| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Если только очень дальние, давным-давно, — растерянно выговорил Холанн, переводя взгляд на фотографию, собственно отражение, и обратно. — Я почти не знал семью... Губернаторский приют...
— Убери, — Туэрка с мягкой настойчивостью подвинула зеркало в руках Иркумова.
— Но этого ... не может быть... — выдавил Уве. — Это ошибка какая-то.
— Это конечно ошибка, — решительно высказала Дживс. — Серторий Буукк родился четыреста лет назад. Даже если были какие-то общие родственники, вас разделяет не меньше десяти поколений, за это время фамильное сходство исчезает полностью. Так что случайность, не более того.
— Угу, — пробурчал паломник с выражением стойкого недоверия на бородатой физиономии, но этим и ограничился.
— Да, случайное сходство, — поддержал Леанор Сименсен. — А теперь садитесь, кто куда... и унесите зеркало.
— Ты это все разберешь? — потер ладони Родерик, словно предвкушая знакомство с чем-то новым.
— Да. Некоторые обстоятельства жизни Буукка я и так знал, Его биография входит в программу обучения нашего командного состава. Службы Цензоров, я имею в виду.
— Даже так? — вставил математик.
— Именно так, — Боргар тяжело вздохнул. — Дело в том, что ... казус Сертория Буукка считается эталонным примером нарушения базовых правил...
Цензор снова глубоко вздохнул, переводя дух. Казалось, его мышцам теперь слишком тяжело вздымать грудную клетку для продолжительного разговора. Дживс хотела что-то сказать, но Боргар предупредил ее коротким движением руки и тихим:
— Я в порядке.
Леанор пожала плечами, стиснула кулаки и отступила. Лицо ее замерло каменной маской.
— ... Базовых правил формирования независимых следственных групп. Руководство Коллегии совершило две грубейшие ошибки, отправив сугубо кабинетного специалиста на 'горячую' оперативную работу и провалив контроль за отношениями внутри коллектива, — Боргар помолчал. — Это наложилось на очень тяжелое расследование и слишком долгую автономную работу группы. Итогом стала катастрофа, за которую Халифат платил не один век и продолжает платить.
Цензор снова поднял фотографию еретика и подержал на весу. Лист казался тяжелым, совсем не бумажным, он обвис, будто вырезанный из тонкой фольги.
— Но курс включал только общие факты, так сказать цензурированную версию. Здесь выдержки из оригинальных протоколов и перекрестного расследования. Так что садитесь ближе. Это долгая история, а у меня ...
Сименсен запнулся.
— Мне трудно говорить громко, — признался он.
— Ты, главное, говори, — ободрил товарища танкист Иркумов. — А мы навострим уши.
Заскрипели двигаемые ящики-стулья. Дервиш проверил запор на двери.
— Жги, — сказал Родерик. Никто не понял, при чем здесь огонь, но все промолчали, ожидая продолжения истории.
— Да сохранит нас Божественный от еретической скверны, ибо сейчас мы приобщимся тайн, коих следует избегать человеку, — тихо проговорил паломник, осенив себя шихабом, а затем простирая широкие ладони, словно возлагая их на головы спутников. И все повторили за дервишем священный знак.
— Но мы избраны, уподобившись пастухам, что уберегают невинных агнцев от зла, и потому готовы принять на плечи свои груз более тяжелый. Ведь Божественный — дивный хранитель и защитник для крепких верой.
Сименсен помолчал, склонив голову и беззвучно шевеля губами. Холанн почувствовал озноб, как будто страшные тени далекого прошлого укрылись в глубоких тенях по углам контейнера. Он почувствовал, как теснее прижалась Туэрка, и обнял ее за плечи.
— Итак, триста семьдесят лет назад по исчислению Святой Земли Коллегия Прикладной Механистики воспользовалась услугами талантливого адепта, специалиста по аудиту и бухгалтерским махинациям...
