Владычица Ночи: Дитя Смерти

* * *

— Это и был Магистр Города? — осторожно поинтересовался Антуан, входя в кабинет королевы.

— Он самый, — подтвердила Менестрес, закинув ногу на ногу. Она так и не покинула кресла.

— А так и не скажешь, — хмыкнул Антуан, подойдя к вампирше и обняв ее сзади.

— Не стоит недооценивать Мюриэля, — предостерегла возлюбленного Менестрес. — Ему больше трех тысяч лет, а за это время любой вампир набирает огромную силу, тем более Магистр. А Мюриэль стал Магистром уже через пять лет после обращения. Это очень короткий срок.

— Странно... я не почувствовал такой уж ошеломляющей силы.

— Это одна из отличительных особенностей Мюриэля. Он очень хорошо скрывает свои силы. Мне рассказывали, что когда он заявил о своем желании стать Магистром Города, — никто не бросил ему вызов. Все просто согласились. Он выступил всего в паре схваток за лидерство.

— Ты хорошо знаешь его, — отметил Антуан.

— Неплохо. Мы некоторое время путешествовали вместе. Но когда я видела Мюриэля в последний раз, он был совсем... другим.

— И теперь он увивается за твоей приемной дочерью.

Менестрес укоризненно повела бровью, заметив:

— Вижу, современный жаргон впитался в тебя сильнее, чем я думала.

— Но сути дела это не меняет, — ничуть не смутился Антуан.

— Не меняет, — согласно кивнула королева. — Но, даже принимая во внимание всю необычность талантов Мюриэля, я не против их с Шерри отношений. Она вправе сама выбирать себе спутника, кем бы он ни был.

— Вот так просто? — удивился Антуан.

— Вот так просто, — подтвердила Менестрес с улыбкой. — Тебе, возможно, не легко это понять, так как ты родился в те времена, когда родители обладали неограниченной властью над детьми. Брак по родительскому расчету считался самым обычным делом.

— Не думаю, что в древние времена было так уж по-другому, — буркнул Антуан.

— Я родилась и выросла в Варламии, вампиры жили бок о бок с людьми. А для нашего народа дети — самое большое сокровище, так как рождаются они редко. И как невозможна принудительная инициация наших детей, так же невозможен и их принудительный брак.

— Почему?

— Такой союз заведомо бесплоден. Деторождение связано со многими условностями и полной открытостью друг другу. А если союз был вынужденным, то ни о какой открытости не может быть и речи, — Менестрес словно повторила заученный урок, на самом деле это был один из первых заветов народа Пьющих Кровь.

— А как же династические браки?

Менестрес удивил такой наивный вопрос, но она все-таки ответила на него:

— Испокон веков у народа Пьющих Кровь только она правящая династия — из рода Инферно. Я уже говорила, что титул королевы передается от матери к дочери. Королевой может стать только инфанта по праву рождения. Следующая наследница появляется на свет, когда приходит ее время.

— Это я знаю, но как же остальные кланы?

— Главы кланов, как правило, самые сильные вампиры или те, чей авторитет непререкаем. Союзы между вампирами разных кланов не редки, но, как правило, обходятся обоюдной договоренностью. С момента своей инициации вампир принадлежит к одному из кланов, к тому, к которому принадлежал обративший его вампир. И этого не изменить.

— Как все сложно, — вздохнул Антуан, перебирая пряди длинных волос Менестрес.

— Не сложнее, чем у людей, — изящно пожала плечами королева, о чем-то задумавшись.

— Я... обидел тебя? Прости... — тут же стушевался вампир.

— Нет, дело вовсе не в этом, — улыбнулась королева. — Просто я подумала, что тебе нужно бывать не только со мной, но и в нашем обществе, чтобы лучше разобраться в нюансах политики и отношений.

— Что, я настолько безнадежен? — притворно нахмурился Антуан.

— Нет, просто молод и немного оторван от нашего общества, — еще раз улыбнулась Менестрес. — Но это пройдет, — и она поцеловала возлюбленного.

