Изгой 5: Пылающий лед.

Утерев рукавом покрытое потом лицо, маг мгновение прислушивался к доносящимся из-за высоких стен крикам и к мерным грохочущим шагам голема. Затем повернул голову к воинам и коротко кивнул:

— Вперед.

Шеренги дрогнули и стальные статуи ожили, делая свой первый шаг к зияющему зеву ворот.

Дождавшись пока последние из бесстрастных воинов исчезнут в воротах, маг ступил следом, стараясь ступать как можно ровнее и ничем не выдать охватившую его усталость. Да, у него получилось пробить магическую защиту ордена, но это далось ему дорогой ценой. А впереди еще долгий и ожесточенный бой — Церковь не умеет сдаваться и не просит пощады. Проклятые фанатики...

Еще шаг и взору мага открылось происходящее во дворе. Посеребренная светом луны металась фигура голема, крушащего постройки, вырывающего с корнями столетние деревья и расшвыривающего, топчущего, рвущего на части защитников ордена. Но, как с ревностью отметил маг земли, закованные в доспехи ниргалы были куда смертоносней и успели проложить кровавую дорогу ко входу в центральное здание, шутя пройдя сквозь ряды обороняющихся.

Первый из ниргалов поднялся на широкие ступени и не успел сделать больше ни шага — вырвавшаяся из стен молния пронизала его насквозь, войдя в грудь и выйдя из спины, прожигая в черном плаще дыру с неровными краями. Доспехи остались невредимы, но воин пошатнулся и, с лязгом рухнув на ступени, скатился вниз, где и застыл мертвой грудой железа. Но остальных ниргалов это не остановило — презрев смерть, они перешагнули через тело павшего товарища и пошли дальше под веерными ударами сверкающих молний. Повинуясь воле своего создателя голем развернулся и зашагал на помощь ниргалам, оставляя за собой взрыхленную полосу земли, перепаханную его ногами тумбами.

А с совсем другой стороны, с тыльной стороны резиденции, вспыхнуло взлетевшее до небес пламя, рассеяв ночную мглу. И маг земли растянул губы в довольной усмешке — второй отряд взялся за дело и штурмовал задние ворота, тогда как большая часть защитников находилась в главном дворе или уже пала под натиском атакующих... Да... этой ночью будет жарко...

Церковный вопрошатель поморщился от едкого запаха паленой плоти, дождался пока крики пытаемого еретика стихнут и со вздохом, ни на что не надеясь, задал уже набивший оскомину вопрос:

— Имена твоих сообщников?

Мотнув головой, чтобы убрать с лица намокшие от пота волосы, лорд уставился на вопрошателя и зло оскалился:

— Дурак! Жалкая марионетка в руках Церкви! Тебе самому не надоело ночь за ночью спрашивать меня об одном и том же? Или... Постой... А может тебе просто нравится наблюдать за моими страданиями?! А?! Может мы не настолько разные, святоша? Ты ведь наслаждаешься моими корчами? А? Давай, признайся, здесь все свои!

— Твои физические страдания ничто, по сравнению с моими душевными терзаниями — ровно произнес вопрошатель, бросая перо на сверкающий девственный белизной лист бумаги и вставая из-за стола — Это тяжкий грех! Когда мы закончим с тобой, я приму епитимью и долгие дни буду замаливать свои грехи, моля Создателя об искуплении!

— Да что ты? — издевательски воскликнул лорд Ван Ферсис и сплюнул красную от крови слюну на грязный каменный пол — Ну надо же! Я вишу на ржавых цепях, мою плоть рвут раскаленными клещами и после всего этого, я же еще и виноват в том, что ты нагрешил! Церковь везде сыщет виноватого, да, святоша? В отличие от тебя, я несу полную ответственность за свои деяния!

— Деяния? Какие деяния? — вкрадчиво поинтересовался вопрошатель, вновь опускаясь на скамью и давая дюжему истязателю вновь приступить к делу. Понятливо кивнув, истязатель подхватил из жаровни раскаленную спицу и сделал шаг к окровавленному лорду, задумчиво осматривая поле будущей работы.

