На полу помещения, сломанными безвольными куклами, лежали десятки тел, придавая общей картине атмосферу совсем уж кошмарного сна. Все мертвецы были из расы сцинков, разумных ящеролюдей. Чешуйчатые морды посерели с уходом из них жизни, рты были открыты в немом крике боли, а глаза с вертикальными зрачками слепо уставились в укутанный мглой потолок.
Странно, только, что они забыли в этой затхлой, темной норе. Народ сцинков обычно любит селиться на болотах. Они прекрасно себя чувствуют как в воде, так и на суше, и даже жилища свои делают наполовину затопленными, но больше предпочитают все же воду. В пещере было влажно, но и только. Вряд ли этот факт мог хоть немного компенсировать сцинкам отсутствие водоема.
Чешуйчатых кто-то просто порубил в салат. Скорее всего, здесь прошелся огнем и мечом единственный блуждающий в пещере отряд игроков. Больше некому. Вряд ли сцинки разругались и передрались, не поделив между собой сталагмиты.
Вдоволь насмотревшись на изрубленные и исколотые тела, я решил двигаться дальше. Осторожно обходя мертвецов и стараясь не наступать в лужи крови, я приблизился к выходу из зала. Там я обнаружил еще одно тело существа, но на этот раз отличающегося от ящеролюдей.
Почти перегородив выход, на земле покоилась туша огромного болотного змея. Змей оказался истинным исполином. Так как тело его было все искорежено и перекручено кольцами, определить даже примерно его длину у меня не получилось. Но она точно была не меньше двадцати метров. Зато я прекрасно мог оценить его ширину. В самом широком месте диаметр туловища змея достигал метра. Да, чтоб накормить такую глотку, нужно не менее четырех Михов. Одним точно не обойдешься. Наверное, хорошо, что мне не довелось встретить его в живую.
Зверь, как и разумные жители болот, пал в бою. Его тело было практически перерубано метрах в трех южнее головы. Хотя и в других местах тоже хватало ран. Вместе с желтой кровью от них исходил ужасный смрад, чего-то очень едкого и тухлого. Видимо, у них там на болотах кормят чем попало.
Стараясь дышать как можно реже и исключительно ртом, я добрался до выхода. Чтобы покинуть этот морг, пришлось перелазить через одно из свитых змеиным телом колец.
Вслед за каменным залом открылся новый коридор, который, надо полагать, приведет меня в новый каменный зал. Подобную планировку я уже видел у бушан.
Где-то на середине коридора я услышал первые звуки, изданные не моими ногами, и не каплями, падающими с потолка. Впереди отчетливо раздавался шум битвы. Лязг стали, хриплые крики и звонкая ругань. Эти звуки ни с чем не перепутать. Ну разве что в следующем зале не проходят очередные национальные гномьи гонки на вагонетках.
Надеюсь, что там игроки сцепились с драконом. Тогда мне только и останется, что прокрасться мимо, да спереть нужный мне музыкальный инструмент. Главное не попасться на глаза чужакам, а то, после того, что они устроили в первом зале, я стал их немного побаиваться.
Еще пара десятков метров на цыпочках, и я возле входа в следующий зал. Аккуратно выглянув через порог, я узрел битву, достойную быть запечатленной в картине. Но, к несчастью для игроков, я не прихватил с собой кисти, и у меня напрочь отсутствовал художественный дар.
Посреди зала стояла пятерка смельчаков, что сошлись в поединке все же не с драконом, но с не менее грозным противником. Чужакам противостоял здоровенный василиск.
Существо, созданное явно пьяным демиургом. Туловище его было похоже на тело ящерицы или жабы, позади извивался длинный змеиный хвост, а голова по форме принадлежала рептилии, но вот заканчивалась острым птичьим клювом. Вершил голову василиска, словно корона, ярко-красный гребень.