Его звали Серторий Буукк, и он был гением, с которым ничего не сумела сделать даже твердосплавная форма имперской системы профессионального образования, штампующая исполнителей, как патроны на конвейере. Книжный червь, живущий математикой и вычислениями, он поглощал цифры, во всех мыслимых видах, и выдавал первоклассный результат. Любой числовой массив, пребывающий в самой сложной динамике, Буукк видел насквозь, будто аквариум, полный чистейшей воды, в глубине которого неловкими рыбами плещутся нужные процессы.
— Прям как ты, — шепнул Иркумов, толкая Бозона локтем в бок. Недоучившийся студент-математик поморщился, видимо вспомнив эпизод с учебниками, однако ничего не ответил. Сименсен строго посмотрел на танкиста поверх листа, дождался полной тишины и продолжил расшифровку.
Долгими неисповедимыми путями Серторий двигался к службе в Апологии Веры. И, наконец, прибыл на конечную станцию карьеры, во всяком случае, довольно долго так всем казалось, и в первую очередь самому Серторию. Буукк сидел в маленьком кабинете без окон и был счастлив — он делал то, что умел и беззаветно любил, а Халифат в лице своей инквизиции отвечал математику полной и взаимной благодарностью.
Искусство и пропаганда создали эффектный, запоминающийся образ следователя Защиты Веры, который сражается за добро и порядок, не щадя себя и других, огнем и мечом вразумляя неверующих и отступников. Как обычно и случается, реальность оказывалась куда прозаичнее. Преступная деятельность требует в первую очередь финансового базиса. А ересь и колдовство представляли собой преступность в крайнем выражении, когда злодей бросал вызов обществу, государству и даже Богу, чьи заветы уже много столетий вели человечество по узкой грани выживания во вселенной, полной враждебных сил по эту и другую стороны реальности. Вот почему служение Проклятой Четверке требовало Огромных Денег. Но Огромные Деньги нельзя унести в кошельке, а это означало, что любая еретическая деятельность, так или иначе, отражалась в сложнейшей финансовой системе Экуменики. И оставляла за собой следы, по которым следовало пройти неутомимым ищейкам.
Да, эти следы, как правило, оказывались едва уловимы, будто истаявшая под солнцем утренняя роса (для тех, кто в Империи знал, что такое трава и роса), тщательно замаскированы опытными махинаторами. И все же они оставались. А Буукк, специализировавшийся на аудите и бухгалтерских махинациях, отлично умел находить сокрытое. И занимался этим долгие годы, пока...
Пока не случилось 'Дело о Пирамиде Удачи'.
— О, я слышал о ней, — подхватил Родерик. — Сказочная была история .. — рыцарь нахмурился. — Интересно, что там правда, а что приукрасили...
— Тут развеять сказания не сумею, — предупредил Боргар. — Дело упоминается мимоходом, лишь общеизвестное.
— 'Пирамида Удачи', — пробормотала себе под нос Дживс. — Там участвовали демонологи?..
— Там участвовали все, — вздохнул Сименсен.
То было великое дело, общеимперского масштаба, без преувеличений. Долгая, тяжелая и масштабная операция по раскрытию одного из ответвлений культа Великого Гедониста. Культисты замахнулись широко, организовав сложную структуру, похожую на кассу взаимопомощи с постоянным привлечением новых членов, только вместо денег здесь принималась удача. Достаточно простые ритуалы позволяли чуть-чуть, совсем незаметно сдвинуть шестеренки Мироздания, себе на пользу. При этом удача овеществлялась и передавалась от широкого подножия к узкой верхушке, прочно окопавшейся в администрациях сразу нескольких фем. И если рядовой культист мог, совершив несложные манипуляции с картами Таро или священными костями, нашаманить себе небольшую прибавку к жалованию или облегчение болезни, то организаторы...
Собственно в том и состояла одна из задач — выяснить, зачем культу столько энергии.
