К крику морского зверя присоединился истеричный смех девочки. Она прекрасно знала, что дельфины никогда не нападают на людей. Страх исчез. Айри вытерла лицо и погрозила смеющейся физиономии зверя кулаком.
— Не смей меня больше так пугать!
Дельфин кивнул, словно соглашаясь, и пропал в глубине. Девочка продолжила путь к рифу. Так напугавшее ее животное еще несколько раз мелькало в волнах, заставляя невольно ежиться, вспоминая недавний ужас.
Выбравшись на вершину рифа, Айри растянулась на голых камнях, стараясь восстановить дыхание. Немного полежав, встала, посмотрела на остров. Теперь до него было совсем близко. Густые заросли подходили почти к самой воде. То тут, то там среди деревьев мелькали острые верхушки скал. Волны лениво набегали на узкий галечный пляж с пучками гниющих водорослей.
Девочка скользнула в воду и поплыла. Почему-то именно этот участок путешествия показался ей особенно длинным. Мышцы ломило от усталости, в голове шумело. Недавняя вспышка страха отняла последние силы. Айри чувствовала, как стонет от непосильной нагрузки каждая жилочка, как руки и ноги отказываются выполнять приказы измученного сознания.
Когда девочка нащупала под ногами дно, голова уже раскалывалась от боли. На берег она не вышла, а выползла, волоча за собой тело, словно собака с перебитым хребтом.
Айри лежала лицом вниз, глядя на крошечных рачков, суетящихся в длинных прядях водорослей, раскиданных на обкатанных камнях. Пересохший рот с жадностью ловил воздух, тело медленно приходило в себя после запредельной нагрузки. Какой-то крабик подполз совсем близко к носу, Айри фыркнула.
— Я еще живая, — пробормотала она, со стоном приподнимаясь.
Встать на ноги удалось только со второй попытки. Хватаясь за кусты, девочка, спотыкаясь, побрела вглубь острова.
Под ногами шелестела сухая листва, сломанные сучья впивались в босые ступни, заставляли шипеть и морщиться.
Вдруг где-то рядом затрещали кусты. Айри замерла. Послышалось фырканье, негромкое блеяние, и девочка с удивлением разглядела на крошечной полянке козу с двумя козлятами. Животные спокойно объедали листья, помахивая крошечными хвостиками.
Когда она направилась в их сторону, звери быстро скрылись в зарослях. Айри вышла на полянку и заметила, что некоторые деревья увиты лозами дикого винограда, чьи мелкие ягоды плотными гроздьями висели высоко над землей.
Казалось, что она никогда не ела ничего вкуснее. Сладковато-кислые виноградины лопались во рту, увлажняя пересохшее нёбо. Вечер застал девочку на дереве. Впервые за сегодняшний день у нее появилось время подумать. Айри прекрасно знала, кого следует благодарить за столь продолжительное купание. Растор, племянничек Тикенского богача, ударил ее по голове и отравил за борт. Это чудо или милость богов, что она осталась в живых. Убийца очень правильно выбрал время. После тяжелого шторма часовые, наверняка, спали. Возможно, Тусет и пожалеет, что лишился служанки, но таких, как она, полно в каждом порту.
Интересно, куда ее занесло? Возможно, это ей станет известно завтра? Устроившись поудобнее, Айри задремала, положив голову на толстую ветку. Утром девочка чувствовала себя значительно лучше, если бы не жажда. Виноград оказался слабой заменой пресной воде. Спустившись на землю, она просто пошла вперед. Очень скоро внимание Айри привлек шум падающей воды. Раздвигая кусты палкой, она вышла на берег широкого ручья, несколькими водопадиками сбегавшего по камням.
Девочка припала к воде и стала жадно пить, отгоняя ото рта водоплавающую мелочь. Ей казалось, что она никогда не напьется. Тело впитывало воду как иссушенная губка. Насытившись, Айри разделась и смыла с тела морскую соль. Вновь проснулся аппетит. Немного подумав, она решила пойти вдоль ручья и очень скоро наткнулась на связанные из тонких жердей мостки.
