— Нет, я имею в виду именно Къяру.
— Маграт, у тебя с головой как? — Норлан резко встал, и его глаза зло сузились. — Не надо так шутить со мной! Я многое могу снести, и то, что ряженую куклу за нее выдаешь и остальные твои фарсы, но вот так прямо мне в глаза... Это явный перебор с твоей стороны!
— Проклятье! — Маграт зло скривился и сжал руку в кулак. — Значит, наврал... а я ведь почти поверил. Ладно. Извини и забудь, — он тоже резко поднялся. — Пожалуй, визит можно считать завершенным. Отпустишь?
— Объяснись. А то пришел, спрашиваешь явный абсурд. Неужели думаешь, отпущу без объяснений?
— Да все очень просто. Около года назад Сарес поймал на побережье веринигского мага... Ну не совсем веринигского, но долго жившего там... Ты может и слыхал про такого: Леонгард. Мы в свое время с ним тут длительно отношения выясняли, а потом он в Веринигу сбежал. Но дело не в этом. Одним словом, Сарес его долго у себя держал, пытаясь вызнать, чего это его сюда вновь занесло, а потом я про него узнал, ну и забрал себе конечно. Дело усугублялось тем, что знал он, что Владетельница теперь не Къяра. Раскрыл он это, потому что перед схваткой с Крагонвергом отдал ей свой амулет, ну и спросил о нем, как только возможность представилась.
— Къяра сражалась с Крагонвергом? — не веря собственным ушам, переспросил Норлан.
— А ты не знал? — недоверчиво посмотрел на него Маграт. — Ты не знал, что она погибла в схватке с ним?
— Нет, — Норлан качнул головой.
— Постой. Ты ведь знал, что она погибла. Но выходит, не знал как, и даже не поинтересовался?
— Она прислала дракона и передала с ним, что ушла из нашего мира.
— Так вот куда она его выдворила на время боя... Умно. Моя дочь вообще умницей была, каких поискать. И ты, значит, решил, что она покончила с собой? — Маграт с усмешкой вновь опустился в кресло.
— Я побоялся, что это так, и не стал выяснять, — честно признался Норлан, тоже садясь.
— Хорошего же ты мнения о ней был... Да уж... Нет, она не покончила с собой, она пожертвовала собой, чтобы избавить мир от Крагонверга, которого вызвали в Вериниге.
— И как ей это удалось?
— Она затащила его в колодец желаний и расплатилась жизнью.
— В Уртских горах?
— Ты знаешь о нем?
— Нет, — солгал Норлан, — но оттуда прилетел дракон, а ты сказал, что она отослала его с места боя. Это логическое умозаключение.
— Ты как всегда необычайно догадлив.
— Ну а с чего ты взял, что Къяра может оказаться жива? — внутри у Норлана все бурлило от сумасшедшего радостного предвкушения, он уже почти знал, что услышит, но внешне не проявил это никак.
— Да Леонгард во время моего допроса сорвался и начал орать, что вытащил Къяру, но я никогда не узнаю ее и не получу. Я растерялся на мгновение, и этого ему хватило, чтобы успеть выхватить свой амулет смерти и сломать, после чего он тут же конечно и скончался. Теперь-то я понимаю, что это было сказано лишь для того, чтобы шанс получить от пыток избавиться... но в первый момент шальная мысль мелькнула: а вдруг не наврал. Вот и решил к тебе наведаться и проверить. Мимо тебя Къяра в любом случае не прошла бы. Девочка любила тебя больше всех на свете. Видишь, даже дракона попрощаться отправила.
— Ну это ты преувеличиваешь. Хотя, как-то раз сказала, что кроме нас с тобой слов любви не говорила никому. Так что, Маграт, тебя она любила не меньше. Жаль только, что ее жизнь оказалась столь короткой.
— Да, мне тоже не хватает ее.
— У тебя теперь другие интересы. Есть внук.
— Он слаб, Норлан. Я пытаюсь, конечно, хоть что-то сделать, но мальчишка явно не дотягивает...
— Отдай Каю в обитель, пусть учит, раз теперь обилайт. Или он отказывается? Если хочешь, я могу надавить на него.
