ГЛАВА 4
САМАЯ ОПАСНАЯ ИГРА
Когда я узнала о предстоящем "свидании" с сенатором Бердом в Траверс-Сити, Мичиган (штаб-квартира Вандерджагта), я украла конфетку на местном рынке в надежде сесть в тюрьму и так избежать встречи с Бердом. Я была поймана, и даже была вызвана полиция. Но, конечно, мой творческий влиятельный мучитель не допустил бы, чтобы я стала фигурантом полицейского дела. Моим единственным "наказанием" должна была стать беседа с директором школы отцом Весбитом.
Отец Весбит, конечно же, знал, что я являюсь частью проекта "Монарх" и решил этот вопрос соответственно. Он изнасиловал меня в школьной часовне после занятий с применением сатанинского ритуала* и с привлечением моих друзей по проекту. Дети часто дают прозвища своим учителям, и только некоторые из нас знали, почему отца Весбита прозвали "отец Фаззбатт" ["Fuzzbutt" — "волосатая мишень"]. Его задница была покрыта густыми черными волосами. Он "наставлял" меня несколько раз, однажды заметив: "В твоей ситуации дети часто становятся участниками образовательной программы по обмену учениками".
Вскоре после этого мой дядя Боб был в гостях у нас дома. Как он рассказывал, он только что участвовал в операции "black ops" Военно-воздушной разведки. Теперь я знаю, что он рассказывал свои истории в обычной манере сотрудника ЦРУ, смешивая вымысел с правдой. Его целью было сообщить мне, что католическая церковь оправданно предоставляет правительству информацию, полученную через "исповедь мафиози и шпионов". Он также пояснил, что ученики, задействованные в программе обмена, были "шпионами в процессе становления", и что их, как проблемных выявили через исповедь. Таким образом, они считались расходным материалом и перевозились за пределы страны. Дядя предложил моему отцу как можно быстрее показать меня школьному консультанту, сотруднику ЦРУ Деннису Делани [Dennis DeLaney]. Отец с восторгом рассказал мне, что Делани долгое время был его другом, и он знал, "как обращаться" с такими детьми, как я. Была организована моя встреча после школы с Делани.
Делани начал, сообщив мне, что он "в курсе всего" и что он знает, что мне "нужно", чтобы вернуть меня "обратно на путь". Он сказал, что моя семья должна поехать на озеро в горах Титон [Teton Mountains] в Вайоминге. Делани даже предоставил карты и дополнительные сведения в конверте для моего отца. Затем он выключил свет в кабинете и включил диапроектор. Он показывал мне слайды с водопадами в горах Титон, которые "смывали" мой мозг с восприятия реальности [для Кэти водопады стали триггером включения личности сексуальной рабыни], в то время, пока я проделывала для него акт орального секса. После этого он назначил следующий сеанс "консультирования".
Эта поездка должна была стать новым событием по сравнению с рутинными путешествиями на Макино и Ниагарский водопад, но я больше не могла надеяться на изменения в направлении моей жизни, назначенном мне. Мне сказали, что моя жизнь "предопределена", и все, что мне оставалось, это следовать по дороге, которая простиралась передо мной, — "Дороге из желтого кирпича" [из сказки "Волшебник страны Оз"]. Следующим пунктом на этой дороге был Вайоминг, я не знала, почему, пока не оказалась там.
Когда я оказалась на следующем сеансе "консультирования" у Делани, то рассказала о нашей семейной поездке в горы Титон. Оказалось, что он уже знал об этом от отца, и сообщил мне о нашей предстоящей поездке в Диснейленд во Флориде. Я не была удивлена, узнав об этом. Я также не могла проявить эмоций взволнованности, подозрительности или опасения. Я знала, что Делани принимал активное участие в проекте "Монарх" не только потому, что он имел доступ к моей сексуальной личности снова, но и потому, что он помогает прокладывать мою судьбу по дороге тотального контроля сознания.