Ответить или же закричать от дикой боли лорд не успел — за плотной прикрытой дверью послышался дробный топот и в пыточную ворвался тяжело дышащий священник с безумно вытаращенными глазами и всколоченными волосами.

— Что случилось, брат мой? — встревоженно воскликнул вопрошатель, вскакивая на ноги и бросаясь к привалившемуся к стене священнику — Что?!

— На... нап-падение... — прохрипел священнослужитель, сгибаясь пополам от кашля — На нас напали! Защита пала!

— Кто?!

— Не знаю... видит Создатель, н-не знаю — отозвался тот, с трудом держась на дрожащих ногах — Но они уже прорвали защиту и ворвались во двор. Там маги! Боевые маги! Все стражи в бою, а я... получил приказ, брат, насчет дальнейшей судьбы этого поганого еретика... окончательный приказ от самого главы! Кто бы не напал на нас, они пришли за ним! Приказано выполнить немедленно...

Прикованный к стене лорд зашелся безумным булькающим хохотом, в восторге колотя босыми пятками по камню пола и разбрызгивая по сторонам сгустки кровавой слюны.

Вопрошатель коротко кивнул и с бесстрастным лицом повернулся к беснующемуся старику:

— Что ж... возможно тем лучше для него — затем взглянул на выжидательно стоящего истязателя и велел — Брат мой, прерви мучения этого несчастного. И сделай это с милосердием. А мы вознесем короткую молитву за упокой этой грешной души, перед тем как взять оружие и встать на защиту Святой Церкви.

— Да, святой отец — почтительно ответил истязатель и, сделав короткий шаг к ухватившемуся за дверной косяк священнику, резким движением вонзил еще не остывшую спицу тому под вскинутый подбородок. Воистину милосердная смерть — спица пронзила мозг. Священник умер мгновенно, даже не поняв, что случилось. Просто рухнул на пол и неподвижно застыл, раскинув руки в стороны.

А истязатель все так же спокойно шагнул обратно к жаровне, подхватил с огня пышущий жаром раскаленный крюк и развернулся к замершему от шока вопрошателю, уподобившемуся соляному столбу. Крюк описал короткую дугу и глубоко вонзился в живот вопрошателя. Закричав от невыносимой боли, вопрошатель отшатнулся назад, вырывая крюк из своего тела вместе с клочками плоти и внутренних органов. Не сводя неверующего взгляда со своего убийцы, он с трудом шевельнул холодеющими губами, под аккомпанемент торжествующего хохота лорда:

— Ты... ты же пытал его... пытал неделями...

— Да, святой отец — согласился истязатель, занося облепленный кровью крюк для следующего и последнего удара — Пытал. И видит Темный — я делал это с большим удовольствием.

Свистнул разрезаемый воздух и крюк вошел вопрошателю в шею, рвя артерии и дробя позвонки. Вопрошатель выплюнул изо рта фонтан крови и умер еще до падения на холодный пол.

А истязатель развернулся к замолкшему лорду и мягко произнес:

— Мне велено передать. Пробудившийся недоволен вами, Повелитель... Вам придется многое сделать, чтобы отвратить от себя его бушующий гнев...

Глава шестая.

Проклятый остров.

— Словно опять в Твердыне оказались — пробормотал Рикар, машинально оглаживая обух висящего на поясе топора и вглядываясь в полускрытую туманом кромку берега.

— Похоже — согласился я — Хотя здесь пострашнее...

И впрямь похоже. Но не внешним обликом, а безжизненностью. Что заброшенная цитадель, что этот вот берег острова Гангрис просто дышали пустотой и отсутствием жизни. А исподвольное чувство страха в первую очередь вызывали обломки кораблей, штормами и приливами выброшенные далеко на берег или затонувшие рядом с гранитным причалом. Голые ребра шпангоутов, куски полусгнившей обшивки и сломанные мачты с обрывками парусов. Всего этого хлама было в избытке. Я даже боялся представить себе какое количество останков кораблей скрывается под толщей воды.