Как уже было сказано выше, расследование шло тяжело и долго, на финальной стадии, занявшей около трех лет, пришлось включать в оперативные группы даже сугубо кабинетных специалистов. В том числе и Буукка. Его прикомандировали к 'летучке', чтобы на месте вести аудит и отслеживать нечистые деньги. Поначалу все шло хорошо, даже очень. А затем начались проблемы...
— Типичная проблема с 'кабинетными', — опять вздохнул Боргар, перекладывая очередной листок. Руки с искалеченными пальцами чуть подрагивали от напряжения и усталости, но цензор крепился. — Они, как правило ...
Боргар замялся, пытаясь описать проблему понятным для спутников языком.
— Не социализированы, — подсказала Дживс.
— Да, — с благодарностью кивнул Сименсен. — В небольших коллективах общение, это очень важно. А у профессионалов, которые занимаются абстрактными вещами вроде математики, с общением и навыками социальной жизни, как правило, все так себе. Оно им и не нужно в основном.
— Да ну прямо... — не выдержал Бозон и сразу стушевался, поймал красноречивые взгляды коллег.
— Э? — неопределенно вопросил Родерик.
— Да были эпизоды, — хмыкнул Иркумов.
— Но беспилотник то я сбил, — почти жалобно проблеял математик.
— Со второго раза, — строго напомнил Александров. — А до того нам еще пришлось ограбить университетское книгохранилище.
— А Холанн сжег ресторан из противотанкового ...
— Давайте вернемся к делу, — Сименсен красноречиво махнул в воздухе жестким, неприятно шуршащим листом, покрытым частой сеткой исправлений красного цвета. Словно кто-то сначала исписал бумагу крупным, очень аккуратным почерком, а затем начал беспорядочно, со злой энергичностью править содержание.
— И в самом деле, — настоял Пастырь. — Давайте дальше.
Чтения возобновились.
Да, затем начались проблемы.
В силу многих причин группа из шести человек оказалась в положении автономных охотников. И здесь выяснились две крайне неприятные вещи. Первая — Буукк совершенно не умеет работать в команде. Вторая — сам он этого не видит и не понимает.
С точки зрения Сертория он кропотливо исполнял свой долг, самоотверженно служа великому делу, противостоя грандиозному проявлению ереси. Следователь не щадил себя, неизменно ставил интересы дела превыше всего и готов был без колебаний пожертвовать собой ради Дела. А с точки зрения сокомандников прикомандированный спец творил херню эпических масштабов.
— Это как? — не понял Родерик и, судя по лицам прочих слушателей, паладин опередил общий вопрос.
— Вот так, — Боргар прищурился, стараясь разобрать в тускловатом свете рукописные буквы.
— Началось все с того, что Буукку понадобилось отремонтировать сервочереп, он по незнанию обратился в жуликоватую контору, да еще и произвел впечатление недотепы, у которого никакой защиты. Конечно, его стали разводить на деньги. А лишних денег у конфидента не было. Его принялись брать на понт, дескать, выворачивай карманы, а то сейчас вызовем полицию.
— И он просто сбежал? — рискнул предположить инженер-археолог.
— Нет, — скривился Боргар. — Он их всех убил.
— Это как? — не понял инженер.
— Достал револьвер и устроил маленькую войну прямо в лавке. Кстати, это были первые покойники в его жизни. И все же Серторий уложил обоих, без колебаний. Промахивался, ранил, перезаряжал, снова стрелял. А затем, часом позже, довел до смерти священника в малой районной церквушке. Решил поискать там убежище и не нашел ничего лучше, чем рассказать местному пастырю, почему укрывается именно здесь. На первой фразе, о том, что он, Серторий, только что убил двух человек, дедушка схватился за сердце и отправился к Божественному. Видимо решил, что сейчас окажется третьим.
— Он сумасшедший? — подозрительно уточнил Пастырь.