Во время рождественских каникул 1974 года мой отец возил нас всех в "Disney World" по маршруту Тампа, Флорида. Мне не пришло в голову, что Тампа расположен в стороне от пути к "Disney World", пока отец не остановил наш арендованный фургон у ворот базы ВВС МакДилл [MacDill]. Там меня встретили военнослужащие, проводившие меня на сверхсекретный высокотехнологичный объект, где проводилось программирование "поведенческого управления". Это было началом рутинной серии сессий тестирования/программирования, проходивших на правительственных объектах в течение всего моего существования в качестве жертвы проекта "Монарх".
Происходило ли это на военных объектах, в НАСА или на территории каких-либо правительственных учреждений, порядок приведения моего сознания под тотальный контроль оставался неизменным и соответствовал требованиям проекта "Монарх". Это включало предварительные физические и/или психологические травмы; лишение сна, еды, воды; поражение электрическим током высокого напряжения; гипнотическое или звуковое ["harmonic"] программирование определенных секторов моей личности/памяти. Высокотехнологичное оборудование и методичность его применения на мне дали правительству США абсолютный контроль над моим сознанием и моей жизнью. Меня буквально изгнали из моего сознательного существования только посредством программирования моего подсознания. Я потеряла свободу воли, способность рассуждать и задуматься над тем, что со мной происходит. Я могла действовать только так, как мне сказали.
После сеанса программирования на базе МакДилл моя домашняя жизнь стала еще хуже. Приемы программирования и воздействия на мою психику, которые применяли ко мне мои отец и мать, стали еще более жесткими. Теперь мне вообще не разрешалось общаться с моими братьями и сестрой (на тот момент у меня была одна младшая сестра). Я уже не могла ничего сделать в своем подсознательном стремлении как-то защитить их от насилия со стороны отца, и не могла уже ни с кем поделиться ни нежностью, ни душевной болью. Конечно, я никогда не могла защитить их больше чем саму себя или, позже, свою собственную дочь. До начала правительственного программирования [до этого момента Кэти программировали только отец и мать] я регулярно "нянчилась" с ними, каждый вечер брала их на долгие прогулки, чтобы хоть на какое-то время увести из-под воздействия родителей. Подсознательно я ощущала, что в этом есть какой-то смысл. Однажды младший брат сказал матери, что ему больше нравится общаться со мной, чем с ней, и я с того времени уже не могла быть рядом с братьями и сестрой. Судя по всему, их ощущения от общения со мной и с родителями отличались настолько, что родителям пришлось отделить меня от них. Меня поселили в спальне ограниченного размера в гараже, там я находилась после школы или работы. Есть мне приходилось отдельно от семьи, хотя меня выпускали из моей комнаты, чтобы накрывать на стол, мыть посуду и выполнять какую-то работу по дому. Если я, рискуя, выходила из своей спальни в ванную и была застигнута матерью, то она мне говорила: "Никто не стучал по твоей клетке" и велела возвращаться назад.
Летом 1975 года моя семья отправилась в поездку из Мичигана в горы Титон, штат Вайоминг. Я должна была сидеть в заднем багажном отделении нашей машины "Chevrolet Suburban", чтобы не вступать в контакт с братьями и сестрой. Я уходила в книги или гипнотический транс под внушением отца, смотрела на прерию, и она казалась мне бескрайним морем "янтарных волн зерна", проносящимся за моим окном. Однажды мы остановились на заправке, мой отец повел меня внутрь здания, чтобы показать мне чучело "джакалопа" ["jackalope"], висевшее на стене. Из-за моего трансового диссоциированного состояния и высокого уровня внушаемости я действительно поверила, что это была помесь американского кролика и антилопы. Была сильнейшая жара, прохладнее становилось только ночью. Сильная жара усугубляла мою жажду. Так отец физически подготавливал меня лишением воды к изощренным пыткам и программированию, которые мне предстояло переносить в Вайоминге.
Дик Чейни [Dick Cheney]. Сначала он — конгрессмен от штата Вайоминг, позднее — глава аппарата Белого дома при президенте Форде, позже министр обороны при президенте Джордже Буше, член Совета по Международным отношениям и кандидат в президенты на выборах 1996 года. Именно Дик Чейни был причиной нашей поездки в Вайоминг, где я пережила еще одну форму насилия — его версию "Самой опасной игры", или охоты на человека.
