у

Я развернулся спиной вперед и медленно пошел, наблюдая за происходящим и стараясь быстрее выйти из ареала бронзовых скульптур.

Лапа монстра опустилась на фигуру затянутую в черное. Яркая вспышка и с секундной задержкой грохот дошел до меня. Сначала ослепляя, а потом сбивая с ног, ударной волной.

— Ну что же ты падаешь — Иван Андреевич протягивал мне руку, помогая встать — говорил в церковь надо сходить, эх молодежь, совсем с пути верного сбились.

Я поднялся и оглянулся.Фигуры были на своих постаментах. Никаких трупов, никаких следов произошедшей бойни.

— А эти — начал я и осекся под внимательным взглядом старичка.

— А эти — он легко перекрестил пространство позади себя — гости приблудные, как вести себя не знают. Вот иногда приходится воспитывать.

Он посмотрел на фигуру самца, что шел за мной. Громадный шрам, через всю голову чудища, постепенно зарастал, прямо на глазах.

— Ничего,научаться— голосом полным сочувствия проговорил он, поглаживая большой крест у себя на груди.

— Они мне помогли — выдавил я, пятясь от фигур в сторону воды — за мной погонябыла.

— Эти мракобесы то — старичоккивнул — они тоже не здешние, пришлые, служат непонятно кому.

Не ровняя Горгимракобесам, странно как они вообще встретились. Низшие, обычно, к серьезным противникам не подходят близко.

— Так говорю, за мной гнались, некуда бежать было, я их к этим страшилищам и вытащил.

— Смекалка, это хорошо — улыбнулся старичок, пронзительно смотря мне в глаза — но как не куда бежать, а церковь?

— Так.. — я не нашелся что ответить и как-то виновато опустил голову, смотря себе под ноги.

— Ничего, главное вовремя узреть путь истинный. Пойдем, провожу, да и покажу куда зайти, чтоб нечисть всякая не приставала.

Взяв под локоть, монах подтолкнул меня в сторону моста через реку.

— Пойдем касатик, тут не далеко, заоднорасскажешь по дороге, почему за тобой мракобесы гнались.

Поначалу мы шли молча, нужно было собраться с мыслями. Иван Андреевич тоже молчал, чинно шествуя рядом. Постепенно я начал сбивчиво рассказывать.

Со встречи в кинотеатре с монстром. Что увидел, как он трансформируется и убежал. А когда на следующий день вышел из дома, за мной бросилась целая свора таких. Вот я к скульптурам и побежал с перепугу.

Сам понимал, что звучит все это не очень правдоподобно и начни монах копаться в деталях, всплывут сплошные вопросы без ответов.

Но Иван Андреевич молчал, принимая мой рассказ, и под конец я облегченно вздохнул, заканчивая повествование.

-Одного не пойму — через некоторое время спросил он — как ты их видишь? Чтоб такое узреть,надо очень долго практиковаться в духовном постижении сути бытия.

— Да я в передаче какой-то видел — начал я, придумывая на ходу — расфокусируешь взгляд, чтоб одновременно все видеть и готово.

Пытаясь показать, как это у меня получается, я действительно вышел из фокусировки зрения, чувствуя грань.

— Что касатик, опять что увидел — спросил меня белый старец с стоящими вертикально волосами, словно из засасывала вверх гигантская труба. Глаза старца светились темно-голубым огнем, от которого мороз пробирал по коже.

На миг остановившись, я продолжил движение, возвращая обычное зрение.

— Нет — быстро ответил я — вспомнил этих тварей. Жутко, что они среди нас ходят.

— Нечисть к православному не подходит — ответил монах, поглаживая крест — а ты, если чего снова увидишь, то говори отрок, говори. Вместе мы всех бесов изгоним.

14

Мы прошли мимо церкви,я хотел спросить почему, но монах опередил, видя мое удивленное лицо.

— Сюда потом сходишь — тихо проговорил он, показывая мне рукой дорогу в гору — нам туда.

