И все бы ничего, если бы одним прекрасным утром Ланке не пришла в голову светлая мысль о совместной прогулке на ярмарку. Уговаривать подруга умела, и вскоре я сдалась, решив, что за пару седмиц на школьных харчах еще никто не умер. Вроде бы.
От сомнений в правильности принятого решения и угрызений совести меня избавило занятие по некромантии, весьма необычное и непривычное, потому как на нем была светлая аудитория, кипа книг на партах — и не было Лиона Ривенса. Вместо него за столом сидел крепко сбитый преподаватель, и от взгляда его черных глаз хотелось провалиться сквозь пол, фундамент Школы и землю — не важно куда, хоть в саму Бездну, лишь бы подальше от него.
Мастер Добрав, тот самый маг, с легкой руки которого я попала к некромантам, преподавал ментальную магию на старших курсах. Почему именно он замещал срочно вызванного на очередной выезд Ривенса, так и осталось для нас загадкой. Причина "выезда", кстати, отлеживалась у целителей, ссылаясь на общее нервное истощение. Неудивительно — ладно скелет, это еще куда ни шло, но голуби, мягко говоря, не первой свежести, постоянно стучащие в окно и подмигивающие ярко-алыми глазами... На мой взгляд, уже перебор. Интересно, у мастера Лиона само собой так получается или же он расчетливо и коварно мстит? Если последнее, то он явно перестарался — Шел, ручаюсь, ни за что в жизни больше не рискнет применять приворотное зелье. На некромантах. Зная подругу, я не сомневалась, что прочим представителям сильного пола такое счастье не светит.
Вместо практических занятий, пусть порой и жутковатых, но всегда интересных, нас ожидали нудные лекции ни о чем. Развитие некромантии как самостоятельной отрасли подробно изучалось в истории магии, основные принципы были схожи с принципами других дисциплин и рассматривались в курсе общей магии, теоретические описания ритуалов без наглядной демонстрации мастер Ривенс называл шелухой и не удостаивал вниманием, — и именно всем вышеперечисленным мы занимались под чутким руководством мастера Добрава. Было безумно жаль впустую потраченного времени, но открыто роптать никто не отважился — маг-менталист походил на некроманта гораздо больше, чем Лион, и не только внешне. Он подавлял и внушал необъяснимый страх, и от него хотелось держаться подальше. Еще одно доказательство тому, что зачастую стереотипы совершенно не соответствуют действительности.
— Достало! — рубанул ладонью воздух Ратибор, когда мы, вырвавшись с очередной сухой и абсолютно ненужной лекции мастера Добрава, шагали к тренировочной площадке. Раньше боевая магия после профильного предмета нас возмущала, ибо бегать приходилось и там, и там, но сейчас размяться и проветрить головы было делом первой необходимости.
— Еще как, — хмуро подтвердил Вайшен.
Я хмыкнула — пожалуй, никто из группы не любил некромантию так, как наш дисциплинированный и требовательный к себе и другим товарищ. Часто его рвение пугало не только нас, но и мастера Ривенса, впрочем, не настолько, чтобы он попытался ограничивать увлеченного предметом студента. Иногда казалось, что как раз в отношении Вайшена пресловутые стереотипы оправдали себя на все сто процентов — из него, строгого, замкнутого, задумчивого и старательного, вполне мог получиться темный властелин из детских сказок. Да и внешность не подкачала...