Но какая-то сила заставила ее прервать поцелуй и прислушаться. Отстранившись, она сказала:

— Антуан, не мог бы ты оставить меня?

Вампир удивленно изогнул бровь:

— Ты еще кого-то ждешь?

— Не совсем, но очень близко, — и уже мысленно добавила, — Танат скоро будет здесь.

— Хорошо, я буду у себя, — вздохнул вампир и вышел.

Глава 19.

Едва за ним закрылась дверь, как в комнате появился Танат. Отвесив изящный поклон, он учтиво проговорил:

— Добрый вечер, Владычица Ночи. Надеюсь, мой неожиданный визит пришелся не слишком не вовремя?

— Нет, что вы. Прошу, присаживайтесь.

Изящно откинув плащ, Танат уселся в кресло, которое еще недавно занимал Мюриэль. Подумать только, прошли годы, тысячелетия, а Смерть ничуть не изменился. Да, он мог выбрать любой облик, но, не смотря на это, суть его оставалась единой для всех миров и измерений, и неподвластной времени.

— Моя дочь снова возродилась...

— Да, я нашла ее. К сожалению, печать дала неожиданный побочный эффект — в ней проснулась магия, некромантия, — вздохнула Менестрес.

— Мы должны были предвидеть, что такие способности просто так не скроешь, — Танат чуть склонил голову. — Что ж, все-таки печать достойно справлялась более двадцати лет.

— Вопрос в том, нужно ли ее снимать, или оставить все как есть.

— У меня для Вас, нет, для всех нас, еще одна не очень радостная новость.

— Какая?

— Светлые хранители опять насторожились. Они послали одного из своих сюда.

— Так скоро! Но ведь ее силы еще даже не пробудились! — возмущенно воскликнула Менестрес.

— И тем не менее.

— Но как же договор?

— Пока он в силе. Они не сделали ничего, нарушающего его. Пока, — он особо подчеркнул это слово.

— Думаете, это измениться?

— Такую возможность исключать нельзя. На этот раз на Землю послан архангел.

— Обличенный полномочиями убивать?

Танат согласно кивнул. Его лицо сохраняло свое обычное непроницаемое выражение, лишь в глубине глаз что-то недобро мерцало.

— Но не является ли это уже нарушением договора?

— Пока он только наблюдает, не вмешивается.

— Для этого вовсе не обязательно спускаться на Землю! — фыркнула Менестрес.

— Я тоже так думаю. Но формально они ничего не нарушают, действую в рамках оговоренных прав.

— Так-то оно так, но они словно бояться чего-то... Раньше такого не было.

— То была эпоха старых хранителей. Новые пришли им на замену в несколько ином статусе. Одно из главных условий: не должно быть их постоянного присутствия на планете, человечество должно идти своим путем развития, без диктата сверху.

— Но мы-то здесь причем? Неужели они всерьез полагают, что мы способны разрушить мир?

— Скажем так, они не исключают такой возможности, — осторожно ответил Танат.

— И, уверена, возникни такая угроза, они могут вмешаться, дабы предотвратить...

Танат снова кивнул.

— И почему у меня такое ощущение, что они ждут лишь повода?

— Ну, такое вероломство вряд ли. Великая цель — да, но злой умысел... Это же силы Света!

— Порой злой умысел прикрывается именно великой целью, — задумчиво протянула королева. — Кстати, о темных силах! Они-то ведут себя не в пример спокойнее.

— Их тактика — выждать наиболее удобный для удара момент. Их не стоит недооценивать.

— Вот неймется же! — в сердцах воскликнула Менестрес.

— Темные и Светлые ведут многовековую политику противостояния. Мне порой кажется, что это и есть суть их жизни, — Танат грустно усмехнулся. — И они опасаются, что моя дочь примкнет к какой-либо из сторон...

— Они настолько преисполнены собственной значимостью, что это порой делает их слепыми, — покачала головой королева. — Так как нам быть с Юраной, нет, теперь ее зовут Шерри. Мне снять печать?