"Остров обитаем", — с тревогой подумала девочка, вспоминая рассказы о скверном характере жителей Рогейских островов. Но неуемное любопытство погнало ее навстречу новым приключениям. От мостков вглубь острова шла заросшая тропа. Айри не являлась опытным следопытом, но даже она поняла, что ходили здесь не часто. Поплутав по зарослям, тропинка привела ее к неглубокому ущелью с подвесным мостом, так же порядком потрепанным временем.
"Может быть, здесь уже никто не живет?" — подумала девочка, но тут заметила свежую дощечку в ряду почерневших от времени плашек.
Держась за боковые канаты, Айри быстро пробежала десяток шагов до другого берега. Столбы, державшие мост, покрывала удивительно знакомая резьба, напомнившая ей о родине.
Тропинка привела девочку в запущенный сад. Прямыми рядами росли невысокие раскидистые яблони, усыпанные крупными плодами.
Желудок жалобно заурчал. Айри ловко вскарабкалась на дерево, сорвала яблоко и с хрустом вгрызлась крепкими зубами в зеленый бок. Обглодав его до косточки, она потянулась за другим, и тут услышала негромкий смешок.
В нескольких шагах от дерева стоял невысокий юноша в широких закатанных штанах, грязно-белой рубахе странного покроя с открытым воротом. Его темно-русые волосы были коротко обрезаны, а голубые глаза на чуть вытянутом лице разглядывали ее с веселым интересом. В одной руке молодой человек держал ветку, на которой висели четыре крупные рыбины, а в другой маленькую корзинку.
Он что-то проговорил на непонятном языке. Айри робко улыбнулась и пожала плечами, удивляясь, как она не услышала его приближение.
Парень нахмурился, словно что-то вспоминая.
— Как ты сюда попала? — вдруг спросил он по келлуански, тщательно выговаривая слова.
Девочка от неожиданности открыла рот. Меньше всего молодой человек походил на её соотечественника.
— Я упала с корабля, — пробормотала пораженная Айри.
Собеседник понимающе хмыкнул.
— Кушать хочешь? — спросил он.
Девочка настороженно кивнула.
— Да.
— Пойдем в поселок, — он сделал рукой приглашающий жест. — Увидишься с Энхосетом.
"Ждущий Сета", — мысленно перевела Айри. Значит, здесь есть еще кто-то, и он точно келлуанин!
Она слезла с дерева и встала в двух шагах от юноши, готовая в любую секунду пуститься в бегство. Тот внимательно оглядел её с ног до головы. Девочка невольно застеснялась своей рваной туники, тонких босых ног покрытых царапинами.
— Тебя как зовут? — доброжелательно спросил парень.
— Айри, — на всякий случай она решила назваться нидосским именем.
— А меня Алекс.
С этими словами он махнул рукой и пошел по тропинке. Девочка заметила длинный кинжал, заткнутый на спине за пояс. Немного подумав, она поспешила за ним.
— Тебя потеряли? — оглянувшись, спросил Алекс, чуть замедляя шаг.
— Был шторм, — пояснила Айри и спросила. — Здесь еще много людей живет?
— Только я и Энохсет.
Услышанное девочку не порадовало. Одна на острове с двумя мужчинами...
— Кто ты? — задала она новый вопрос и, поймав недоуменный взгляд, пояснила. — Ты местный?
— Нет, — покачал головой юноша. — Мой корабль разбился у острова.
— Давно?
— Давно! — Алекс усмехнулся. — Больше ста дней тому назад.
— Откуда ты плыл? — допытывалась девочка. — Где твоя родина?
Внезапно парень встал, посмотрел на неё и, неопределенно пожав плечами, буркнул:
— Далеко. Я из Тонго.
Айри нахмурилась, стараясь вспомнить, слышала ли она что-нибудь о стране с таким названием.
— Где это?
— Там, — неопределенно махнул рукой Алекс. — Далеко.
Разочарованная таким ответом, девочка недоуменно хмыкнула, потом спросила:
— А Энохсет?
