Носитель разума Арана

— Здравствуйте Евгений! Решили начать раньше оговоренного срока? Это хорошо! Думаю, Вы всё сделаете быстро.

Первой моей мыслью было:

"Издевается? Или подкалывает?"

Но лицо моего работодателя было серьёзным, хотел ответить ему достойно, но сумел сдержаться и начал его грузить.

— Для начала нужно заказать полки, стеллажи, стенды и разобрать эти коробки, ящики. Только после этого можно будет заняться составлением картотеки и описанием всего имеющегося.

Бориса Антоновича мои слова не смутили:

— Вот и решили. Составьте список всего нужного. Я дам указание всё приобрести, это решим, а если Вам нужны технические помощники, то Вам их подыщут. Главное помните: "Глаза боятся, а руки делают". Этим и знаменит наш русский человек.

После всего услышанного, махнул на работодателя рукой. Он был безнадёжным оптимистом. Понятно, командовать легче, чем делать. Тем более что делать всё предстояло не ему, а мне. Промолчав, взял бумагу и принялся за составление перечня всего нужного и ненужного. Так выражал свой протест. Борис Антонович мне не мешал. Он просто повернулся и ушёл, в его возрасте соблюдать режим, не нервничать, не обращать внимания на окружающих самое главное дело. Он в этом отношении оригиналом не был. А я старался. Очень. Понятно, что преуспел. Через два часа девять листов бумаги были переписаны, сжаты до четырёх и я звонил в дверь его квартиры. Долго утомлять описанием всех этих организационных подробностей не буду. Борис Антонович с моими предложениями согласился, дело сдвинулось с мёртвой точки. На историческом факультете я нашёл трёх студентов, двух парней и девушку, кроме этого в качестве добровольного помощника к нам присоединилась Дина и её сын Лёша. Добровольными они были потому, что студентам была положена зарплата в 8 000 рублей, моё вознаграждение составляло 15 000, а им не платили ничего. Хотя Дина была хорошим лингвистом, владела современными и древними языками, а Лёша был беспокойным приложением, вертевшимся у всех под ногами.

Пока приобретались и устанавливались шкафы, полки, стеллажи, стенды, мы начали разбор завалов из ящиков, коробок и упаковок. Открылись и новые детали. Третья квартира тоже принадлежала Борису Антоновичу, оформлена она была на Дину. Раньше в ней жила семья Дины и сына Борис Антоновича, но после развода, Дина и Лёша перебрались к Борису Антоновичу, а квартира пустовала. Вот мы и использовали её, перетащив всё из этой двухкомнатной. Не знаю, приходилось ли кому-то из Вас разбирать коллекции и описывать предметы, входящие в них? Это действительно очень объёмный и кропотливый труд. Благо современная техника, компьютеры, принтеры, сканеры и цифровые аппараты несколько упростили этот труд. Вообще это была не коллекция коллекционера, а собрание разных тематических коллекций, небольшой музей всего. Здесь присутствовали полотна картин, разных направлений живописи, книги, холодное оружие, монеты, изделия из фарфора, статуэтки. Никого не хочу обидеть, но это больше напоминало собрание всего подряд, реквизированного, трофейного, изъятого. Кем был брат Борис Антоновича? Я не интересовался, но он чем-то напоминал меня. Только я обчищал запасники музея, а он ..., наверно имел для этого другие возможности, которые даёт принадлежность к власти. Понятно, это не моё дело, поэтому эти мысли выбросил сразу. Если увлечься ими, то можно и до революции, договориться. А оно мне надо?