— Он не отказывается. Кай на редкость покладистый маг и один вид Владетельницы способен заставить его согласиться с чем угодно. Я кстати тебе очень благодарен, что ты ему ничего не сказал.
— Так почему не отдаешь ему внука? Мальчишке ведь уже девять.
— Я боюсь он не выдержит... говорю же: слаб мальчик... слаб.
— Настолько?
— К сожалению, да. Природа на нем явно отдохнула. Так что даже не знаю что делать. Хотя судя по звездам процветание моей династии обеспечено. Вот только с чего вдруг она процветать станет пока никак не пойму.
— Звезды не врут. Если обещают, то сбудется непременно.
— Если не закатится только какая.
— Это да, — Норлан тяжело вздохнул и прикрыл рукой глаза. — Закат ее звезды не предвещало ничто. И ведь даже не позвала ей помочь.
— Она все решила, как только узнала о нем... Решила, что пожертвует собой и лишних жертв не хотела. Вот если бы сомневалась в исходе, тогда возможно и обратилась за помощью.
— Да, она была самостоятельной девочкой и любила решать все проблемы сама. Кстати, спасибо, что пришел. Ты снял огромный камень с моей души, — он отвел руку от лица и натянуто улыбнулся.
— Норлан, и как же ты жил все это время с мыслью, что она ушла сама?
— Сказал сам себе, что это был ее выбор, и я его уважаю. А потом больше не разрешал себе об этом думать.
— Как ты теперь?
— Жизнь идет, я научился жить и без нее. Смотрю на звезды, философствую и пытаюсь постичь тайны бытия и законы мироздания. Я всегда стремился к этому. Вот теперь получил возможность насладиться этим в полной мере.
— Если у меня будут проблемы, я могу рассчитывать если не на помощь, то хотя бы на совет?
— Да, Владетель, — Норлан склонил голову. — Я чту и уважаю Вашу власть. Поэтому по мере сил, все, чем смогу...
— С тобой приятно иметь дело. В свою очередь обещаю не преследовать и особо ничем не утруждать, а если в чем нужда с твоей стороны возникнет, то в разумных пределах помочь.
— Что ж, договор о взаимном сотрудничестве и ненападении можно считать ратифицированным, — Норлан с улыбкой поднялся. — Может чаю или торопитесь?
— Я бы лучше удалился, — Маграт тоже встал.
— Не смею задерживать, — открыл арку и склонился перед ним Норлан: — Всего доброго Вам, Владетель.
— И тебе того же, — кивнул тот и вышел.
Закрыв арку, Норлан со счастливой улыбкой упал в кресло. В душе все пело.
— Слепец! Я не видел очевидное! О небо! Ведь даже цвет ее дракона! Она же говорила и не раз, какого цвета она дракон, а я, увидев, не узнал... Сомневался и искал причины... оттолкнул ее. Хорошо хоть не выгнал. Вот был бы ослом... Ладно, дело поправимое. Она здесь и все хорошо. Моя девочка, моя Лаона вернулась ко мне и любит до сих пор. И я все сделаю, чтобы она была счастлива! Все будет так, как только она пожелает! Она не хотела быть Владетельницей, пусть не будет! Маграт и без нее прекрасно справляется, а в случае чего Гранда ему отдам, пусть из него наследника растит. Поверить не могу, — он прижал руки к вискам, — моя Лаона вновь со мной, и я не предал ее, а напротив сердцем узнал... лишь умом поверить боялся.
Немного отдышавшись и уняв радостное возбуждение, Норлан снял занавес и вышел из кабинета. Выйдя на площадку у входа в убежище, он заметил поднимающихся по тропинке Гранда и Весту и направился к ним.
— Гранд, ты что сегодня уже закончил заниматься с Ладой? Она отпустила тебя?
— Да, — хмуро кивнул тот.
— Тогда сходи за ней и пригласи ко мне, мне надо срочно с ней поговорить.
— Это невозможно, отец, — Гранд потупился.
— Почему?
— Она ушла.
— Как ушла? Куда? — Норлан непонимающе воззрился на него.