— Сама у него спросишь, — уклонился от ответа Алекс. — Уже недалеко.
Разговаривая, они прошли через сад и поднялись на холм. Айри увидела зажатую между скал долину, в центре которой посередине расчищенной от зарослей площадки возвышался круглый частокол из заостренных бревен. За ним располагались несколько построек с непривычными остроконечными крышами.
Дав ей осмотреться, юноша стал спускаться вниз по склону.
— А ты откуда? — спросил он на ходу.
— Из Нидоса, — буркнула девочка.
— Где это? — ошарашил он её новым вопросом.
Обалдевшая Айри чуть не упала. Она не могла себе представить, чтобы моряк не слышал о Южной жемчужине.
— Далеко, — только и смогла пробормотать она, бросив на парня удивленный взгляд, и тут заметила на его виске серебристую прядь седых волос.
В это время он тоже посмотрел на неё. Их глаза встретились. Девочка ужасно смутилась, хотя успела многое повидать в жизни. Парень усмехнулся уголком рта.
Они вышли на открытое пространство перед частоколом. Айри поняла, что это заброшенный огород, даже разглядела остатки грядок, поросших травой.
Тропинка привела к широким воротам, связанным из тонких жердей и подпертых снаружи палкой.
Алекс отворил одну створку.
— Заходи, Айри из Нидоса.
Наблюдая, как девочка осматривается кругом, Александр с трудом удерживался от глупой улыбки. Энохсет хороший человек и приятный собеседник, но за столько дней его унылое лицо успело порядком надоесть. Поэтому не удивительно, что Алекс так обрадовался, наткнувшись на Айри.
Стараясь сохранять по возможности невозмутимый вид, он направился к дому старика.
— Энохсет! — крикнул юноша, с трудом сдерживая волнение. — Гости к нам!
За тонкими стенами послышался металлический звон, шуршание, бормотание, топот босых ног.
— Я ...Я сейчас! — по-молодому звонко откликнулся старый келлуанин.
Александр уже не смог удержаться от улыбки. Пряча её, юноша отвернулся, чувствуя, как вновь бешено колотится сердце.
Глухо стукнула висевшая на кожаных петлях дверь.
Алекс беззвучно хмыкнул.
Несмотря на понятное волнение, старик успел принарядиться. Надел белую рубашку без рукавов с широким вырезом на груди и парадную гофрированную юбку с узким передником. Но большой черный парик из овечьей шерсти криво сидел на голове, и вокруг лихорадочно блестевших глаз отсутствовала краска.
Энохсет тяжело дышал, опираясь на косяк тонкой, украшенной золотыми браслетами рукой. Пальцы второй крепко вцепились в амулет с головой кобры.
Девочка поклонилась и отступила на шаг.
Александр повесил рыбу на вбитый в столб крюк и, проскочив мимо старика, нырнул в дом. Схватив с кресла кожаную подушку, он вернулся на веранду и положил её на доски веранды.
Все еще молчавший Энохсет кивком поблагодарил юношу.
— Она знает келлуанский, — тихо сказал Алекс.
— Кто ты, милая девушка, — наконец смог выговорить старик.
Девочка как-то странно посмотрела на юношу. Александр нахмурился.
— Когда я была маленькая, меня звали Анукрис, — пробормотала она. — Но теперь называют Айри.
"Ого! — мысленно присвистнул юноша. — У девчонки два имени".
— Ты не из Келлуана. — разочарованно сказал Энохсет.
— Я родилась в Абидосе, — торопливо разъяснила собеседница. — Но четыре года назад попала в Нидос.... С тех пор живу там.
— Как же ты сюда попала? — спросил он.
— Смыло за борт во время шторма, — Айри вздохнула. — Весь день просидела на какой-то скале, потом увидела ваш остров и приплыла...
— А что делал корабль из Нидоса в этих водах?
Алексу очень хотелось послушать их разговор, но девочка выглядела измученной и голодной, а тут еще её желудок жалобно пискнул.
Юноша встал.
— Наша гостья хочет кушать. Я пойду, приготовлю рыбу.
