Рассвет в ночи

То, что Константин, вспотевший и довольный, стоит в дверях кухни, Она поняла, только когда, напевая себе под нос что-то веселое, обернулась за его чашкой, стоявшей на столе. Чашка зависла в воздухе, Ее серые глаза встретились с его черными, и Она поспешно оправдалась:

─ Я встала совсем недавно и подумала, что, когда придешь, ты...

─ Да, я был бы не против что-нибудь съесть! А раз у меня появилась такая чудесная возможность еще и самому не готовить, а наслаждаться твоими вкусностями, то...

Он весело подмигнул и взял свою чашку из Ее ослабевших рук. Тут же придя в себя, Она тряхнула головой, отчего спутанные после сна кудряшки встрепенулись и подпрыгнули, и обернулась к плите, деловито снимая со сковородки яичницу и раскладывая ее по тарелкам.

─ Никогда не была сильна в готовке... — Виновато пробормотала Она, ставя тарелку с подрагивающим желтком перед ним и разглаживая помятую футболку, служащую Ей ночной рубашкой.

Он улыбнулся Ей так нежно, что Она смущенно засопела, не в состоянии удерживать рвущуюся на волю счастливую ответную улыбку. Она ровным счетом ничего не понимала — слишком быстро все произошло... Слишком резко все изменилось, слишком резко все сломалось... Она до сих пор находилась в каком-то счастливом оцепенении, не в силах поверить, что все это происходит с Ней, и что это Она сидит у него за столом и смотрит как он с аппетитом наворачивает завтрак. Тут к Ней в голову забрела ненавязчивая мысль, что Она до сих пор находится в футболке Константина, а ведь Ей... Им через полчаса уже на работу выходить!

Подхватив на руки томно мурлычущую Усатую, Она унеслась в спальню, где вчера вечером аккуратно сложила свои вещи. После одежды пришла очередь умывания, и жестокого расчесывания черных кудряшек. От этой самовольной экзекуции осторожно ушла кошечка, решив, что симпатии симпатиями, а рядом со всхлипывающей мазохисткой ей сейчас делать нечего! Через несколько минут, Она уже стояла в дверях, сияя, в платьице и с заколотыми кверху волосами. И поперхнулась, увидев, что Константин еще лениво допивает кофе. Проводив взглядом медленно двигающуюся кружку, Она осторожно заметила:

─ А мы не опоздаем на работу?

Он усмехнулся, потянувшись, отчего на руках мягко задвигались мускулы — при этом движении Она, зардевшись, смущенно отвела взгляд, — и промурлыкал:

─ Мышка, у меня ведь есть машина, забыла? И тебе не придется бежать сломя голову сквозь парк.

Она возмутилась, чуть— чуть нахмурившись и воспротивившись:

─ Я люблю ходить на работу пешком!

─ А ездить — быстрее.

─ Но...

─ Тем более, это мой дом, а он находится гораздо дальше твоего.

Это сломало Ее волю, и Она, с горечью подумав, что, наверное, никогда не сможет настоять на своем, улыбнулась, признавая свое поражение. Правда, Ей в голову пришла просто удивительная идея, и не исполнить ее было просто кощунством!

─ А... Может, тогда подвезешь меня к моему дому?

─ Хм...

В мгновении ока Она оказалась совсем близко к нему, складывая подбородок на руки и глядя на него снизу вверх прозрачно-серыми глазами:

─ Пожалуйста. Мне бы... Мне бы взять ключи... Да и Олеся... То есть, соседка наверняка уже пришла!

Черный строгий взгляд смягчился, а его рука легко скользнула по Ее щеке, отчего все Ее маленькое тело охватила такая дрожь, что Она уж было подумала, что сейчас или растает прямо на этом полу, или же разорвется от внутренних чувств. Рука убралась так же быстро, как и появилась, и Константин поднялся на ноги. Она повторила его движение... И снова присела, принимаясь безудержно гладить довольную Усатую, которая и так, и эдак изгибала свою матово-черную спинку, и толкала лбом Ее руки и колени. Константин в это время прошел к себе в спальню, видимо собираться.

