| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
II
На ночлег гиалиец выбрал, как и обычно, укромный овраг, выводящий в речную долину. Местность сильно изменилась за последние восемь дней, что они шли вниз по течению Змеиной реки — холмы становились всё более сглаженными, исчезли деревья за пределами долины реки. Степная трава становилась всё ниже. Появились проплешины голой земли — обычно на склонах холмов. Все эти дни дул ласковый ветер с юга, стало намного теплей. Днём было даже жарко.
-Завтра сворачиваем на восток — сказал Даргед, разводя костёр — Змеиная река ниже по течению забирает на запад, если пойдём по ней, через два дня пути доберёмся до поселений ботогунов. А ещё через пять дней Змеиная река втекает в Шархел Многоводный. Нам в тех местах делать нечего.
-А на востоке? — робко спросила Дандальви, отмеряя крупу на вечернюю кашу.
-А на востоке — гиалиец парой уверенных движений высек кремнем огонь, который весело заплясал по сухим листьям и веточкам — Живут не признающие власть ард-дина бидлонтиты, по-вашему, агэнаяры.
-Они нас примут? — с надеждой в голосе спросила девушка.
-Надеюсь — мрачно сказал Даргед — Эти вольные агэнаяры живут ближе всех остальных племён, где нас не достанут твои сородичи. До Эсхора намного дальше, до Бидлонта — ещё дальше, к тому же меня на родине ожидает не самый радушный приём.
-Тебя там убьют? — спросила девушка.
-Нет, наверное — гиалиец задумался.
"До сих пор ни один изгнанник не возвращался в Многоречье. Этого просто не может быть: чтобы Исключённый Из Перечня Живых пришёл к своему народу" — добавил он — "Как бы со мной поступили соплеменники, можно только догадываться. Скорее всего, никто не стал бы меня убивать. Я просто не смог бы находиться среди Единого Народа, не являясь его частью. Теперь — это не мой народ, весь мой Единый Народ — это ты". Дандальви преданно смотрела на гиалийца, силясь понять, что же хочет сказать её мужчина. Даргед почувствовал, как накапливается раздражение. Он представил, как скатывает раздражение в липкий серый комок и отбрасывает от себя прочь.
Дандальви хотела спросить о чём-то ещё, но гиалиец как-то странно уставился в темноту и тихо забормотал что-то себе под нос. Словно подчиняясь зову изгоя, из темноты в освещённый огнём неровный круг выступил волчонок: поджарый, со свалявшейся шерстью, испуганно глядя на людей и поджав хвост, он, тем не менее, боком, боком, подбирался к костру.
-Иди сюда, Хорав — позвала его Дандальви и, обращаясь к гиалийцу — Какой он худой.
-Для своего возраста он, пожалуй, немного худоват — сказал Даргед — Судя по всему, его семья погибла, уцелел он один. Волки в этих местах охотятся на антилоп. Щенку, вроде него, такая добыча не по зубам. Приходилось ему довольствоваться мышами. А мыши тоже не дуры, чтобы попадаться неопытному волчонку...
-Давай возьмём его с собой — умоляюще попросила Дандальви — Он будет охранять нас по ночам.
-Давай — согласился гиалиец — Не бросать же беднягу. Ему так страшно и одиноко.
-А как мы его назовём?
-Пусть будет волком.
-Хорг, хорг — позвала волчонка Дандальви. Гиалиец усмехнулся и, схватив зверёныша за шкирку, поднёс его морду к своему лицу, повторив: "Хорг". Мокрый нос щенка коснулся носа человека.
-Всё, теперь он будет откликаться на кличку — сказал гиалиец — Накорми его, каша как раз поспела.
Дандальви выложила на траву несколько ложек каши. Волчонок быстро всё съел и вопросительно посмотрел на женщину. Та вывалила еще немного варева. Хорг вылизал землю и траву дочиста и вновь поднял требовательную мордочку вверх. Смеясь, Дандальви дала ему сразу четверть котелка. Давясь, волчонок доел кашу до последнего комочка и, с трудом волоча раздувшийся живот, устроился в ногах Даргеда и мигом заснул, издавая тоненький свист.