— В этом деле я полагаюсь на вас. Но если принять во внимание обстоятельства... Лучше, если она познает свою силу.

— Мне тоже так кажется.

— Что ж, так тому и быть, — не похоже, чтобы Танат испытывал по этому поводу много радости.

— Порой судьба решает за нас.

— И ее решения зачастую жестоки, — холодно заметил Смерть. — До свидания, Владычица Ночи.

Элегантный поклон, и его словно не было. До сих пор, зная Таната не одно тысячелетие, Менестрес продолжала удивляться этой его способности.

Но уже в следующую секунду королева принялась обдумывать план дальнейших действий. Надо поговорить с Димьеном и, видимо, придется нанести официальный визит в клуб "L`aube rouge" или устроить случайное знакомство с Шерри на улице? Менестрес не нравилось, что приходится так форсировать события, но если Светлые прислали посланника, да еще архангела... Вряд ли есть какой-то умысел, эти жуткие формалисты, на хладнокровное убийство не пойдут, но все равно с ними нужно держать ухо востро. Уже не в первый раз Менестрес подумала, насколько проще было с прежними хранителями. Да, те порой бывали обуреваемы излишне человеческими страстями и устаивали разборки, но найти общий язык было легче. А эти так и норовят припечатать к силам тьмы. Благо сферы интересов не часто пересекаются. И чего они не могут успокоиться?

Менестрес в сердцах стукнула по подлокотнику. Конечно, это ничего не изменило. Тут поможет лишь предугадывание ходов других и искусство плетения интриг. И в том, и в другом Менестрес таланта было не занимать.

Так что королева мысленно позвала своего верного телохранителя. Не прошло и минуты, как он явился в кабинет, готовый исполнить любое ее распоряжение. Она изложила ему суть дела.

Подумав, Димьен проговорил, тщательно взвешивая каждое слово:

— В самом деле, лучше, наверное, снять печать. Все к тому идет. И дело не только в посланнике.

— Есть еще что-то?

— Там, в клубе, я пообщался кое с кем. В общем, в городе видели Уриэля.

— О нем так долго не было слышно! Многие считали его погибшим.

— Но теперь он в Париже, и его намеренья не отличаются дружелюбием, — вздохнул Димьен.

— Значит, он не смирился, — вздохнула Менестрес.

— У них с Мюриэлем давняя вражда. Странно, что жизнь не свела их раньше.

— И правда странно. Но зерна этой вражды посеял Уриэль. Он переоценил свои способности, и в результате птенец по духу получился сильнее творца.

— Мюриэль — одно из сокровищ клана. Его сила и способности, прошедшие через тысячелетия, достойны уважение. Немногим удается впитать полную силу клана. Правда Уриэль пытался вернуть его, даже просил содействия в этом у клана. Но Наиль ответила отказом, и более того, признала за Мюриэлем полное право самостоятельно решать свою судьбу. Уриэлю даже было рекомендовано более вообще не вмешиваться в жизнь птенца. Такое случалось, да и случается нечасто.

— Но Уриэль обиды не забыл, — проговорил Димьен.

— Как видно, не забыл.

— И его вражда может рикошетом ударить по Шерри, — вздохнул телохранитель.

— И это тоже одна из причин, почему лучше скорее снять печать, — подвела итог Менестрес. — Да, я объявила Шерри неприкосновенной. Любому, кто причинит ей вред, не уйти от наказания. Но Уриэль... ненависть может ослепить его. К тому же, если он навредит Мюриэлю, Шерри будет не менее больно. А если и Мюриэлю даровать неприкосновенность — это подорвет его авторитет, как Магистра Города. Иногда возникает столько сложностей! — королева вздохнула, совсем как недавно Димьен.

— Я могу просто разобраться с Уриэлем, — предложил Димьен, и его глаза хищно свернули.

— Это было бы так просто, — согласилась было Менестрес. — Но нет. Подобное недостойно королевы. Я олицетворяю закон, и не могу опуститься до убийства в подворотне.

