Автократор Второго Рима

Закончив рассматривать книгу я с удовлетворением сделал вывод о том что моя затея с книгопечатанием себя полностью оправдала. По качеству печатного шрифта этот фолиант ничем не уступал знаменитой 'Библии' Гутенберга, а по богатству обложки и количеству иллюстраций даже превосходил ее.

— Великолепная работа, — похвалил я труд монахов.

— Разумеется! — самодовольно кивнул Фома. — Всего лишь за шесть месяцев нам удалось издать огромный тираж в 158 экземпляров Святого Писания. Можно было бы напечатать еще больше книг, но мы и так уже скупили всю бумагу, что была на рынках столицы, и теперь придется ждать пока ее привезут из Италии.

— А как идут продажи?

— Очень хорошо! Готовые экземпляры мы продаем по 72 иперпира за штуку, и покупателей вполне хватает. Итальянская бумага обходиться нам в 11 иперпиров, печатная краска стоит 2, золотая и разноцветная краска на иллюстрации и орнаменты — 19, стоимость переплета — 10. Таким образом с каждой книги мы получаем чистую прибыль в размере 30 иперпиров.

Поскольку мне полагалось 70% дохода от продажи всей произведенной в монастыре литературы, то моя выручка со всего тиража должна была составить 3318 золотых. Неплохо для начала! К сожалению, радость от подсчета барышей омрачала изрядная ложка дегтя. Уже сейчас, при таком крошечном тираже у монахов ощущался острый недостаток бумаги, что делало невозможным издание большего количества книг. Конечно, можно договориться с купцами на регулярные оптовые поставки бомбицианы из Италии, но в таком случае эти ушлые ребята быстро раскусят мою зависимость от их поставок и обязательно взвинтят цену до небес. Есть, правда, вариант печатать книги на пергаменте, но в итоге получается та же ситуация что и с бумагой, ибо массовая закупка пергамента на рынках обязательно вызовет значительный рост цен на него. Более того, пергамент делают из шкур животных и на одну книгу уходит целое стадо телят. Нетрудно подсчитать что для выпуска массовых тиражей мне понадобиться истребить практически всех животных в стране. А если еще вспомнить тот неоспоримый факт, что в истории моего мира пергамент проиграл конкуренцию с бумагой и стал синонимом древности, то от этого писчего материала нужно полностью отказываться. Будущее за бумагой, вот только как назло технология ее изготовления мне совершенно не известна. В прошлой жизни я никогда не интересовался подобной информацией и даже представить себе не мог что такие сведения мне могут когда-нибудь понадобиться. Следовательно, чтобы наладить выпуск собственной бумаги мне нужно найти специалиста, знакомого с этим делом. К счастью, технология производства бумаги уже давно не является секретом. Бумажные мастерские работают во многих городах Италии, — в Фабриано, Болонье, Парме, Падуе и Турине, поэтому найти там подходящего мастера не составит большого труда. Конечно, сырье для бумаги — хлопок, придется покупать у тех же итальянских купцов, но покупать сырье наверняка выйдет все же дешевле чем покупать саму бумагу. Поэтому в любом случае хочешь не хочешь, а нужно организовывать собственное производство этого писчего материала.

— Отец Фома! Ты упоминал про купца из Анконы, который продал тебе крупную партию бумаги.

— Да, есть такой торговец.

— Я хочу с ним встретиться. Как ты думаешь, он захочет прийти ко мне в гости во дворец?

— Он сочтет это великой честью.

— В таком случае передай этому купцу чтобы завтра приходил ко мне на аудиенцию.

— Хорошо, деспот.

