Земли Меча и Магии. Инсектомансер

Медведи врываются в боевые порядки троглодитов как два тарана, раскидывая и давя их, словно щепки.

Короткие копья с костяными и каменными наконечниками не способны нанести сколь-нибудь существенный вред моим "призванцам", поэтому я отдаю распоряжение перенести прицел плевков на двух шаманов, которые изо всех сил пытаются пробить хитиновую броню Усатого. Кстати, а почему это он скинул личину троглодита? Не забыть узнать по окончанию боя, если только он выживет.

Объединенного удара плевками шаманы не выдерживают и умирают один за другим. Я перевожу взгляд на поле боя. Мишки уже перебили всех противников и сейчас спокойно и методично пожирают рыбоподобных троглодитов. Хм, надо бы и своих Ралисков покормить!

— Усатый, а ты почему скинул личину троглодита в бою? — спросил я таракана-переростка, когда он вернулся в наше расположение.

— Потому что в чужой личине я получаю все характеристики копируемого, а у троглодитов нет хитинового покрова. Поскольку я выполнил задачу — отвлек шаманов от произнесения заклинаний, то следующей задачей стало сохранения моей жизни, а для ее выполнения было оптимально вернуться к стабильной форме.

Странно. То Усатый демонстрирует тупость, а то самостоятельно принимает решения, до которых, если честно, я бы сразу не додумался. Сильная вещь, инстинкты и коллективное мышление, наверное...

Покосившийся указатель, стоящий на развилке дороги, дает мне знать, что справа находится черный рынок, слева — деревня, а позади меня — золотой прииск.

Кто бы мог подумать, оказывается золотая шахта, это золотой прииск, мысленно усмехаюсь я.

С одной стороны, рынок мне бы не помешал, так как ресурсы у меня на исходе, с другой стороны... деревня, это опыт, белковая пища для Матки, да и вообще. Решено, как и положено любому уважающему себя мужику, иду налево.

(Уважаемые читатели, данное утверждение не является пропагандой супружеской измены!!! Mercenary)

С холма открывается вид на довольно крупную деревеньку, которая вольготно раскинулась, как оказывается, неподалеку от моего Замка.

Ставшим уже привычным распоряжением, я отправляю Усатого на разведку. Прямо у меня на глазах, хитиновые покровы словно растворяются в теле таракана, меняя цвет и имитируя холщевое полотно рубахи и штанов.

Из единого, гладкого брюшка формируется бородатое лицо, которое медленно плывет вверх, занимая положенное место. Две средних лапы втягиваются, а оставшиеся утолщаются, превращаясь в руки и ноги. Внезапно процесс превращения останавливается и начинает течь вспять.

— Что случилось? — удивленно спрашиваю я Усатого.

— На сегодня длительность времени пребывания в измененном виде исчерпана.

Твою ж мать!

* * *

Тем не менее, атаковать и захватывать деревеньку необходимо сегодня, так как сейчас каждый потерянный день для меня — безвозвратная потеря.

Поскольку от Усатого в лобовой схватке толку — ноль, я отправляю его в тыл, а сам, в сопровождении Ралисков, иду в атаку.

Две пары заходят с разных сторон чуть с тыла на деревню, так, чтобы вызвать панику и погнать мирных жителей селения на нас. Также, они имеют четкое указание, не допускать боевые юниты противника к себе вплотную, так как еще не все Ралиски имеют парализующий яд в своих хвостовых иглах. Те немногие, у которых он уже есть, идут со мной, в основном отряде.

Как ни странно, но рядовые жители деревушки абсолютно спокойно реагируют на ползущих по их улицам Ралисков. Единственные, кто оказывают сопротивление, это местные "силы самообороны", крестьяне, вооруженные вилами, топорами, косами и... и несущие в руках горшки с горящими тряпками! Не знаю, что там, в этих горшочках, но боюсь, отнюдь не домашняя снедь, которой нас желают угостить.

Я отдаю мыслеприказ, выражающийся в том, что плевки должны идти по конечностям, в руки и ноги.