— Я могу все взять на себя, — тут же предложил Димьен.

— Нет, мой верный друг, — мягко улыбнулась Менестрес, потрепав вампира по руке. — Я не хочу отягощать твою совесть. К тому же ты уже очень давно моя правая рука.

Их взгляды встретились, и больше ничего говорить было не нужно. И так все ясно.

— А завтра, — продолжила королева, — мы нанесем визит матери Шерри. Она должна нас помнить.

— Так ли уж необходимо ей знать? — недоверчиво спросил Димьен, сжав подлокотник.

— Она знала, на что шла. К тому же, так у Шерри будет больше свободы. Конечно, не стоит рассказывать все.

На том и порешили.

Глава 20.

В этот раз вампиры не стали пользоваться способностями левитации, а просто приехали к дому родителей Шерри на машине. Сама девушка была на работе — это и к лучшему.

Часы показывали три по полудни, когда изящный пальчик Менестрес нажал на кнопку звонка, разнося пронзительные трели по всему дому. Она все думала, вспомнит ли ее Марго. Когда-то они были друзьями.

Узнав, что Юрана выбрала именно ее чрево для своего следующего возрождения, Менестрес решила сразу же наладить контакт, чтобы избежать сложностей в будущем.

Марго оказалась весьма приятным человеком и стойко вынесла известие о том, что ждет не совсем обычного ребенка. Им тогда удалось сдружиться. До самого рождения Шерри они почти не расставались. Но потом случилась неприятность с Антуаном — Менестрес буквально с того света его вытащила. Но это дорогого стоило. Ее возлюбленный стал младенцем, им пришлось расстаться на долгие годы, и сама Менестрес целых пять лет восстанавливала силы во сне, похожим на смерть.

И вот сейчас, спустя двадцать лет, даже больше, им предстояло встретиться вновь. Но дверь открыла вовсе не Марго, а парень лет шестнадцати, русоволосый и кареглазый, худощавый, чуть угловатый, впрочем, как и все подростки в его возрасте.

— Здравствуйте, — растерянно ответил пацан, уставившись на Менестрес и Димьена.

— Здравствуй. Мы к твоей матери. Она дома?

— Кто там, Реми? — в коридор вышла полная женщина и столкнулась взглядом с гостями.

Королева тотчас узнала Марго, хотя годы изменили ее, превратив в женщину в полном смысле этого слова. Сколько ей сейчас? Сорок? Или чуть больше? Но до старения этому телу еще далеко, и в глазах светится ум и воля. Сейчас они расширились от удивления. Марго прикрыла рот ладонью и тихо спросила:

— Мелисса? — именно таким именем вампирша представилась ей тогда.

— Да, Марго, это я, — ласково улыбнулась вампирша. — Мы можем войти?

— Конечно, конечно. Проходите. Садитесь. Может, хотите чаю? Господи, да что я несу! — всполошилась женщина. — Ты так внезапно исчезла тогда...

— Прости меня. Я тогда поступила просто по-свински — уехала, даже не сообщив куда. Просто возникли весьма серьезные обстоятельства. Очень близкий мне человек был в смертельной опасности, — ответила Менестрес. Очень мало перед кем она оправдывалась, но эта женщина достойна объяснений.

— Надеюсь, теперь все хорошо? — с искренним участием спросила Марго.

— О, да!

— Подумать только, годы совсем вас не изменили! Вы оба совсем такие же, как сколько... двадцать лет назад уж точно! Хотя... так ведь и должно быть... Но как же вы меня нашли?

— Это было несложно, — улыбнулась Менестрес.

— Ну да, для тебя почти нет невозможного! Ты ведь мою девочку, считай, с того света вытащила!

— Не стоит преувеличивать.

— Да так и есть! Только ты тогда смогла понять, что мешает ей дышать. Еще чуть-чуть и она задохнулась бы! А сейчас Шерри уже совсем взрослая.