И так вернусь к безопасному моменту своего повествования, когда начал говорить о достижении техники и отвлёкся. Так вот, у меня в ноутбук были закачаны все справочники, все исследования по археологии, в общем, всё, что когда-либо печаталось, по описанию содержимого различных музейных фондов. Кроме этого была поисковая программа. Работало всё это так. Нужный предмет фотографировался цифровым аппаратом или сканировался, всё сбрасывалось на компьютер, после чего запускалась поисковая программа. Всё найденное ей распечатывалось. Так составлялось описание исследуемого предмета. Именно здесь и сказался мой талант руководителя, я разделил весь этот процесс. Студенты разбирали ящики, коробки, упаковки, фотографировали предметы и передавали аппарат мне. Дальше весь процесс осуществлял сам, занимался этим в течение рабочего времени в институте, вечером поражая всех своей работоспособностью. В нашем коллективе мой авторитет находился на огромной высоте. Купаясь в лучах славы, свой секрет такой производительности не открывал. Понятно, делал это от врождённой скромности. На Дину взвалил разборку книг, свитков и других рукописных, печатных раритетов. Периодически поражая её своими подсказками. Её восхищение моими знаниями было мне приятно. Хотя понимал, что уподобился павлину, распустившему свой прекрасный хвост и завлекающему сам ..., ну это к делу не относится.

Отношения с Лёшей складывались странно. Он мой авторитет не особо признавал. Когда не давал ему какой-нибудь стилет, кинжал или другой режущий раритет, он дулся и негромко обзывал меня ..., это тоже к делу не относится. Так протекали наши рабочие вечера и дело двигалось. Заполнялись шкафы, стеллажи, полки, стенды. Картины занимали своё место на стенах, образующийся мусор и не имеющие ценности предметы исчезали. Мусор коробки, ящики, упаковку выбрасывали, не имеющие ценности предметы Борис Антонович дарил своим работникам фирм, банков. Вначале он предложил эти вещи мне, но я мусорщиком не был, горячо поблагодарив его, отказался. Через десять месяцев наш труд был закончен и тут я заволновался, ибо понял свою ошибку. За прошедшее время привык, можно сказать привязался к Дине. С ней чувствовал себя комфортно и уже подумывал перейти к более близким отношениям, только не знал, как это сделать. Возвращаться к своей прежней жизни, ресторанам и жрицам любви, почему-то не тянуло. Посоветоваться было не с кем. Решил начать тормозить окончание работ. Увы, особо это не удавалось, тогда переключился на воспитание Лёши, периодически подменяя общественницу-бабушку. Её это устраивало, Лёшу нет. Он уже ходил в третий класс и считал себя взрослым, самостоятельным. В основном, в присутствии дедушки, бабушки и матери, он вёл себя очень уважительно, но оставаясь со мной один на один, тут же преображался. Вёл себя со мной, как с одноклассником. Дерзил, игнорировал, проявляя полное неподчинение. Я пытался найти к нему подход, всё-таки мои родители были учителями, я должен был на генном уровне обладать их талантами. Но все мои попытки использовать генную наследственность оканчивались неудачно. На контакт Лёша не шёл. Слова:

"Не пойду", "Не хочу", "Это делать не буду" или "Делай сам" ...

Были обычными в нашем общении. Ещё он кое-что добавлял в полголоса, но я, проявляя терпение и мудрость, предпочитал этого не слышать. Однажды он сказал кое-что громко. Часть пропущу из соображений педагогики, а часть передам, ибо она свидетельствует о более раннем развитии подрастающего поколения и может помочь кому-то, попавшему в такое же, как и я положение. Привожу дословно:

"Запал на мать? Вот и разбирайся с ней! Чего ко мне привязался? Мне этих воспитателей и без тебя хватает. Дед, баба, мать, учителя, сколько вас на мою голову? Отвянь!"

Услышав такое, на некоторое время онемел. В этот вечер обходил Лёшу стороной, простился со всеми и ушёл раньше обычного. Поехал сразу к родителям, педагогам с большим стажем хотел получить у них консультацию, как вести себя с подростками, как воспитывать их. Слушал их около часа, но ничего полезного, кроме общих фраз от них так и не услышал. Неудача меня не обескуражила, проявил упорство, ибо сдаться не мог. Надеюсь причину моего упорства объяснять не нужно? Уехал домой и начал мучить компьютер, но и он из интернета извлёк такие же бесполезные советы и общие рецепты. Сплошная чепуха. Это был завал! С этой проблемой жил два дня и две ночи. Но жизнь или судьба, сжалились надо мной.

