— Дайте боги, чтобы Вы оказались правы, сир! — Торн вскочил на подведённого к нему коня. Позвольте откланяться, я должен проследить за погрузкой моих вещей, — я раскланялся.
— Конечно, Николас, конечно! — Тенперон чуть наклонил голову в знак согласия.
Сташек и Владек быстро загрузили телегу, а Жихарь уже сидел на козлах, вспоминая молодость: он рассказывал, что часто возил всякие товары на ярмарки.
— Господине, можете занять своё место! — Владек помог мне забраться в телегу, где между мешков мне постелили несколько трофейных плащей и положили кирасу вместо подушки, на которую также были накинуты плащи.
— Спасибо. Как я устал! — мне приятно было после всего произошедшего сегодня хоть ненадолго прилечь.
— Рады стараться, сир! — Жихарь решил поторопиться и уже с этого дня называть меня, как придворного дворянина.
— Вот и славно, потом разбудите меня, когда будем выходить из лагеря, — зевая, говорил я. Мои глаза закрылись и....
Проснулся я, когда было светло (я не знал, уже или ещё), чуть приподнялся с телеги и осмотрелся по сторонам: вокруг были сплошные поля, но горы были уже очень близко. И справа, и слева от телеги шли воины, накинув себе на плечи и спины мешки, сзади шли люди в простых кожанках, тоже груженые по "самое не могу". "Эх, — подумал я, — если мы будем так плестись, то не дойдём до Беневаля и за месяц".
— Сколько я спал? — спросил я у Владаря, сидевшего рядом с Жихарем.
— Доброго утречка, то есть уже доброго денька, господине, — парень расплылся в улыбке. — Вы спали весь остаток дня, всю ночь и всё это утро. Остальные идут сзади повозки.
— Да уж, никогда столько не спал. Видимо, ещё не отошёл от той битвы.
— Видать да, господине, — отозвался Жихарь. — Вы так славно там повоевали, что и в гвардию не стыдно было бы пойти
— Хорошо бы, да некогда, — подхватил Владарь: — господину надо будет баронский титул добывать, а для этого нужно о-го-го как потрудиться. Мы ж ему для этого и дадены — чтобы господин бароном становился, а мы ему в этом и помогали. Готовить там, кого не надо не пускать. Убивать там, кого надо, нечего господину о холопов руки марать. Верно я говорю, сотопорники? — громко спросил Владарь.
— Правильно! — отозвались Сташек, Владек и Лкашек.
— Вот и я говорю.
— Верно говоришь, — почти серьёзно отвечал я. — Что-нибудь интересное было, пока я спал?
— Всё тихо было, разве только лорд Тенперон объявлял, что за нами гонится теперь только две, каких их там, — Владарь сделал паузу, вспоминая слишком мудрёные для него слова. — Две дивизии и сотня лыцарей.
— Знаешь, — я не мог сдержать радости, — сколько воинов в дивизии?
— Куда там нам, господине.
— В королевской дивизии две тысячи воинов, запомни это на будущее, когда станешь дворянином, — я не мог не использовать такого удачного момента, чтобы не подначить "будущих лыцарей".
— Это ж ... это ж четыре тысячи воинов? — Владарь чуть не пустился в пляс, вовремя вспомнив, что сидит в телеге. — Этот Реджинальд оскорбил нашего господина, — Владарь говорил как можно громче, чтобы слышали все, кто шёл рядом с телегой.
— Наш господин сожжёт всю их конницу, а лорд Тенперон перебьёт остальных так же, как и два дня назад.
— Я хочу посмотреть, как они будут плясать, когда мы разожжём костёр пол их доспехами! — послышался возглас откуда-то сзади.
Скоро воины запели походную песнь. Я не понял из неё практически ничего: пели на местном наречии, всё время окая и заглатывая звуки.
— О чём эта песня, Жихарь? — спросил я, вслушиваясь.
— Так о Хозяйке Зимы, господине! О том, как наши предки ушли с Севера, спасаясь от гнева Хозяйки и орд снежных монстров. Эта песня о храбрости огнаров, покоривших все земли, что Онтар за раз оком не окинет, — Жихарь махнул в неопределённом направлении.