— Ушла насовсем, куда не сообщила, — глядя себе под ноги, Гранд начал ковырять мыском ботинка каменистый грунт тропы.
— Меж вами что-то произошло?
— Она хотела наказать мать... я не дал, — не поднимая головы, пояснил он.
— Давно?
— Около трех часов назад.
— И что ты делал все это время?
— Думал, что делать дальше.
— Надумал что-нибудь?
— А чего тут надумаешь? Ее уже не вернуть. Так что теперь твой ход, тебе решать, что со мной делать будешь. Простишь, что не сумел овладеть тем, чем ты хотел, или убьешь.
— Мне кажется, нам стоит обстоятельно поговорить... наверное лучше в гостиной, — тихо проговорил Норлан, хотя в душе все клокотало, — пойдем, — потом повернулся к Весте: — Тебя это тоже касается, — и медленно пошел в обратном направлении.
В гостиной он сел на диван и, опершись локтями на колени и сложив пальцы рук домиком, пристально взглянул на замерших перед ним Гранда и Весту.
— Подробно, четко и по порядку расскажи, что произошло, — обратился он к Гранду.
— А чего тут рассказывать? — тот хмуро насупился. — Ну виноват, ну применил против нее силу. Она обиделась, сказала, что учить меня больше ничему не будет и ушла.
— Не зли меня, Гранд. Не усугубляй свою вину. Если я прошу подробно, то значит, по шагам: кто что сделал и что сказал, желательно дословно. Я понятно изложил мои требования?
— Понятно. Мы с ней занимались, ей как обычно не нравилось, как я выполняю то, что она требует. Сначала кричала, а потом бить начала, ну а тут мать вышла и ей в руку вцепилась. Она ее отшвырнула и сказала что-то типа: отстань и не мешай, а если не хочешь, чтоб твоего сына учила, с мужем вопрос этот реши. А мать ей в ответ сказала, что она околдовала тебя, хочет тебя из семьи увести, ну и много еще чего наговорила... Я уж и не вспомню точно. Ну тут у Лады глазки и замутились, плеть она поудобнее перехватила и к матери шагнула и потребовала еще разочек все повторить. Тут уж я ей в руку вцепился. Она — моя мать, говорю. А Лада лишь усмехнулась: да хоть кто угодно. Я, говорит, никому таких слов не спущу. Оттолкнула меня и снова к ней, ну тут я ее и ударил.
— Как ударил?
Гранд мрачно скривил губы:
— Так, чтобы наверняка остановить... в спину и тем приемом, что учила, который на грани сознания действует.
— А она? — Норлан стал едва заметно постукивать сложенными пальцами сведенных вместе рук.
— Вскрикнула вначале и аж присела, а потом, как дикая кошка развернулась, бросилась на меня, повалила и, заблокировав мое воздействие, прижала такой силы своим, что подумал: убьет. Однако она вдруг резко убрала его, отпустила и, так презрительно скривив губы, проронила: "Жаль, что у такого отца сын мало того что слабак еще и подлец... Ведь ты мог и мать свою остановить, когда она мне лживые гадости говорить стала и объяснить ей, что я тебя по твоей просьбе учу и то, что ты сам на такую науку согласился... Ведь насильно не держала никогда. Но ты ничего такого ей не сказал, тем самым вынудив меня самой с ней разбираться... А потом исподтишка, сзади и так, как сама же научила... На месте твоего отца я бы призадумалась о том какого он подлеца вырастил". Ну и в ответ я, конечно же, не сдержался и наговорил ей, что именно ты и научил меня подобным приемам, и сам ты всегда поступаешь так же. И что даже меня ты вернул подобным способом, в первый же день заманив в ловушку и заставив голодать. И что я никогда не хотел с ней заниматься и жаловался тебе, что не могу выдерживать ее методы, но ты насильно заставлял заниматься дальше. Возможно потому, что, как мать говорила, попал под ее чары, а возможно, желая сделать из меня мага сильнее ее и при этом подчиняющегося тебе. И после этих слов она неожиданно меня поблагодарила, сказав, что эти мои слова хорошая наука ей и вполне достойная плата с моей стороны за ее науку. А потом попросила передать тебе, что учить она меня больше не будет ни при каких обстоятельствах, и добавила, что надеется не встретиться со мной больше никогда. После чего ушла.