— Звал я уже тебя в Богородицкий, послушал бы совет, так может и не пришлось от мракобесов бегать.

— Иван Андреевич — начал я, решив задать мучавший меня вопрос.

— Что касатик?

— Много ли таких. Горги, мракобесы, какие еще бывают?

— Много бывает разных, только от молитвы они разбегаются как черт от ладана. Поэтому счет не ведем, ибо все равно нам, нечисть она и есть нечисть, какую бы форму не приняла.

Зайдя в ворота, он показал мне направление движением руки.

— Поднимись пока наверх, я скоро приду.

Храм встретил меня прохладой и легким жжением на языке. Поднявшись по лестнице, я оказался в помещении, где продают всякие церковные принадлежности, крестики, книги по богословию и даже кагор в темных бутылках. Свернув налево за экскурсантами, что привез длинный и высокий автобус, который затормозил у ворот как раз, когда мы расходились в стороны с Иваном Андреевичем, я оказался в главной зале.

Золоченый иконостас не произвел должного впечатления, и я сел на одну из двух скамеек, что стояли по бокам от входа.

Ожидая монаха, я наблюдал за прибывшими на автобусе. Главной достопримечательностью оказалась икона напротив входа справа. Выстроившаяся в три ряда очередь, была к ней. Остальные иконы, не пользовались такой популярностью, как изображение, женщины с ребенком, за толстым стеклом, которое периодически протирала местная работница. Конечно, каждый хотел приложиться губами к святыне, от чего оставались заметные следы, накладывающиеся один на другой.

Я закрыл глаза, физически ощущая грань перехода.

Темный провал был слева от меня, овальный и непостоянный, меняющий контур замысловатыми зигзагами. Больше с ним ничего не происходило, и я отвлекся на перламутровое облако, висевшее как раз над популярной иконой. Оно постоянно было в движении, сжималось и расширялось в разных плоскостях почти одновременно, но сохраняя основное ядро, величиной с баскетбольный мяч, неизменным. Ровное свечение вокруг иконы, явно удерживало облако, незыблемым якорем приковав его к этому месту. Людской поток, останавливался на миг напротив, и просто проходил мимо.Лишь изредка облако начинало светиться, реагируя на посетителей.

— Что касатик, призадумался — Иван Андреевич сел рядом, держа в руке пару маленьких свечек.

— Да ничего, смотрю просто.Хорошо тут.

— Давай голубь мой сизокрылый, ответь старику, не таи, ты с лева, чтовидишь?

— Провал там темный — не стал скрывать я, если честно, то мне и самому хотелось поделиться увиденным.

— Что видишь касатик справа?

— Иван Андреевич можно меня касатиком не называть?

— Язык то родной забывать стали — покачал головой монах — ладно голубок, что справа видишь?

— Ээээ... — я на секунду завис — пусть тогда лучше касатик.

— Не в обращении дело, а в том от какого сердца оно идет. Чистого или злого и завистливого. Так что видишь?— уже настойчивее спросил он.

— Облако белое,двигается оно, как люди подходят.

— Хорошо касатик, пойдем к нему подойдем вместе. Взяв меня под руку, он как стальными клещами вцепился мне в локоть.

Странно как то он себя ведет. Подумалось мне, когда монах почти конвоировал меня к иконе.

С каждым шагом мне становилось все тревожнее. Язык во рту уже не жгло, он просто горел. Открыв рот, я хватал им воздух. Молнией прошило от сердца до руки, в которой была трость. Пошатнувшись от боли, я постарался отшагнуть назад, но стальная хватка старичка не пускала, ни на сантиметр. Трость проявилась в моей руке на всеобщее обозрение. Что-то внутри стало подниматься, сопротивляясь возрастающему давлению со стороны иконы.

То, чем я стал, не хотело подчиняться.

Я, с трудом, поднял руку с тростью, закрываясь от яркого света, ставшего обжигающе жарким.

С громким звуком что-то треснуло.

Старичок резко дернул меня назад, оттаскивая от иконы.