Вдруг песня стала печальной. Головы всех поникли. Кое-кто даже заплакал.
— Что это с ними?
— Так это, господин, о Великом Огнаре поётся, который пожертвовал собой, чтобы Хозяйка Зимы не пришла в эти земли.
— Ясно, — зевнул я, кутаясь в плащ.
Интересно, а они задумывались, что Огнар ещё много лет после основания Королевства правил своим народом? Нет, я бы охотно поверил в слова песни, если бы не одно "но": а когда он успел пожертвовать-то собою? Умирал он недолго, молитвы Тайтосу, "плач на смертном одре", прощание с родственниками, туда, сюда... Тут не просто на жертву, тут на чих не хватит времени...
Два дня наше войско двигалось по лесам и холмам. На пятый день пути мы наконец-то поднялись в горы. В Саратских горах было очень холодно: Жихарь говорил, что это слишком даже для начала зимы, хотя была только середина осени. Продвижение каравана замедлилось: дорога к Беневалю была слишком узкой, и по ней в ширину могла проехать только одна телега. Обитай в этих горах орки или тролли, при первом же налёте мы потеряли бы не меньше двух десятков телег. Слава Онтару, что в Саратских горах никто не обитал. Едва узнав это, я отправился к Тенперону, ехавшему впереди войска, с вопросом. Спрыгнув с телеги, я быстро пошёл к учителю. Наш, гм, караван двигался почти что прогулочным шагом, так что мне, пешему, не составило догнать Даркхама.
— Учитель, — обратился я к Тенперону, который ехал рядом с Блад Торном.
— Да, Николас? — Тенперон обернулся в седле.
— Я хочу узнать, правда ли то, что в этих горах никто не живёт?
— Во всяком случае, никто не доказал обратного, — Тенперон улыбнулся уголками губ, приглаживая растрепавшиеся чёрные волосы.
— А почему?
— Ты, вероятно, слышал, как воины пели песню о Хозяйке Зимы?
— Да, учитель.
— Так вот, это происходило на самом деле. Четыре века назад наш народ, огнары, покинул Северную пустошь, и никто точно не может сказать, почему. Путь похода, более похожего на бегство, проходил через эти горы. Насколько мне известно, здесь полегла десятая часть нашего народа. Как гласят легенды, огнары приняли здесь бой то ли с аркадцами, то ли с мидратами, то ли с монстрами Хозяйки Зимы. После той битвы здесь никто и не живёт, разве только призраки бродят по этим тропам. Раньше кое-кто обитал в замке Беневаль и окрестностях, но...
Вдруг над горами раздался вой — даже Блад Торн невольно поёжился и нащупал рукоятку меча. Так, на всякий случай.
— Гм, похоже, что легенда оказалась не совсем верной, — Тенперон говорил как ни в чём не бывало.
— Милорд, — Блад Торн обратился к Тенперону. — Как Вы думаете, это был волк?
— Это мог быть кто угодно, от собаки до оборотня.
— Оборотня, милорд?
— Да, Вы не ослышались, генерал. Я сам однажды видел одного, когда ещё был подмастерьем. Но сейчас они превращаются в легенду. Как и Хозяйка Зимы...
— Надеюсь, что это был обычный волк, милорд! — Блад Торн наконец-то успокоился.
— Даст Онтар, Вы будете правы, генерал.
— Молю Палатора, чтобы это и была правда! — Блад Торн посмотрел на небо, безмолвно молясь.
— Спасибо за ответ, учитель, — я поклонился. — Позвольте откланяться — время сейчас позднее, — на небе уже появлялись первые звёзды. — А нам предстоит трудный путь.
— Конечно, Николас, конечно. — Тенперон чуть склонил голову и завёл беседу с Блад Торном.
Вернувшись в свою повозку, я укутался плащом и заснул. Снился мне волк, за которым бегали воины, а Блад Торн смотрел на звёзды и спрашивал какого-то закутанного в чёрный плащ человека, не есть ли эти звёзды — демоны Тайтоса...