— Конечно, иди, — благожелательно кивнул Энохсет. — Только принеси нам винограда.
Он поставил перед ними чашку с ягодами и едва успел вернуться к очагу, как от дома Энохсета донесся истошный крик девочки:
— Алекс! Алекс.
Старик лежал на гладких досках веранды и тяжело дышал, Айри поддерживала его голову и испуганно смотрела на Александра.
— Что здесь случилось? — поинтересовался тот.
— Все в порядке, Алекс, — Энохсет слабо улыбнулся. — Все в порядке. Принеси лекарство со столика.
Встревоженный Александр бросился в дом. В последнее время келлуанину стало заметно лучше. Они даже совершали короткие прогулки по острову, и вдруг такой приступ.
Юноша быстро вернулся и поднес к губам старика стакан с настоем. Тот выпил, откинулся на заботливо подложенные подушки и закрыл глаза.
— Что ты ему сказала? — угрожающе прошептал Александр.
— Ничего, — испуганно заморгала Айри.
— Не ругай её, Алекс, — пробормотал Энохсет. — Она не виновата.
— Я не ищу виноватых, — успокоил его молодой человек и вопросительно посмотрел на девочку.
— Я только сказала, что наш корабль плыл к Найульским островам, — одними губами прошептала та. — Мой хозяин, жрец храма Сета в Абидосе надеется отыскать там Бронзовую книгу Сета.
— Как его зовут? — вдруг спросил старик, открыв глаза.
— Второй пророк храма Тусет, — быстро ответила Айри.
— Я его помню, — Энохсет сглотнул. — Известный путешественник.
— Может быть, тебе не стоит разговаривать? — заметил Александр.
— Пустяки, — поморщился старик. — Со мной все в порядке. Помоги сесть.
— Твой господин в молодости побывал и на севере в плавнях Дельты и на юге у порогов Лаума, — Энохсет облокотился спиной о столб. — Я тогда служил старшим писцом, а Тусета только что поставили помощником библиотекаря. Когда мы.... уплыли, он, помнится, собирался жениться. А сейчас уже второй пророк?
— Да, господин, — кивнула девочка.
— Далеко пошел, — покачал головой старик. — Только почему он ищет Бронзовую книгу на Найульских островах.
— В Тикене ему сказали, что туда отплыл корабль Давла Красные Глаза.
Энохсет засмеялся и посмотрел на юношу.
— Я тебе говорил, что манрах был умнейшим человеком.
— Это верховный жрец? — робко спросила девочка.
— Да. Хотепсет, — тяжело вздохнул собеседник. — Мой господин, учитель и убийца моих детей.
Айри охнула и посмотрела на Александра широко раскрытыми глазами.
— Ты посидишь с ним? — спросил он. — Мне надо идти готовить.
— Ага.
Доверив плачущего Энохсета девочке, Алекс вернулся к очагу. Пока грелась вода в котле, он очистил рыбу, разрубил её и побросал в кипяток.
Александру захотелось побаловать новую жительницу острова лепешками. К сожалению, мука закончилась. Несмотря на все уговоры келлуанина, он так и не стал вскапывать поле под пшеницу, а старые запасы подходили к концу.
С появлением ручной мельницы зерно пошло ходом, и сейчас в кладовой осталось только две корзины.
Юноша засыпал горсть пшеницы в конусообразное углубление сверху и взялся за рукоять. Александр привычно крутил камень вокруг толстого железного штыря, торчавшего в нижнем жернове. Эту железяку он отыскал на дне той самой бухточки, где разбился его корабль.
Тогда, воспользовавшись безветренной погодой, Алекс пять дней обследовал каменистое дно. В числе его первых трофеев оказался рулон красивого голубого шелка с узором вышитым золотыми и серебряными нитями. За сорок дней морская вода слегка попортила материю. Тем не менее, находка произвела на Энохсета огромное впечатление. Поглаживая материал старческими, узловатыми пальцами, он восхищенно хмыкал, качал головой и называл шелк "дыханием богов". По словам келлуанина такая ткань стоила здесь дороже золота и считалась верхом престижа.