А вот Мукри, этим фактом очень даже интересовался и вовсю промеривал глубину при помощи длинной веревки с грузом на конце, бегая от кормы к носу и обратно. Опасался насадить корабль на мель или острый обломок одного из шпангоута. Тут я был с ним полностью согласен — пропороть днище не хотелось.

Остальные члены отряда стояли здесь же, задумчиво поглядывая на берег. Только стоявший у меня за плечом ниргал казался абсолютно бесстрастным. Хотя я пару раз заметил как дернулись его изуродованные ноздри, втягивая запах наваристой ухи — оправившийся от морской болезни Тикса кашеварил вовсю, лишь на время отрываясь от готовки, чтобы сбегать к борту и поглядеть на остров Гангрис. Коротышку просто распирало от гордости — как он мне пояснил на своем ломанном языке, из всего их гномьего рода Чернобородых только ему удалось побывать на острове. Тот факт, что мы отсюда можем и не вернуться, его кажется вообще не волновал.

— Вот что жажда наживы делает — все не успокаивался здоровяк.

— Думаешь, все эти корабли приплыли сюда за поживой?

— А зачем еще, господин? Уж точно не ради того, чтобы свечку за упокой поставить! Тут и замок и деревня богатая, да еще и земли бесхозные! Лакомый кусок.

— Вот только кусок оказался не по зубам — усмехнулся я — Кстати, насчет "богатой" деревни ты загнул, дружище.

От кромки воды берег полого поднимался вверх, образуя широкий и высокий холм, чьи склоны были усеяны постройками. Некогда прибрежная деревушка может и была богатой, сейчас же сквозь рваную пелену тумана я видел лишь жалкие развалины. Несколько беззаботно пляшущих меж разрушенных домов веселых искристых смерчей делали зрелище еще более печальным. А еще выше, на самой вершине холма, высился мрачный замок и когда туман смыкался плотнее, закрывая землю, казалось, что замок парит в облаках. Возможно, долгие века назад, замок представлял собой величественное и красивое зрелище — на его башнях развевались знамена с родовым гербом Лигасов, сверкали разноцветные витражи, гордо расхаживали по стенам дозорные в сверкающих доспехах... Но сейчас это было печальное и грустное зрелище.

— Деревня не домами ценится, господин — фыркнул Рикар, отвлекая меня от раздумий — А тем, что внутри домов схоронено. Уж поверьте — я знаю.

— Что, мародерствовал? — с любопытством поинтересовался я.

— Бывало. А как без этого? Когда наемничал. Вот и думаю — в домах тех много чего найти можно. Крестьяне народ запасливый, монетку к монетке складывают, на черный день приберегают. А деревня здесь богатая была, сразу видно. Это вам не жалкое поселение Ван Ферс...

— Тихо! — вполголоса рыкнул я и Рикар осекся на полуслове и смущенно закашлявшись, кивнул приближающей тонкой фигурке закутанной в одеяло.

Вот и сиятельная баронесса пожаловала. После случившегося в Коске, Алларисса проспала три дня, а когда проснулась, не помнила ничего из произошедшего. Ни того как сомнамбула шла на зов кинжала, ни того как я тащил ее обратно на корабль, ни своих безумных воплей и визга. Про то, что половина отряда ходила в царапинах оставленных ее ногтями, а Рикар красовался еще и парой глубоких укусов я вообще молчу. А девушка лишь невинно хлопала глазами и охала, когда мы красочно живоописали ее действия. Вот и думай теперь, верить ей или не верить...

Слишком все запуталось. А я продолжаю откладывать наш с ней серьезный разговор со дня на день...

— Доброе утро — поздоровалась девушка, бросив на меня лишь мимолетный взгляд, зато одарив здоровяка сияющей улыбкой — Как рука, Рикар?

Здоровяк смущенно покосился на свою здоровенную ручищу прикрытую повязкой и буркнул:

— Почти зажило. И говорить не о чем.

— Ага. Это если не загноится — тогда руку отрезать придется — не подумав, брякнул я и тут же прикусил язык, но было уже поздно.

Негодующе фыркнув, Алларисса круто развернулась и пошла прочь, всей своей спиной выражая глубокое презрение.

А Рикар буркнул:

— Вы, господин просто...