Через минут двадцать из дома вышла до ужаса странная пара! По крайней мере, так казалось Ей... Но казалось первые пять секунд. Потом это все поблекло, и Она думала, ликуя и все больше наполняясь светом, что рядом идет один из самых близких Ей людей, который доверился Ей, а значит, Она ни за что не предаст его доверие!

Она посмотрела на него украдкой, скосив глаза, и тут же поймала такой же точно ответный взгляд. Смутившись, Она вновь поглядела себе под ноги, улыбаясь блуждающей и мечтательной улыбкой. Даже поездка на машине Константина на умопомрачающей скорости показалась Ей плевым делом. Когда же Она вышла-вылетела— выпорхнула в свой маленький двор, и мужчина проводил Ее каким-то тоскливым взглядом, Она почувствовала себя виноватой, и быстро протараторила:

─ Я скоро приду! Я не буду долго, обещаю.

─ Ну, конечно, не будешь долго... Жду тебя на работе, Мышка. Очень жду.

Еще одна его новая улыбка, которая появилась только вчера ночью, когда улыбается все — и темные глаза, и выразительные губы, и все лицо! Еще немного заворожено постояв на месте, когда черная машина уже отъехала, Она неспешно побрела домой, прикрывая глаза и опять вспоминая, вспоминая, вспоминая...

На работе как всегда было шумно. Кто-то куда-то спешил, кто-то рыскал в компьютере, кто-то что-то ксерокопировал, а кто-то, как Она, например, сидел в своем кабинете и мечтательным голосом отвечал на телефонные звонки. Когда же в трубке раздалось чуть хрипловатое сопрано, Она даже вздрогнула:

─ Светланочка, дай-ка мне Константина.

Серые глаза сразу потускнели, и Она с тяжелым сердцем нажала кнопку связи с Константином. Услышав его голос, Она обрадовалась, хотя что тут такого? Голос как голос... А вот ведь...

─ Тебе... Жанна звонит.

─ Скажи, что у меня важная встреча, моя Мышка.

Сердце из тяжелого превратилось в самое легкое, и улетело в далекие дали, забыв, что на том проводе наверняка нетерпеливо ожидает Жанна, постукивая острыми коготками по лакированной поверхности кресла. Торопливо и счастливо объяснившись с ней, Она положила трубку и приступила к работе с документами. Бумаги, бумаги, бумаги... Они сливались перед глазами в одно белое пятно с черными строчками, не имели ровным счетом никакого значения, но... Ксерокс некоторым из них все-таки был нужен. Ну просто необходим! Она неуверенно выглянула из кабинета, увидев шумный полный людей главный офис, глубоко вздохнула, скрепив сердце, и пошла, стараясь держать спину прямо, а глаза скрывать под ресницами. Внезапно к Ней подкатил клерк — тот самый, который недавно предлагал шоколадку, и весело заметил:

─ Загружена работой, как всегда!

Она пробормотала что-то невнятное, не имея особого желания говорить с ним, и не прекратила уверенного шага к заветному ксероксу. Впрочем, парень не отстал и с легким сарказмом добавил:

─ Бедненькая! Наш безжалостный начальник ничуть тебя не жалеет.

Она шарахнулась в сторону, глядя на него темно-серыми от злости глазами, когда он шепнул Ей почти на ушко:

─ Вот сволочь, а?

Тонкие губы Ее поджались, отчего заострились скулы, и Ее лицо приобрело чуточку высокомерное выражение:

─ Не смейте так говорить. Вы здесь работаете. У Константина. И Георгия Ивановича. И они платят вам деньги... А вы... А вы...

Клерк смотрел на Нее с изрядной долей удивления, и Она не выдержала, сжав руки в кулаки и сводя точеные бровки на переносице:

─ А вы грязный сплетник, который ничего толком не умеет и завидует всем тем, кто хоть чего-то добился!

И Она развернулась к нему спиной, успокаивая взбунтовавшееся сердце и стараясь унять вспыхнувший гнев. Даже если Константин неправ, Она не позволит говорить так о нем. Никому и никогда! Серые глаза вновь посветлели, и ксерокс деловито закряхтел, выполняя Ее просьбу.