Тем не менее, несколько мужиков прорываются, будучи прикрытыми грудями своих сотоварищей и успевают метнуть свои "снаряды".

Одному из моих Ралисков не повезло, и он оказался прямо на траектории полета горшков. Я спешно формирую и отправляю образ того, как мы все дружно расстреливаем летящие мишени. Но три штуки, все же, достигают своей цели.

Пораженный вначале оказывается облитым какой-то вязкой темной жидкостью, которая, спустя мгновение, вспыхивает жарким, коптящим пламенем.

Я отдаю распоряжение на уничтожение всех оставшихся врагов, а сам пытаюсь приложить максимум усилий к сохранению жизни своего воина. Полоска его жизни довольно быстро уменьшается, а по мыслеканалу связи с юнитом, до меня доносятся отголоски боли. Я начинаю вливать в него хитпоинты с помощью заклинания "Исцеление", но это лишь оттягивает его смерть и продляет мучения.

Эх, мне бы сейчас хотя бы простенькую стрелу Воды... Проходит откат и я решаю попробовать "Лечение" в надежде, что если я смогу излечить ожоги, то и скорость падения здоровья уменьшится.

Итогом всего этого действа, стали: четырнадцать пленных, парализованных моими Ралисками, семь тел, которые я приказал оттащить в сторону и съесть не на виду у жителей деревни, поднятая на одну единичку Устойчивость к откату и все же погибший Ралиск.

Влад, мне не понятны причины, по которым ты тратил ману на бесплодные попытки исцелить пострадавший юнит.

Я, таким образом, проводил тренировку своих умений. Результатом стало повышение одной из характеристик.

Причина аргументирована и принята...

Офигеть! Это что, я теперь должен буду отчитываться об обоснованности моих поступков перед Маткой?

Тем временем, жители захваченной нами деревни собираются на центральной площади и вполголоса переговариваются между собой, искоса поглядывая на меня.

— У вас, уважаемые, есть какие-то вопросы? — решаю я сразу решить все возможные недоразумения.

— Позвольте спросить, — сняв шапку, вперед выходит один из мужиков. — что с нами таперича будет?

— А что будет? Будете жить, как и жили. Каждую неделю будете отправлять в Замок двадцатерых, налог будете платить — все, что заработали, да пищу, всю, что вырастите, отправлять мне, кроме той, что нужна вам на пропитание.

— Смилуйся, батюшка, — бухнулся на колени мужик, а вслед за ним и остальные. — да куда же двадцать душ то отправлять? Нас же так и на расплод не останется, вымрем, чай, через месяц! Позволь хоть по полтора десятка...

Хм, неделя — семь дней. Если брать по два человека, это будет четырнадцать.

База, если у нас будет стабильное поступление четырнадцати хумансов в неделю, этого достаточно для обеспечения тебя белковой пищей?

Да, вполне. Во всяком случае, минимальный объем необходимого я получать буду.

— Хорошо, я готов оказать вам милость, цените ее. Отправлять будете не пятнадцать, как вы просите, а по четырнадцать еженедельно.

— Век помнить будем доброту и милость Твою... — нестройным хором отозвалась толпа.

Вышедший вперед мужик, как мне сообщила подсказка по его данным, местный староста Полушок, тем временем помяв в руках шапку, набирается смелости, чтобы опять обратиться ко мне.

— Батюшка, да и с налогом, много уж боле ты требуешь. Как же нам жить то, если мы все будем отдавать тебе? А ежели неурожай, а мы все тебе отдали? Чем питаться нам?

Волна гнева медленно поднимается во мне. Я приподнимаюсь на кончике хвоста, становясь еще на две головы выше дерзкого старосты. Тот втягивает голову в плечи, ожидая вполне закономерного наказания за свои наглые слова.

— Как я сказал, так и будет! И не сметь перечить мне! В моем Замке все обложены таким налогом и никто еще не задавал мне подобных вопросов!