Он странно смотрел на меня, когда я выпрямился, и оперся о трость.

— Не приняла тебя божья благодать — сухо произнес он — прикрыть от нечисти, получается то тебя и нечем.

Я потрясенно молчал. Надежда, что тут решиться проблема с моими преследователями раз и навсегда, рухнула.

— Совсем?

— Совсем — сухо подтвердил монах.

— Может крестик какой дадите — на автомате выпалил я.

— Хоть весь крестами увешайся, не поможет. Извини. В церковь заходи, тут бесов нет. Но за порогом.. осторожней будь.

— Как же так, вы же обещали — я все еще хватался за соломинку, надеясь на хороший исход.

— Так ты другой отрок, не наш.

— Как не ваш. Крещеный я.

— На икону глянь касатик. Крещеный бы был, такого б не случилось.

Ожидая чего угодно, я посмотрел туда, куда кивнул старичок.

— Подумаешь трещина — облегченно выдохнул я — остальное целое.

Ветвистый разлом в стекле шел с лева на право, пересекая все изображение от нижнего угла к верхнему.Часть стекла, что была под разломом, пошла мелкими трещинами, скрывая нарисованное. Лик матери и младенца был чист, и светился тусклым перламутровым светом.

— Да нет, не подумаешь. Всякое было, но такого еще нет. Сказал бы, что бес в тебе сидит, но кривить душой не стану, нет в тебе беса. Да и у беса силы столько нет, их здесь сразу сжигает, без остатка. Не наш ты.

— А чей?

— Это мне пока не ведомо. Но рукоять на палке твоей, я где-то видел. Можно посмотрю?

Он требовательно протянул руку. Не зная как отказать, слишком быстро и напористо он действовал, я протянул трость.

Старичок взял ее, в руку, но как только я разжал пальцы, она растворилась, будто ее и не было.

Глаза его не выражали для меня ничего хорошего.

— Орудие демонов — медленно изрек он — где раздобыл и как привязать к себе смог?

— Нашел. Что значит привязать?

— Ты видел, что это значит. Позвать его можешь и оно снова с тобой?

— Получается что так -я снова чувствовал рукоять трости под своей рукой, и мне было очень неудобно от этого, перед Иваном Андреевичем.

— Ты отрок заходи сюда. Молись, сила господня она велика, нужно время.

Я понял, что меня спроваживают.

— Хорошо, пойду я.

— Иди.Отец Михаил с тобой пойдет, чтоб по дороге чего не произошло.

— Не надо. Сам справлюсь.

Все-таки за мной увязался долговязый батюшка, шедший на два шага после меня. Дойдя до остановки автобуса, я повернулся к нему и спросил.

— От бесов, каким образом обороняетесь?

Он даже не удивился этому странному вопросу.

— В основном молитвой — лаконично ответил он, как само собой разумеющееся.

— А не в основном?

— Водой святой, крестом животворящим — батюшка развел руки в стороны и поднял глаза к небу — у господа разные способы.

— То есть если я их перекрещу, они исчезнут?

— В теории да. На практике, для совладения с бесами сила духа нужна, вера истинная. Что бесы одолели? — в конце ответа вскользь поинтересовался он.

— Да. Только отказала мне икона ваша.

— На все воля божья — перекрестил он меня — может, на сутки не подойдут к тебе бесы, потом благословение сойдет.

— Так просто работает? — удивился я — не чувствуя никаких изменений в своем состоянии.

— Не так все и просто, благословить тебя Иван Андреевич сказал, расстроил ты отрок его сильно.

— Да я не специально. Спасибо.

Как раз подъехал автобус, и я забежал на подножку в последний момент.

Забравшись на сиденье, принялся размышлять, что происходит. Зачем Алексею меня сдавать, да еще не ФСБ, а реально каким-то демонам. Конечно большая вероятность, что он про это и не знает ничего.Неизвестно что происходит, и поэтому нужна пауза, чтоб о моей персоне перестали вспоминать. Нужно спрятаться и переждать, а сделать это пока можно только в одном известном своей непредсказуемостью, месте.