С анконцем удалось договориться без особых проблем. Стоило только предложить ему хорошие деньги за поиск и доставку в Константинополь необходимого мне бумажных дел мастера, как купец расплылся в довольной улыбке и заявил, что не видит в этом никакой проблемы. У опытных мастеров всегда найдутся способные ученики, которые не будут против, если какая-либо богатая особа вроде меня профинансирует организацию их собственной мастерской, пусть и на чужбине. Пришлось доступно объяснить итальянцу, что абы какой подмастерье мне не нужен. Необходим именно профессионал своего дела с полным набором присущих этому профессионалу знаний и умений, а не вчерашний школяр. Купец покивал головой в знак согласия, и клятвенно гарантировал мастерство специалиста, которого он обязуется доставить в Константинополь. В итоге мы договорились что я заплачу деньги купцу только после того как удостоверюсь в профессиональных качествах привезенного им мастера, и разошлись довольные друг другом.

Едва только я закончил беседу с анконцем, как в мои покои явился слуга с приглашением прибыть в кабинет к отцу. Андроник последние полгода провел в разъездах по стране, поэтому виделись мы с ним не часто. Постоянное напряжение и государственные заботы привели к тому что лицо его осунулось и поблёкло, под глазами образовались чёрные мешки, а на лбу пролегли резкие морщины.

— Здравствуй, батюшка, — поклонился я. — Как твое здоровье?

— Сейчас неплохо, — кивнул Андроник и нахмурился. — К сожалению, во время путешествия я простудиться и только благодаря молебну и заступничеству Господа мне удалось опять встать на ноги.

— Давай помолимся, батюшка, и возблагодарим Господа за твое исцеление.

Несколько минут мы усердно молились перед иконой, расположенной в углу кабинета.

— До меня дошли известия, — заявил василевс, поднимаясь с колен, — что ты приобрел адельфат на монастырь Хора.

— Да, отец. Монахи нуждались в помощи, и я решил не бросать их в беде.

— А еще ты умудрился выгодно пристроить свои деньги, — усмехнулся Андроник. — Более того, ты придумал новый способ изготовления книг, которой мне очень хвалил Григора.

— Раньше книги писали от руки, а теперь их можно будет печатать, что неизбежно увеличит количество тиража и скорость его издания.

— Подробности можешь не рассказывать, — одобрительно улыбнулся василевс. — Я и так уже обо всем знаю. Лучше расскажи, как ты до такого додумался?

— На одном из уроков Григора поведал мне о том, как делают книги. Тогда я прикинул и решил что если отливать буквы из металла и набирать из них текст, а потом печатать страницы, так будет лучше чем если их писать от руки. Как видишь, моя идея оказалась успешной.

— Вот только до тебя такая идея почему-то никому в голову не приходила.

— Разве я в этом виноват, батюшка?

— Нет, что ты! — примирительно махнул рукой Андроник. — Наоборот, книгопечатание без сомнения очень достойное и богоугодное дело.

— Тогда зачем ты позвал меня сюда?

— Я решил, что настало время нанять тебе учителя воинского искусства и оружного боя.

— Спасибо, отец, — я низко поклонился. — У меня уже давно возникло желание получить не только духовные знания, но и телесные.

— Твоя матушка, достопочтимая августа, очень просила меня чтобы твоим учителем стал сеньор Марко де Арто, сын ее близкой подруги Изабеллы.

Изабелла была довольно известной персоной в гинекее. Пожилая и весьма опытная женщина, отличавшаяся, по всеобщему убеждению, ясным и хитрым умом, она приехала в Константинополь в качестве воспитательницы Анны Савойской, и после того как та вышла замуж за Андроника, заняла должность зосты патрикии. Вместе с Изабеллой в столицу приехали и несколько ее сыновей, которые своими воинскими умениями и удалью настолько пришлись по душе Андронику, что тот взял их в свою личную свиту. Поскольку я провел большую часть жизни в гинекее, о сыновьях сеньоры Изабеллы мне доводилось слышать, но встречаться с кем-то из них случая еще не представлялось.

— Отец, а ты уверен что этот савойец будет мне хорошим учителем?

— Разумеется! Марко де Арто весьма опытный боец, а во владении мечом ему и вовсе нет равных.