Как я понимаю сейчас, эта "Самая опасная игра" была разработана для тренировки военного персонала на выживание и военных учений. Но она была использована для воздействия на меня и других "Монарх"-рабов с целью усиления представления о том, что "негде спрятаться", а также для травмирования в качестве подготовки к последующему программированию. Это стало моим опытом, повторяющимся на протяжении многих лет. Вариации игры были различны, но суть одна — жертву раздевали догола, отпускали в пустыню, а за ней начинали охоту мужчины и собаки. Вся эта "глухомань" на самом деле была огорожена, и поимка меня была только вопросом времени, за этим следовало многократное изнасилование и пытки.
Дик Чейни имел явное пристрастие к "спортивному азарту". Он был одержим самыми опасными играми как средством контроля сознания жертвы через травмирование, а также для удовлетворения своих самых диких сексуальных извращений. Мое знакомство с игрой произошло по прибытии в охотничий домик около Грейбулла, Вайоминг, игра физически и психологически опустошила меня. Я была травмирована в достаточной для программирования Чейни степени, когда стояла голая в его охотничьем домике после того, как меня выследили и поймали. Чейни ходил вокруг меня и говорил: "Я могу набить тебя как чучело "Джакалопа"** и назвать тебя двуногой дорогушей. А могу вот это (он расстегнул замок на своих штанах и показал свой огромный член) запихнуть тебе прямо в глотку, и тогда горе тебе. Что ты предпочитаешь?
Кровь и пот смешались с грязью на моем теле и текли по рукам и ногам. Я стояла и от изнеможения и боли не была в состоянии думать над вопросом Чейни. Он напирал:
— Включай мозги!
Не в состоянии говорить я молчала.
— Ты не оставила мне выбора, во всяком случае, я сделаю его сам. Для этого ты здесь, для меня, чтобы я правил твой ум и делал твой ум своим умом. Ты сошла со своего ума давным-давно. Теперь я собираюсь дать тебе его, как Волшебник страны Оз дал Страшиле мозги, и ты пришла за этим сюда по Дороге из желтого кирпича. Ты "долго, долго шла", чтобы получить мозг, и я дам тебе его.
Кровь начала затекать в мои ботинки, и это привлекло мое внимание. Если бы я дальше зашла в моем программировании, я, возможно, не заметила бы такую деталь, и не подумала бы, что кровь нужно вытереть. Но к тому времени я только один раз побывала на базе МакДил и в "Disney World" для правительственного/военного программирования. Наконец, когда я смогла говорить, я попросила:
— Если не возражаете, пожалуйста, могу я воспользоваться Вашим туалетом?
Лицо Чейни покраснело от злости. В одно мгновение он прижал меня спиной к стене, одной рукой передавил грудь, другой схватил меня за горло и начал душить, пережимая сонную артерию большим пальцем. Глаза его вылезли из орбит, он сплюнул и зарычал:
— Если ты не возражаешь, я тебя убью. Я бы мог убить тебя — убить тебя — голыми руками. Ты не первая и не последняя. Я убью тебя в любое время, я чертовски хорош, пожалуйста...
Он швырнул меня на кровать типа раскладушки, которая была позади меня. Там он закончил вымещать на мне свою злость сексуально.
Во время долгого возвращения в Мичиган я лежала на куче вещей в багажном отделении машины, чувствуя тошноту и боль от насилия Чейни, пыток электрическим током и всего опыта от посещения Вайоминга. Мой отец остановился у водопада, протекающего в горах Титон, чтобы "промыть мне мозги" от воспоминаний о Чейни. Я с трудом могла идти через лес к водопаду, следуя инструкциям. Несмотря на это, я хорошо запомнила уроки Чейни на будущее.