Глава 29.

Его новый взгляд

Те, у кого ослаблено зрение, с легкостью могли понять Его нынешнее настроение. В жизни произошли удивительные и странные перемены, сам мир преобразился до неузнаваемости! Это походило на то, как если бы близорукий человек, устав щурить подслеповатые глаза, одел-таки очки и вдруг увидел, как восхитителен и четок окружающий его мир, как много оттенков имеют казавшиеся ранее мутными цвета, какое огромное количество листьев на деревьях, что прежде виделись одним сплошным пестро-зеленым комом, как прекрасно небо, луна, звезды, капли дождя на стекле... Вот и Он чувствовал себя волшебным образом прозревшим после многолетней жизни во тьме слепцом. Еще на утренней пробежке Ему вдруг открылось, что перила парковых скамеек не просто кованные, а выполнены в виде цветочной вязи, что все продавцы мороженого, что с самого раннего утра готовились к открытию своих лоточков, облачены в фартуки, на которых цветными нитями вышита колибри, что в парке есть аллея, засаженная только жасмином, и кусты его уже полностью усыпаны белоснежными гроздями томно пахнущих цветов. А ведь еще вчера вечером Он ничего этого не видел! Не замечал... Ему просто плевать было и на колибри, и на жасмин, а сейчас... Его глаза остались прежними — зеркалами, завешанными траурным шелком, но взгляд их изменился... Потому что изменилось и что-то в Нем самом. Он толком не понимал, что именно произошло этой ночью, Он и не хотел понимать! Ему просто нравился новый залитый светом мир, Его приводил в восторг Его новый взгляд!

Рабочий день пролетел мимо, точно дикий скакун по прерии, — Он даже не заметил, как стрелки часов зацепились за цифру пять, а сотрудники Его фирмы в один миг испарились с рабочих мест. Светлана, тоже весь день порхавшая по офису, точно та самая колибри с фартуков мороженщиков, в последний раз заглянула к Нему в кабинет, улыбнулась без тени смущения, даже как-то... кокетливо, и напомнила, что через два часа у Него назначен деловой ужин. Про ужин Он прекрасно помнил, но совсем не хотел идти туда в такой дивный вечер и тратить его на рутинное обсуждение дел. Куда больше Его тянуло на вечернюю прогулку, Он предложил Светлане проводить её до дому, и, разумеется, мгновенно получил согласие.

─ Ну, ты на него и рявкнула! — Смеялся Он, размеренно и вольготно шагая рядом с безудержно улыбающейся девочкой. — Я от тебя, Мышка, такого напора не ожидал!

─ И не говори... — Закатила та глаза и вздохнула, все с той же растеряно-счастливой улыбкой. — Я сама в легкой прострации! Но всё же... Они тебя совсем не знают, Константин, а такое несут...

─ Люди видят то, что мы им показываем. — Пожал Он плечами и цокнул языком. — Мне и не надо, чтоб меня кто-то знал. Так что сам виноват.

─ Но это же просто такая работа! — Не уступала она, уперла руки в бока. — Чего они в самом деле?

─ Знаешь, — Покривился Он, небрежно откидывая волосы с лица. — Тут тоже лишь моя вина. Иногда мне кажется, что эта работа совсем не для меня. На самом деле я просто очень хороший математик, я помешан на цифрах, мне нравится просчитывать возможности и вероятности. То, что я выбрал своей специальностью экономику — просто наитие. Мог и ошибиться.

─ Ты не можешь ошибаться. — Улыбнулась Светлана, и глаза её зажглись дикими огоньками. — Я изучила сделки вашей фирмы за последний год... Ну, мне надо для диплома. Так вот, ты не хороший математик, ты гениальный бизнесмен!

─ Ну и такое есть! — Ухмыльнулся Он горделиво, но вместе с тем озорно. — А еще я порядочная сволочь, ты давай не противься этому.

─ А мне кажется, — Опять уперлась она, — Ты как мистер Дарси. В тебя надо глубже копать...