В этот день, ближе к обеду, покинул институт и бесцельно бродил по городу. Ноги сами принесли меня к магазину "Электроники" на Ленинском проспекте, зашёл и не спеша шёл мимо прилавков. Моё внимание привлекла толпа ребят. Подошёл к ним, стараясь понять, что привлекло их внимание. Это был отдел игровых приставок. Ребята с восторгом обменивались мнениями, с вожделением смотря на экран демонстрационного стенда. Посмотрел и я. По экрану бегали, стреляли, падали, дрались на мечах здоровые мужики и женщины. Что в этом привлекло ребят? Пытался понять. Внезапно меня озарило! Резко повернувшись, бросился прочь. На ходу достал телефон, залез в его записную книжку. Нужная фамилия нашлась не сразу, но после первой посылки услышал ответ абонента. Откладывать встречу не стал, помчался сразу. Уже через минут сорок, для Москвы рекордное время на дорогу, звонил в дверь квартиры. Хозяин открыл её и радостно встретил меня. Секрета в этой радости никакого не было. Хозяин квартиры был программистом, а я был его щедрым заказчиком. Услышав мою просьбу, он подождал, пока я назвал сумму его вознаграждения, а затем заметался. Через час я покинул его квартиру с двумя дисками, ещё через полтора часа сидел возле компьютера в квартире-музее и ждал Лёшу. Открывая дверь этой квартиры, нарочно шумел и стучал, привлекая внимание. Лёша этого не пропустил. Он вошёл и пробурчал:

— Медведь косолапый! Чего расшумелся? Другим это ...

На этом Лёша умолк, застыл с открытым ртом и загоревшимся взглядом. На экране моего компьютера бегали картинки самой крутой стрелялки. Посмотреть было на что! Я мастерски поражал всех противников, легко проходя уровень. На появление Лёши, его слова, специально не реагировал, демонстрировал своё увлечение игрой. Через мгновение Лёша сопел у моего плеча. Помучив его, достал из стола ещё один пульт управления, подсоединив его, молча, подвинул Лёше. Тот сел на стоявший рядом стул, мы начали играть вдвоём. Лёша играть умел хорошо. Игровую приставку ему купили давно, не отказывали и в покупке игр. Семья была не бедная, воспитывая его якобы в строгости, его баловали постоянно. Противник у меня был серьёзный, если учесть, что я занимался этой глупостью впервые, но я был непревзойдённым мастером, с которым Лёша сразиться не мог. Секрет был прост. Он скрывался в моём игровом имени АРЕТ. Именно это имя и ещё нажатие двух точек в конце его служило ключом запускавшим программу моей непобедимости. Я был обречён побеждать! И от этого не страдал. Программа играла сама не зависимо от моего пульта управления.

Лёша старался меня победить, прилагая все усилия. Во время нашей баталии пришла бабушка забрать внука. Ему пора было обедать и делать уроки. Её доводы и слова Лёша игнорировал, отмахиваясь от неё. Очевидно, это было обычным явлением так, как суровая бабушка пыталась его уговорить. Именно в этот момент решил показать Лёше, кто здесь главный. На своём пульте нажал кнопку отключения, единственную, которую воспринимала программа и строго сказал:

— Алексей! Встал и вперёд, бабушку нужно слушать или играй без меня. Поешь, сделаешь уроки, я проверю и тогда продолжим.

Лёша мгновение смотрел на меня. Моё сердце сжалось, в голове мелькала одна мысль:

"Пошлёт или не пошлёт?"

Оказалось, опасался напрасно. Он встал и пошёл к выходу. Суровая бабушка, партийный функционер, изумлённо смотрела на меня и послушно идущего Лёшу, очнувшись, заспешила за ним. А я торжествовал! С первой задачей справился на пять, можно было переключаться на вторую. Ну и переключился..., попросив Дину заниматься со мной английским. Предложил и свою, прогрессивную систему обучения. Заключалась она в следующем.