Называется: я его слепила из того что было. Вот зачем надо было делать такую страхолюдину. Увидев это в темной пещере, можно запросто оконфузиться. А учитывая, что тварь имеет пакостную способность обращать людей статуи, при должном везении, можно навсегда стать памятником недобежавшему до туалета.
Малодушием пришлые игроки не страдали, раз сошлись с таким монстром в рукопашную. Три воина образовав треугольник, прикрывали собой двух спрятавшихся между ними магов. Из такого вот построения они поливали заклинаниями и угощали старым добрым металлом мутировавшую зверушку. Полностью сконцентрироваться на василиске чужакам мешал десяток-другой драконидов, которые, по всей видимости, в этом зале играли роль миньонов гребнеголового. Никогда, в любой другой ситуации, я бы не осмелился назвать драконидов докучающими мухами или мелочью, путающейся под ногами. Но в этом подземелье, в сравнении с этими игроками, ничего другого из себя они не представляли. Предоставить пятерке смельчаков реальную угрозу они не могли. Чужаки отбивались от драконидов постольку-поскольку, уделяя больше внимания их боссу.
Я наблюдал за боем минуты две, думая над дальнейшими своими действиями.
Так как главный в этом помещении не дракон — значит, в подземелье есть как минимум еще один зал. Если не спеша красться в тени, держась на максимальном расстоянии от игроков, то есть шанс прошмыгнуть незамеченным в следующий коридор. Было бы здорово обогнать залетную команду. Если двигаться за ними в хвосте, существует большая вероятность остаться с носом. То что все чужаки те еще жадины и хапуги, я успел убедиться не раз. Возьмут, да и сгребут все трофеи себе без разбора, нисколько не заботясь судьбой одного бедного лесного меломана.
Я не спеша вошел в зал и по-над стенкой двинулся в обход общей бучи. Ступать я старался максимально тихо, хоть это и казалось мне лишней перестраховкой. Сражаясь с защитниками зала, игроки создавали такой гвалт, что с трудом слышали даже друг друга.
— Луций, хил! — орал кто-то, надрываясь.
— Все под контролем, не мельтеши. — отвечала ему другая луженая глотка.
— Парни, ассист, не удержу!
— Снимите с меня кто-нибудь этого гребанного драконида. Генд, ты чего не следишь?
— Всем внимание! Приближаемся к пятидесяти процентам. Сейчас он снова кинет в кого-нибудь стан. И новая волна чешуйчаторылых попрет. Генд не спи.
— А что сразу Генд? Я все контролирую.
— Вот и не отвлекайся.
Как будто по посольству иностранцев идешь. Ни ежа непонятно, о чем речь. Но парни явно заняты, и до меня им дела никакого нет. Что не может не радовать.
Стенка кончилась, приведя меня на другую сторону помещения. Где-то здесь должен быть выход. Остается только нащупать его в этой кромешной тьме. То небольшое количество факелов, что крепились к стенам, черную пелену совсем не разгоняли. Зато в том месте, где устроили свои разборки две противоборствующие стороны, было светло как днем. Игроки подсуетились. Просить их подсветить мне стену, я не стал.
Выход из зала был найден мной только минут через десять. К тому времени василиск совсем разошелся. К его отталкивающему внешнему виду и сковывающему взгляду добавился жуткий рев. Зверь был ранен настолько, что каждый его выдох превращался в крик ярости и боли. Его ор просто оглушал. Даже меня, нейтрально настроенного ко всем местным человека, проняло не на шутку. Я даже отхватил негативный эффект. Пятисекундная потеря ориентации. Мир вокруг меня закрутился, и я в панике сделал шаг в сторону. Потом в другую, затем в третью. Но куда бы я не шагал, все время натыкался лицом на одну и ту же стену. Собственно, так я выход и нашел. Сделав наугад очередной шаг, я почувствовал лицом не твердый камень, а дружественную пустоту.
Оказавшись в коридоре, я со всей поспешностью углубился в его недра, подальше от того шума, что устроили эти две маленькие армии. Примерно посередине каменной кишки звук снизился до более-менее приемлемой громкости, но я не останавливался до тех пор, пока не пересек ее до конца.