— Так это, они же у тебя, Повелитель, жучки... Зачем им золотце то, а? Ни карманов нет, ни нарядов не носят, куда им его складывать? Вот и отдают тебе добровольно. А нам, чай, и детишкам бубличков купить хочется, и бабам нашим платки красивые, и...

Что "и" я не стал дожидаться. Резким движением придвинувшись к старосте, я одним движением хвоста метко но аккуратно проткнул его правое плечо и поднял на уровень своих глаз.

— Повторяю второй и последний раз — НЕ СМЕТЬ МНЕ ПЕРЕЧИТЬ! Все ясно?

— Да, батюшка, — прохрипел староста.

Я отпускаю его и тут же накладываю "Исцеление". Рана затягивается на глазах. Вызывая изумленные вздохи и говорок среди толпы.

— Я строгий и жестокий, но справедливый! Будет послушание — не будет наказаний. Не будет подчинения — буду карать! Всем все ясно?

— Да, Повелитель. — в очередной раз нестройный хор голосов.

— Батюшка, дозволь обратиться с просьбой. — опять лезет неугомонный староста.

— Давай, но учти, если она пустяковая... Лечить не буду... Нечего будет лечить!

— Нашу деревеньку уже давно тревожат Единороги. Раз в неделю они нападают на нас, вытаптывая наши поля и разрушая наши дома. Защити нас, о Повелитель!

Староста Полушок предлагает Вам квест: "Прекратить набеги Единорогов на деревню". Принять? Да/Нет.

Квест, это опыт, опыт — это рост в уровнях, рост в уровнях — это увеличение шансов продержаться шесть недель. А шесть недель, это...

И моя, слегка поредевшая армия, отправляется в том направлении, откуда на деревню устраивают набеги Единороги, оп пути перебравшись через мелкий ручеек, беззаботно бежавший мимо крайних домов, так .словно его абсолютно не заботили хумансы, поселившиеся рядом с ним.

Небольшая полянка на опушке леса. Ни примятой травы, ни обломанных веток кустарника по сторонам, ничего. Когда мы оказываемся в центре поляны, нам навстречу, из кустов с противоположной стороны поляны, величественно и неспешно выходит Вожак единорогов.

Крупные, мощные копыта, способные, судя по внешнему виду и размерам, раздробить голову хумансу. Шикарная, пышная грива, развевающаяся на ветру, словно знамя... Какой ветер, откуда, если вокруг ни травинка не шелохнется? И острый рог, угрожающе направленный на нас.

Последнее, с учетом разницы в уровне наших юнитов, весьма грозное предупреждение.

— Что Вам нужно, безногие? Зачем вы нарушаете безмятежный покой нашей Поляны?

Я невольно встопорщил чешую по всему телу. Безногие... сам то хорош, почти лысый, покрытый пухом, словно мохнатая свежеродившаяся Личинка!

— Вы тревожите своими набегами близлежащую деревню. Я, как новый Повелитель этих земель, заявляю, что все здесь находится под моей защитой!

— Нас направляют атаковать твои новые владения эльфы, что живут дальше в лесу. Поговори с ними, и если они согласятся оставить нас в покое, мы прекратим беспокоить твоих людей. А если ты освободишь наших жеребят, которые томятся в плену у лесного народа, мы обещаем навеки покинуть твои владения!

"Что в коробке? Коробка поменьше. А в ней что? Еще меньшая... А там? Еще одна. А что в коробочке, которая в коробочке, которая в коробочке? Матрешка, продолжать?"

Именно этот анекдот крутился у меня в голове, пока мы продирались через густой кустарник и подлесок в направлении стоянки эльфов, на которую там мило указал нам Вожак Единорогов.

— Стой там где стоишь, презренное чудовище, незаконно вторгшееся в наши земли! Кто ты, назови себя? Что привело тебя в нашу юдоль печали и скорби?

Ой, ё-ё-ё... Если ушастые с порога начали вести речь о печали и скорби, не минуть мне еще одного квеста...