Я проснулся внезапно, от радостных криков Жихаря и Сташека с Владарем.
— Что случилось, вы мне можете сказать? — я моргал глазами, привыкая к яркому свету.
— Господин, мы прибыли! — Жихарь, привстав на козлах, попытался плясать, чуть не упав с телеги после особо замысловатого коленца.
— Добро пожаловать в замок Беневаль, милорд! — Лкашек показал куда-то вперёд.
Я привстал, желая что-то сказать, открыл рот, но так и не смог его закрыть: настолько я был поражён открывшимся мне видом. Войско вошло в широкую долину (или плато, никогда не видел особой разницы), а невдалеке, в каких-то двух сотнях шагов, высился Беневаль.
Годы и погода не пощадили творение человеческих рук: две башенки из восьми, что высились над донжоном, обвалились, в низкой внешней стене было видно не меньше десятка дыр. Дело с самим донжоном обстояло не лучше: известняк, которым он был отделан, обвалился, некоторые окна, из-за отвалившихся кирпичей, были намного больше, чем другие. Но Беневаль оставался Беневалем: стена опоясывала великолепный шестигранный донжон, некогда служивший символом величия рода графов Беневаль и тех немногих людей, что решились поселиться в этих землях.
— Теперь мы победим! — заворожено прошептал я, тогда ещё не понимая, что лучшие стены — это люди. А их-то у нас и не хватало.
— Да, теперь мы победим! — подхватили мои "подданные! (я так решил в шутку называть Лкашека, Сташека, Владека, Владаря и Жихаря).
Через минуту эти четыре простых слова скандировало всё войско.
Войско заняло Беневаль. Первым делом разгрузили телеги с запасами продовольствия и воды. Потом со всем тем, что унесли с поля битвы. В это время Тенперон и Блад Торн с десятком охраны осматривали замок. Если в нём кто и жил, то они сбежали задолго до нашего прибытия: воины рассказывали, что стены и пол были покрыты таким слоем пыли, что иногда Тенперон проваливался в пыль по щиколотку. Самое странным было, что не было не только крыс или других грызунов — паутины ни разу не заметили. Так же как и тараканов или мух. Не было вообще ничего живого.
Блад Торн и воины, обойдя замок, стали молиться. Даже Тенперон, и тот невольно вспоминал легенду о призраке последнего хозяина замка. Покончив к вечеру с разгрузкой телег, люди стали разбредаться по замку. Только две сотни человек были назначены переносить запасы в подземелья замка. Места в замке, как ни странно, хватило всем — большинство людей Тенперон поселил в пиршественных залах и в комнатах на первом и втором этажах. Третий и четвёртый этажи оказались почти незанятыми — почему-то никто не хотел там ночевать. Таких набралось человек семьсот — эти поселились в палатках и шалашах на дворе. Коней на время решили оставить на свежем воздухе, ведь от конюшен остались одни руины.
Я слонялся по замку, по-моему, до полуночи. Никак не мог найти подходящей для меня комнаты: все были или заняты, или в них отсутствовала половина внешней стены, и получалось что-то вроде окна на всю стену. Я хоть и любил большие окна, но не настолько же! Скоро меня нашли запыхавшиеся Владарь и Сташек.
— Вот Вы где, господин! Мы как раз нашли Вам комнату! Ага, ага! — лицо Владаря озарила улыбка.
— Спасибо, — я облегчённо вздохнул.
Хоть о чём-то можно не беспокоиться. Всё-таки очень даже неплохо, когда у тебя есть подчинённые.
— Где она?
— Почему-то на третьем этаже никто не занял ни одной комнаты, представляете? Весь этаж наш, а любая комната — Ваша.
— Великолепно, — я попытался улыбнуться. — Мне ужасно хочется спать.
Поднимаясь на третий этаж, я молил Тарика, чтобы все страхи Тенперона были ложным: ведь что может быть плохого в простом замке, хоть и брошенном ещё сорок лет назад? К сожалению, прав оказался именно учитель.