Покидая автобус, я высматривал место, где можно стать невидимым. Газетный киоск оказался как раз кстати. Зайдя за него, я принялся заворачиваться в ткани окружающего, когда совсем рядом послышался знакомый голос.

— Барон приказал найти. Нарушение основного договора перемещения по планам влечет за собой ссылку в Ри_инд. Предъяви грамоту, от любого дома и тогда обойдемся дуэлью.

Резко запахло кислым металлом. В барабанных перепонках молотом застучала азбука Морзе, отрывистыми точками и тире. Воздух передо мной надорвался и разошелся в стороны. Из образовавшегося проема шагнула тройка, под предводительством РоКаша.

— Не нужно было нам мешать — наглые ухмылки кривили их вытянутые аристократические лица — альфарим взял след и поведал что ты не тень, а мясо. Скрывшееся на этом заброшенном уровне, где даже баронов нет. Хорошо, что здесь хоть есть гнезда арарков, дали привязку — с этими словами он бросил в мою сторону, знакомую банковскую карту, с которой я совсем недавно расстался.

15

— А не пошел бы ты со своим бароном и арарками на х..й? — я крутанулся на месте, стартуя в сторону от опасной тройки.

— Мясо хочет от нас убежать? — театрально удивился заводила — не выйдет.

Под моими ногами, асфальт превратился в черный, зыбучий песок, в который меня стало затягивать.

— Думая, что ты тень, барон дал нам Шахкар. Тогда мы не знали что ты мясо.

Троица окружила меня, не наступая на овал песка.

— Ты понимаешь, что мы отправились ловить тень? Шахкар будет использован.

— Идите на х..у со своим Шахкаром, дебилы — вырвалось у меня — дайте выбраться и посмотрим, кто кого будет ловить.

— Глупое мясо — проговорил РоКаш, доставая из-за пазухи какой-то сверток — сразиться с тобой, нет никакой чести. Даже использовать на тебе Ползучий ужас, полнейшее расточительство.

Но мы же, никому не скажем, что ты был мясом — он хитро подмигнул мне, как своему товарищу —

иначе барон не наградит нас.

— Вздохни поглубже, проход в Ри_инд активируется. Следом за тобой пойдет Шахкар. Конечно хотелось что бы ты попал в царство Бор, но даже тень не ушел бы от Шипящего ужаса.

Песок под моими ногами пришел в движение, и я рухнул увлекаемый тяжелым потоком, уходящим куда-то вниз.

Тело пронзил разряд электричества, выворачивающий конечности из суставов. Грудь словно обмотали тугой затягивающейся веревкой, выжавшей из меня весь воздух. Свет погас, я чувствовал что куда-то двигаюсь. Песок забивался в уши и нос, попал в раскрытый рот, заскрипев на зубах. Запылали легкие, лишенные кислорода. Ужас, онемение конечностей с невозможностью пошевелиться. Все это слилось в длинный миг, до того как я потерял сознание.

Всего на секунду, чтобы безжизненной куклой упасть на каменный пол, больно ударившись плечом и головой.Выбравшись, из горы насыпавшегося сверху песка, я кое-как привел себя в порядок.

Оглянувшись,понял, что нахожусь в большом тоннеле где-то под землей. Потолка не было видно, одна из стен, рядом с которой я оказался, уходила бесконечной аркой вверх, формируя свод.

Пол имел сильный уклон, чувствующийся, даже когда я стоял на месте. Ползти вверх не хотелось, и я пошагал вниз, создавая нагрудник и небольшой щит, в левую руку.

Направление движения было выбрано верно, потому что сзади что-то ухнуло, громких хлопком извещая что я тут теперь не один.

Дикий вой, парового котла с резонирующим шипением, обжигающим нервную систему, погнал меня быстрее ветра.

Проход стал немного светлее, позволяя бежать уже не в слепую, огибая большие камни, появляющиеся на пути.