— Странные вопросы, не правда-ли? Но именно подобным образом нас заставляют делать выбор там, где его нет и быть не может, поскольку именно выбор ведет к гибели всего государственного организма. И кто-то, прячась в тени, все время подбрасывает нам коварные эгоистические вопросы, подталкивая нас делать выбор из готовых вариантов, разделяя нас, сталкивая нас, убеждая, что у нас нет, и не может быть общих интересов, что человек человеку — волк. Но сказал Господь, всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. В самом выборе одного из предлагаемых вариантов прячется лукавый, потому что любой из предлагаемых ответов неверен, поскольку, выбирая часть, мы безусловно проигрываем все. Но значит ли это, что мы не должны делать выбор? Должны! Однако выбор не разделяющий, а очищающий нашу жизнь и наше общество. Выбирая, мы должны отделить зерна от плевел, добро от зла, отмести от себя волчьи ягоды ненависти и эгоизма.

Делаю паузу. Отделяю мысль.

— Эгоизм. Вот главный разрушитель нашего мира. Ставя эгоизм одного человека или какой-нибудь отдельной группы выше естественных интересов остальных, мы вносим раскол в наше общество. Это опасный, гибельный путь. Однажды, один французский король сказал: "Государство — это я". Чем тогда закончилось упорное нежелание отдельного человека видеть интересы остальных членов общества? Революциями, переворотами, десятилетиями беспрерывных войн и голода, миллионами погибших, казненных и не родившихся во Франции и по всей Европе. Почему так случилось? Потому что никто тогда не хотел уступать, никто не хотел поступиться свои эгоизмом во имя всеобщего блага. Сегодня мы вновь стоим на перепутье. Принесем ли мы нашу жизнь в жертву разрушительному эгоизму или сделаем друг другу шаг навстречу, уступив в малом, дабы обрести многое? Эгоизм или солидарная ответственность? Толпа хищников или социальное общество?

Закладываю руки за спину и с вызовом смотрю в зал.

— Я знаю, что, услышав сейчас от меня "социальное общество", одни пришли в ужас, другие обрадовались, третьи растерялись. И, конечно же, многие тут же записали Императора в социалисты. Но нет необходимости лепить ярлыки, потому что и здесь сам выбор неверен по своей сути. Еще один способ разделить единый народ, это заставить его поверить в то, что возможен только какой-то один вариант общественного устройства. Давайте строить социализм, кричат одни. Нет, только капитализм, кричат другие. Пишутся и пишутся тома, обосновывающие правильность только одного пути. Только протекционизм, требуют одни. Нет, только открытые границы и беспошлинная торговля, заходятся криком другие. Только частная собственность на землю, надрываются одни. Нет, только община с пеной у рта хрипят другие. Только рабочий класс главнее всех, выступают одни. Нет, только крестьянство, оппонируют другие. Нет-нет, только дворяне, вмешиваются в процесс третьи. Но я повторяю — выбор одного из вариантов, подчеркиваю, любого из вариантов, это ошибка. Смертельная для нашего общества и всеобщего благосостояния ошибка.

Вновь пауза. Вновь мой взгляд скользит по лицам присутствующих.

— Разве мы должны клясться в верности какой-то догме? В каких-то случаях и при определенных условиях более эффективно частное предпринимательство, в других случаях лучше справится государственное предприятие, а в третьем варианте наибольшую эффективность покажет тандем в виде частно-государственного партнерства. В каких-то ситуациях эффективнее капиталистический подход к решению задачи, в других — социалистический. Выбор лучшего варианта должен быть продиктован каждым конкретным случаем и наилучшим его решением. Решать глобальные вопросы проще государству, которое может мобилизовать огромные ресурсы для решения этих задач. Но снабжать каждую лавку сахаром, выпускать самовары или шить одежду лучше частным лицам или артелям, потому что они быстрее реагируют на потребности населения, а вот государство тут однозначно не справится. Таких примеров сотни и тысячи. Для одних дел нужен топор, а для других соха, а для третьих ложка. И как не выбираем мы соху для всех дел, так и не должны мы выбирать что-то одно в нашем общественном устройстве. Наш выбор должен быть взвешенным и разумным. Только сочетание всех элементов, только правильное их применение принесет нашему обществу наибольшую пользу! Догма для нас может быть только одна — любые наши действия должны приносить благо всему нашему обществу. И роль государства состоит в том, чтобы соотносить свободу личного интереса и конечное благо всего народа. Те и только те действия, которые приносят благо всем, могут и должны быть поддержаны государственной властью и обществом в целом.

Вот мы и подошли к сути.

— Разумеется, вы читаете газеты и знаете, о чем я говорил в Петрограде на съезде Фронтового Братства. Думаю, что вы знакомы с идеей Освобождения или хотя бы слышали о ней. Уверен так же, что нас ждет широкая общественная дискуссия о принципах и плане Освобождения. Попробую все же очертить вкратце основные тезисы этой идеи.