-Вот так, сторож! — засмеялась дочь ард-дина.
-Не беспокойся, он вскочит при любом подозрительном шорохе — успокоил её гиалиец — Так же, как и я.
III
Утром проснулись ни свет, ни заря. Сонная Дандальви принялась умолять Даргеда поспать ещё. Он сказал: "Нам надо торопиться, чтобы пройти как можно больше до полуденной жары". Сказано было таким тоном, что спорить было бесполезно.
Выбравшись из приречных оврагов, они быстро пошли прочь от реки по ровной, как доска степи, зеленеющей во всю — весна входила в свои права. Чем дальше за спиной оставалась Змеиная река, тем реже и ниже была прошлогодняя трава. После полудня идти было совершенно невозможно: солнце пекло невыносимо, хотелось пить. Но Даргед запретил Дандальви слишком часто прикладываться к медному кувшину с водой. "От воды совсем развезёт" — пояснил он не терпящим возражения голосом. Дочери ард-дина пришлось подчиниться, но всю дорогу она сверлила спину своего спутника недовольным взглядом.
После полудня остановились на усеянном следами копыт берегу озера. "Через месяц от этого озера останется только высохшая котловина" — сказал гиалиец, набирая мутную воду, отдающую навозом. — "Сейчас в этой части степи самое время для путников — в таких вот озёрах ещё есть вода, трава растёт, значит, ослы или быки смогут прокормиться".
До вечера Даргед с возлюбленной дремали в зыбкой тени толстого дерева, росшего на берегу озера. "Старое дерево" — сказал про него гиалиец — "Оно выросло в те времена, когда дождей выпадало больше. Когда-то деревья росли в степи во многих местах, а сейчас они сохранились только по берегам рек, да на севере, где расселились аганы".
Когда солнце склонилось на запад, и тени стали длинными, простираясь на десятки локтей, Даргед встал и разбудил Дандальви: "Пора".
И вновь была дорога по пустынной и безлюдной степи. Когда стемнело, гиалиец некоторое время шёл, выбирая путь по звёздам. Остановился он только тогда, когда местность стала повышаться — потянулись холмы, изрезанные глубокими и узкими оврагами.
"На сегодня хватит" — сказал Даргед, прислоняясь к стене оврага — "В этих холмах ночью можно запросто заблудиться. Днём осмотрюсь, и пойдём дальше". Спать пришлось лечь полуголодными — в этих безлесных местах не нашлось дров. Потому гиалиец выдал Дандальви две лепёшки, а Хорг довольствовался пойманной мышью.
Утром началось долгое и мучительное странствие среди безжизненных холмов, отделяющих Змеиную реку от агэнаярской степи. Перед тем как двинуться в дорогу, гиалиец долго изучал однообразные гряды холмов, тянущиеся, извиваясь, во все стороны. Наконец, он решился и двинулся по глинистому дну оврага.
Два долгих жарких дня и две долгие мучительные ночи, наполненные заунывным свистом ветра, гуляющего по оврагам, беглецы пробирались на восток. Направления, однако, удавалось держаться только приблизительно. Порой Дандальви казалось, что они кружатся на одном месте. Одно хоть радовало — воды было вдоволь, через каждые сто шагов попадались лужи. Волчонок чувствовал себя отлично — он охотился на мышей, невесть, чем кормящихся в этих пустынных местах.
Только на третий день, после обеда, они выбрались из лабиринта оврагов. Дандальви вздохнула облегчённо, хотя ничего особо не изменилось — разве что теперь шли прямо, не петляя. "Ничего, завтра вечером доберёмся до Безымянки, притока Серой реки" — утешил её гиалиец — "Там и отдохнём".
Ночёвка в голой степи, день пути (с востока ночью принесло дождевые тучи, пролившиеся под утро бешеным ливнем, после дождя посвежело, и идти по зелёнеющему ковру было одно удовольствие — благо все вещи волок на себе Даргед) и беглецы увидели зелёные берега Безымянки.