Встречал Дину возле её работы в обед, мы шли вместе обедать. Понятно, всё общение велось на английском. Проводив её после обеда до её работы, ехал и закреплял процесс воспитания с Лёшей. К этому процессу присоединялись Лёшины соученики, его друзья. Вначале я играл с каждым из них, демонстрируя "своё мастерство", а затем передавал свой пульт Лёше и он громил всех. Зависть друзей была огромной, они завидовали Лёше, имевшему такого тренера. Лёша сиял от гордости и выполнял все мои указания. Суровая бабушка теперь в борьбе с ним, часто грозила ему рассказать мне о его непослушании. Эта угроза действовала на Лёшу безотказно, и я был удостоен уважительного отношения с её стороны. Изучение английского по моей методике давало поразительные результаты, Дина была тоже в восторге. Практически каждый день мы проводили вместе, ходили за покупками в магазины, в выходные дни посещали кинотеатры, развлекательные центры. В этих походах нас сопровождал послушный и вежливый ребёнок, Лёша.

Первой на меня задумчиво начала посматривать бабушка из бывших партийных или государственных боссов. Это так и не выяснил раньше, а теперь на такие глупости времени отвлекаться, у меня не было. Появились другие, более важные заботы, стал получать приглашения на воскресные семейные обеды и праздничное застолье. Надежда Михайловна, так теперь называл суровую бабушку Лёши, периодически заводила со мной разговоры о моём происхождении, моих родителях, моём семейном положении, не обошла и вопросы о моём материальном благополучии. Вопросы она ставила заковыристо, со знанием дела, при этом пристально смотрела мне в глаза. Ощутив на себе её умение, едва не изменил своё мнение о её принадлежности к партийной или чиновным боссам старой страны. Предположил, что она имела отношение к "мечу и щиту" советской власти, но этот вопрос ей благоразумно не задавал. Тем более что ловил на себе взгляды Борис Антоновича и видел его интерес к моим ответам на допросы жены. Эти допросы проводились в отсутствии Дины и Лёши. Создавать такие моменты Надежда Михайловна умела мастерски, чем укрепляла мои подозрения, насчёт её места работы в той ушедшей в историю страны. Я никогда не имел отношения к правоохранительным органам ни того старой, ни этой новой страны, но литературы начитался. Используя эти знания, однажды подслушал разговор Надежды Михайловны с Борисом Антоновичем. Состоялся он после очередного моего допроса, с которого сбежал, сославшись на необходимость оказания помощи Лёше в приготовлении домашнего задания. Предлог был серьёзным, меня отпустили. Уходить сразу не спешил, тормознув, прислушался к их разговору. Моё место допрашиваемого объекта, теперь досталось Борису Антоновичу, его опрашивали строго, по полной программе.

Надежда Михайловна:

— Ты вчера разговаривал с Володей. Он от этой профуры уходить не собирается? Чего молчишь? Знаю вас кобелей! Помню твои выездные совещания и командировки ...

Борис Антонович:

— Надя! Это было более двадцати лет тому, сколько можно меня корить? Я те ошибки осознал, раскаялся и давно забыл. А с Володей не могу не встречаться, он председатель совета директоров банка. Твой сын такой же упрямый, как и ты. Он возвращаться в семью не хочет, толи из принципа, толи из-за беременности новой жены. Разбирайся с ним сама.

Надежда Михайловна:

— Ладно! Все мужики кобели, закрыли эту тему. Лёше нужна мужская рука, да и Дину жалко. Да она не красавица с ногами от ушей, но и не вертихвостка. Наш глупец этого не понял, вот наградит его рогами эта его стерва, тогда и поймёт правоту родителей. Профукать порядочную жену, а взамен взять козу, только вы мужики можете быть такими слепыми. Вот Женя положительный мужчина, не пьёт, не курит, за бабами не бегает, хорошо влияет на Лёшу, у парня начинается переходной возраст и сейчас ему нужна мужская рука, да и Дина к нему относится хорошо. Он из семьи учителей, интеллигент, понятно, это не ахти что, но тоже неплохо. Возьмёшь его в своё дело, дашь хорошую зарплату, пусть проявит себя, займёт хорошее место, и мы им помочь можем. Слава Богу, в деньгах не нуждаемся. Ты говорил о Жене с Тимофеем? Это же он рекомендовал его тебе?