Подземелье строили по всем правилам геометрической прогрессии, каждый новый зал был больше предыдущего. Третий был прямо-таки гигантским, в него легко можно было уместить пару кварталов Саммервуда. Нет, перетаскивать городские кварталы в пещеру дело конечно не из легких, но если бы кто-то решил заморочиться, проблем с местом у него бы не возникло.
Кроме прочего, третий зал оказался еще и последним. Ну, то есть я так подумал, глядя на исполинскую, чешуйчатую, черную тушу дракона. По всем правилам таких мест, хозяин должен жить в последнем помещении. Не знаю, кто придумал эту ересь, но она работает.
Фаертрот явно вел аскетический образ жизни. Его жилую комнату украшали только небольшие насаждения сталагмитов, да несколько объемных валунов, видимо отколовшихся от потолка. И все, даже никакой мебели не было. Из трещины в стене бил ключ с родниковой водой. Холодная и прозрачная, она стекала по стене в маленькую вымоину на полу, наполняя ее до краев, а излишки сливая в расщелину рядом. В этой крошечной каменной ванне даже я не поместился бы, дракону же там было воды ровно на один глоток. О еде я вообще молчу. Где ей здесь взяться? Разве что крылатый ящер научился переваривать камни. Во всем помещении исполин был единственным живым существом. Может он, как те монахи, что живут в кельях, стоит на посту? Глоток холодной воды, да бутерброд из валунов, что еще нужно молодому растущему организму?
Дракон был невероятно большой. Просто гора живущая под горой. Несмотря на рацион, который я ему тут расписал, худым он не казался. Быть может, его пришлые игроки подкармливают? Собой.
Но, несмотря на размеры, в нем хватало и пластики, и грации. Плавные, кошачьи обводы тела существовали бок о бок рядом с хищными и острыми клыками, когтями и шипами дракона. Опасное изящество, словно лезвие сабли.
Черная чешуя крылатого змея мрачно переливалась в тусклом свете факелов. Казалось, для того чтобы блестеть свет ей не нужен вовсе, для этого ей хватало внутреннего огня самого дракона.
Все то время, что я беззастенчиво разглядывал хозяина подземелья, Фаертрот, смежив веки, лежал большим черным холмом посреди зала, свернувшись клубком и, совершенно по кошачьи, положив свою массивную голову на хвост. От созерцания прекрасного и величавого исполина меня отвлекла мысль, что вскоре здесь появятся игроки, и любоваться драконом они точно не будут. Нужно в темпе хватать то, зачем пришел и убираться из этой подземной норы. Интересно, где в этих роскошных палатах дракон хранит свои сокровища?
Я шагнул из коридора в зал и на цыпочках, стараясь не шуметь, стал обходить крылатого змея по большой дуге, одновременно высматривая какие-нибудь сундуки, стеллажи или таблички с надписью "сокровище". Двигался я крадучись, словно какой-то вор, постоянно оглядываясь на вздымающийся от равномерного дыхания живой черный холм. Спрашивается, ну и чем же мое нынешнее поведение отличается от той же кражи раковины у жены короля?
Руководствуясь своим опытом в предыдущем подземелье, я надеялся, что благодаря своему нейтральному статусу, дракону, как ранее венгати, я буду безразличен. Но проверять от чего-то не хотелось. Фаертрот Чернокрылый внушал.
Шаря по помещению, я слишком сосредоточился на поисках лиры, и когда по залу пронесся протяжный громкий гул, чуть не поседел от неожиданности. Хотел было уже опрометчиво броситься бежать, но, благо, все тело сковало от страха. Только секунд через пять я разобрался в источнике шума. Им оказался сам Фаертрот. Дракон, не меняя положения и не открывая глаз, горестно вздохнул. Тоскливо ему, видите ли, собаке.