— Да, я господин — подтвердил я и, покосившись на отошедшую девушку, добавил — Половину отряда изгрызла и исцарапала. Тебе руку до кости прокусила... Да мы после падения в водопад столько ран не насчитали, как после ее выкидонов!

— Как? Выкидон... — начал было повторять здоровяк, а затем смешливо хрюкнул — Да, прямо кошка дикая. Вот представлю, господин, как вы с ней наконец поже...

— Рикар!

— Все, молчу, молчу — все еще посмеиваясь махнул рукой Рикар — Так что, господин? Когда на берег?

— Скоро — проворчал я — Сперва присмотримся хорошенько. Что-то не нравится мне этот островок... тихий больно. За три часа даже ворона не каркнула.

— А потом я пару человек с собой прихвачу и на берег сойду. Осмотримся поблизости, покумекаем, что к чему, а ежели там спокойно, то сразу вам сигнал подадим — подхватил здоровяк.

— Не угадал — качнул я головой — Совсем не угадал. Первым на берег сойду я и возьму с собой только ниргала. Тихо! — рявкнул я — Не спорь! Ты забываешь Рикар — это не меня тебе надо защищать, а в точности наоборот — мне тебя! И сразу по двум причинам: во первых я ваш господин и должен проявлять заботу о своих людях, а во вторых — я нежить, ледяная тварь и живучести у меня куда как больше чем у вас всех вместе взятых! Да еще и доспехи мощные, как у меня, так и у ниргала. Тебе все понятно, или еще раз повторить?

— Доспехи у меня попрочнее ваших будут — недовольно буркнул здоровяк — Сами же укрепляли даром своим.

— Может и прочнее — пожал я плечами — И защищают они тебя ровно от шеи до пояса, а меня с ног до головы! Все, не спорь, Рикар, я уже принял решение. А дальше все в точности по твоему плану — осмотрюсь по сторонам и если не случится какой-нибудь гадости, подам вам сигнал. В общем, действуем по тому же способу что и в Твердыне.

— Тиксу брать не будем, господин! — встрепенулся Рикар, услышав напоминание о наших злополучных приключениях в покинутой крепости — Хватит! Я столько топоров не напасусь! Пусть сидит на корабле и кашеварит.

— Что?! Оченно глупо говорить, Рикар! — завопил всеслышащий и всеведущий гном, возмущенно потрясая поварешкой — Я идти! Обязательно идти! Друг Корис, не слушать его! Я с тобой идти! Замок из камня, а я камень оченно хорошо знать!

— Голова у тебя каменная! — рыкнул здоровяк, но его слова были восприняты Тиксой неожиданно благосклонно:

— О-о! Спасибо, друг Рикар! Да, голова мудрый как камень! — расплылся гном в улыбке — Суп готов! Рыбный!

— Вот и отлично — поставил я точку в разговоре — Давайте ешьте, а там и делами займемся.

* * *

Берег встретил меня и ниргала не дружелюбно, но и не враждебно, словно и не заметил нашего присутствия. Время было ближе к полудню и туман неохотно начал рассеиваться. Заметно посветлело, но, к счастью для меня, не потеплело. Первым делом я огляделся и, убедившись, что непосредственной опасности пока вроде нет, сошел с наспех сколоченного плотика на землю. Следом ступил ниргал и сразу заворочал по сторонам всем телом, выискивая угрозу. А я сделал несколько шагов повыше кромки прибоя и сняв шлем, зачерпнул полные пригоршни снега, с наслаждением прижав его к своему ледяному лицу. Как мне этого не хватало... просто благодать...

— Господин! Вы бы потом умылись, по сторонам глядите! — донесся до меня рассерженный рев Рикара — Не ровен час проглядите чего или кого!

— Не каркай! — рявкнул я в ответ — Здесь пока и разглядывать нечего!

Шуметь я не боялся — мы проторчали поблизости от берега половину ночи и целое утро. Если за морем приглядывают возможные местные обитатели, то нас давно увидели и даже сосчитали. Тут уж поделать было нечего. А если гипотетический враг настолько силен, что не считает нужным поглядывать по сторонам, то и тем более переживать не стоило.