На следующий год в нашу очередную "ежегодную" поездку в "Disney World" мой отец ехал со своим новым трейлером "Holiday Rambler Royale International". (На стоянках я спала снаружи в палатке, мне не разрешали жить в трейлере, так как я уже не считалась членом семьи.) По пути отец высадил меня в Космическом центре Кеннеди в Тайтусвилле [Titusville], Флорида, где меня подвергли моему первому программированию НАСА. С тех пор я была "одержима" поездкой по "Дороге из желтого кирпича" в Нэшвилл, штат Теннеси. Переезд в Нэшвилл был тем, о чем я могла вспомнить и рассказать. Если кто-то спросил бы, отчего я не могла подумать об этом и задаться вопросом "Почему?", я ответила бы только — "Я должна была это сделать".
Год учебы в моем выпускном классе я провела в диссоциативном трансе. Благодаря моему школьному религиозному учителю, брату Эммету, я еще больше отдалилась от религиозных ценностей. Это произошло из-за его пропаганды каннибализма через книгу Пирса Пола Рида "Живой: История выжившего в Андах" [Piers Paul Read, "Alive: The Story of the Andes Survivors"] и религиозных наставлений и практики Эммета, которая включала в себя оккультные ритуалы, проводившиеся в церкви Св. Франциска.
Я окончила школу Католического центра в Маскегоне в в 1976-м, в год нашего [США] двухсотлетия. Под руководством сенатора Берда был пересмотрен план посещения Хоуп-колледжа ["Hope College"], которое было мне обещано Вандерджагтом, когда я была ребенком. По новому плану я должна была временно посещать Комьюнити-колледж [Community College] в Маскегоне, потому что мое "настоящее образование" должно было проходить через "Монарх"-программирование вне школы. Для того, чтобы я постоянно пребывала в состоянии физической и психической исчерпанности сил, что было необходимо для моего "настоящего образования", я помимо учебы работала на трех черновых работах.
Во время первого семестра в колледже в 1976 году я строила планы съездить в Нэшвилл с моей подругой, которая также была задействована в "Монарх"-программировании от Католического центра. (Она сейчас по-прежнему является жертвой проекта, поэтому для ее безопасности я не должна называть ее имени.) Мой отец объяснил, что я должна была остановиться в отеле Филдерс Инн ["Fiddler's Inn"] в Нэшвилле, увидеть всемирно известную улицу World Famous Printer's Alley с ее ночными клубами, где играют кантри-музыканты, и присутствовать на концерте музыки кантри "Гранд Ол Опри" ["Grand Ole Opry"] на Пятничную ночь. Для этого через "друга" отцом уже были приобретены билеты, несмотря на их дефицит во время Дня Благодарения.
Я никогда бы не подумала, что Филдерс Инн может быть как-то связан с сенатором Бердом и его игрой на скрипке, когда мы с моей подругой прибыли в Музыкальный город. И мне не казалось странным, когда "звезда" кантри-музыки, дававший свои представления в ночном клубе "Черный пудель" на улице Printer's Alley, начал направлять мои действия. Мне и моей подруге были даны бесплатные входные билеты в "Черный пудель", чтобы заставить нас приходить туда каждый вечер. В "Черном пуделе" в это время играл сотрудник ЦРУ Джек Грин [Jack Greene] со своей группой "Отчаянные" ["Desperado"]. Во время перерывов между выступлениями Грин и его группа сидели с нами и манипулировали нашими умами через внушение. Мне сказали, что это моя судьба — встретить участника группы Уэйна Кокса [Wayne Cox]. Кокс [— это все выяснилось потом -] прошел военное обучение в качестве наемника под началом сенатора от штата Луизиана Беннетта Джонстона [Bennett Johnston]. Вскоре я узнала, что все, кто связан с Грином, принимали участие в его операциях в рамках программы ЦРУ "Поезд свободы". Когда я сказала Грину, что я и моя подруга не вернемся в "Черный пудель" в Пятничную ночь из-за посещения концерта "Grand Ole Opry", он ответил, что будет выступать на "Opry" в ту ночь и позаботится о том, чтобы мы могли увидеться сразу после его выступления. Один из охранников на "Opry", лейтенант полиции Боб Эзелл [Bob Ezell], его хороший друг, и он пропустит нас за кулисы.