— В таком случае позволь еще раз поблагодарить тебя, батюшка.

Андроник улыбнулся, взял со стола колокольчик и позвонил в него. В кабинет тут же заглянул секретарь-асикрит.

— Позови сюда сеньора Арто, — распорядился василевс.

Спустя несколько минут в комнату вошел высокий и стройный мужчина лет сорока, чьи длинные, черные как смоль волосы были завязаны на затылке серебряной лентой. Мужик был одет в вычурный джорно из дорогой парчовой ткани, и в штаны-трико 'кальцони'.

— Приветствую тебя, автократор! — поклонился Арто и перевел на меня взгляд. — А это должно быть мой будущий ученик, деспот Иоанн?

— Ты как всегда прав, старый друг, — улыбнулся Анроник.

— Рад с тобой познакомиться, учитель, — кивнул я.

— Прошу, называй меня маэстро. Именно так принято обращаться к учителям на моей далекой родине.

— Действительно! — поддержал друга Андроник. — Иоанн, я думаю будет неплохо если ты удовлетворишь столь незначительную просьбу, исходящую от такого прославленного мужа и известного храбреца.

— Хорошо, отец. Мне не трудно величать сеньора Арто титулом 'маэстро'.

— Благодарю! — Арто сделал легкий поклон и с плавной грацией обошел вокруг меня. — Ты немного худощав, но для своего возраста довольно высок и крепок. Думаю, со временем из тебя можно будет сделать неплохого фехтовальщика.

— Неужели ты будешь учить меня только бою на мечах?

— Нет, конечно! Тебе предстоит научиться обращению с копьем, стрельбе из лука, использованию щита, игре в цинкастерион, охоте и езде верхом.

— Я уже умею ездить верхом.

— Езда на боевом коне с тяжелым копьем в руках это совсем не то что прогулка на игрушечном пони.

— А как же мои этеры? Ты будешь их учить?

— Разумеется, — кивнул Арто. — Если учеников будет несколько, то это только улучшит результат подготовки, правда вам всем понадобятся детские доспехи и тренировочное оружие.

— Это не проблема! — заявил Андроник. — Я прикажу чтобы вам выдали все необходимое для занятий, а также предоставили во дворце площадку для тренировок.

— В таком случае чем быстрее начнется обучение, тем лучше.

— Постойте! — остановил я порыв ретивого савойца. — Сейчас большую часть дня ребята проводят на занятиях у Григоры. Для обучения воинскому искусству ни у меня, ни у них просто не хватит времени.

— Это тоже решаемо, — улыбнулся Андроник. — Три дня подряд вы будете проводить на уроках у Григоры, а потом три дня станете учиться владению оружием у Арто. Ну а воскресенье, как указано в Святом Писании, следует посвятить молитвам и посещению церкви.

— Мудрое решение, батюшка, — поклонился я.

— Друг мой, Арто! — многозначительно произнес Андроник, повернувшись в сторону савойца. — Ты слышал когда-нибудь историю о сыне василевса Никифора Фоки?

— Нет, автократор.

— Ну так я тебе расскажу. У этого славного мужа был старший сын, весьма храбрый и достойный отрок. Во время воинских упражнений из-за недосмотра учителя он получил удар копьем в голову и умер. Знаешь что после этого случилось с Фокой?

— Я догадываюсь, государь.

— Никифор Фока обвинил самого себя в смерти сына и впал в такое горе, что перестал есть мясо, решил спать на полу, роскошные одежды он сменил на власяницу, и так истово молился по ночам, что разбил себе лоб.

Андроник тяжело вздохнул и грозно посмотрел на побледневшего Арто.

— Поскольку я не Фока, то в возможной гибели своего сына на тренировке обвиню именно тебя, а не себя. И знаешь, что будет потом?

— Могучий василевс! — Арто упал на колени. — Я клянусь, что буду очень внимательно следить за безопасностью твоего сына и его жизни ничего не угрожает.