С наслаждением искупавшись в реке, гиалиец и его возлюбленная пошли по еле заметной тропинке вдоль берега. "Когда придём к местным" — поучал Даргед её по пути — "Говорить буду я. Ты лучше молчи. Только если обратятся к тебе — отвечай. Хотя местные бидлонтиты обычно женщин не слушают".
До людей в этот день они, впрочем, не дошли. Темнота окутала приречный лес, прежде чем показалось селение, совсем недалёкое, судя по вою собак и коровьему мычанию. Хорга собачья перекличка привела в состояние крайнего волнения, он порывался бежать в ту сторону, откуда раздавался заунывный вой. Гиалиец поймал волчонка в самый последний момент. Встряхнув его за шиворот, Даргед строго взглянул в волчьи глаза. После этого примкнувший к беглецам спутник мирно свернулся калачиком и уснул. Люди последовали его примеру.
IV
Даргед проснулся до рассвета. Дандальви он будить не стал. Торопиться сегодня смысла не имело. К трупоедам лучше явиться ближе к полудню. А вот дать возможность выспаться спутнице необходимо — на случай, если примут их здесь неласково и, придётся немедленно уходить.
Потому гиалиец лежал, прислушиваясь, как плещется у берега мелкая рыбёшка, как шелестит ветер в кронах тополей и ив, как роет нору какой-то мелкий зверёк в двух шагах от изголовья. Дандальви мерно сопела носом, прижавшись головой к его плечу. В недалёкой деревне стихли, отвыв положенное, последние не угомонившиеся собаки. Всё дышало миром и спокойствием.
Первые лучи солнца, с трудом пробивающегося сквозь листву, разбудили птичью мелюзгу, гнездившуюся в кронах деревьев и в кустах. Птичья какофония разбудила Дандальви.
-Сколько я проспала? — испуганно спросила она, увидев, что уже светло.
-Не так уж и много — ответил Даргед — Солнце взошло совсем недавно. Да нам сегодня незачем торопиться. До ближайшего селения совсем немного.
Освежив лицо речной водой, дочь ард-дина принялась приводить себя в порядок. Занятие это, которому за последний месяц она не могла посвящать слишком много времени, поглотило её целиком. Казалось, для Дандальви не существовало ничего, кроме собственного отражения в ряби воды, да костяного гребня. Старательно расчесав волосы, девушка принялась укладывать их в особый узел — причёску замужней женщины. Обернувшись, она поймала взгляд Даргеда.
-Что ты смотришь так? — капризно спросила дочь ард-дина.
-Как? — гиалиец широко улыбался.
-Не знаю — сказала она — Не смотри на меня так.
-А почему я не могу смотреть так на свою жену, которую безумно люблю — всё так же улыбаясь, ответил Даргед. С этими словами он обхватил её за плечи и поцеловал.
-Прекрати — с деланной сердитостью произнесла Дандальви.
Выступление задержалось до полудня. Хорг недоумённо посмотрел на своих двуногих сородичей, вздумавших устроить кучу малу — до этого большие двуногие волки не играли в те игры, которые любил он. Волчонок хотел уже, было, ради общего веселия, ухватить играючи за ногу Главного или за руку Ласковую, но что-то удержало его. Вместо этого Хорг отправился изучать мышиные норы, занимавшие его со вчерашнего дня.
В порядок себя Дандальви пришлось приводить снова. С особым старанием она укладывала "женин узел".
Деревня оказалась ещё ближе, чем казалось — достаточно было пройти меньше хариля, и из-за поворота показались глинобитные дома в один — два этажа, протянувшиеся длинным рядом вдоль берега. Между рекой и улицей было пространство шириной в пару сотен локтей, занятое огородами, густо покрытыми дружно всходящей зеленью.
На околице селения играли в пыли голые чумазые детишки с раздутыми животами. При виде незнакомых людей, дети прекратили возню и молча уставились на беловолосых чужаков. Потом, как по команде, помчались в деревню. Только пыль летела из-под голых пяток. "Только молчи" — тихонько повторил гиалиец своей возлюбленной, напоминая о вчерашнем разговоре. Дандальви согласно кивнула.