Я внутренне усмехнулся, сообщив:

— Какой я мечтаю видеть Россию? Я мечтаю видеть общество социального и научного прогресса, общество солидарной поддержки и взаимопомощи, общество всеобщего равенства перед законом и всеобщих возможностей, общество справедливости, общество равных прав для мужчин и женщин, общество всеобщего избирательного права и общество, уверенно идущее по пути всеобщего благоденствия. Освобождение — это идея и план достижения этой мечты.

Жаль, что некому в этом времени оценить мою историческую шутку юмора. Ну, ничего, главный ценитель юмора — я сам.

— Благо всего народа и каждого члена общества — вот наша цель. Вся наша Империя для народа, вся Империя служит народу, но и каждый из нас служит народу и служит Империи. Все усилия общественного и экономического развития должны идти на конечное повышение благосостояния общества. Все действия, идущие в разрез с общественным благом должны быть ограничены и пресекаться. Все силы государства должны быть направлены на мобилизацию общественных сил, финансовых, сырьевых, энергетических, трудовых, образовательных и прочих ресурсов на благо общества в целом и благо грядущих поколений. Государство проводит свою политику в этом направлении, не ограничивая себя идеологическими рамками и конкретными методами. Это общие принципы. Конкретный же план будет обсуждаться всем обществом, в него будут постоянно вноситься поправки и дополнения в зависимости от ситуации и этапа развития нашего общества. Будет образована комиссия по созданию Конституции Российской Империи. Позднее будет созвана Конституционная Ассамблея для согласования окончательного текста Конституции и представления ее на Высочайшее утверждение. Для учета в деле Освобождения всех хороших идей и предложений, я образую Общественный Совет Освобождения при Императоре, куда войдут лучшие умы и самые авторитетные люди Российской Империи, представители научной элиты, представители всех слоев нашего общества.

В зале по-прежнему кроме стрекота кинокамер ни звука. Даже казаки Конвоя так и замерли, ошалело сжимая пустые чарки в руках. Я же пру вперед, словно паровоз на всех парах. Быстрее, быстрее, водка греется!

— Еще один сложный вопрос, — это аграрный вопрос. Вопрос земли, земельного передела и вопрос развития сельского хозяйства в целом. Нужно признать, что вопрос не только назрел, но уже и перезрел. И если его не решить в рамках солидарных взаимных уступок и программы государственной помощи, то этот вопрос превратится не просто в проблему, а в причину беспощадной гражданской войны. В Империи растет рождаемость и растет население. Империя больше не может позволить наличие в частных руках огромных земельных участков, которые не используются для непосредственного аграрного производства. И я хочу уверить всех тех, кто не хочет уступать, в том, что если мы не договоримся сейчас, то они могут начинать прощаться не только со своим имуществом, но и со своими жизнями, потому что гражданская война не пощадит никого. Только взаимные уступки, только шаг навстречу могут разрешить имеющиеся противоречия. Посему, я созываю на июнь сего года Всероссийский Съезд аграриев, который должен будет выработать общие принципы земельной реформы и целевого использования земель в Империи во имя блага каждого человека.

Нечволодов вскоре как раз должен собрать всех крупных землевладельцев и разъяснить им порядок компенсации и прочие перспективы. А также заслушать там силовых министров с данными о расследовании заговоров, и информацией об угрозе социалистической революции, при которой все их добро просто национализируют. Пусть подумают, что им лучше — синица от Императора или красный петух на месте их имений. И, разумеется, нужно следить за этой братией, а то перспектива словить бомбу меня как-то не прельщает. Хорошо бы провести пару показательных процессов с особо непонятливыми и упрямыми. Этих жирных котов нужно приводить в чувство. Захотят активно включиться в другие сферы экономики — молодцы, промотают компенсацию — их проблема. Заупрямятся — стройкам Освобождения нужны дармовые рабочие руки, а правительству нужны деньги от продажи конфискованного имущества. Каждому по делам его, не так ли?

Следующий номер нашей программы.

— В этом зале нет ни одного блюда и ни одного напитка, который не был бы произведен в России. Нет не произведенного в России ни одного аршина ткани и ни одной пуговицы на тех, кто вас сегодня принимает. Точно такой же должна быть политика государства в вопросе размещения заказов на поставку того или иного материала, продукта или машины. Разумеется, правительство должно всячески стимулировать перенос производств на территорию России, открытие собственных производств и способствовать всяческому развитию торговли. Пусть частично, пусть просто сборка, но это должно все равно происходить в России и делать это должны в основном российские работники. И естественно, деньги, заработанные в России, должны тратиться в самой России. Нет, и не может быть общественной терпимости к тем нашим соотечественникам, которые заработав у нас деньги, отправляются прожигать жизнь на иностранные курорты, всячески тратить их в других странах, покупать себе там элитную недвижимость и хранить деньги в иностранных банках. Все, кто не хочет оказаться в Высочайшей немилости, должны задуматься над этим. Ну, а если в России чего-то пока и нет, ну, так стройте, создавайте, развивайте, а государственная власть вам в этом всячески поможет!