Едва я прилёг на кровать, которая чудом осталась целой после почти полувека запустения, как раздался чей-то истошный вопль. Я, накинув мантию, выбежал в коридор и спустился на второй этаж по каменной лестнице.
Только ступив на последнюю ступень, я невольно прошептал заклинание, включавшее амулет. На полу валялся человек из сотни Седого. Ему как раз подходило это "звание": он валялся совершенно поседевший, руки были раскинуты в стороны, глаза расширены, а кожа стала мёртвенно-белой. Труп. Значит, умер. Ну да, живых трупов не бывает. Хотя, конечно, всё возможно...
На крик сюда сбежалось не меньше сотни человек, кое-кто захватил с собой оружие. Едва увидев труп, столпившиеся воины стали читать молитвы "о защите от сил нечистых". Через несколько секунд показался Тенперон, растолкавший всех, кто мешал ему пройти. Он медленно переводил взгляд с трупа на меня и обратно.
— Это не я, милорд: когда я прибежал на крик, он уже лежал так! Поверьте мне! — я боялся, что в убийстве (а я был полностью уверен, что его убили) могут обвинить меня.
— Я тебе верю, не волнуйся, — Тенперон пытался меня успокоить. — Такое могла сделать только магия, а будь тобою здесь произнесено хоть одно заклинание подобной силы, я бы почувствовал. Даже я не могу сделать подобного с такой скоростью. — Люди, окружившие труп, закивали — после битвы с реджинальдистами я был чем-то вроде героя у воинов, некоторые меня называли в шутку "маленький десятник". — Надо унести отсюда тело и поставить охрану в коридорах и на лестницах. То, что сделало это, не могло так быстро скрыться из замка.
Внезапно послышались возгласы, что это призрак последнего лорда замка наказал побеспокоившего его покой.
— Никакой обычный призрак сделать этого не может! — вот уже и возгласы одобрения раздались. — А охрана всё равно не помешает, а то нас тут и так как котят могут перерезать. Блад Торн!
— Да, сир! — Торн уже стоял в своём привычном наряде из кольчуги и шлема.
И как ему только не надоедало столько времени носить на себе столько тяжести?
— Выставить охрану в коридорах, на лестницах и во дворе. Выдать каждому желающему, гм, любые средства защиты от нечистых сил, если они этого захотят.
Гул одобрения заполнил все этажи. Даже ночью огнары готовы были догнать и "побрить" убийцу их товарища. Естественно, половина этих "мстителей" уже через двадцать минут была обвешана чесноком, деревянными колами и символами всех богов, каких только они знали.
— Слава Онтару, что с Вами ничего не случилось! — разом воскликнули Владарь и Лкашек. Они, оказывается, искали меня по всему замку.
— Похоже, тут сработал хороший колдун или... лучше не знать кто! — подытожил Жихарь, когда все пятеро довели меня до моей комнаты, выхватывая мечи при каждом шорохе.
— Хозяин замка сердится! — таинственно произнёс Владек.
— Ладно, кто бы тут не орудовал, мне надо выспаться — и так не могу припомнить ни одного заклинания! — зевая и ложась в постель, говорил я.
— Конечно, господин. Вы, если что, крикните — мы тут у двери будем стоять.
— Вы что, не устали?
— Мы-то устали, да Вы важнее сна. К тому же, мы будем дежурить по одному, сменяясь, как...это.... — Жихарь совсем не разбирался со временем.
— Каждый час! — радостно выпалил Лкашек, напуская на себя побольше важности.
— Ладно, спокойной ночи вам, и да хранит вас Тарик и Онтар!
— Да хранят Вас Боги, господине! — и Жихарь закрыл дверь. Та жутко заскрипела, и я побоялся, что она прямо сейчас развалится.
"Надо будет потом починить дверь" — пронеслось в моей голове. Через секунду я уже спал.
Утром, проснувшись, я накинул мантию и плащ и вышел из комнаты. Справа от двери храпел Жихарь, шепча что-то во сне. "Хорошая охрана" — я не мог не сдержать смеха.