— Вы захватили жеребят единорогов и шантажируете несчастных парнокопытных, вынуждая их совершать набеги на деревню хумансов. Отныне я — Повелитель этих земель, и я не допущу, чтобы в моих владениях творился подобный разбой! Немедленно верните плененных единорожков, а сами, выметайтесь прочь из моих земель!

— Мы бы и рады покинуть сии негостеприимные земли, — мне навстречу вышел один из эльфов, в короне и весьма неплохом плаще. — но, видишь ли, злобный некромант похитил нашу Королеву и держит ее в плену, шантажируя нас, и требуя, чтобы мы уничтожили, либо согнали ту деревню. Освободи и верни нам нашу прекрасную и вечноюную Геллибраэль и наш род, давший клятву не убивать ни единого живого существа своими руками, если оно первым не нападет на нас, навеки покинет...

— Да вы что, сговорились все, что ли? — возмутился я. — Я вам что, бесплатное детективное агентство "Свет дневной луны"? Тем сделай то, этим — это. Ту освободи, тех выпусти, тех защити. Ладно, так уж и быть. Схожу я к вашему некроманту, но учтите, если и он мне скажет, что у него коробке матрешки, я вас тут всех порешу.

— С огромным нетерпением будем ждать благополучного исхода твоего визита к некроманту, почтенный Повелитель Клаконов. Позволь только задать тебе один вопрос.

— Не могу ли я достать вам звезду с неба? Нет, не могу!

— Но мы и не собираемся просить тебя о таком, Повелитель этих земель! Открой нам тайну, что значат те таинственные слова — "парнокопытные" и "детективное агентство". И что такое "матрешка", которую по твоим предположениям, хранит в своей коробке некромант?

А-а-а-а!!!

Я сломя голову бросаюсь прочь от эльфов... Имея на руках три! квеста, мне никак не улыбалось еще и заниматься просветительской деятельностью среди ушастых.

Я настолько быстро перемещаюсь по лесу, что Ралиски от меня отстают уже на несколько корпусов, хотя раньше они всегда держались на одном уровне. Усатый пока что бежит наравне, хотя его намного более хрупкое тело с заметными усилиями продирается через заросли.

Между прочим, я — идиот, Мелькает у меня мысль. Кто мне мешает совместить приятное с полезным? Усадить Усатого себе на шею и бежать дальше. И быстрее, и тренировка. Правда, где тут приятное, я так и не понял. Полезного, особенно с точки зрения Роя, полным-полно.

Моя скорость чуть упала, поэтому мы снова движемся неким полукругом-полумесяцем, распугивая перед собой кучу живности.

Если Некромант мне предложит еще один квест, я могу не выдержать. И так все эти мирные решения вопроса, это глупая трата времени с точки зрения целесообразности. Игра хоть так, хоть так засчитает выполнение задания, вне зависимости от того, мирно ли я решил вопрос, или устранил угрозу физически, зачем я вот так вот ношусь, как угорелый по лесам?

Стоянка некроманта представляла собой весьма унылое, с человеческой точки зрения, зрелище. Небольшой походный шатер, возле него костер, над которым сушатся и вялятся всевозможные части человеческих тел. Запах, надо отметить, стоял, с ног сшибающий.

— Эй ты, чучело полудохлое, ты дома?

Из шатра вышел... хм, никакой это не некромант, это Лич, собственной персоной! Плащ, весь в дырках и заплатах, украшенный очень дорогими даже на первый, неискушенный взгляд, драгоценностями. Корона, которая сидела чуть криво на его лысом черепе, держась, в основном, только благодаря ушным хрящам, еще не отвалившимся окончательно. Жезл, от которого так и веяло мощью.

— Зачем покой нарушил мой ты? Зачем шумишь, словно ветер в ветвях?

Ох...! Мертвяк-поэт!

— Да вот, видишь ли, отныне я — Повелитель этих земель. Там, чуть дальше, есть деревенька хумансов, которая с недавних пор перешла под мою... руку...

Интересно, если у меня рук, как таковых, нет, подо что перешла деревня?