Обойдя примерно четверть помещения, я так и не обнаружил ничего хоть отдаленно похожего на музыкальный инструмент. Зато на меня внезапно накатило ощущение, что в этом каменном мешке что-то изменилось. Единственное, что могло здесь меняться, пока не пришли игроки, это был сам дракон. Чужаков я бы услышал заранее, значит...
Остановившись, я медленно повернул голову. Крылатый змей положение не поменял, лежал на том же месте, что и прежде, но теперь тот его глаз, что был обращен ко мне, оказался приоткрыт, а за мной с легким интересом следил вертикальный зрачок в золотой радужке. Я сжался, ожидая стремительного развития событий. Резкого прыжка, немедленной расправы, да хоть каких-нибудь действий, но время шло, а чешуйчатый исполин не делал никаких попыток подняться. Не повел даже ни одним мускулом. Через несколько минут мне надоело корчить из себя жертву, и я осторожно распрямил спину. Дракон это никак не прокомментировал. Я сделал маленький, робкий шаг. Он и это оставил без внимания. Тогда я и вовсе осмелел, и отправился обследовать ту часть пещеры, где я еще не был. Фаертрот мне не мешал, и только когда я выходил за пределы его обзора, он поворачивал свою длинную шею таким образом, чтобы я оставался под прицелом его внимательных глаз.
Время шло, я ничего не находил, и начинал все больше нервничать и спешить. А спешка в любом деле до добра не доводит. Нужно успокоиться и придумать другой способ быстро найти лиру. В любую минуту сюда могут заявиться игроки, и устроить грандиозную потасовку с Фаертротом. Я бы, возможно, и не отказался понаблюдать за такой дракой, но только с самых отдаленных трибун. Перспектива оказаться рядом с сражением таких монстров не прельщала. К тому же, мне совершенно не хотелось попадаться на глаза чужакам. Либо запытают меня своими вечными вопросами и просьбами о заданиях, либо примут за пещерного жителя и прикончат без зазрения совести. Игрокам мой нейтральный статус до чешуи Фаертрота.
Приняв решение, я смело направился прямиком к живому черному холму. Дракон, не переставая, сверлил меня любопытным взглядом.
— Эм, здравствуйте мистер дракон. Вы тут случайно нигде не видели лиры? — решил я с ходу взять оленя за рога. — Это такая изогнутая металлическая палка, немного похожая формой на лук, только струн у нее больше чем одна.
Дракон шевельнулся, распрямил, потянувшись, свою длинную шею и стал сверху показательно меня изучать, словно великан хоббита.
Да, да, просто чабрец, какой большой. Отвечай уже на вопрос, пока твои нежданные гости нас не прервали.
— Я не хотел бы вас отвлекать больше чем нужно. Вы просто скажите, где лежит моя лира, и я тут же вас оставлю. Сможете и дальше предаваться тому, эээ... чем вы тут занимались.
В горле у Фаертрота булькнуло, будто он поперхнулся, только из пасти у него вылетела не слюна, а приличный такой язык пламени, что чуть напрочь не спалил мне всю шевелюру к гиббона матери. Да, с именем его мамка точно угадала.
На секунду я испугался, что меня хотят спалить живьем, но дракон все также продолжал булькать и кряхтеть, слегка отвернув голову, чтобы сыпавшиеся из пасти искры не попадали на меня.
Ааа, так это он так смеется. Веселится, аж искрится.
— Ну и наглец же ты, парень. — громыхнул его голос, разносясь эхом по всему залу. А я еще жаловался, что у Панта оглушительный тембр. — Прийти ко мне в логово и требовать у меня МОЮ вещь! Ты бы еще шкуры пару метров на броньку срезать попросил.
А что, не помешало бы.
— С чего вы взяли, что лира ваша? Она принадлежит какой-то там принцессе.
— Да хоть какой-то там матери принцессы. Если вещь лежит в моем жилище, значит она моя.
Нет, все-таки какая жадная ящерица! Не то, что добрый дядя венгати, которому не было никакого дела до валяющихся под ногами трофеев.