Взрослые обитатели селения не заставили себя долго ждать. Свыше сотни женщин и стариков приблизилась к Даргеду и Дандальви. Из толпы вышел седой дед, ещё крепкий с виду. Он обратился к гиалийцу на агэнаярском. Дочь ард-дина почти ничего не понимала в местном наречии, сильно отличном от говора подданных Бардэдаса.
Старик кончил говорить.
Даргед ответил длинной фразой.
Агэнаяр помрачнел и разразился потоком слов, из которых Дандальви поняла только "проваливай" и "неприятности".
Теперь пришла очередь помрачнеть гиалийцу. Он бросил короткую фразу, от которой старик сник, ответив совсем тихо. При этом выглядел он как побитый пёс. Молодые парни, которые стояли за дедом, насупились. Похоже, слова Даргеда сильно задели всех агэнаяров.
Затем гиалиец произнёс несколько коротких фраз, на которые дикарь согласно кивал. Сказав, Даргед повернулся к Дандальви: "Пойдём, посидим в тени деревьев".
Усевшись под раскидистой ивой, он сказал: "Плохи наши дела. Местные трупоеды уже осведомлены о нас. Более того, за сведения о нас обещана щедрая плата. Ещё больше обещано за нас самих. Но местные не рискнут напасть на меня. Здесь ещё не забыли, что значит Единый Народ".
-А о чём ты говорил с этим стариком? — спросила дочь ард-дина.
-Когда он начал кричать, чтобы мы убирались прочь и не навлекали беду на мирное селение, я напомнил ему о том, что жители речных долин в прежние времена никого не боялись — даже стен вокруг своих деревень не строили.
-А он что?
-Что он мог ответить — ответил Даргед, стряхивая с руки паука, спустившегося с ветки — Что нет прежнего духа в молодёжи. Его соплеменники рады, что аганы оставили их в покое, довольствуясь малой данью. Я не стал больше бередить раны и спросил, дадут ли они нам припасов в дорогу до берегов Илталуилы.
-Что мы будем делать в такой глуши? — удивилась Дандальви.
-Я не говорил тебе, что собираюсь идти туда — ответил гиалиец — Просто надо же сбить погоню со следа. Ведь местные не преминут сообщить о нас твоим соплеменникам. На самом деле мы пойдём в Эсхор.
-В Эсхор? — брови княжны удивлённо поднялись.
-Да, в Эсхор — сказал гиалиец — Это единственное место, где нас не достанут твои соплеменники. Владыка Эсхора не боится аганского ард-дина.
-Но это же десятки дней по пустыне.
-Нет, отсюда мы доберёмся до Шархела, ниже того места, где в него втекает Змеиная река. Там уже нет аганских селений. Зато можно будет пристать к купеческому каравану, которые в это время года идут один за другим.
Дандальви промолчала. Гиалиец тоже не стал поддерживать разговор. Его мысли были заняты тем, как лучше сбить со следа трупоедов, которые наверняка пойдут за ними по пятам, чтобы донести потом аганам. Ничего на ум не пришло. Потому он решил положиться на волю случая.
Ближе к вечеру мальчишки-трупоеды под руководством давешнего старика принесли два полных мешка пресных лепёшек и сушёных яблок. Гиалиец вынул из своего рюкзака золотое кольцо и кинул его агэнаярам. Один из мальчишек, длинный, худой, красный от свежего загара, ловко поймал его на лету. Когда трупоеды удалились, Даргед придирчиво осмотрел содержимое мешков. "Яблоки сплошь червивые" — заметил он.
Когда смеркалось, гиалиец сказал Дандальви: "Поднимайся, пора в путь". Закинув за плечи мешки с провизией, они встали и, прошагав по длинной улице селения, углубились в заросли на противоположном краю. Шли до сумерек. Даргед заметил: "А трупоеды всё идут за нами. Да, ничего, не десять же дней они будут нас преследовать".
-Они могут просто предупредить о нас соседнюю деревню — сказала Дандальви — Они же здесь часто расположены.
-В степи здесь нет никаких деревень — сказал гиалиец — Давай сворачивай.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