─ Ой, не надо литературных сравнений! — Взмолился Он, закрывая голову ладонями. — Не напоминай мне мать, умоляю! А то я сейчас тоже сравню тебя с...

─ На Элизабет я вовсе не похожа. — С виноватой улыбкой остановила Его Светлана.

─ Ну нет, не с ней, конечно! — Засмеялся Он и, поддев девочку за подбородок, заглянул в её лицо сбоку. — Скорее в тебе есть что-то от сестры того самого Дарси... Как там её звали?

─ Не помню... — Шепнула Светлана и, опустив глаза, ушла от Его руки.

Каким-то образом ноги принесли их в парк, на ту самую жасминовую аллею. Здесь Он купил совей спутнице рожок клубничного мороженого и, сорвав маленькую веточку белоснежных цветов, ловко укрепил её в небрежной букольке черных витых волос. Долго смеялся, любуясь своей работой, и ловил проворные руки, мешая Светлане вытащить цветок из прически. Потом просто смотрели друг на друга, без слов. Играли в гляделки, причем без смущений и чувства неловкости. Что-то родилось в прошлую ночь, и это "что-то" сблизило Его с казалось бы совершенно чуждым и безумно далеким от Него человеком. Их разделяли десять лет разницы в возрасте и глубочайшая пропасть между двумя мирами, живущими по отличным законам и населенными различными по мироощущению людьми. Но это самое "что-то" послужило своего рода навесным мостиком, шатким и хлипким, но все же он соединил их... По крайней мере, у них появился шанс узнать друг друга. Надо только преодолеть страх перед шагом на этот зыбкий мостик.

─ Ты заказала чартерный рейс на понедельник? — Прервал Он затянувшееся молчание.

─ Конечно. — Кивнула она с улыбкой. — Вылет в шестнадцать часов. Обратный рейс — во вторник в четырнадцать по местному времени.

─ Была когда-нибудь на Черном море? — Ни с того ни с сего спросил Он, наклоняясь к её лицу. — Не хочешь полететь со мной?

─ Но... — Опешила Светлана, нервно поправила заколку в волосах. — Это же званный прием... Там все по приглашениям...

─ Брось! — Отмахнулся Он, взял её за руку. — Мышка, там каждый третий приедет с женой и каждый второй с любовницей, которых никто не приглашал! И ничего страшного — это само собой разумеется!

─ Аааа... — Замялась она, и Он вдруг сообразил какую ахинею сейчас выдал, тут же поправился, мило улыбаясь:

─ И каждый первый со своим личным помощником!

Ему безумно нравился её смех, даже такой растеряно-смущенный, даже слегка испуганный. Он вообще мог часами напролет слушать голос этой девочки, что бы она ни делала — говорила, смеялась, вздыхала, напевала себе под нос.

─ Но там же... деловое общение... — Всё никак не могла согласиться она. — Что я там буду делать?.. Только мешаться тебе... Сам не будешь знать, куда меня засунуть.

─ Ну почему тебе вечно кажется, что ты всем мешаешь? — Печально улыбнулся Он и, положив локти на узенькие плечи засмущавшейся девочки, заглянул в её опущенное лицо снизу. — Ну, Мышка... Пожалуйста... Не бросай меня там одного, среди этих чопорных индюков, считающих себя правителями вселенной! Я же там один с тоски опухну!

─ Ладно... — Выдохнула она тяжко, но с улыбкой. — Будем пухнуть с тоски вместе.

─ Обожаю тебя! — Скрестив руки у неё за шеей, Он чмокнул окаменевшую Светлана в лоб, и вдруг взгляд упал на циферблат часов, защелкнутых на левом запястье. — Черт! У меня же ужин!

Даже не попрощавшись толком, Он припустил по парковой тропинке и остановился только от испуганного оклика Светланы:

─ Константин!

─ А?.. — Резко затормозил Он.

─ Там же... — Она неловко дернула руками, что-то показывая в районе своей талии. — Званный вечер... В таком виде... Я буду не соответствовать, да?