— Нет, — вместо Боргара ответила Леанор. — По описанию он типичный... — она осеклась. — Был типичным социопатом. Буукк не понимал, как общаются люди, особенно в малых сообществах, особенно в милитаризованных. Или, скорее, даже не подозревал, что они вообще как-то по-особенному общаются, взаимодействуют, придерживаются неких правил.
— Да, — Боргар перевел дух и вернулся к беседе. — Буукк пытался объяснить коллегам, что он должен был сохранять инкогнито, что полиция могла бы выйти на след группы, и так далее. Так что выбора не оставалось, жадные ублюдки должны были умереть. Но конечно не убедил. Там произошло еще несколько сходных эксцессов. Очень быстро группа раскололась — один против остальных. Сам Буукк сначала обижался, а затем пришел к выводу, что оперативники не слишком тверды в своей вере и не прилежны в исполнении долга. Что они слишком берегут себя и больше думают о жизни, чем о долге. А коллеги принимали его за кровавого упыря, который убивает всех подряд, утоляя ненормальную жестокость. Но теоретически все еще могло доплестись до финала, Буукк был слишком ценным, собственно его анализ украденных группой данных и позволял двигаться дальше, распутывая запутанное. С его загонами приходилось мириться. Если бы не женщина...
— Вот так всегда, — проворчал Пастырь. Дживс ответила ему ледяным взглядом, а Гайка хмыкнула без тени почтительности к духовной особе.
На финишной прямой расследования группу пополнили агентом-боевиком, женщиной с обширным опытом практической войны, из Кайзервера. Случилось невероятное — книжный червь Буукк ... влюбился. И окончательно пошел вразнос, поскольку ухаживать за женщинами не умел и попытался увлечь предмет симпатии единственным доступным способом — демонстрируя усиленное рвение в службе. Ведь каждый знает, что валькирии Кайзервера живут и умирают с молитвой Божественному на устах. Начался серьезный конфликт интересов, поскольку женщина таки ответила взаимностью, однако не бухгалтеру, а обычному наемнику, который играл в команде роль ударного 'кулака'. Буукк почувствовал себя преданным — мало того, что его отвергли, так и еще и в пользу обычного громилы, лишенного и малой доли блестящего ума конфидента-аудитора.
Кульминация развернулась в небоскребе, где команда вынуждена была действовать без плана, экспромтом, и неудачно засветилась перед обслугой, причем запомнили именно женщину-воина. У Сертория к тому времени уже отобрали все оружие и неустанно опекали, перекрывая все возможности устроить очередной кавардак. Однако ж — не уследили. Буукк вырвался из-под наблюдения, взял кухонный нож и начал заманивать служащих в комнату охраны, убивая одного за другим, неумело, но очень старательно. Атмосфера в команде и без того была раскалена до предела, и хватило последней искры. Буукка просто и без предупреждений расстреляли. Причем сделала это симпатия всей его жизни.
— Три пули в голову, одной очередью, — подытожил Сименсен. — На этом закончилась история специалиста по аудиту.
— И ... все? — тихонько спросила Гайка.
— Для Сертория Буукка, конфидента Коллегии Прикладной Механистики, да. А для архиеретика все только началось.
— Что было потом?
— Здесь и начинаются загадки. Покойника бросили на месте, потому что пришлось срочно эвакуироваться. Дело 'Пирамиды' наконец завершилось, убийство члена оперативной команды, разумеется, вызвало вопросы. Тогда уже выявилась странность — тело попало в морг, но до крематорной печи не добралось — исчезло.
— Такие вещи должны расследоваться до конца, — нахмурился Пастырь. — Тело служителя Защиты Веры — лакомая добыча для многих нечестивых.
— Дело и расследовалось. Но ... скажем так, не слишком прилежно. Когда Пирамида рухнула, начался хаос, понадобилось немало времени и даже ввод армии, чтобы привести все в более-менее относительный порядок. Коллегии выбивались из сил, людей не хватало, группы тасовали и переформировывали. Побочное расследование спустили на тормозах. Тем более, что Серторий был гарантированно мертв.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