— Верю, друг мой, — улыбнулся Андроник. — Можешь встать с колен, но помни о том что я тебе рассказал.

— Я не подведу тебя, государь.

— А теперь уходите, — махнул рукой василевс. — У меня много дел.

Во дворце имелась собственная палестра, которая обычно использовалась для тренировок варангов. Палестра представляла собой довольно большую площадь, примыкавшую с двух сторон к каменной крепостной стене и огороженную таким образом, чтобы никто не помешал занятиям. Рядом со стеной находилась пристройка с комнатой-раздевалкой и складом, где хранилось учебное оружие и доспехи. Когда утром следующего дня мы явились на тренировку, то были окружены целой толпой слуг, которые облачили наши детские тела в доспехи, а вот оружие, пусть даже и учебное, нам брать в руки было пока запрещено.

Этеров одели в более дешевые кольчужные доспехи, а на меня нацепили роскошный чешуйчатый панцирь-клибанион. Руки всех ребят были защищены кожанными наручами-паникелиями, голени покрывали кожанные поножи-халкотубы, а на головы детей напялили шлемы-кассидионы. К моему удивлению броня хоть и была довольно тяжелой для непривычного к такому облачению тела, но не вызывала неудобства. Мастера-бронники, которые делали эти детские доспехи, явно знали свое дело.

Закончив с облачением, мы вышли на площадь и под внимательным взглядом сеньора Арто построились в неровную шеренгу. Савойец имел весьма внушительный вид и был экипирован в бригантину из крупных пластин и бацинет с кольчужной бармицей, а также в латные наручи и поножи.

— А теперь послушайте меня, ученики! — обратился Арто к собравшимся. — Каждый архонт и даже сам василевс, все должны быть готовы к суровым испытаниям на поле боя. Для того чтобы победить в битве, вы должны быть сильными, ловкими, храбрыми и умелыми, а такие качества достигаются только путем длительных тренировок, которые я буду проводить. Воинские умения не просто помогут вам победить или спасут вашу жизнь в жестокой сече, они сделают более успешной вашу карьеру. Алексей Комнин, будучи еще совсем юношей, у которого даже не было пуха на бороде, настолько прославился своими воинскими подвигами, что благодаря им был назначен на пост великого доместика. Вы ведь хотите занять столь высокую и почетную должность?

— Да, хотим! — раздались детские голоса.

— В таком случае усердно тренируйтесь, крепите свое тело, мужественно переносите испытания и каждому из вас может улыбнуться удача.

Занятия начались с пробежки. Поскольку мы были к ней совершенно не привычны, а доспехи явно не способствовали такому передвижению, пробежка превратилась в быструю ходьбу. Спустя час такой ходьбы, когда все дети, включая меня, вымокли от пота, Арто позволило нам недолго отдохнуть на специально установленных для такого случая скамейках.

— Сейчас вы будете бросать камни! — заявил маэстро.

Камни нужно было кидать в мишени, представлявшие собой круги из свитой соломы и установленные на трех деревянных ножках. Тех ребят, кто часто попадал в цель Арто хвалил, тех кто не попал ни разу — ругал. Впрочем, все его упреки носили скорее характер легкого высмеивания и подтрунивания над неудачными попытками попасть в цель, нежели переступали черту личных оскорбления или унижений детей. Савойец оказался весьма остер на язык, его замечания и колкие фразы, а также сравнения с теми ребятами, кто успешно попадал в цель, вгоняли неудачников в краску, и они стремились улучшить свои результаты. Мне тоже досталась пара замечаний, но поскольку мои результаты были не лучше и не хуже остальных, учитель особо меня не задирал.

На метание камней ушло несколько часов, после чего Арто прекратил это упражнение и разделил детей на две равные команды. По знаку учителя слуги принесли длинный и толстый канат, сделанный из пеньки, и провели в земле длинную глубокую борозду.