Народ зашумел, как мне показалось слегка ошалело. Ничего, освоятся с новыми концепциями очень быстро.

— И я хочу провозгласить тост за новую жизнь и новую Россию!

Зазвенел хрусталь, застучали рюмки, загомонили за столами.

— Как-то это не похоже на уведомление о предстоящем прорыве плотины.

Я обернулся к Сандро и шепнул в ответ:

— Директор плотины решил сначала сделать рекламу будущей пользы от устройства на плотине электростанции, а потом уж всем миром бросимся спасать ее от разрушения.

Великий Князь пожал плечами.

— Тебе виднее. Смотри только, чтобы народный энтузиазм не разрушил плотину раньше. Ты играешь с огнем. И многие тебе этого выступления никогда не простят.

— Что ж, на войне как на войне, мой дорогой Военный министр.

* * *

МОСКВА. ДОМ ПРАВИТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. 15 (28) марта 1917 года.

Следующие два дня я провел в инспекционных поездках, посещая с Высочайшим визитом полки, расквартированные в Москве, военные и кадетские училища. Пить с общей массой не пил (не считая обычной рюмки на банкете с начальством), но сказал и обещал многое. Не столько обещал что-то персонально, сколько продолжал линию, заявленную на собрании в Георгиевском зале. Но сказано было мной лично, и Высочайше подтвержден был курс на Освобождение. В общем, два сумасшедших дня по укреплению личной власти и профилактике мятежей были позади. Доклады служб безопасности подтверждали, что настоящий момент нет серьезной опасности участия войск и училищ в новой столице в возможном мятеже. Обещания и плюшки розданы, сомнительные кадры сняты со своих должностей и отправлены на фронт (часто с повышением), их места заняли офицеры новой волны, прошедшие фронт и участвовавшие в подавлении мятежа против моего Величества.

И теперь я мог перевести дух и потратить полчаса царского времени на простое созерцание. А вид на город и Кремль отсюда открывался просто потрясающий. И если на сам город я мог посмотреть и с кремлевской стены или даже с любой из башен крепости, то вот на Кремль вот так можно было взглянуть лишь отсюда. Разумеется, если не считать церковных колоколен, коих в округе было предостаточно.

Было что-то эпичное в этой сцене. Конечно, я не мог не исполнить свою прихоть и вот теперь я сидел в кресле на каменной балюстраде и глядел на Москву. За моей спиной стоял Нечволодов и ждал моего слова. Не хватало только шпаги, воткнутой между плитами в качестве стрелки солнечных часов, и аналогия была бы полной.

Впрочем, в отличие от классической сцены, дело все же происходило не летом, вокруг меня на этой крыше, как и по всей Москве лежал снег. Хотя голубое небо и яркое солнце все же намекали, что весна уже близко и близится время перемен. Легкий ветерок лишь слегка холодил кожу лица, и нахождение на крыше Дома Пашкова не доставляло мне особых неудобств.

Разумеется, посвящать премьера в мотивы своего сидения на крыше я не стал. Это сугубо мое, маленькая частица той жизни, которой уже нет и не будет. Впрочем, я устроил в Москве куда больший переполох чем свита Воланда, но это и понятно. Пусть абсолютного могущества у меня поменьше, но вот потрясений я устроил куда больше.

Газеты бесновались, на площадях и в парках собирались возбужденные толпы, великосветские круги бурлили, рабочие митинговали, крестьяне устраивали стихийные сходки, землевладельцы настороженно рассматривали приглашения на совещание в Совет Министров, гадая о том, какой еще пакости ждать от нового Царя и нового правительства.

В общем, мнения в обществе разделились диаметрально — от возбужденного восторга до глухой ненависти. Курлов даже докладывал о начинающих зреть заговорах, но пока все было на уровне общих разговоров и многозначительных намеков.

Как и ожидалось, всякого рода интеллигентская тусовка и прочие труженики искусств, в основном, встали на мою сторону, предвкушая открывающееся огромное поле деятельности и не менее огромное финансирование. Всякого рода демократическая публика аплодировала практически стоя, лишь отдельные голоса предостерегающе восклицали, но везде и всегда есть профессионально недовольные, тем более в творческих кругах. Есть такие персонажи, которые всегда против и всегда в оппозиции к власти и к мнению большинства.

Впрочем, главной оппозиционеркой выступила Вдовствующая Императрица, устроившая мне сцену после окончания приема. Ее аж трясло от негодования. Я выслушал все, и то, что я гублю дело отца, обещая этим скотам Конституцию, и то, что я настраиваю против себя опору трона — дворянство, и то, что великие дворянские дома никогда мне не простят такого унижения и возвеличивания черни, и вообще, как я мог такой ужас замыслить и почему я не посоветовался с ней?