— Понятно... — Норлан мрачно кивнул и повернулся к Весте: — Теперь ты расскажи, что наговорила ей и для чего.
Веста нервно сглотнула и едва слышно прошептала:
— Я хотела защитить Гранда.
— Не лги! Не смей мне лгать! — в глазах Норлана блеснула угроза. — Еще слово лжи, и придушу как крысу. Зачем пошла к месту их занятий?
Из глаз Весты потекли слезы, и она стала судорожно всхлипывать, но молчала.
— Отвечай! — с яростью в голосе рявкнул Норлан.
Она прижала руки к груди и, перемешивая слова с рыданиями, сбивчиво и запинаясь заговорила:
— Я боялась, что она уведет тебя... я чувствовала... а по вчерашнему разговору... совсем... окончательно поняла, что ты... ты неравнодушен к ней... хотела найти причину, чтобы настроить против нее Гранда... он единственный, ради кого ты мог от нее отказаться... когда увидела, что она его так бьет, то решила воспользоваться этим.
— Дословно, что ты ей сказала!
— Не помню дословно... Можешь убить, но честно не помню... не помню... что-то кричала, что она зарится на чужого мужа и хочет забить до смерти моего ребенка...
— Кто дал тебе право мужем меня называть?
— Никто... но я привыкла считать себя твоею женой.
— Да какая ты мне жена?! — лицо Норлана исказилось от гнева. — Ведь знаешь, что терпел тебя лишь из-за того, что ты заботилась о Гранде. Тварь! Какая же ты тварь... Давно уже надо было придушить тебя.
— Отец! Ты вправе ее убить, но не смей так оскорблять! Она — моя мать! — Гранд поднял голову и с вызовом посмотрел на него.
— Да никакая она тебе не мать! Ей до твоей матери, как до звезд! И не смей больше при мне называть ее так! — он резко поднялся, шагнув к Весте, схватил за плечо и проговорил с угрозой: — Ты впервые поступила во вред моему сыну, поэтому на мое снисходительное отношение можешь не рассчитывать более. Твое место отныне лишь у ног, — он рывком заставил ее опуститься на колени. — Посмеешь еще хоть раз посчитать себя моей женой, даже то, что ты мать Шона не удержит меня от того, чтобы свернуть тебе шею. Поняла?
— Да, мой господин, — она рыдая склонилась к полу.
Он раздраженно поморщился и, развернувшись, стремительно вышел.
Гранд тут же шагнул к рыдающей на полу гостиной Весте и помог подняться:
— Можешь объяснить, что все это значит? Почему он сказал, что ты мне не мать?
— Потому что это правда... — Веста села на краешек стула к столу и, облокотившись, уткнула лицо в ладони, не переставая при этом всхлипывать.
— Возьми и утрись, — Гранд протянул ей платок, и как только Веста отерла слезы, настойчиво потребовал: — А теперь объясни, что и как.
— А что тут объяснять? — она вновь всхлипнула. — Ты его сын от другой женщины, которую он безумно любил... с ней что-то случилось... то ли Владетельница убила, то ли еще что, я точно не знаю, он не любит говорить на эту тему. Он боялся за тебя, боялся, что тебя постигнет ее участь и поэтому заставил меня выдавать тебя за близнеца моего сына, и я привыкла считать вас обоих моими детьми. Правда, его интересовал только ты. Я всегда знала, что ему все равно, как я слежу за Шоном, а вот если я в чем-то не услежу за тобой, то мне несдобровать...
— А кто отец Шона?
— Он.
— А как же так получилось, что мы одного возраста? Он параллельно два романа крутил?
— Не совсем одного возраста... ты на несколько месяцев старше... Мне так кажется, что отношениями со мной твой отец прикрывал тот свой роман, который очень тщательно скрывал. Но это видимо не помогло, раз он все равно потерял твою мать.
— Почему ты так считаешь?
